Выпуск от 22 февраля 1999 года
-
Повсеместно Протянутая Публичка - Ваш младенец, она получена. - Конструкция шизгары. - О делах комсомольских, интересных. - Идеи укусить Кочетова были выражены приглушенно.
www.nlr.ru Так я в прошлый раз и не достучался до этого сайта, хотя он-то у меня в главных поздравлятелях М.В. Безродного и числился. Похоже, там временами за неуплату электричество отключают. О Национальная (б. Публичная) библиотека! ты уже за firewall'ом еси (конец цитаты). Признаюсь сразу, так моя жизнь несчастливо сложилась, что в Публичке я ни разу не был. Поэтому эту закладку переношу смело из прошлого последнего раздела в нынешний первый. Если идеальным библиотечным сайтом по-прежнему является, пожалуй, электронный вариант Библиотеки Конгресса с его поисковой системой, которой мы еще в незапамятные времена пользовались (telnet locis.loc.gov), если на другом полюсе находится едва ли не Ленинка с ее хронически не функционирующими электронными ресурсами и службой электронного копирования "Русскiй курьер(разумеется)Ъ" (правила оплаты напоминают задачу из курса алгебры для 8 класса, а заказы временно не принимаются), - то Публичка, пожалуй, расположена где-то между этими двумя полюсами. С одной стороны - каталог имеется только для новых поступлений (проблема многих библиотечных сайтов). С другой - может ли не дрогнуть сердце профессионала, когда ему предлагают исполненный с традиционной дотошностью список литературы на русском языке за 1828-1993 годы по теме "Литературные общества, кружки и салоны в России в XIX веке"? Равно и сердце аматера не устоит супротив библиографии публикаций об Интернете (правда, составленной в 1997, что, по правилам течения виртуального времени, равно приблизительно 1979 филологическому; кроме того, не просмотрен при составлении "Журнал.Ру", так что о полноте говорить не приходится). Кстати, поздравлять - так уж всех скопом. Раздел "5.7.2. Виртуальная реальность и мультимедиа во "Всемирной паутине"" открывается такой записью -746. Бабаев М. Пенсионер Мухин в паутине "Интернета"// Компьютерра. - 1996. - N 1. - С.32-33.
Аннотация эта мне совершенно непонятна (что за предоставление? неужто провайдерскими услугами пенсионер занялся? надо бы это интервью разыскать и прочитать). А вот повод поздравить Мирзу Бабаева с очередной годовщиной его бурной творческой деятельности появился. Кстати, годовщина, как донесла молва, будет отмечаться завтра в клубе О.Г.И.. Жаль, меня там не будет - исполнил бы тоже какой-нибудь номер из нашего ностальгического репертуара. Блюз, например, какой-нибудь или рок'н'ролл.
Доступность Internet, предоставление "домашних страниц" в WWW.
"<...> вот она, наша всемогущая худышка, синеокая фея в джинсах "Super Rifle": She's goddess of a mountain top
Прежде чем перейти к дальнейшему, не откажу себе в удовольствии привести процитированные отрывки в гениальном, как обычно, переводе неизменного Сократа: "Она - богиня горного верха, жгущегося подобно серебряному пламени солнце красоты и любовь И Венера была ее имя Она получена этому Ваш младенец, она получена этому Я буду ваша Венера, которую Я буду ваш огонь В вашем желании Ее оружие было ее волшебное Получение глаз каждого человека сумасшедшее Темное как темной ночи, которую она Получалась, который никто другое не имело"
Burning like a silver flame
The sun of beauty and love
And Venus was her name Вот в каком виде память сохранила первый куплет. She's got it
Your baby, she's got it
I'm your Venus
I'm your fire
At your desire Ах, наконец-то четыре быстрых английских слова явились перед нами. She's got it, She's got it, откат, прикол, торчок, конец всему, вот он, гений чистой красоты. Шиз гат ит, откуда взялась буква "р", задача для грядущего лингвиста-этимолога, но это те самые слова. She's got it, они сложились в бессмертное - Шизгара, с ударением на втором слоге. <...> ... и выделился адреналин, и началось непроизвольное сокращение мышц, сами собой заходили руки и ноги (а ну, сделай громче, чувак, громче, громче, еще, еще...) и радостное "аа-ааа-аааа" вырвалось из глотки навстречу второму куплету. Her weapon was her magic eyes
Makin' every man mad
Dark as the dark night she [w]as
Got that no one else had" (Сергей Солоух. Шизгара<,> или Незабвенное сибирское приключение. Роман. М., 1991. С. 58-59)
(Письмо писателю Сергею Солоуху по поводу приведенного выше отрывка) Не будучи ни лингвистом, ни этимологом, рискну высказать несколько предположений насчет того, как превратились нормальные английские слова в шальную русскую шизгару. Ну, во-первых, с фонетикой понятно. Редукция последнего гласного делает его почти неразличимым на русский слух. А сродство "т" и "р" памятно всем, сталкивавшимся когда-нибудь с логопедами (волшебное слово "трактор"). Сложно русскому человеку без раскатистого Р, особенно в таком заводном жанре. Компенсация английской овсянки, так сказать. Другая причина, конечно, более культурная. "Шизгара" - чудное слово, включающее одновременно шизу и горение/сгорание. Правильно, два неотчуждаемых атрибута этой музыки - безумие и внутреннее сгорание. Причем странным образом прямо и точно ассоциации эти соотносятся - поверх всяких переводов - с текстом исходным ("burning like a silver flame", "makin' every man mad"). Неологизм "изгар", мерцающий на стыке, образованный по модели слов "излом" или "извод", указывает на возможную судьбу неосторожно подвернувшегося шизгаре под руку субъекта. Это вам не тривиальный перегар. Кроме того, Шизгара, возможно, имя собственное, женское и по формальному признаку (окончание на -ра) знаменательно совпадающее с русским именем богини, в исходной песне воспеваемой. Это нисколько не противоречит совпадающему с латинским исконно-русскому фамильярно-разбитному привкусу окончания слова ("котяра", "водяра"). Венус неясного рода превращается во вполне женский и глубоко родной персонаж, прямо отождествляемый, конечно, и с неистовой солисткой незабываемой потрясающе-голубой группы, и с угадываемой лирической героиней, и - о чем у Вас и написано - с чем-то большим. Кстати, тот же самый латинский привкус в окончании "-ра" способствует такому переводу слова в разряд абстрактных понятий ("литература", "культура", "бочкотара") или корпоративных определений ("адвокатура", "ментура"). Я несколько преувеличиваю свою лингвистическую невинность, но ведь нормальный носитель нелегкого нашего языка не очень задумывается над морфемным анализом и этимологической разницей экзотически звучащих сочетаний звуков. Кстати сказать, сочетание "зг" в корне тоже не очень частотно - так что можно задуматься над возможными ассоциациями с брызгами (афродитиной пены), розгами (неизменно ожидающими героев романа) и, наконец, пресловутой "згой", которой не видно и которая этимологически является, как известно, "стьгой", то есть, видимо, той самой Abbey стежкой. Недавно в дискуссии Полит.Ру кто-то, кажется, из запоздалых поклонников соввласти (их много стало в последнее время, хотя, конечно, и раньше мало не было) высказался насчет того, что не додумались неповоротливые кремлевские вожди приручить рок и тем самым канализировать нездоровые антисоветские настроения некоторой части, как сказал бы писатель П., бывшей молодежи. С моей точки зрения, это все равно что обвинять бешеных собак в том, что они не догадались построить водяную мельницу. Кроме того, несправедливо - ответственные за культуру товарищи прекрасно понимали все эти тонкости и даже разрешили в какой-то момент вокально-инструментальный ансамбль ABBA (Швеция, на англ. языке) и ограниченное использование басовых и фузовых "запилов" и ударных соло в репертуаре отечественных ВИА. Но к обсуждаемой нами Шизгаре и ее безумному огню это отношения не имело.
М.Сазонов, который сегодня предлагает задание, угадал правильно - безумец и самоубийца Одарченко с эпиграфом из самоубийцы и наркомана Поплавского. Стихи почти канонические для темы, странно сочетающие реминисценции из "Пироскафа" Боратынского и блоковского "Девушка пела в церковном хоре". При этом такие сдвиги там происходят, что многие принимают Одарченко за Хвостенко, а эпиграф приписывают по инерции Волохонскому. Вместе с тем, не могу не отметить, что правильно ответили многие (встречались при этом прелестные сочетания имен авторов вроде "Исаковский-Одарченко"). Тем не менее у Юрия Павловича всего 3,7 балла. В связи с чем я, пожалуй, вот о чем попрошу постоянных участников - сообщите, пожалуйста, сегодня название стихотворения, которое, с вашей точки зрения, заслуживает несомненной "пятерки". И имя автора не забудьте. Вот сюда -
А вот как дела обстоят с оценками участников: 13 баллов - M.Сазонов; 9 - mL; 8 - Е.Малкин, sg, Булкина, С.Горбунков, Н.Бляхман; 7 - Женек; 6 - Куб; 5 - Женя Курц, Н.Колпий, Кузнецов, Алексей Добкин ; 4 - в.а.Александр и В.Сонькин; 3 - Савватий Недотрога, Наташа, ДА; 2 - Маша, Кость Скрыптум, Гридасов, Ia; 1 - Carlo Rossi, savl, sdfg (лицо явно фиктивное, подлинное имя - Ывап), веб-мастер РЖ, Белкина, А.Килобитов, Жуков, Мира Кон, Виктор Schneider, Константин Кирюхин, Бал, Андрей Устинов, Аня и Таир (вдвоем), hcab, Stedar, AV, yan, Little Lady, Максим, Илья Овчинников, AZ и Амин. ("Мечте поэта", приславшей сразу два варианта, предлагается изучить правила игры.) М.Сазонов затронул в письме своем интересную тему - как мы угадываем, собственно. Как-нибудь обсудим и это, а пока его задание с двумя неизвестными:
С комсомольской темой читатели меня не особо поддержали. То ли вспоминать неохота, то ли молоды читатели и не застали вопросов про пять орденов и ленинских зачетов. Тем не менее, несколько писем я получил. Карина вспоминает о вступлении в ряды так:Надо сказать, что в комсомол я страшно не хотела. Вместе с одноклассниками я в туда не попала, так как была несколько младше остальных. Потом обо мне просто забыли, чему я втайне радовалась. Потом классная встрепенулась, но я сказала, что устава не читала. Под этим девизом я протянула еще месяца два. Однако в конце концов меня приняли без всякого устава (несмотря на все мои заверения, что я еще не готова к такому ответственному шагу) и отправили райком комсомола (так, кажется, назывался следующий этап). Там нас собралось десятка два девочек и мальчиков в средних размеров комнате, и нам начали задавать вопросы. Я не знаю, по каким признакам дядя комсомолец понял, что устава я таки не читала, по глазам, наверное, но, видно, ему тоже очень хотелось принять меня в ряды, и вопрос был мне задан такой: "Что такое орленок?". Я на секунду задумалась и ответила: "Сын орла". Дядя задумчиво посмотрел в окно, видимо, соображая, что со мной дальше делать. "А что такое "Зарница?" ! - со образил он. "Пионерская игра" - ответила я. Он, радостно :"А "Орленок" - октябрятская игра. Вы приняты!". Надо сказать, что подобным насильственным образом меня в Универе выбрали комсоргом группы, но это уже совсем другая история.
Два свидетельства бывших тартуских студентов. Первое - от Лены Тальберг:Поскольку я имела честь (сомнительную, как выяснилось несколько позже) бежать, задрав штаны, за комсомолом во время его упадка (мне исполнилось четырнадцать лет в 1984 году) то и вспомнить-то особо нечего. Так, кусочки и обрывочки. Первый диссидентский опыт (класс, эдак, четвертый): тихо, на ухо ближайшая подруга: .Знаешь, что такое ВЛКСМ? Это значит, Волки Любят Кости С Маслом!. Тихо хихикаем, несколько озираясь... Самое запомнившееся из комсомольской биографии, это без сомнения, обряд инициации. Я так понимаю, что у всех он проходил по одному сценарию. Группу посвящаемых натаскивал специальный, отведенный для этой цели комсомолец. Он (она) выдавал(а) нам ряд вопросов и ответов на эти вопросы, которые мы честно вызубривали. Меня, лично поразил (а поэтому и запомнился) вопрос-ответ следующего содержания: .Вопрос: На что уходят комсомольские взносы? Ответ: На цветы для съездов... Жуков же Женя потряс ихнего ответственного за них товарища, когда на комсомольском бюро глядя чистыми глазами на вопрошающих и действительно не имея ничего такого в виду в ответ на предложение назвать самую горячую точку планеты (очевидно, имелась в виду Никарагуа) сказал, что самая горячая точка планеты - ядро. Далее, на предложение ответить, на какие средства существует комсомольская организация, он поведал, что она существует на пожертвования. Кстати, сказать, собеседование он прошел и вполне был принят! А я, между прочим - последний комсорг тартуских русских филологов. Мне этот пост передала Шевеленко, бывшая предпоследним комсоргом. Она подошла ко мне и говорит: .Слушай, Ленка, я ухожу в академ. Нужен новый комсорг. Ты же сама понимаешь, главное, чтобы это был свой человек, который бы этими делами не увлекался. Ты вполне годишься.. На этом почетном посту я проделала ровным счетом два дела. А именно, я два раза собрала взносы. Один раз я их с двухмесячным опозданием донесла до комитета. А второй раз, каюсь, не донесла. А чего, думаю, если из комитета придут спрашивать где, мол, денежки, тогда и отдам. Не пришли. Ну а я эти уже позеленевшие и почерневшие медяки проела в лихую минуту где-то через полгода после сбора. А тут и комсомолу пришел конец. Но на одной пьянке пришло мне в голову озарение: ведь я тоже послужила развалу! Дело в том, что в уставе ВЛКСМ был такой пункт, что если член (хорошее слово!) не выплачивал три месяца взносы, то он автоматически исключается! А моими ! стараниями взносы не выплатили около 60 человек. Вот такие дела.
Взносы, конечно, как мы могли упустить этот важнейший момент комсомольской жизни?! По две копейки трудовые в месяц со студента, сколько помню. Цена двух стаканов газированной воды без сиропа, двух же коробков спичек и, наконец, одного звонка по телефону-автомату. Тартуские комсорги всегда отличались удивительным разгильдяйством - когда я заканчивал университет, наш вожак Женя Юткевич, наверстывая пропущенное, собирал взносы за два года и проставлял в комсомольских билетах задним числом штампики. Увлекшись разговором со мной (о группе "Аквариум", помнится, и о сложностях распределения), он наставил штампиков машинально на четыре года вперед - то есть ровно до срока, отмеренного ВЛКСМ безжалостной не только к частным лицам, но и к общественно-политическим организациям судьбою. Но это уже было во времена, близкие к описываемым Леной. А вот Инна Булкина вспоминает о более классическом времени. "Вася" - это прозвище, на самом деле Васю Юлей зовут. Стадиони - улица, где располагался нервно- (чуть не написал "паралитический") психиатрический диспансер, служивший неиссякаемым источником нужных справок.<...> по поводу истории Димы Пастура я вспомнила, как я назначила Васю комсоргом. Это было, когда Таня Темникова уже стала партийным членом и место оказалось вдруг никем не занято. А я оформляла Васины бумаги на академку <...>. Вася уже отдыхала на Стадиони. В момент написания-подписания разных характеристик выяснилось что место комсорга зияет, и у меня было два выхода: или назначить себя, или Васю. Я назначила Васю, она подписала свои бумаги и благополучно отбыла в почетную академку.
Вот так-то дела у нас делались - без излишнего ажиотажа, по-семейному. И мероприятий никаких, кроме спущенных сверху и комсомолом не контролируемых субботников, насколько помню, у нас в эстонских снегах не бывало. А в других местах случались. О чем и сигнализируют читательские письма. Сергей сообщает о растлении комсомольских нравов следующее:Организовывали как-то вечер отдыха для молодых специалистов. Все путем - дискотека c Машиной Времени, столики с вином, поездка белой ночью на теплоходике по Неве. Все само собой бесплатно. После объявления этой новости на комсомольском собрании в конторе, первый вопрос: "А сколько отгулов будут давать за участие в этом мероприятии?"
Другой Сергей добавляет свои штрихи к последнему Письму Неизвестного Читателя (приславшего, кстати сказать, Третье Письмо, которое и анонсирую), проливающие свет на один из побочных сюжетов:Вспоминать я, пожалуй, не буду, а вот добавить некоторые детали о Неизвестном Читателе могу. Человече сей учился в Московском Физико-Техническом Институте, судя по деталям - в начале 80-х. А девушки из дружественных вузов были студентками Московского Областного Института Культуры, выпускавшего библиотекарей и заведующих сельскими клубами. Весьма, надо сказать, своеобразный контингент. Поскольку на Физтехе в среднем было не то 12, не то 8 процентов дам, обеспечение прекрасным полом дискотек и "Кофеен" было важной задачей, и членство и работа в "Группе Приглашения" считалось уважаемой "общественной работой", и вполне ставилась как лыко в строку во время заполнения всяческих личных комплексных комсомольских планов и на ленинских зачетах (если кто помнит про такие). <...>
Наконец, Захар Давыдов обратился ко мне с письмом, которое процитирую, чтобы не создавалось превратного впечатления о нашей советской действительности как об безальтернативной службе Отечеству:Дорогой Роман,
Я не могу сказать, что я не хотел поступать в комсомол. Скорее мой случай описывается формулой "хотел не поступать". Так или иначе, история моя не имела цели ввести в заблуждение подрастающее поколение и задним числом приписать себе статус мученика режима. Скорее, там речь шла о том, как приятно бывает в виде подарка судьбы и завуча Надежды, кажется, Алексеевны получить весенним днем вместо двух уроков алгебры подряд необременительную прогулку в райком и обратно с неизбежным заходом по дороге туда-сюда. Н.Колпий прислал отдельную новеллу, косвенно связанную с нашей темой. Вот она:
ваша сказочка о "невозможности непоступления" в комсомол рассчитана на очень наивных людей. Я как и Вы - бывший киевлянин. Правда, лет на двадцать с гаком старше. И тем ни менее, даже в мои времена - кто НЕ ХОТЕЛ, тот и не поступал. Вот и ваш покорный слуга не захотел. И ничего - и ВУЗ закончил (и не один), и в Академии Наук работал.БЛИЗКИЕ КОНТАКТЫ ПРИ РАБОТЕ С МОЛОДЕЖЬЮ В НИИ, куда я попал после ВУЗа, у меня был наставник. Он закончил тот же институт, что и я. И по той же специальности. Только десятью годами раньше. Мы подружились. Но не сразу, ибо наставник был неконтактен и крайне неразговорчив. Однажды утром - а накануне показывали важный матч европейских кубков - я спросил его: "Не знаешь, как вчера киевляне сыграли?". Он посмотрел на меня, задумался. Потом промямлил: "Проиграли". Что это за ответ?! Я держал напряженную паузу минуту, не меньше, и только тогда наставник смилостивился и добавил: "Ноль - один". Впоследствии наши диалоги стали гораздо оживленнее. И наставник поведал мне историю, случившуюся задолго до моего появления в НИИ. У нас в лаборатории работали три молодых специалиста - Ш-р (мой наставник), Ш-с и Ш-н. С одной стороны, все они были талантливы и добросовестны, чем, конечно, радовали начальство. Но с другой стороны... В общем, из-за них лабораторию считали сионистским гнездом. Хотя из всех троих лишь Ш-с придерживался ортодоксального иудаизма. Поэтому он никогда не участвовал в субботниках. А однажды, когда на субботу выпал красный день календаря, Ш-с был вынужден придти пешком с противоположного конца Москвы, чтобы влиться в праздничную колонну. Злые языки говорили, что по пятницам Ш-с приходит на службу задолго до начала рабочего дня и, запершись в туалетной кабинке, совершает молитвенные обряды. Ш-р, Ш-с и Ш-н были неразлучны. Кажется, они все лысели и по молодости стеснялись этого - так или иначе, по весне вся троица синхронно стриглась наголо. В конце 70-х это шокировало многих. В том числе и начальство, которое как-то - тоже по весне - решило усилить работу с молодежью. Ответственным назначили Б.Б. Он был тогда не то парторгом не то замдиректора. Я его застал: угрюмый, волевой, недобрый мужчина. Чем-то похож на экс-банкира Смоленского и еще - на Зюганова. И вот работа с молодежью докатилась до нашей лаборатории. Это выразилось в том, что Ш-р, Ш-с и Ш-н выстроились в очередь у кабинета Б.Б. Он с каждым беседовал с глазу на глаз. Цель была - познакомиться поближе, понять чем человек дышит и какой общественной работой хотел бы заниматься. Первым конфидентом стал Ш-р, мой будущий наставник. Разговор получился тягомотный, взаимоизнуряющий. Ясное дело, с паузами. А следующим пошел Ш-н, настолько молчаливый от природы, что по сравнению с ним мой флегматичный наставник казался просто балаболом. "Ну, расскажите, чем увлекаетесь в свободное время" - устало обратился Б.Б. к Ш-ну. "Хожу. В походы" - заторможенно ответствовал тот. "В Подмосковье?". - "Не. Только". Беседа прервалась. Б.Б. помрачнел, набычился. "Ну хорошо, - процедил он, меняя тему, - я вижу, вы юноша крупный, сильный. Наверное, спортом каким-то занимаетесь?" - "Да. Тяжелой. Атлетикой" . - "Очень интересно, - Б.Б. попытался изобразить оживление, но голос его звучал все глуше и невнятнее, - и сколько вы, к примеру, можете выжать?" - "Выжрать?.." - изумился Ш-н. "Достаточно... вы свободны", - с отвращением прошипел Б.Б. Ш-н неспешно покинул кабинет и в дверях показалась "нулевая" голова ортодоксального Ш-са: "Можно?" Б.Б. побледнел и замахал на него обеими руками. Больше c этой молодежью никто не работал. Мой наставник теперь живет в Бостоне. Позапрошлым летом он посетил Москву после семилетнего перерыва. Все это время мы с ним не виделись. Обнаружились забавные совпадения. Например, выяснилось, что мы оба перестали пить водку. Зато я познакомил его с граппой, а он продемонстрировал мне преимущества текилы reposado над обычной текилой. Когда мы расставались, я спросил, что больше всего удивило его в нынешней Москве. Он, как обычно, надолго задумался. А потом ответил: "Знаешь, эта вонь повсюду и особенно - в центре... То есть, удивила не сама вонь, а то, как быстро я перестал ее замечать".
Тему пока не закрываю. Поскольку техника нас подводит в последнее время, формочку помещать не буду, а просто призову продолжать в переписке. Пишите по адресу roman@admin.ut.ee.
http://psi.ece.jhu.edu/~kaplan/IRUSS/BUK/GBARC/buk-rus.html
Единственная сегодня закладка - документы из архива Владимира Буковского. Разные секретные секреты советских полишинелей в шинелях и штатском. В секретном же формате pdf. Скопированы легально из секретных архивов во время антикоммунистической весны. Мне, конечно, интереснее всего был языковой аспект - писали полишинели скучно, суконно, не темно, но до крайности вяло. Процитирую вот секретную записку КГБ, направленную в свое время в ЦК КПСС. Интереснее всего в ней, по-моему, не общий тон вялотекущей служебной отписки, не безумный язык советских писателей, трансформированный Комитетом в нужном направлении, а последний абзац и подпись."В Комитет госбезопасности поступили материалы о реагировании представителей литературы на итоги работы III съезда писателей Российской Федерации. Многие писатели выражают удовлетворение результатами работы съезда, подчеркивая его значение в развитии советской литературы. Характерными являются следующие высказывания. Прозаик С.ЗАЛЫГИН: "Отрадно, что накануне ленинского юбилея съезд прошел ровно и полностью выполнил свои задачи. Одной из заслуг съезда является то, что на нем избран сильный состав руководящих писательских органов, который отличается авторитетом и работоспособностью". Поэт С.СМИРНОВ: "III съезд прошел хорошо. Он завершился более нормально, чем другие съезды российских писателей. На нем не было крикунов и демагогов." <...> Поэт Д.СМИРНОВ: "Итогами съезда я удовлетворен. На съезде было очень много полезных выступлений" Вместе с тем высказывались и отдельные критические замечания. Поэт В.УРИН: "Съезд проходил на очень низком организационном и творческом уровне. Нет выдвижения молодых поэтов, да и средние забыты. Такой съезд ничего не дает писателям. Мы напрасно сидели на нем." Литературный переводчик В.ЛЕВИК: "Очень многие заметили, что на этот раз не было, к сожалению, приветствия съезду от правительства. На съезде было мало искренности, за исключением выступления В.ЗАКРУТКИНА Даже идеи укусить КОЧЕТОВА за его последний роман были выражены как-то приглушенно. <...>" Критик Г.БРОВМАН: "Съезд меня обеспокоил тем, что на нем была сильная тенденция "славянофильства". Очевидно, эта линия выработана нашим руководством и является программой на будущее" <...> Прозаик А.ИСБАХ: "Новое назначение МИХАЛКОВА приведет к тому, что он и на новом месте попытается задавить все новое и молодое" Сообщается в порядке информации. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ АНДРОПОВ"
Все, все, пора и честь знать, одних цитат на два выпуска набежало. Никаких постскриптумов сегодня. Долгие проводы - лишние слезы.
 |
 |
 |
