Выпуск от 8 марта 1999 года
- Непереводимая игра. - Особенности зарубежных вокзалов. - Особенности отечественных поездов. - Судьба жены лейтенанта. - Фольклорная устойчивость. - То, что я должен был сказать.
Весна весной, и дам надо поздравлять, конечно, но накопился важный лингвостилистический материал, который требует отдельного разговора. Поэтому особенно нетерпеливых дам попрошу сразу отправиться в следующий раздел, а сам приступлю к обсуждению недамской темы: что на заборах пишут и кому это адресовано? Девушек просим перейти сюда (далее по тексту, см. главу "Серп-и-Молот - Карачарово"). Это я вспомнил об обсуждавшемся в прошлый раз переводе Райт-Ковалевой из Сэлинджера, где приписанное к могиле Холдена "fuck you" превратилось в "похабщину". Читатели поделились вариантами (в цитатах обсценная лексика заменена астерисками, количество которых соответствует количеству букв в слове; первые буквы для удобства опознавания сохранены, во фразеологизмах заменены только непристойные слова). Итак, нам пишут:Ну это же очевидно. На могиле написано: "Холден Колфилд" А кто-нибудь подкрадется и припишет: "Холден Колфилд, в рот его е****..." Ну разве не смешно? Всего Вам доброго, Арк Зильберглейт ___________ "прокрадется и подпишет из трех букв" менее адекватные на мой взгляд варианты "прокрадется и подпишет "чмо"" "прокрадется и подпишет "- - -" [это, конечно, аллюзия на "Москву-Петушки"] "прокрадется и подпишет "поц"" [a это уже невсерьез, просто привет С.Кузнецову] Н.Колпий ___________ Как площадной филолог, компетентно уверяю Вас, что "fuck you" - именно в настенном варианте - довольно обезличенный всплеск общего angst-like sentiment. Обычные русские назаборности типа "х**" или "жопа" вполне передают деперсонификацию ругательства. "Колфилд - пидарас [также - "мудак"]" могут быть использованы для передачи "you" в контексте. С уважением, Виктор Каганович, Ваш регулярный читатель, <...> ___________ Я не могу не откликнуться, коли уж затронута тема похабщины. Относительно перевода "Fuck you", как мне кажется, стоило бы устроить хит-парад вариантов. По-моему, в данном контексте единственный правильный: "Иди на х**". "Холден Колфилд. 19..-19.." - "Иди на х**". С уважением, Сергей
Перевод этого места сталкивается с тремя основными трудностями. Первая связана со спецификой русского заборного мата - основное слово, помещаемое на стенах (по частотности эквивалентное "fuck you"), носит характер не столько обращения к неосторожному читателю, как в американском варианте, сколько радостной констатации наличия в мире соответствующего объекта. Соответственно, теряется возможность и отнесения ругательства к покойному Холдену. Хотя тут возможен вариант с употреблением тире (обсуждаемая фраза в таком случае должна выглядеть так - "подкрадется и припишет к имени: "- х**""). Конечно, русская заборная словесность разнообразна (см. ниже), но у Сэлинджера речь в этом отрывке идет о том, что fuck you написано везде, похабщина царит в мире, и эпизод с могилой встраивается в тот же ряд. Поэтому все прочие варианты не подходят по причине крайне редкого появления на отечественных заборах. Кроме окультуренных и эвфемизированных в речи рассказчика, чего нет в оригинале, "трех букв", которые и я предлагал в обсуждении почтовом. Собственно, по этому же пути, но с учетом цензурных сложностей пошла и Райт-Ковалева. Вторая трудность гораздо серьезнее - матерная лексика воспринимается как слишком национально окрашенная. Существует ведь даже абсолютно пустая с лингвистической точки зрения, но характерная гипотеза об уникальности и разнообразии русского мата; то есть он - что-то вроде части местного колорита. (На самом деле, разнообразие связано в основном со словообразовательными вариациями, чего в английском, с которым идет вечное сравнение, быть не может. Но и тут мы не одиноки - интересную параллель представляет итальянская лексика). Введение русского матерного слова в переводный текст создает, с моей точки зрения, неуместный простонародный колорит (ср. "Философию в будуаре" в изложении Армалинского - ссылки не даю, чтоб квоту не превышать, но найти можно, обратившись к "Закладкам"). Не знаю, согласятся ли со мной читатели, но мне в таких вкраплениях в будуарную речь забористых исконных словечек чудится что-то родственное тем переводам, в которых "клошару" соответствует "бомж", а "банджо" - "балалайка". И наконец, в-третьих, национальная специфика русского мата состоит, несомненно, не столько в разнообразии, сколько в высокой степени табуированности. Можно это приветствовать, можно с этим бороться, но мы-то хотим получить на выходе не борьбу с полицией нравов, а относительно адекватный перевод. Так что продолжаю настаивать на "слове из трех букв" ("припишет к имени слово из трех букв"). Дальнейшие соображения принимаются и приветствуются - пишите письма.
Ой, ошибка вышла с дамами. Потому что тут тоже выписка по теме предыдущего и со звездочками - из европейских мемуаров моей соседки Е.Григорьевой. Так что, девушки, вам сюда. А мы до Карачарова пока не доехали.Поздно вечером я возвращалась из маленького городка под Дюссельдорфом в Кельн на поезде типа "знай и люби свой край", неторопливо телепавшемся по неандертальской колыбели человечества, тормозящем у каждого столба. Причем, для усиления ощущения немецкости сначала я пережила совершенно фассбиндеровский момент, аналогичный "поездной ситуации" в "Замужестве Марии Браун", только с точностью до наоборот: меня, напротив, выставили из пустого вагона первого класса, куда я по неведению и в спешке влетела. Так вот, поезд трусит по рейнландской глубинке и останавливается в каком-то уж совсем мелком местечке, каком-то Обладене, где даже поезд такого класса не задерживается дольше, чем на полминуты. Блестящая от дождя под одиноким фонарем, раскачиваемом ветром, платформа. Единственная зеленая деревянная скамейка, на которой гвоздем латинскими буквами, но по-русски нацарапано: "Вика - п****". Мне стало не по себе - стоило забираться в такие тевтонские дали, чтобы получить подобные сведения! Я о некоей Вике. (http://www.tours.e-burg.ru/weekly/zametka2.htm)
Ссылку даю на этот сайт, чтоб проверить, читают ли меня по соседству и полюбопытствовать, согласована ли публикация с автором.
Удивительным образом пришло целых три правильных ответа - Филимонов Бенедиктову. Вот не думал, что так хорошо автора "Дурацкого колпака" помнят. Оценка вышла у него - двойка, но с девяткой в периоде, поболее, чем у многих. Перестановки случились в средней части таблицы:
13 баллов - M.Сазонов; 10 - mL; 9 - Е.Малкин; 8 - sg, Булкина, С.Горбунков, Н.Бляхман; 7 - Н.Колпий, Женек; 6 - Маша, Куб, Кузнецов; 5 - Наташа, Женя Курц, Алексей Добкин; 4 - в.а.Александр и В.Сонькин; 3 - Савватий Недотрога, ДА; 2 - Кость Скрыптум, Гридасов, Ia; 1 - Carlo Rossi, savl, sdfg, веб-мастер РЖ, Белкина, А.Килобитов, Жуков, Мира Кон, Виктор Schneider, Константин Кирюхин, Бал, Андрей Устинов, Аня и Таир (вдвоем), hcab, Stedar, AV, yan, Little Lady, Максим, Илья Овчинников, AZ и Амин. Милые дамы, я опять ошибся. Тут, правда, ничего непристойного почти и нету, но уж очень какой-то попался стишок сегодня мрачный. Под погоду, наверное. И в продолжение железнодорожной темы. Но не доезжая до Карачарова. Поэтому пропустите ход и перейдите на клетку "По жизни". В следующий раз игры не будет по некоторым причинам, так что продлеваю срок присылки ответов. Задание непростое потому что.
По некоторому рассуждению я счел, что этот раздел тоже носит какой-то непраздничный характер, хотя и приурочен мной нарочно к сегодняшнему дню (см. первый абзац Письма). Дорогие дамы, следуйте в "Закладки", там, возможно, вас ждет что-нибудь подходящее. А у нас тут - третье письмо Неизвестного Читателя, которому отдельное спасибо. Вызов (см. второй абзац Письма) принимаю. Правда жизни плюс женская доля. Ключевые слова, если кто не заметил, "Анна Каренина".Что же, Роман, здравствуйте в третий раз. Я вижу, мои письма у Вас все как-то приходятся к слову: попадают в тематические выпуски, вроде школьных сочинений. А может быть, это все литературные приемы, Ваши же собственные, - и на этом месте я сдаюсь и теряюсь, потому как в литературе я не силен. И скажу Вам, всего-то навсего, обыкновеннейшее спасибо уже за одно то, что простому человеку позволяете выговориться. Признаться, работа в последнее время как дикий зверь (чего же Вы хотите, кризисы разные, конца им не видать), досуг как досуг, только короче; девушки, когда-то не слишком сговорчивые и даже, можно сказать, жестокие к шалопаям-студентам, с годами незаметно сделались милые, ласковые, но и знающие толк в дорогих винах... Одним словом, оплакивать пережитое не с кем и некогда. А сердце, уж извините мне эту банальность, - иной раз так и щемит его, так и щемит... И вот я к Вам, знаете, даже с некоторым вызовом. Вы, конечно, можете меня на сей раз не публиковать, это само собою и без разговоров. Но если будет Вам такая фантазия, то извольте, выстройте-ка вокруг этого письма свою тему! Сам я утверждаю, разумеется, не повышая тона: ничего у Вас не получится. Потому что сегодня моя история выйдет ничем не обусловленная, как сама жизнь - жизнь, а не литература. До такой степени, что, не будь двух предыдущих опытов, я бы и не решился с нею к Вам обратиться (о Вас отзываются, как об искуснике изящной словесности, чуть не в традициях прошлого столетия, ну а тут, как говорится, от нее сам собачий черт следа не найдет). В предыдущем письме я рассказал Вам о комсомольском секретарстве, или организаторстве, моего приятеля Димы Пастура (кто там разберет все эти новоязовские аббревиатуры поперек сокращений). А теперь стану говорить совсем о другом и начну с упоминания Диминой жены, сокурсницы и красавицы Гали, в которую все мы были тогда по уши влюблены. Правда, и за Диму она вышла не сразу, это была история длинная, карнавально скандальная и романтическая, годная для классического русского романа. Вот поэтому-то ее здесь не будет. Галя была родом из города Южно-Сахалинска, любимая дочка очень неглупого директора фабрики... Балованная девчонка, которой никогда ни в чем не отказывали. Даже в детском садике, где она, лет трех-четырех от роду, бегала с голой попой и громко орала: "Ес-ли пар-ти-я при-кажет, сядем жо-пой на е-жа!", - даже там ее разве что мягко журили, а родителям вполголоса советовали почитать дочке, например, Михалкова. Но биография Гали Казанцевой - тоже отдельный вопрос, а я не Лев Толстой, и меня не хватит на этот том. Так вот, чтобы не растекаться по древу незнамо чем и не отнимать Вашего времени, электронной памяти Вашей машины и всяких прочих полезных вещей: Галя Казанцева как-то съездила летом к родителям и привезла оттуда много жизненных, правдивых историй. О них-то и пойдет речь... А впрочем, хватит и одной - как Вы думаете? Галина мама тогда еще работала в городской библиотеке. Ее сотрудницы были в основном помоложе, попадались и недурные, и даже очень. Одна из таких взяла, да и вышла замуж - за лейтенанта, военного летчика! Это была большая победа. По месту работы ее, конечно же, праздновали и поздравляли невесту от всех женских сочувственных сил. Но прошло какое-то время, и молодая лейтенантша стала появляться в библиотеке грустная, приняла рассеянный вид. Подруги приступили с расспросами, и она, конечно же, поделилась своими опасениями в близком кругу. У ее мужа, по всей видимости, появилась другая женщина! Самые недвусмысленные признаки о том свидетельствовали. Дело в том, что из поля зрения лейтенантши совершенно пропали несвежие мужские трусы. Вначале она находила их в глубине шкафа в особом мешке и с любовью стирала, развешивая мокрыми на веревочке. Позднее мешок отчего-то перекочевал под кровать. А там, после нескольких стирок - исчез! Исчез, как не было. "Конечно", - говорила молодая женщина сквозь слезы, - "конечно, у него теперь есть любовница. Красивая, наверное... Ее он любит и доверяет стирать трусы." Все огорченно с ней согласились. Настал черед советов. Одни предлагали сказать мужу прямо - дескать, я все знаю - и поставить его перед фактом. Другие советовали пойти к нему на работу и там все узнать. Но мудрая лейтенантша, выслушав каждую из подруг, рассудила иначе: "Он ничего мне не сказал. Это значит, он сомневается, не может выбрать. А если я скажу ему прямо? Ведь тогда ему придется решать на месте, и вдруг он выберет не меня, а ее?" И снова все с ней согласились. Загадка разрешилась неожиданно, с вечерним визитом приятеля нашего лейтенанта. Друзья пришли вдвоем, муж представил гостя жене, и сели ужинать. Сперва тот, второй, лейтенант держал себя немногословно и вежливо, но вторая пол-литра на двоих развязала ему язык. Повернувшись к молодой женщине и основательно смерив ее нетрезвым взглядом, гость сказал ей: "Да разве ты жена? Сука ты, а не жена. Превратила в посмешище - лучшего офицера!" Оказалось, что лейтенант и не думал заводить другой женщины. Напротив, он очень любил жену, в связи с чем и считал себя обязанным скрывать от нее неприглядный факт существования такого, согласитесь, прозаического предмета, как несвежие мужские трусы. Потому и прятал от нее мешок, но в доме она его находила. И тогда, совершенно отчаявшись, лейтенант стал приносить грязные трусы на работу и стирать их там же, под тонкой струйкой холодной воды, в неисправном общественном умывальнике. А сомнения, как и порочные ласки на стороне, тут ни при чем. На другой день молодая женщина явилась в библиотеку совершенно счастливая. Подруги все узнали, и между ними снова настал женский праздник. В порядке постскриптума (хоть и прошу Вас по-прежнему не открывать моей подписи), со слов Гали Казанцевой, могу сообщить следующее. Когда все выяснилось, в библиотеке настал мир и покой, но коллеги молодого лейтенанта оказались более злопамятны, чем нежели подруги-библиотекарши. Так, на одной дружеской пирушке, куда нарочно разрешалось приходить с женами, офицеры пили здоровье мужа-лейтенанта, не забывая прибавить - дескать, мужчина он знатный, такому любая... А жена его, ну и жена ничего... Но, конечно, ни в какое сравнение. И молодой женщине это совсем не понравилось. Мало ли что еще придет мужу в голову после таких слов, сказанных спьяну. Друзьям она ничего не сказала, но уже на улице, когда они с мужем возвращались домой в изрядном подпитии, решила объяснить ему, что к чему. "Тебя весь вечер хвалили друзья, и это правильно. Но про меня они говорили неправду! Я не какая-нибудь, на меня все мужчины всегда обращают внимание. Даже на улице, когда я иду просто так, по делам!" - Лейтенант с ней согласился, но молодая жена не унималась: "Вот хочешь, проверим прямо сейчас? Ты не иди со мной под руку, а постой немного и иди сзади. Увидишь сам!" - и лейтенант опять согласился, не умея сообразоваться со спиртом, растворенным в крови. Он шел следом за женой, на расстоянии нескольких шагов, и наблюдал странную картину. Все, решительно все встречные мужчины, не отрывали от его жены какого-то дикого взгляда, а иные, пройдя несколько шагов, еще оборачивались. Помимо уважения, это вызывало определенное беспокойство. В конце концов, лейтенант догнал свою жену и крепко взял ее под руку, потому что, мол, темнеет и время сейчас опасное... На другой день подруги-библиотекарши услышали эту историю в более полной версии. "Конечно", - объясняла умная лейтенатша, - "я не могла ему позволить думать обо мне так, как хотели друзья... Я пошла впереди, чтобы он лица моего не видел, и стала строить встречным мужикам страшные рожи. Они пугались, потому что, ну как, ни с того ни с сего, вроде идет нормальная женщина... И все до одного долго оглядывались. А как же".
Нет, и тут тоже какие-то абсолютно неуместные вещи оказались. Что ж, приглашаю дам заглянуть в Post Scriptum.http://www.stylometry.com
Традиционно лингвостатистика используется для атрибуции текстов. Не обойдена эта проблема и здесь. Графики показывают, что "Лолиту" написал (по крайней мере - перевел) Набоков, "Тайные записки Пушкина" - Армалинский, а "Ледокол" и "Аквариум" - два разных автора. Ни А.Житинский, ни А.Андреев за Пушкина не работали. Хорошо бы "Малую землю" проверить - вдруг тоже Армалинский? С точки зрения методики анализа интерес представляет акцент, который Делицын делает не на частотах слов, а на анализе их сочетаний. Получается красиво и поучительно. Но самое поразительное, что я там обнаружил, к лингвостилистике имеет косвенное отношение. Штампометрии были подвергнуты тексты из пополняющегося анекдотариума Д.Вернера. Понятное дело, некоторые анекдоты, рассказанные дважды, при такой методике очень часто попадают в список пересекающихся текстов, что результаты затемняет (ведь с точки зрения фольклористики, это - один текст). Совершенно поразительным для меня оказалось вот что: насколько варианты, изложенные разными людьми, вряд ли знакомыми друг с другом, и в разное время, могут пересекаться. Мне казалось раньше, что вариации в анекдоте гораздо шире. Куда там - что твой классический фольклор. Сравните:
Неутомимый Л.Делицын построил вокруг своей лингвостатистической программы целый сайт с грозным названием "Штампомер Делицына". Сайт пока довольно сырой, но очень занятный - с психоделическими такими графиками, вкраплениями литературно-сетевой полемики и попыткой маленького (пока) словаря литературоведческих терминов.28 декабря 1998
Конечно, на рассказчиков влияет жанр записи устного жанра, теряются интонационные и мимические особенности, но, думается, и здесь диапазон невелик. Впрочем, может быть, они просто копируют из близких источников, вроде юзнетовских групп или списков рассылки, а я тут теорию развожу - в других случаях это, кажется, несомненно так и есть, причем, часто мы имеем дело с классическими "бумерангами" - анекдоты от Вернера копируются в рассылку, а затем оттуда попадают обратно (совет Диме - их можно было бы отсеивать на уровне сервера). Неисповедимы фольклорные пути.
- Помню, в юности, бывало, ведро пива, как нефиг делать, выпивал, а теперь вот только полведра могу...
- Что, здоровье совсем слабое стало?
- Не-е, морда дальше середины не пролазит! Анекдот прислал(а) Картуз
-----------------------------
11 марта 1998
- Помню, в юности, бывало, ведро пива, как нефиг делать, выпивал, а теперь вот только полведра могу...
- Что, здоровье совсем слабое стало?
- Не-е, морда дальше середины не влазит! Анекдот прислал(а) МС Мински (mc@home.by)
Самые проницательные из читателей, конечно, вообразили, что тут-то я и поздравлю милых дам с их профессиональным праздником и попрошу прощения за абсолютно неуместные темы и весь развязный тон сегодняшней "Ссылки", обусловленный трудовым перенапряжением, конференционными хлопотами и авитаминозом. Так оно, конечно, и есть. ............................. ... и немедленно выпил.
 |
 |
 |
