В наши места вместо тепла пришли снегопады и предсессионные заботы. Теперь модно стало уходить в небольшие отпуски, так что я тоже позволю себе передышку и поступлю навроде известного пушкинского героя, предложившего оппоненту своего меньшого брата. В общем, большая часть выпуска - письмо из Германии, а остальное как-то вокруг него нестройно расположилось. Приношу извинения за этот фокус, равно как и за вынужденную лапидарность следующих выпусков. А то зашиваюсь я с дочитыванием лекций и курсовыми-дипломами - чистая удавка (ловите обещанный галстук). Впрочем, без некоторых привычных разделов не обойдется и сегодня.
NB! Заметка была написана в пятницу, а в понедельник югославский сайт обновился, изменил структуру и дополнился карикатурами украинских художников. Теперь его адрес: http://www.grumble.co.yu/scream/pages/000.html. Большинство упомянутых ниже карикатур можно там найти по фамилиям авторов. Вот она - сетевая нестабильность. Приношу извинения всем введенным в заблуждение ложными ссылками читателям. Эти две закладочки приплыли из материалов блока, посвященного карикатуре, который я надеюсь включить в один из ближайших выпусков Ссылки. Поскольку все за импичментом и отставкой Примакова о Балканах как-то подзабыли, самое время мне напомнить. Собственно, речь пойдет не о самой войне (я обещал о ней не говорить и объяснял, почему не буду), а об окружающих войну текстах. Почему я остановился на карикатурах, ясно: идеальный полигон для исследования стереотипов, особенно интересного в ситуации их столкновения. Итак, два сайта с карикатурами, представляющими два взгляда на балканские дела. Первый - американский (но содержащий карикатуры из газет всяких разных стран), второй - преимущественно югославский (был там еще недавно один греческий автор, но его за что-то выкинули). Югославских карикатур гораздо меньше, поэтому они гораздо легче описываются. Базисные сюжеты здесь - уподобление НАТО фашистской Германии (наиболее ярко - В.Филипович) и представление Югославии как невинной жертвы (ср. детскую тему в карикатурах З. Севарлича и В.Сивчевича ). В последнем случае НАТОвская ракета знаменательным образом направлена не просто против ребенка, но против ангелочка, чей нимб совмещен со ставшей символом сербского сопротивления "мишенью". Образ врага символически связан чаще с атрибутикой НАТО (10 случаев) и реже - со знаками США (Клинтон, Статуя Свободы, звезды-полосы - 6 случаев). Совмещаются они лишь в карикатурах М.П.Новакова (очередной Клинтон-Гитлер) и А.Класа (отвратительная Статуя Свободы с наркошприцами, торчащими из руки). Персонифицируется агрессия также в образе генсека НАТО (Г.Раткович). Представлена, конечно, и метонимически обыгранная Моника (Клинтон бомбардирует Югославию интимными деталями женского туалета; автор - Р.Гузина). Знаменательным образом Милошевич в качестве символа сопротивления нигде не появляется. Впрочем, герои на карикатурах не изображаются. Не знаю, действует ли сербская двойная цензура в Интернете и как обстоят дела в газетах, надо поискать, пока югославские сайты живы. Постоянный комплекс образов, переходящий из рисунка в рисунок - самолеты/бомбы/ракеты, угроза с неба. Война воспринимается как удар по мирному населению (ср. карикатуру с НАТОвским летчиком, старательно высунувшим язык и наносящим на борт своего бомбардировщика изображения уничтоженных гражданских объектов; автор - Михайло Грбич - почти омоним последнего советского президента). Еще один постоянный сюжет, связанный с описанным комплексом мотивов - "ложные символы". Одну Свободу я уже упоминал, другая (Д.Арсенич, лучшая, на мой взгляд, карикатура подборки) довольно ярко иллюстрирует идеи кризиса западных демократий и лживости гуманитарной риторики (ср. также карикатуры Й.Прокоплевича и С.Срдича). Ни на одной карикатуре нет даже намека на Косово и косоваров. Речь идет о противостоянии лживых и жестоких политиков и беззащитных мирных людей. Что касается сайта интернационального, то здесь бросается в глаза понятное разнообразие трактовок темы: от сугубо американской концентрации на своих собственных проблемах (встречают на входе нас карикатуры, где главный персонаж - Дж.Джексон) до совсем уж неожиданных поворотов сюжета (замечательная карикатура С.Вилкинсон, Philadelphia Daily News). Кардинальное различие взгляда изнутри Югославии и взгляда извне (напомню, что представлены карикатуры не только из изданий стран НАТО, но из Израиля, Ливана, Швейцарии, Болгарии и прочих экзотических стран) - не только разброс точек зрения, но и принципиально иной взгляд на происходящее безобразие. Тут главные персонажи - именно отвратительный и ужасный "мистер Милосевиц" (именно он, а не невинные дети - в перекрестье НАТОвского прицела на карикатуре Дж.Шерффиуса) и несчастные албанские беженцы (насилуемые, понятное дело, тем же Милосевицем). Милошевич при этом тоже, конечно, попадает в поле отождествления с Гитлером (но, как правило, не так заостренно и прямолинейно - ср. карикатуру Дж.Мак-Нелли). Примечательно, что косовары появляются и на югославской карикатуре, помещенной здесь, но отсутствующей на югославском сайте (автор - Йованович; содержание - диалог двух НАТОвских пилотов, пикирующих на колонну беженцев: - "Это сербы или албанцы?" - "Стреляй давай, потом по CNN расскажут..."). Максимально выразительно расхожие европейские гамлетические мотивы представлены, на мой взгляд, на австрийской картинке - НАТОвская Бомба летит по направлению к Злодею-Милосевицу, прямо на груди которого, однако, в виде невинной жертвы с помощью каких-то ужасных веревок распят безответный Косовар. Этот же мотив в свернутом виде находим в карикатуре Кристо Комарницкого (Болгария): "умная бомба" (непереводимый термин, обыгрываемый в нескольких карикатурах) обращается к несчастному человечку, стоящему на выжженной земле: "Прошу прощения, сэр, вы - этнический албанец-беженец, не так ли?"). Еще одна особенность, характеризующая подход людей, на головы которых не сыплются бомбы - стремление поместить балканский конфликт в широкий контекст мировой политики: Двэйн Пауэлл изображает демагогически протестующего против бомбардировок Ельцина (еще более ехидный вариант включения Ельцина в число персонажей - на рисунке Брюса Битти), а карикатура Майка Риттера заставляет вспомнить о некоторых исторических событиях и подумать о возможных последствиях бессмысленной воздушной акции. В целом во "внешних" карикатурах больше героев (причем все стороны могут быть представлены символическими фигурами лидеров) и разнообразнее сюжетное поле. А что же сербы, народ как персонаж трагедии? Здесь это - толпа несчастных обманутых Милошевичем людей: на карикатуре Патрика Чаппатте (Швейцария) они растянулись в живую цепочку, прицепив символические "мишени"; Милошевич стоит в середине цепочки, но мишени у него как раз нет. Вариация того же сюжета - в карикатуре Джеффа Данцигера ("ЛА Таймс"): несчастный Серб, на которого нацелены автоматы целых трех зверообразных (и явно не НАТОвских) солдат, застыл перед экраном телевизора, с которого вещает Милошевич. Иными словами, войны, описываемые сербскими карикатуристами и их иностранными коллегами - это не две трактовки одного и того же конфликта с полярной расстановкой знаков (как в традиционных войнах - ср. риторику 1812 года, где обе стороны описывали друг друга в рамках одного и того же сюжета столкновения "цивилизации" и "варварства"), а два принципиально разных сюжета с разными персонажами в них, которые принципиально невозможно свести к единому инварианту. В принципе, это более или менее характерно для всех войн ХХ века, но после "Бури в Пустыне" такая семиотическая асимметрия становится основным признаком нового типа войны. Конечно, она производна от асимметрии военной, но существует сама по себе. При этом Интернет оказывается пространством встречи этих двух языков (в случае с Ираком существовавших раздельно), а Россия - неким культурным изоморфом этого самого Интернета. Еще две копейки в карикатурную кружку с надписью "Postmodern War". Как будто от этого меньше тошнит. Больше, больше.
Из материалов того же ненаписанного блока, насчет карикатурных фамилий. Обещанное в начале довольно длинное письмо из Германии. Можно было бы, конечно, и еще подсократить, но тогда бы барочности убавилось.В детстве в нашем доме откуда-то появилась огромная, толстая книга в восьмую долю, в синем картонном переплете - городской телефонный справочник. Там были фамилии, телефоны и адреса всех абонентов городской телефонной сети. Мы часто листали справочник; его можно было открывать на любой странице, просматривать в любом направлении - и всегда находилась какая-нибудь забавная фамилия. От частого разворачивания переплет книги, хоть тоже был толстый, все равно скоро поломался. С тех пор я неравнодушен к телефонным справочникам и адрес-календарям. Кажется, тот большой телефонный справочник, что лежал у нас дома, был издан около 76-го или 78-го года. Это было последнее издание такого рода, предпринятое киевской городской телефонной сетью. Мне пришлось как-то немного поработать над библиографией советских телефонных справочников. Оказалось, что повсюду, во всех городах, от столичных до совсем небольших, где-то с середины семидесятых годов их издание прекратилось. То ли эта работа оказалась слишком сложной, то ли было решено по каким-то причинам, что частные лица располагать подобной информацией не должны, то ли еще что - но с тех пор в Союзе стали выходить только справочники по предприятиям. Да и сейчас телефонная справочная служба в России практически никакой информации о своих абонентах не сообщает. А уж пытаться, например, выяснить адрес человека, зная номер его телефона - это уж считается чем-то на грани криминала. Возникает впечатление, что частная жизнь человека в Союзе была гораздо более защищена от вмешательства посторонних, чем вот тут, на Западе. Этим правом - без спросу вмешиваться в чужую жизнь и все обо всех знать - государство ни с кем делиться не собиралось. Даже в мелочах. Какой уж тут Оруэлл, какие стеклянные стены. Один только потолок стеклянный, как колпак. И мы к этому как-то привыкли. То-то все так возмущались, когда лет пять назад прошел слух, что в Эстонии кто-то попер полицейскую базу данных, и теперь на рынке можно за копейки купить пиратский лазерный диск с адресами. А сколько шуму наделали, когда появились, АОНы! Ходили слухи, будто и в Америке и в Европе чуть ли не в каждой телефонной будке лежат телефонные справочники с номерами всех местных абонентов... И это представлялось нам частью запретных свобод. (Не знаю, не знаю. У нас тут - далеко не в каждой. И притом не лежат, а висят, намертво нацепленные на стальную трубку.) В перелистывании толстой телефонной книги действительно что-то было не только бесцеремонное и хулиганское. Это ведь было не просто нарушение обычных правил этики - но даже и покушение на некий негласный идеологический запрет. Иначе говоря, дело сколько предосудительное, столько же и зловредное. Как немного нужно человеку, чтобы попасть во фрондеры. Между прочим, вот насчет хулиганства в принципе. Мне часто вспоминается старинная советская формулировка: "из хулиганских побуждений..." В ней заключено весьма любопытное представление о том, что желание пакостить и вообще жажда безобразия есть врожденное, естественное свойство человека. Взял вот он и написал в общественном сортире на стенке своим собственным калом: "Тут срал Женя". Ну зачем, казалось бы? Ведь даже противно же, наверное, пальцем в дерьмо лезть. Что это - остроумие или такой панэстетизм? Да нет - это он из хулиганских побуждений, разве не понятно? Эта формулировка бытует именно как официальная, формальная, освящена многочисленным канцелярским употреблением. Она отражает некоторый общий взгляд на мир - единый, разделяемый в равной степени и хулиганом и ментом, который потом пишет протокол. Из этих "хулиганских побуждений" - чистых, не замутненных никаким шкурным интересом - человек как раз и лезет в банковский сервер, чтобы потом раскидать чужие денежки по городам и весям, так, что обратно уже ни фига не собрать. (Хотя, наверное, для "частных вкладчиков" это не большое утешение.) В сравнении с этим гораздо более безобидное хулиганство - выискивать для потехи всякие там дурацкие смешные фамилии. Хотя, наверное, это, на самом деле, не очень красиво. Откровенно водевильное хохмачество. Все равно что смеяться над врожденным уродством. Гоголь вот смеялся сперва тоже, а после уж не так запел! Или там Ильф да Петров. Уж для этих-то фельетонщиков частная жизнь вообще - как таковая - сама по себе была комична и жалка. По самой своей частности. На себя бы посмотрели. Более того, кроме некоторой неэтичности, есть в этом виде спорта и определенная опасность. Можно ведь и по морде схлопотать. <...> Ну сейчас-то, попадись мне этот старый справочник, подобное баловство с ним было бы уже не столь предосудительно. С тех пор многое переменилось: двадцать лет, как-никак. Многие абоненты выбыли, так сказать. Появились, наоборот, новые. Многие телефонные станции поменяли номера. Не говоря уж о том, что и сам номер в Киеве удлинился с тех пор на одну цифру. И хотя это, конечно, только технические детали, а суть дела остается прежней - хулиганство оно и есть хулиганство - но, во всяком случае, по морде валенком от этих давнопрошедших людей уж точно не схлопочешь. Впрочем, книгу родители кому-то отдали при отъезде. И вот то ли по старой памяти, то ли от недостатка хулиганских ощущений - и купил я тут днями этот самый немецкий лазерный диск. За полцены. Старый, двухлетней давности. Чтоб, значит, валенком не моментально. Монополист немецкой коммуникации - Дойче Телеком - выпускает такие справочные лазерные диски каждые полгода. (Так что мой - это уже антиквариат.) Это, действительно - очень большая база данных. Почти сорок миллионов номеров (на коробке написано: "более 38 миллионов"). Не исчерпывающая, однако. Уже потому, хотя бы, что абонент имеет полное право отказать Телекому в размещении там сведений о себе. Один мой школьный соученик, ныне и, должно быть, присно проживающий в г. Нюрнберге, так и сделал: оказывается, многие фирмы пользуются этими сидюками для рекламных рассылок. А я вот разрешил. <...> Поле для деятельного хулигана тут открывается самое пространное, совсем как в других похожих случаях. Можно искать фамилии знаменитые. Можно - говорящие. Можно - по признакам: скажем, по царствам природы, по первоэлементам, по свойствам человеческой натуры, по временам года и все такое прочее. Можно искать фамилии только немецкие, а можно - французские, польские, итальянские, финские, испанские, голландские, индийские, еврейские, арабские, болгарские, турецкие, армянские, греческие, китайские, тибетские, японские, албанские, австро-венгерские, сербо-хорватские, чехо-словацкие, велико-, мало- и белорусские... И всегда что-нибудь да найдешь. Скажем, поискать Ельцина - и вот тебе Ельцин. И даже целых 13. Из них одна - Мария, а кроме Марии все остальные, судя по именам, чистейшие турки. И зовут их: Ahmet, Badie, Canan, Cetin, Halil, Hatun, Hikmet, Irfan, Kadir, Metin, Pelin и еще один просто S., что всего подозрительнее. Зато Лукашенок всего двое, а Кучма, например, только один, живет в Золингене, точит ножи-ножницы. Лениных как таковых в Германии на нынешний момент не имеется; наверное, скрываются под псевдонимом Ульянов (Uljanow, Uljanov, Ulianov). Зато Stalin есть. Один. Зовут Yohannan. И Hitler тоже один. Но только - Johann. Мистика. Ладно, достали меня эти фаши. Одно только не могу понять - как "Макашов" писать? McKashshow? Помня детские наши забавы, я решил руководствоваться принципом: "давай теперь посмотрим на "же"..." - и т.д. И принялся вылавливать все, над чем только можно похихикать. В меру собственного остроумия, которое всегда, увы, ограничивалось сортирно-кладбищенскими пределами. Утонченные интеллектуальные затеи нам чужды. По мере таковых трудов любопытствующий разыскатель сталкивается, между прочим, со множеством проблем. В первую очередь, естественно, это проблема транслитерации славянских фамилий. <...> Скажем, вот перешла тут буквально на днях Украина на английскую систему транслитерации фамилий. А Россия-матушка по-прежнему записывает своим гражданам имена по-французски. И вот приезжаю я из Питера в Германию, а родители мои - из Киева... Что же? Фамилии у нас совершенно по-разному пишутся. И, разумеется, читаются. По-немецки, я имею в виду. Причем в обоих случаях - неадекватно. Можно себе представить, во что превратилась к нынешнему времени, скажем, фамилия русского еврея, выехавшего за границу в 70-е годы с Украины, попавшего сперва во Францию, а после Германию. Хотел было я смастерить сладостный моему сердцу вордовский макрос, чтоб генерировал все возможные варианты транслитерации... А там как посмотрел... Бог ты мой, лучше даже и не соваться в это дело! Какое там "все" - тут уж хотя бы основные, регулярные... Нет, плюнул и бросил. Да и то - немцы - пионеры транслитерационного дела, а "ж", "ц" передают то так, то этак. А тут еще и умлауты. Ну кто такая, например, Raisa Beztãtnäv? (Здесь и везде дальше примеры только подлинные.) Помимо целого букета диграфов и дифтонгов европейские языки предлагают нам еще множество всяких мелких пакостей, таких, например, как окончания на "off" вместо "ov"/"ow", французское e-muet в конце фамилии и "e" с аксанами, английский игрек взамен йота, и даже какая-то немыслимая, необъяснимая и непредсказуемая расстановка "h" при согласных. Не говоря уж о том, что иной раз в транслитерацию добавляется элемент транскрипции. И выходит тогда, что какой-нибудь там Королев может стать Korolev, может - Korolew, а может - и Koroljow, а Елизаров - Ielisarow; Jelisarow; Elizarov; Elisarow; Elizarov (среди таковых имеются не только господа, но также и дамы, а сверх того некто по имени Sosun, какого полу - убей не пойму). Разумеется, женский вариант тоже встречается: Elizarova и Elizarowa... А вот фамилия "Березовский", например, изображается ровно двенадцатью различными способами, включая французский вариант с аксанами и женские огласовки (в остальных случаях варьирует передача "з", "в" и окончания). <...> Желающим предоставляю самостоятельно восстановить, как звали по-русски человека, зарегистрированного в телефонном справочнике под именем Jakiv Kobyutyoustey. Мне это до сих пор не удалось. Но по каким-то вторичным призвукам кажется все-таки, что имя украинское... Можно, конечно, позвонить и спросить, да как-то неудобно. Нечего удивляться, что эта наша славянская дичь ставит всякого нормального немецкого чиновника в тупик. Он просто не может понять, где имя, где фамилия. В телефонном справочнике попались мне две дамы: одну, вообще-то, звать Елизавета Широкова, другую же - Елизавета Палий. В России они были бы тезки. А в Германии стали однофамилицами. Только не совсем - одна-то - Yelizaveta, Shyrokova, а другая-то - Jelizaveta, Paliy (то, что немцы приняли за фамилию, ставлю на первое место). Особенно меня всегда умиляют случаи (для Европы, впрочем, традиционные), когда мужское имя стоит при женской фамилии - типа Beresowskaja, Semjon... Наоборот - не умиляет почему-то (это к вопросу о сексизме). Всем памятен советский анекдот про национальность "индей" (надо было написать "иудей", да паспортистка напутала). Ну и тут подобных индеев немало. Имеется, к примеру, г-н Tscheruyschew, у которого естественным образом "u" вписано заместо "n". <...> У всей этой путаницы есть и другая сторона, для пытливого хулигана отрадная. Если русские фамилии пишутся здесь так неотчетливо, то, я считаю, мы имеем полное право вообще любую фамилию читать, руководствуясь любыми правдоподобными правилами обратной транслитерации, какие нам понравятся. И плевать, что она не русская и даже и вообще не славянская. Скажем, кто запрещает диграфы "ae", "oe", "ue" - читать по-русски? Ну и что, что рядом список тех же фамилий, но с умлаутом? А так зато похабнее. Хорошая компания собирается: тут и Poebel, и Uebach, и Uebing, и Uebis, и Zaebe, и Naeber и другие официальные лица. Систематизировать как-либо весь пестрый, разрозненный материал дурацких фамилий, должно быть, и можно - но для этого нужны хоть какие-то моральные силы. У меня их нет. Поэтому свалю все в одну кучу. Как говорится, любой товар по 99 пфеннигов. Вот моя коллекция; здесь все совершенно реальные фамилии, иногда с добавлением имени. Ну, конечно, здесь множество лиц по фамилии Dura (Doura) и Dourak/Durac/Durack. Есть Duratschenko, Duracovic/ Durakowic есть, а есть и Duracowski/Durakovska. Имеется Paraskevi Douraki и даже Arkadi Dourmachkine. И, разумеется, немало Дураковых (Durakov/Durakow). В Бохуме проживает Shehret Durakoval. В городке Биберах-на-Риссе свила уютное гнездышко семья Tupitza: Harald и Magdalena. А неподалеку, в Кельне, проживает Theresa Tupica. Упомянем также за компанию фамилии Tupizina/Toupitsyna, Tupych, Tuponja. <...> Из "несерийных" полюбились мне заочно Leonid Podtyazhkin, Alexander Mokrotovarov, Portjanko, Ludmilla Trjamkin, Tatjana Prjanikow, Vselioubski/Vselioubskaia. Ну, просто симпатичные такие фамилии. Вспоминая русских политиков, я постарался найти фамилию Красножопов. Увы, не вышло. Нашлись только Krasnonosova, Krasnorozov, Krasnorepova и Krasnoschtanowx. Относительно последнего пребываю в тяжком недоумении. Ничего - специально к Первомаю подыскались. Harja. Gnida. Gnidenko. Gnidowski. Wosch/Vosch/Voche. Woschai. Woschak. Woschich. Gadin/Gadina. Padlo. Zapadlo. Petuch. Kosol. Smej, Smeja, Suka/Sucka, Kobel (в числе последних упомянута и фирма "Kobel-Schrцder-Pension" из Магдебурга. Это, может, такая гедеэровская специфическая шутка?). Праздничные фамилии: Pyanka. Pijanka. Pjanzin. Pianji. Buharov. Buharalija. Buhariwalla. Теперь об интимном. Отдельными кучками лежат: Jayko. Jajyschko. Yaykan. Yaicin. Jajcanin. Jajec. Jajcevic. Jajcinovic. Jajczyk. Jajcygrat. Jayzabek. Mudi. Mude. Mudiaki. Mudich. Mudarra. Mudak. Mudei. Mouden. Mudyna. Mudjacka. Moudakir. Moudachirou. Hui/Huj/Chui/Houij. Hujoff. Chujo. Hujak. Hujara. Hujens. Huijbers. Hujduiovic. Hujejrovic. Nyhues. Nyhuis. Okhuijsen. Okhuysen-Ridder. Cher. Cherara. Cherrak. Cherogong. (Французы тут, наверное, начнут спорить - а нам-то немцам что?) Poc/Pots/Potz. Pozin. Pozos. Pocinski/Pocinska. Pocinosnow. Potzoelo. Eldin. Eldyk. Jelde. Jelden. Yeldan. Yeldadi. Salup. Saloupis. Penisson. Pishen (Ах, мой милый Писхен!..). Pizdarevic. Pishdad. Manda. Mandin. Mandina. Mandilov. Mandrak. Mandrazis. Mandryk. Mandryka. Mandrikin/Mandrykin. Mandrygin. Mandrikow. Sekel. Sekeli. Sekelj. Sekelja. Zelka. Zelkin/Zelkine. Zelko (среди таковых имеется и Marianne Zelko-Seckar). Mochnatkin (по имени Sinaida). Vagina. Vulvara. Yebba (звать ее Nadia). Eblo. Jebara. Jebbink. Ebako. Jebka/Yebka. Jeben. Jebock. Ebanda Messi, Karina. Ebazer (ср.: Плуцер). Ebbatson, Peter Robin. Jobel. Jebamaney. Jebanesan, Charles. Jobanian. Jebunan. Ebalogban. Ebanz. Ebato. Jeball. Jebali. Jebe (там есть даже фрау Petra Jebe-Wollens. Как говорится, воленс-ноленс...). Najeeb. Najebulla. Poebing. Poebel. Prieba. Saeb. Sayeban, Karim. Schankert. Chancrin (читаем по-французски). Tripper. Sifonetti. Gandon. Gandonou. <...> Onanovic. Onanian. Onandia-Ruiz, Sonia. Waselin. Pidorin, Konstantin. Pederak. Bardak. Bordel. Bliadze, Irma. Davala. Dawaltschenko. Schmara. Poutanen. Chalawa (а может, это Халява?). Huesoz. Minette. Minetti. Minetto, Sonja. Sosalla. Sosun. Sosunov/Sosunowa. Sosanski. Petting-Ott. Pettinger. Necking. В связи с последней серией вспомнилась мне почему-то недавняя американская история. Нашлась в справочнике целая туча разнообразнейших Левинских: Levinski, Levinsky, Lewinski и Lewinsky. Всего их 297. В то время как Клинтонов (как правило, в аутентичном написании) - только 9. Итого 37,125 Левински на 1 Клинтона. В одном Берлине этих Левински 23 души, и на всю компанию лишь 1 Клинтон. Подобное же счастливое соседство наблюдается лишь в Висбадене. Но Левинских там всего-то двое на одного бедного Guiry. Среди упомянутых лиц замечены даже: herr Giovanni Klinton и стайка von (!) Lewinski. Моника Левински упоминается только раз (Monika Lewinski). Живет в веселом городке Гамбург. Ни Билл, ни Хиллари Клинтон среди абонентов Дойче Телеком в 1997 г. не значатся. <...> Все. Дурацкие, ругательные и похабные кончились. Там было порядком и других разных. Не всем же, в самом деле, иметь фамилию Задрихайдари. <...>
Вариант шаржа - карикатурная фамилия. Когда С.Боброва недоброжелатели-арзамасцы именовали "Бибрисом", они имели в виду и созвучие, и латинский корень (bibere), намекающий на прискорбное пристрастие мистического поэта к крепким горячительным напиткам (традиция, восходящая к пародийным квазилатинским карикатурным фамилиям в литературной полемике XVIII века - речь, натурально). По случаю исключительного успеха "Голубого сала" В.Сорокина и придания автору статуса живого классика пострусской постлитературы предлагаю в ломоносовском духе перевести фамилию этого плодовитого литератора в высокий штиль, заменив в ней русское полногласное "-оро-" на старославянское "-ра-". Заодно и соответствия внутренней формы и содержания добьемся.
Очень меня расстроили игроки - ну какой же это Безродный? Это же, конечно, Вяч. Вс. Иванов (опубликовано в "Континенте", средний балл - 2.42). Не говоря о "гипотезе Топорова", уж совсем ни на чем не основанной. По такому поводу я помещаю обновленную таблицу результатов и загадываю стишок с национальным угрофинским колоритом.
15 баллов - M.Сазонов; 12 - Булкина 11 - sg, Н.Бляхман; 10 - mL; 9 - Н.Колпий, Маша, Е.Малкин, С.Горбунков; 8 - Кузнецов; 7 - Женек; 6 - Куб; 5 - Наташа, Ia, Женя Курц, Алексей Добкин ; 4 - Савватий Недотрога, в.а.Александр, pshusha, В.Сонькин и Амин; 3 - Кость Скрыптум, Климперт-Крутько, ДА; 2 - Кум, Гридасов, arefjev; 1 - Carlo Rossi, savl, sdfg, веб-мастер РЖ, Белкина, А.Килобитов, Жуков, Мира Кон, Виктор Schneider, Константин Кирюхин, Бал, Андрей Устинов, Аня и Таир (вдвоем), hcab, Stedar, AV, yan, Little Lady, Максим, Илья Овчинников, AZ, Кузя, Оно, Владимир и Кура. А вот и стишок. Если кто представляет, какие у нас тут погоды стоят, поймет, к чему это я.
По поводу сочинения о Марининой получилось много разных отзывов. В основном ставили "см.". Одно письмо помещаю без комментариев:"Дос Пассос вставлял в романы куски газет, Маринина же вся "написана" языком провинциальной газеты. Она, стало быть, Дос Пассос постсоветской литры. Кто не спал над отдельными пассажами "Улисса"? Количеством скучных мест Маринина превосходит Джойса. Заметим, далее, что роман Марининой, дословно переписанный Романом Лейбовым, в корне меняет свой смысл. С другой стороны, Маринина как бы исходно пишет так, как переписывающий ее саркастичный Лейбов, показывающий всю диковинную простоту бестселлера. Нужно ли пояснять, что в этом смысле именно Маринина и есть искомый всеми русский Борхес? Но и это не предел для своего рода... насильственной дерридизации писательницы. Мотив нераскрытых преступлений, бесконечно отдалявшихся от следователя, роднит Александру Маринину с ее духовным отцом Францем Кафкой. И еще одно, далеко не последнее. Сумма романов писательницы являет собой не что иное, как эпос: в роли Одиссея, плавающего в "висящих" убийствах, выступает сыщик Каменская. Тем самым Маринина - наш отечественный Гомер." Разумеется, я помню, Роман, о заданном вами жанре. Под переписчиком Романом Лейбовым имелся в виду не ссыльный Роман Лейбов, а Роман Лейбов - автор (и неизбежно - персонаж) сочинения. Думаю, переписывание Марининой станет самым жестоким наказанием в вашем личном лейб-аду для критиков. Моей целью было - продолжить ваш подхихикивающий метод. Но на самом деле писательница хихикает над всеми нами. Не знаю, как вам, а мне страшненько. По талантливости ее тексты не уступают беллетристике Леонида Ильича. Поэтому в вашем методе, а точнее, бреду есть что-то до боли родное. Не сродственный ли бредовый метод заставлял вычитывать бездну смыслов в бессмысленных афоризмах классиков? Не та же ли это самая экзегетика пустого места? Думается, Маринина - это лох-несское чудо. Такое же милое чудище и ее читатель. Просто Маринина - это не просто Маринина. Явление марининизма широко и всесуще. Происходит марининизация литры. Пелевин - мыслящая Маринина. Если угодно, Маринина с воображением. Сорокин - садистствующая Маринина, которой уже не чуждо и чувство ритма. Маканин - форменная Маринина в брюках. Каждому пишущему на бескрайних просторах России не мешало бы провериться на вирусоносительство. Даже любимый вами Курицын мне кажется порою написанным Марининой героем, изъясняющимся на языке чатрумской подворотни, - ну типа критиком. Вот и последний из удэге культуры - г-н Лейбов - несколько накренился. Предался шутейной мифологизации. Миф переживет свою мотивацию. Меж тем, никакого феномена в "феномене Марининой" нет. Маринина - это Пикуль сегодня. Самая читающая страна прикрылась твердым щитом Марининой от хлынувшей мировой литературы. Вот и ходит с ней народ, как другой ходил с цитатниками Мао. Не будем, г-да каббалисты, искать Босха в палитрах Глазунова. Масcкульт никогда не был и не станет изящной прозой. К сожалению, уже и "прочая" литература ею не является. И т.д. Я заболтался с вами, Роман, мне пора. Мерси за быструю реакцию. Ваш Г.Замза.
Я, в общем-то, специального намерения о Марининой писать не имел. Скорее - о тех, кто пишет о Марининой. Сама-то по себе Маринина, на мой вкус, ничем от других серийных писателей неотличима. И популярность ее, думаю, не сильно отличается от популярности Э.Тополя (во всяком случае, честный социолог сперва бы соответствующие исследования провел, а потом бы уж заключал чего-нибудь). Речь же идет о некоей странной ауре "массовой литературы, дозволенной для чтения/обсуждения в пристойном обществе", что, по-моему, методологически абсолютно порочно. Если уж круглый стол проводить - то по масскульту вообще. И в список Ста Лучших тоже всех скопом, если любовь к пальп фикшн пересиливает другие чувства. Я вот роман А.Бородыни ненароком прочитал, про то, как компьютер убийства планировал, а наркомафия за арбузом охотилась. И там еще был значок с лилией, предъявителю которого немедленно следовало предоставить всевозможные товары и услуги, причем бесплатно. А в противном случае предъявитель жаловался по модему этому компьютеру, и тот напускал на обидчиков Разборку. Помнится, там еще действовал один милиционер нехороший, он всех задержанных женщин немедленно насиловал. Так и его убили в конце концов. А у другой тоже работницы правоохранительных органов, наоборот, был любовник из бандитов. Она его сперва убила в упор из пистолета, но он потом выжил. И работница с ним была счастлива. Куды там Каменской! Вот бы где круглый стол развернуть. А на Маринину - и школьного сочинения с ошибками хватит. В таком вот примерно апсекте, как говорил профессор Выбегалло. На этом прощаюсь. В следующий раз попробую все-таки о карикатуре подробнее. А то все галстук да галстук. Надоело, поди.