Выпуск от 2 августа 1999 года
Заметки телезрителя о стуле
"Однако" - это такая телепередача о политике на ОРТ. Ее делает Михаил Леонтьев. Кстати сказать, это - уникальный случай, когда человек из бумажной журналистики переместился в электронную не только без ущерба, но, пожалуй, и с явным прогрессом.
Когда читаешь леонтьевские тексты, особого впечатления они не производят. Ну да, цветы остроумия там всякие встречаются, но в общем - ничего особенного. И по части аналитики не сказать, чтоб больно густо - не хуже, чем у того же Леонтьева в "Сегодня", но и не лучше. Аналитиков-то нынче много, да и стилистов немало. А про Росвооружение - так просто надоело.
Дело, очевидно, не в текстах, произносимых автором, вернее, не только в них. И не в постоянно направленном на зрителя с экрана взгляде - этот прием уже отрабатывал Доренко. Правда, когда Доренко говорил, мне хотелось все время сказать что-нибудь вроде: "Нет, гражданин следователь, ничего подписывать не буду". А на Леонтьева глядя, охота сказать: "Ну да, всяко. Давай наливай". В общем, не во взгляде тут дело.
Главная находка передачи "Однако" - леонтьевский стул. Здесь и далее под словом "стул" я понимаю предмет меблировки. Для тех, кто не видел: Леонтьев на нем всегда сидит верхом, спинку повернув к телезрителям. Этот жест даже педалируется в начале, что указывает на его неслучайный характер.
Фирменный жест телеведущего - не очень разработанный на русском ТВ тип знака. Вспоминается, пожалуй, лишь толстый чиновник из МВД, который ведет на РТР "Дежурную часть". Он всегда в конце передачи говорит "До встречи!", а потом так глупо машет авторучкой и добавляет со значением: "В дежурной части".
Хороший юмор, нечего сказать.
Остальные все более беспорядочно машут руками и орут что-то вроде: "Крутите барабан!"
Усаживание Леонтьева на стул нарочито. И само сидение верхом на стуле стало чем-то вроде фирменного знака Леонтьева. Недавно я в одной компании уселся таким образом. Через три минуты все обсуждали Леонтьева (при этом о стуле не было сказано вслух ни слова, очевидно, собеседникам казалось, что разговор об "Однако" зашел сам собою).
Леонтьевский стул удивительно удачно совмещает несколько значений.
1. Сама манера сидеть - знак неформального, нетелевизионного общения. Так сидят, разговаривая о политике, на московских кухнях, а не в телестудии. Это вполне согласуется с репутацией "независимого" (никто не назовет Леонтьева "цепным псом" какого бы то ни было телемагната). Жест, поза приобретает характер знака искренности.
2. В противоположность обычным "говорящим головам" Леонтьев не скрывает нижней половины тела. Мало того, нестандартность позы актуализирует то, что у телеведущих скрыто обычно всякими декоративными столами. Обзовите меня, если хотите, фрейдистом, но я настаиваю на эротизме леонтьевской посадки.
3. Ближайшая из отдаленных культурных ассоциаций такой позы (семантически связанная с предыдущим пунктом) - конечно, конник. Казак или ковбой - вопрос пятый. Воин в любом случае (вот и мотивировка для гимнов российскому оружию). Не рыхлый интеллигент с бегающими глазами, кошачьими усами и бессмысленным паркером, не пришпиленный к своему микрофону мальчик в галстуке с дурацким пробором. Мобильный и самостоятельный одинокий воин в информационном поле.
4. Однако наш воин - еще и прекрасный оратор, говорун. На московских кухнях (см. пункт 1) он истосковался по кафедре (тут опять имеется в виду предмет мебели). Спинка стула, конечно, именно эту функцию и выполняет.
Такой получается воинственный интеллектуал. Вроде Н.С. Гумилева, например.
Или вроде (нужное вписать; можно с комментариями, но недлинными):
До встречи! В "Бессрочной ссылке".
К моменту выхода этого выпуска я уже точно буду знать, успеваю я закончить в срок следующий (который через неделю) или же отправляюсь на весь август в дальние края прочь из ссылки. Если успею написать, то попрошу редакцию поставить тут в конце знак "+", если нет - наоборот, "-". А вы уж сами делайте выводы.
+
©1998, 1999Роман Лейбов E-mail: roman@admin.ut.ee
©1998, 1999 Русский Журнал E-mail: russ@russ.ru