Понадобилось мне однажды книжек купить. Дай, думаю, куплю книжек. Почитаю. Хорошо, небось, мне будет, - предвкушаю. Культурный, - объясняю себе, - досуг.

Поскольку жажда товарно-денежных операций посетила меня непосредственно на компьютеризированном рабочем месте, за полезными книжками отправляюсь в Шведскую Лавку. При РЖ все же заведение. Не Озон какой. Гарантированный пир буквенного духа, кого хочешь выбирай, не промахнешься. Счастье.

Оно, и правда, счастье. Книжек, приятных и полезных, оказалось в оной лавке немеряно. Выбрав штук семь, принуждаю себя остановиться. Оформляю заказ. Честно сообщаю шведским лавочникам имя, фамилию, отчество, великое множество контактных телефонов. Доставка, понятно, курьером; способ оплаты - ему же, наличными. Так, теоретически говоря, быстрее и удобнее. Кликаю устройством мышью на требуемую кнопку и возвращаюсь к деятельной жизни. Теперь, понимаю я, нужно набраться терпения и дождаться телефонного звонка. Чудесный человек курьер позвонит мне на днях и привезет книги. Счастье, хулы не будет.

Оно и правда, какая уж тут хула. Курьер позвонил довольно оперативно. Дня через два - три, кажется. И состоялся у нас дивный диалог.

- Здравствуйте, - говорит приятный мужской голос. - Я - курьер из Русского Журнала. Вы у нас книги заказывали?

- Да, - отвечаю. - Конечно. Да. Еще бы! Книги. Конечно, книги.

- А где вы живете? - строго спрашивает курьер.

Называю свою улицу, ближайшую к дому станцию метро.

- Что ж, это хорошо, - хвалит меня курьер. - Это мне удобно, это мне по дороге. Раз так, я привезу вам книги.

Сердце мое переполняется гордостью. Значит в хорошем, правильном месте довелось мне поселиться, если уж курьер из Русского Журнала согласился привезти мне книги. Страшно подумать, что было бы со мною, если бы мы договорились с хозяйкой квартиры в Ясенево. Или если бы, скажем, цена за квартиру возле метро Рязанский проспект не показалась мне завышенной. Что сказал бы мне на это строгий курьер? То-то же, вообразить не решаюсь...

- В котором часу вы сегодня будете дома? - спрашивает, тем временем, курьер.

- Ну... С двух до четырех, например.

- Нет, это исключено. С двух до четырех мне не подходит, - сурово говорит он. - Вот сейчас, в течение часа могу подъехать. Потому что мне по дороге.

- Но сейчас меня нет дома, - объясняю почти виновато.

- Это очень плохо, - выговаривает мне курьер. - Я ведь мимо вас ехать буду. Могли бы уже сегодня получить свои книги... Ладно, а вечером вы когда будете дома?

- После семи.

- Нет, нет, нет. После семи я не могу. Это меня совершенно не устраивает. Я могу с пяти до шести. Как раз буду ехать мимо. Мне по дороге.

Объясняю, что с пяти до шести я никак не могу быть дома. Курьер мною недоволен, но трубку, слава богу, не бросает. Хотя, кажется, к тому идет.

- А может быть, завтра? - предлагаю.

- Может быть, - соглашается курьер. - Я вам позвоню в одиннадцать утра.

Он прощается, и я остаюсь в некотором замешательстве. Мне чрезвычайно неловко за дурацкое свое расписание. Занятому человеку, курьеру Русского Журнала голову морочу - не стыдно ли? Стыдно, пожалуй.

На следующее утро диалог двух культур возобновляется. Курьер снова предлагает завезти книги в течение часа, поскольку ему по дороге. Я снова объясняю, что дома никого нет. Курьер возмущается, потом успокаивается и предлагает привезти книги вечером, около шести. Понимаю, что мне проще сбежать с работы, чем разбить курьерское сердце. Соглашаюсь. В урочный час прорываюсь сквозь все мыслимые и немыслимые автомобильные пробки. Переступаю собственный порог без пяти шесть. До полуночи жду курьера, но никто не звонит в мою дверь. Засыпаю практически в слезах.

Утром меня будит телефонный звонок. Курьер из Русского Журнала укоризненно говорит: "Ну что же вы! Я вам вчера в четыре привозил книги, мне как раз по дороге было, мимо вас ехал, решил книги вам занести, а вас дома не было. Ну как же так!"
Напоминаю, что мы договаривались на шесть часов. Курьер обиженно замечает, что ему трудно вот так точно планировать свое время. Дескать, дом мой очень уж удачно расположен, он каждый день мимо проезжает. А вот в котором часу он будет проезжать мимо, заранее трудно сказать. Он, курьер Русского Журнала, человек занятой. Служба его опасна и трудна, а жизнь полна неожиданностей. Зато он может привезти мне книги сегодня. Около трех часов. Что? В этом время мне нужно быть на работе? А где это, кстати?

Называю адрес. Курьер решительно сообщает, что в указанный район он не поедет. Ему это не по дороге. Неудобно ему. А вот домой ко мне - удобно. Но в три часа. И ни в какое иное время. Точка.

Ну, если нет, тогда завтра. Он мне позвонит. С утра.

Назавтра, с утра, мы с курьером снова выясняем, что наши планы драматически не совпадают.

Хула, несчастье.

Еще три дня спустя, мне удалось договориться с Наташей Кириченко, сотрудницей guelman.ru, что она зайдет в РЖ и возьмет там мои книги, благо обе конторы расположены по соседству, на Зубовском бульваре. При ее деятельном участии гуманитарная товарно-денежная операция увенчалась, наконец, успехом.

С тех пор прошло не то два, не то три года. Книги, купленные в Шведской Лавке, смешались с прочими. Сейчас даже трудно припомнить, что именно мне так хотелось тогда заполучить. Тайна личности курьера по-прежнему остается для меня загадкой. Оно и к лучшему. Пусть остается символической фигурой без биографии, безликим голосом в телефонной трубке. Наши диалоги подарили мне излишне прямолинейную, но точную метафору. Мы - Русский Журнал и я - совпали в пространстве, но так и не совпали во времени. Соседи по "здесь", мы никогда не сможем (и вряд ли захотим) объединить наши "сейчас".

Как я понимаю, сей факт не является гуманитарной катастрофой ни для Русского Журнала, ни для меня.

Макс Фрай