1.

Русский Интернет мне не нравился никогда.

Сначала мне не нравился журнал.ру.

Меня дико бесили идиотские "Перелетные Мухи", где какой-то дебильный пенсионер рассказывал о банковских сайтах в Эстонии и Скандинавии. Меня раздражали выступления Лени Делицына о секс-индустрии и баннерной рекламе. Меня тошнило от Олега Пшеничного, редактора отдела музыки, озаглавившего все рубрики именами в духе "Комитет Глубокого Бурения" и "Центральный Растворный Узел". У дизайнера журнала.ру руки были приставлены к телу другим концом, и при этом росли из жопы; а модераторов и весь личный состав литературного раздела хотелось придушить для их же собственной пользы - более бесцельных и бессмысленных людских особей, мне думается, природа не создавала никогда.

Еще сильнее тошнило от всего остального - какого-то неумного трансвестита под идиотским именем "Катя Деткина", отвратительных рейтингов с сортирными названиями в духе "НМЖД" и слюнявого поноса тенетовских графоманов, бесконечных Алексром, Паркеров, Гораликов и Простоспичкиных.

Когда я видел баннер, мне хотелось схватить за волосы ту сволочь, которая его повесила, и бить его физиономией об угол клавиатуры, пока из нее не вылетят все буквы, а лицо чудовищного ублюдка не превратится в кровавую кашу. Когда я видел фрэймы...

Дайте мне, пожалуйста, успокоительного. Спасибо.

Журнал.ру сдох, к вящей радости человечества. Перед смертью [журнала.ру - ред.] Женя Горный решил опубликовать полное собрание сочинений Сергея Аркадьевича Дацюк, для чего пошел работать редактором отдела "Сергей Дацюк-культуры" в Русский Журнал. Для разнообразия Женя захватил с собой других подонков из журнала.ру; в том числе и меня.

Русский Журнал существовал и до Жени Горного, но его никто не читал, кроме Паравозова. Паравозов получал Русский Журнал по е-мэйлу, и каждый день писал об этом в Паравозов-News. Это потому что ему платили построчно. А произошло это в 1997 году.

До Горного, все разделы Русского Журнала вели одноклассники Ивана Давыдова. Или одногруппники. Из какой-то наверное школы. С гуманитарным уклоном. Я не видел этого, но мне рассказывали. Еще в Русском Журнале был гениальный русский писатель (и поэт) Бычихин, которого однажды приняли в Лито имени Александра Житинского, в качестве начинающего писателя (и поэта).

Иван Давыдов написал рецензию на книгу Межлокальная Контрабанда.

Горный придумал одну смешную штуку: к каждой статье Русского Журнала внизу был привешан форум, т.е. гестбук. В результате на какое-то время Русский Журнал приобрел значение основного форума русской сети; сия сомнительная привилегия в разное время принадлежала soc.culture.soviet, гостевым журнала.ру, Арт-Тенетам, Тенетам и сайту Livejournal.com.

Из глубин Русского Журнала выслоился Главный Сайт России - http://mesta.ru/. Собственно говоря, мою заметку следовало бы с этого начать и на этом закончить, ибо сравнительно с грандиозным, сотрясающим душу величием Местов.ру, все, что я могу здесь сообщить - серо, малозначительно и неинтересно.

В 1998 году Русский Журнал выходил на бумаге под названием пушкин (с маленькой буквы). Как и все журналы в 1996-98 году, пушкин (с маленькой буквы) ориентировался на "средний класс", т.е. рекламщиков, пиарщиков и журналистов ельцинской формации, под общим девизом "голосуй или проиграешь". Некто Елена Мулярова написала статью о том, как она купила себе мешок для шуб и много шоколадных батончиков (а также, надо полагать, ящик печенья и бочку варенья) и что жизнь ее от этого удалась. Пока ее ругательно ругали в форуме, произошел дефолт имени С.Кириенко и мешки для шуб вместе с ящиком печенья и бочкой варенья улетучились. Вслед за мешками для шуб улетучился и журнал пушкин; а за ним исчезли и форумы.

Патриоты считают, что настоящая фамилия Кириенко - Израилит.

2.

К осени 1998 года, Горный окончательно избавился от балласта, притащенного им до кучи в "Сергей Дацюк-культуру"; в том числе и от меня. Докончив публикацию собрания сочинений Сергей Дацюк, Женя передал бразды Роману Лейбову, который оказался еще хуже, чем Дацюк, и публиковал уж совсем каких-то малопонятных уродов (но не меня). Мои лично контакты с Русским Журналом заканчиваются 1998 годом.

Дальше был 1999 год; закрытие сайта Арктогеи и других диссидентских сайтов по доносам и чудовищная антисербская кампания в прессе и на серверах ФЭП. Я до сих пор не понимаю, зачем ее вели и кто ее проплачивал; и каким образом огромное количество знакомых мне людей ухитрились убедить себя, что дважды два четырнадцать (а уже через полгода публиковали статьи, где с тем же истерическим пафосом вещали, что дважды два четыре с половиной; причем без каких-либо пауз или извинений за обман населения). Масс-медиа - страшная штука.

Русский Журнал участвовал в этой истерии, к чести его, минимально. Те сотрудники, которые хотели погадить, вывешивали свои статьи в газете.ру.

Русский Журнал был всегда достаточно ортодоксальным предприятием, в контексте, обозначенном линией "голосуй или проиграешь". Лучше всех это выразил (и продолжает выражать) Курицын: полне внятный отстаиватель вполне внятных буржуазных ценностей. В дискурсивном поле, сложившимся в 1990-х, все, кроме "вполне внятного отстаивания вполне внятных буржуазных ценностей", является нонсенсом и почти непристойностью. Но (за отсутствием в России какого-либо среднего класса) отстаивание буржуазных ценностей превращается в означающее без означаемого; о каких буржуазных ценностях может идти речь в обществе, где никакой буржуазии нет. "Голосуй сердцем"; потому что в голове пусто. Именно поэтому вся без исключения журналистика 1990-х - журналистика совершенно ни о чем, без повода и без причины; откройте вот журнал Столица. Говорить по сути считается неприличным.

Сравнительно с другими держимордами (сайтом полит.ру, например) Русский Журнал был почти рассадником свободомыслия; но линия "от и до" выдерживалась редакцией очень жестко. И здесь редактора отдела "Политика" - Мадисон и Кац - отличались удивительным, сверхъестественным прямо-таки, вольнодумством. Мадисон опубликовал целую кучу молодежной радикальной аналитики; а Кац так просто превратил свой раздел в чуть ли не консервативно-революционный дискуссионный клуб.

А между тем, Русский Журнал есть де-факто и де-юре лицо Фонда Эффективной Политики; начальник Фонда Глеб Павловский представляется в масс-медиа не иначе как "редактор Русского Журнала". Есть о чем задуматься, когда раздел политики допускает свободомыслие, а остальные разделы заполнены... ну сами понимаете чем. Цензурой они заполнены, ага.

Я не знаю, как устроена кухня Русского Журнала; но со времен советских я усвоил, что главный двигатель цензуры есть либеральный интеллигент. Старающийся сохранить хорошие отношения с системой, держаться в рамках приличия, хорошего вкуса и статус кво, и - самое главное - начисто лишенный каких-либо индивидуальных представлений о красоте, добре и справедливости. "Возьмемся за руки, друзья" - у интеллигента индивидуального сознания не больше, чем у рабочего муравья или таракана.

Я не знаю, случайно ли это вышло, но все проекты Павловского, начиная с Века XX и Мира, несли в себе элемент противопоставления этому самому тараканьему сознанию русского интеллигента. Русский Журнал был интересен этим и только этим. А русский интеллигент... что ж русский интеллигент. "Русскую интеллигенцию приятно убивать в лицо".