С. Кордонский
Постперестроечное экономическое пространство. Трансформации административного рынка

"Меншиков тоже крал, но страна-то богатела".
Генерал-лейтенант А. Лебедь

Введение

Идеология экономического либерализма применительно к России оказалась неадекватной прежде всего потому, что новых экономических агентов не устраивает ее умеренность, а последователей социализма - ее радикальность. Установленные реформаторами границы государственного регулирования экономики оттолкнули от них людей, занятых приватизацией государственного имущества, и спровоцировали ненависть госбюджетников всех видов, лишив последних уверенности в завтрашнем дне и гарантированного государством потребительского статуса.

Аргументы экономистов, волею обстоятельств ставших государственными чиновниками и начавших реализовывать заимствованные на Западе идеи, логически просты. Они утверждают, что перешли от слов к делу, освободив пространство для действия всемогущих законов рынка. Однако результаты действий законов, выпущенных ими из социалистической тюрьмы, почему-то проявляются в форме, не интерпретируемой в терминах канонических теорий. Экономисты же, как и полагается советским обществоведам, находят этому множество объяснений, но в терминах вовсе не экономических, а в политических и обыденных. Персонифицированные враги из правительства, Федерального собрания и администрации президента - в их объяснениях - оказываются сильнее объективных и нерушимых законов рыночной экономики. В аргументах экономистов есть некое рациональное зерно, но оно не касается властных персон. Им противодействует система отношений, называемая административным рынком, где власть и деньги взаимно конвертируются по специфичным для России законам.

Кроме того, планы реформаторов нарушило российское пространство. Когда их наиболее яркие представители пришли к власти, то необходимость кредитовать завоз грузов на российские Севера, весенние сельхозработы и содержание вооруженных сил бывшего СССР на огромном пространстве Евразии быстро заставила их протрезветь и ускорила трансмутацию экономистов в бюрократов. Пространственный фактор, внешний с точки зрения канонической экономической теории, оказался решающим.

Многие, если не все проблемы России как части Евразии проистекают из необходимости контролировать огромное и плохо освоенное географическое пространство. Сотни лет шло социальное и экономическое освоение нынешней российской географии, в ходе которого маргиналы разных сортов - от казаков до зеков - колонизировали населенные автохтонными народами территории, превращая их в провинции империи. При этом система имперского управления и отношения между центром и периферией менялись от века к веку лишь по форме.

Напряжения и несуразности в социальной структуре империи не переходили в новое качество, в новую социальную организацию общества (как это было в Европе), а элиминировались в направленной или ситуативной эмиграции маргиналов, которые, заселив новые имперские территории, воспроизводили социальную структуру империи, ее уклады, слои, страты и государственные институты. Сосланные, высланные, бывшие каторжане и просто сбежавшие от долгов (или их потомки в первом поколении) становились губернаторами, уездными начальниками, мировыми судьями, комиссарами, председателями исполкомов и секретарями обкомов, им даровали наследуемое или личное дворянство, членство в КПСС и право управления территориями размером с европейское государство.

В ходе географического и социального освоения не возникало необходимости в экономической модернизации. Колонизируемые территории становились сырьевыми придатками центра, отчуждавшего и распределявшего им ресурсы, необходимые для поддержания жизни и социальной структуры. Унифицированные отчуждающе-распределительные отношения между центром и периферией определили и территориально-административную организацию государства, где структура власти на любом нижерасположенном уровне административного управления воспроизводила более-менее точно структуру управления вышележащего уровня и где два любых смежных уровня административно-территориальной иерархии находились (особенно в советское время) в перманентном торге, суть коего заключалась в пропорциях между отчуждаемыми от нижерасположенного уровня и распределяемыми вышележащим уровнем (в пользу нижележащих уровней и отраслей народного хозяйства) промышленными, продовольственными и сырьевыми товарами. Торг между смежными уровнями административно-территориальной иерархии, сопряженный с административным торгом между отраслями народного хозяйства, и составлял административный рынок.

Отношения между смежными уровнями административно-терри-торальной иерархии не требовали никаких экономических новаций, ведь единственным способом решения проблем отчуждения-распределения было повышения статуса уровня (республики, области, района, города) в административной иерархии, что автоматически обеспечивало право на увеличение объема ресурсов, отчуждаемого от нижних уровней и присваиваемого данным уровнем. В истории государства были периоды, когда исчерпывались традиционные ресурсы, или когда государство ослабевало настолько, что не могло уже ни отбирать, ни распределять. Это эпохи социальных революций, неизменным результатом которых было воспроизводство прежних отношений между центром и периферией, основанных на новых видах ресурсов или на новой, более изощренной форме принудительного отчуждения и распределения.

В новейшее время административный рынок основывался на топливно-сырьевых ресурсах, даровой рабочей силе зеков и стройбатовцев, а также на принудительном труде образованных людей. Из-за уменьшения добычи энергоресурсов и исчезновения даровой рабочей силы (стало сажать некого, да и труд зеков перестал быть эффективным), а также из-за того, что вооруженному экспорту социальных напряжений (такому, как агрессия в Афганистане) был положен естественный, с точки зрения ведущих мировых держав, предел, система в целом стала неэффективной, не обеспечивающей необходимого уровня отчуждения центром ресурсов с нижних уровней иерархии и необходимого же уровня распределения.

Перестройку и реформы последнего десятилетия можно рассматривать как поиск ресурсов для поддержания прежних отношений между центром и периферией. Они начались с борьбы за повышение трудовой дисциплины, потом власти поискали, кого сажать - среди диссидентов, алкоголиков, получателей нетрудовых доходов, расхитителей социалистического имущества, а закончились поиском путей повышения эффективности народного хозяйства, ускорением, изменением отраслевой организации экономики. Ресурсы обнаружены не были, в результате СССР исчез.

В России, унаследовавшей от СССР не только внешнеэкономические долги, поиск ресурсов продолжался. Последний резерв был обнаружен в рынке, в капитализме, в деньгах. Освоение этого ресурса составило содержание постперестроечной жизни. Но рынок и деньги даже в своих самых грубых проявлениях оказались не совместимыми ни с социальной структурой, ни с привычными отношениями между центром и периферией, ни с отраслевой организацией экономики, т.е. с государством.

Позитивное значение рыночных реформ для России велико, однако это совсем не те достижения, о которых говорят представители власти, оправдываясь перед оппозицией, консервативными экономистами и гражданами еще недавно великого государства. Позитивные итоги "радикальной экономической реформы" заключаются в усилении социального расслоения, в коммерциализации власти (т.е. в увеличении коррупции), в обретении социальной структурой динамики за счет того, что все большая часть населения вынуждена "крутиться" (не потому, что у них такие ценности, а просто для выживания), и особенно в деструкции административно-территориальной структуры России, в ее регионализации, т.е. в изменении вековых отношений между центром и периферией. Достижения реформаторов - как раз то, что ставится им в вину социалистическими и фундаменталистскими оппонентами.

Насилие, совершенное интеллектуалами-экономистами и бывшими партийными функционерами, ставшими антикоммунистами, над социальной и административно-территориальными структурами (а не над экономикой, как считают они сами), привело к началу конвертации государственных статусов (а не рубля), к практически легальному определению того, сколько стоит тот или иной государственный пост или необходимое экономическое и политическое решение. Повальная коррупция и взяточничество, постепенно разрушающие многоуровневую структуру имперского управления, с моей точки зрения, гораздо меньшее зло, нежели очередная революция (т. е. насильственное изменение социальной структуры и отношений собственности), в результате которой к власти пришли бы люди, не знающие, что с ней делать, и намеренные строить какое-нибудь очередное светлое будущее.

Постперестроечные экономические и социальные изменения не были прямым результатом деятельности реформаторов. Реформаторы-идеалисты, движимые сугубо марксистской идеей доминирования экономических законов над социально-политической и административной реальностями, создали условия освобождения социальных групп, сформированных реальным социализмом, от пут каких-либо законов. Теперь в борьбе отраслевых и региональных групп с федеральной властью и между собой возникают новые правила, которые лет через десять, наверное, следующее поколение университетских экономистов будет изучать, называя российскими модификациями общеэкономических законов.

До реформ в стране не было социального слоя, жизненно заинтересованного в экономической либерализации и в формировании другой политической системы, нежели административный рынок. Реформы 1992 г. облегчили формирование этого слоя, нуждающегося прежде всего в реальном изменении отношений власти и собственности и отношений между центром и периферией. "Новые люди" заинтересованы в ускорении социального расслоения (это увеличивает их социальную базу) и в формировании силовых институтов, которые могли бы контролировать поведение "новых люмпенов" (обратной стороны процесса формирования слоя "новых богатых"). Коммерциализация власти, как бы внешне неприглядно она ни выглядела, также ускоряет формирование слоя "новых людей", заинтересованного в изменениях отношений власти и собственности.

Сейчас в России сложилась многоуровневая система интересов, основанная на новой для страны социальной стратификации. Скорость социального расслоения очень велика (по меркам социологии, где время меряется поколениями), и люди, попавшие в ту или иную социальную страту, весьма редко полностью понимают свое новое положение. В индивидуальном осознании своей социальной принадлежности действуют еще очень грубые различения и противопоставления. Более того, сами страты еще не оформлены ни экономически, ни институционально, и люди, по внешним признакам являющиеся членами одной социальной группы, внутренне - по самоощущению - еще относятся к социально-учетным группам доперестроечного общества. "Новые люди" заинтересованы в сильном государстве. Эта заинтересованность проявляется (в искаженной, как и все в этой стране, форме) в локальных действиях по созданию собственных систем безопасности, в успешных попытках "выходить" на отдельных государственных функционеров, делая их своими агентами влияния. Но локальные преференции, получаемые отдельными "новыми людьми" или их группами, взаимонейтрализуются и ускоряют распад существующих государственных институтов. Для "новых русских" включение в существующую политическую систему неэффективно, так же как и попытки оказывать давления или финансово поддерживать существующие властные институты. Государство со всеми его институтами - президентством, представительскими органами власти, политическими организациями и репрессивными органами - отжило свое, и осознание этого заставляет "новых людей" активно включаться в политику.

По мировоззрению наших людей, уже ушедших из социализма, но продолжающих быть с ним связанными происхождением, можно, как мне кажется, разделить на два полярных типа. Одни из них государство рассматривают как самоценность, а награбленное государством за семьдесят лет его истории считают общенародным достоянием. Присвоение (приватизацию) государственного имущества носители этого типа мировоззрения (новые бедные) считают воровством. Новые бедные не считают себя и других полноценными юридическими лицами (не признают себя существующими вне этого государства и помимо него) и потому протестуют против попыток лидеров государства раздать его собственность.

Другие государство рассматривают как минимум силовых институтов, обеспечивающий неприкосновенность присвоенной у этого же государства собственности. Исповедующие эту точку зрения (новые богатые) считают себя сверхполноценными юридическими лицами и потому не удовлетворены тем, что государство считает их гражданами "второй свежести" и предпочитает им трудовые коллективы, отрасли, предприятия, региональные органы власти и пр. Новые богатые считают, что государство - они сами, и намереваются выстроить государство вокруг себя и из себя.

Для собственности в этом государстве, как нигде, применимо определение Прудона. В СССР и его наследниках все основные фонды ворованные, и каждый метр освоенного пространства - безвестная могила и чья-то украденная жизнь. Само государство занималось вооруженным грабежом всех и вся: своих граждан, других государств, природы, времени и пространства. А граждане занимались воровством и перепродажей украденного уже у государства.

Задача по справедливому разделу краденого не может быть решена в принципе, краденое можно только перекрасть, чем активно занималось население страны последние 30 лет. Кто-то украл больше, кто-то меньше, но все граждане нуждаются в легализации краденого. Пока ворованные ценности остаются таковыми и с ними невозможны обычные коммерческие операции, их можно только потреблять или обменивать втихую на такое же краденое барахло. Реальная экономическая динамика начинается тогда, когда с украденным начинают обращаться как с собственностью. Экономическое содержание сегодняшнего - первого - этапа модернизации составляет легализация права владения и торговли имуществом и ресурсами, украденными у этого государства.

Политическое содержание того, что происходит, можно рассматривать как реакцию на легализацию прав собственности. Каждый человек в этой стране считает: то, чем он распоряжается, получено им честно, по праву, заработано, в то время как все остальные противозаконно распоряжаются краденым. Граждане стремятся получить в легальное владение то, что им, по их мнению, принадлежит, но протестуют против аналогичных действий и устремлений всех остальных. Обвинения в коррупции являются основным аргументом в политических дискуссиях сегодняшнего дня. Большая часть этих обвинений соответствует действительности. В России нет человека, который бы не крал или не пользовался бы краденым. Те, кто утверждают, что честны (Даже скрепки канцелярской ни разу не взял с работы! - такой аргумент был в какой-то перестроечной дискуссии), забывают, что живут в квартирах, которые строили зеки, носили одежду, которую шили зеки (а это краденый труд и время жизни десятков миллионов людей), пользовались техникой, построенной на основе краденых где-то технических решений, и пр.

Основное требование тех, кто требует "навести порядок", заключается в том, чтобы посадить воров и коррупционеров, а именно тех, на кого они показывают пальцем. В этих требованиях просвечивает неосознанное желание вновь вернуться к тому социальному состоянию, когда можно было пользоваться краденым и в то же время искренне верить в свою внутреннюю честность и порядочность. Для стремящихся к порядку украденное государством имеет большую легитимность, чем украденное гражданами этого государства.

Общим для представителей всех слоев нового общества, как мне кажется, является забвение своей новейшей истории. Из памяти политических и экономических деятелей постперестроечного времени вытеснено ближайшее 5-10-летнее прошлое. Оно замещено ложной памятью о том, чего с этими людьми не было и не могло быть. Граждане государства размышляют о том, что было до социалистической революции, в 20-е, 30-е или 60-е годы так, как будто это было вчера, и совершенно не задумываются над тем, что было в 70-е и 80-е годы. А ведь как раз это десятилетие определяет происходящее с ними сегодня.


Административный рынок
как социально-экономическая система
Фрагмент недавней истории

Административный рынок, сформировавшийся при конструировании обобществленного государства со справедливой системой распределения, деградирует сейчас по законам, определяемым главным образом его внутренними структурными особенностями. Вещной основой административного рынка является топливно-сырьевой комплекс, на базе которого возведена грандиозная (по количеству вовлеченных людей и обрабатываемого сырья) система по изготовлению государственно необходимых машин и механизмов, технологизированная лишь в отдельных, как правило, стратегически важных звеньях. Остальное материальное производство не технологично, оно по своей внутренней структуре скорее технично-цеховое и строится на передаваемом из поколения в поколение навыке и интуитивных знаниях, транслируемых в обособленных (особенно в ранее засекреченных областях материальной культуры) группах высокообразованных людей. Естественно, что образованные люди при необходимости (и привлекая знания, полученные оперативным путем государственными разведслужбами) изготавливают приборы, механизмы и машины, которые, при стороннем взгляде, кажется невозможным сделать вне развитой технологии.

Рассуждения о технологически развитой системе в СССР и о том, что от него осталось, оправданы в такой же степени, как гипотезы о существовании в мифологическом прошлом технологически развитых цивилизаций, от которых остались некие артефакты - египетские пирамиды, колонны из химически чистого железа и непонятные наскальные изображения.

Наши отдаленные потомки-археологи, возможно, будут изумляться, изучая разрушенные ракетные шахты РВСН СССР, гигантские радиационные и химические свалки, остатки других великих строек пятилеток, и гадать, какая же неизвестная цивилизация и зачем их соорудила. Но мы-то знаем (хотя и пытаемся забыть), что делали их зеки и стройбатовцы, вооруженные лопатами, кирками и тачками, во имя великой и бессмысленной цели справедливого распределения.

Постперестроечная расстановка сил возникла из отношений административного рынка, сложившихся в годы царствования Брежнева. Дореволюционный, сталинский и хрущевский варианты административного рынка исчезли вместе с исчерпанием специфичных для них ресурсов. При Брежневе власть на административном рынке была распределена по отраслевым и территориальным иерархиям управления. Это распределение было неравномерным, и в каждый конкретный момент новейшей истории государства доминировали какие-либо отраслевые или территориальные группы (т.н. мафии - днепропетровская, средмашевская и пр.). Неравномерности в распределении власти были причиной конфликтов в системе, организованных как борьба за лидерство между первыми лицами одного партийно-номенклатурного ранга. Результаты борьбы "мафий" проявлялись прежде всего в личных перемещениях первых лиц в иерархиях отраслевой и территориальной власти.

Сами территориально-отраслевые иерархии существовали за счет того, что высшие уровни управления территорий и отраслей отчуждали произведенное на низших уровнях (эта процедура называлась выполнением планов поставок продукции государству), а потом распределяли награбленное в соответствии с брежневскими критериями социальной справедливости, согласно которым каждая республика, область, город, район, отрасль, предприятие и социально-учетные группы граждан получали от государства деньги и товары по труду, по социально-экономическим нормативам.

В борьбе государственных функционеров с государственной же робингудовской логикой вызрели соответствующие отношения административного рынка, когда практически любой (в том числе и силовой) ресурс государства стал предметом торга. После того как подавляющая часть ресурсов стала административным товаром, на административном рынке обнаружилась двойственность государства: оно, с одной стороны, было (принимало решения, применяло санкции), а с другой - его не было, поскольку даже применение санкций становилось предметом административного торга. Само существование СССР стало предметом административного торга, закончившегося самоликвидацией союзного уровня этого базара.

Советский административный рынок мог существовать в условиях, когда административные статусы торгующихся были однозначно определены. Каждая из иерархий на каждом уровне своей организации эмитировала до перестройки свои административные деньги. И все знали, что бумажки с грифом "ЦК КПСС" стоили больше, чем бумажки с грифом обкома партии или Советов народных депутатов. Листы бумаги в ходе делопроизводства наделялись функциями ценных бумаг, у каждого вида которых был определенный круг хождения. Полной, в том числе и инвалютной, конвертируемостью обладали только бумаги, визированные членами Политбюро ЦК КПСС, в то время как все остальные бумаги конвертировались от случая к случаю. Неполная конвертируемость социалистических ценных бумаг-постановлений создавала некоторую неопределенность в их обращении.

Эта неопределенность компенсировалась особым видом отношений административного рынка - взаимообменными отношениями, при которых чиновники одного уровня обменивались административными услугами по их потребительской стоимости. Чиновнику можно было "дать в лапу" за нужное решение, а можно было надавить на него сверху и получить тот же самый результат. Но в любых ситуациях был ясен статус человека, принимающего решение. После крушения высшего уровня административного рынка - органов управления СССР - исчез генератор определенности статусов, т.е. система, которая определяла старшинство, ранг административной валюты.

Естественно, что на административном рынке началась паника, девальвация всех валют и борьба между эмитентами за старшинство. Последнее стало называться политической жизнью эпохи перестройки. Зародышами (точками, в которых собственно и концентрируются силовые усилия борющихся сторон) стали сопряжения отраслей и территорий - традиционные для этого государства места конфликтов. Отрасли в ходе преобразований были "опущены" до уровня, на котором они непосредственно столкнулись с региональными органами власти в борьбе за перераспределение ресурсов. Регионы поднялись до статуса самоопределяющихся во многих отношениях административных субъектов. Можно предположить, что некоторая стабильность будет достигнута только тогда, когда отрасли и регионы самосогласуются, то есть когда некоторая совокупность отраслей, расположенных в регионе, замкнется в административно-территориальное образование государственного ранга, органы управления которого создадут генераторы определенности статусов.

Среда между отраслями и регионами сейчас заполняется человеческими остатками прежней системы власти, которые объединяются для представительности в Союзы предпринимателей, банковские объединения, политические партии и другие организации.

Отсутствие генераторов административной валюты или ее заменителей осознается, но не рефлектируется. "Новые богатые", каждый по отдельности, сейчас намереваются эмитировать собственные валюты. Но эти валюты не котируются не только другими "новыми богатыми", но и остатками государства.

Каждое из сегодняшних действующих лиц хочет, чтобы пространство под ним было организовано как административный рынок (чтобы он и именно он был генератором определенности статусов), но чтобы пространство над ним и рядом с ним было организовано чисто рыночным образом, чтобы все были равны административно, а различались только объемом денежных ресурсов, имеющихся в распоряжении или собственности.

Государство - форма сопряжения политических и экономических отношений в системе властных институтов. В СССР и России сопряжение было полным, с редукцией всех форм сопряжения к силовым институтам. Сейчас распадаются и силовые институты. Следствие этого - исчезновение нормативного пространства административной торговли, где только и возможны предсказуемые действия. Налоговая система и силовые структуры государства сейчас переориентируются на административную торговлю с новыми людьми - предпринимателями и финансистами. Однако предложить покупателю им практически нечего, ресурсы административной валюты исчерпаны. Поэтому для бизнеса жизненно необходимо создание собственных политических институтов.

Будущее российское государство может возникнуть из политических организаций "новых людей". Только они (как социальная группа) заинтересованы в сохранении единого языкового, культурного и финансового пространства. Это пространство может стать новой Россией, границы которой не обязательно совпадут с границами существующей федерации, бывших СССР и СЭВ. Идеология для политического объединения новых богатых может быть предельно либеральной - до тех пор, пока не придется реально управлять страной или тем, что возникнет из нее. Государство, возникшее из политических объединений новых людей, должно будет прежде всего обеспечить социальные гарантии им самим.


Формальное представление
структуры административного рынка

Доперестроечный административный рынок был тождествен государству. Государство явным или неявным образом задало иерархии статусов и соотносимых с ними административных валют и в своих стремлениях модифицироваться было ограничено сложившейся статусной онтологией. Все без исключения управленческие решения, начиная с середины 60-х годов, сводились к изменениям статусных иерархий, к увеличению или уменьшению количества административной валюты, прилагаемой к определению статуса. Опережающее развитие (т.е. увеличение значимости руководителей) машиностроения сменялось опережающим развитием АПК, которое, в свою очередь, сменялось опережающим развитием отраслей ВПК. Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР об особом внимании к отдельным регионам (Нечерноземью, Сибири, Дальнему Востоку, республикам, областям и краям) были непременным атрибутом политической жизни. Сделать постановление о самом себе было осуществимой мечтой каждого первого секретаря республиканского ЦК или обкома партии.

Выше уже говорилось о разнообразии административных валют и нетрудовых доходов. Это разнообразие не сводилось и не выводилось из административно-территориальной и отраслевой структуры государства, оно естественно сложилось в ходе весьма противоречивого процесса строительства социализма в одной отдельно взятой стране. Чтобы классифицировать источники этого разнообразия, необходимо описать структуру, задающую статусы и сопряженные с ними источники административных валют. Для этого введем понятия уровней и форм деятельности и отношений между ними, задав тем самым формальный аппарат описания. Структура этого аппарата - веерных матриц - такова, что позволяет упорядочивать представления о существовании разноаспектных свойств естественных феноменов в предельной идеализированной схеме, обеспечивая некоторые объясняющие и предсказывающие возможности.

Предлагаемое формальное построение является попыткой реконструировать отношения брежневского административного рынка и его трансформированные в ходе реформ структуры. В работе сделана попытка рассмотреть структуру постперестроечных экономических институтов как результат дезинтеграции того административного рынка, который сложился в СССР к середине 80-х годов. При этом из множества возможных представлений административного рынка выбрано то, в котором он задается совокупностью формальных положений людей (статусов) и взаимоотношений между статусами в отношениях административного торга.

В первой части сделана попытка эксплицировать статусы в отношениях административного торга в их доперестроечном виде. Во второй части описывается трансформация отношений административного рынка в постперестроечные экономические структуры, сопряженная с дифференциацией политических (и административных) компонентов административного рынка от собственно экономических и с формированием постперестроечных административно-рыночных отношений.

Развиваемое в работе формальное построение не претендует на содержательную полноту и заведомо ограничено исходной аксиоматикой и выбранными отношениями между теми статусами, которые представляют - с точки зрения автора - интерес для анализа политэкономического устройства административного рынка в его сначала советском, а потом российском варианте. Предполагается, что читатель знаком с общей концепцией административного рынка, и потому не рассматриваются его структурно-функциональные и организационные особенности, описанные в других работах.

Дальнейшее изложение основано на априорном утверждении о существовании административного рынка, т.е. политэкономической системы, в которой (среди многих других специфицирующих ее свойств) существовали наряду с деньгами разных сфер обращения еще и многообразные административные валюты (термин административная валюта введен Г. Саповым и популяризирован В. Найшулем).

Оплачиваемое государством рабочее время было основным источником доходов для подавляющей части граждан, однако общий объем доходов, способы трат и количество потребительских благ, которые гражданин мог оплатить, зависели от его положения в различных социально-экономических иерархиях, во многом, но не полностью определявшихся партийно-номенклатурными уложениями.

Обладание властью было вторым основным источником доходов. Мерой власти являлось количество административной валюты, находящейся в распоряжении конкретного властного лица.

Сам факт возможности властного отчуждения ценностей у других граждан и социалистических институтов с последующим их распределением (неважно, легитимным или нелегитимным, легальным или нелегальным с официально-правовой точки зрения) означал, что гражданин государства обладает административной валютой. Приведенное определение заведомо неполно, так как административная валюта - это не только возможности, но и вполне определенные реализации. Так же как и рубли, административная валюта была наличной или безналичной (валюта прямого приказа или опосредованного в системе согласования интересов распоряжения), разной номинальной стоимости (бумаги на партийных бланках ценились выше, чем на бланках советских органов) и т.д.

Рубли и административные валюты частично могли конвертироваться друг в друга. За рубли можно было купить некий не очень высокий статус (хотя, если верить некоторым источникам, статусы депутатов Верховных советов и некоторые должности в административных органах в последние годы существования СССР тоже стали предметом купли-продажи). Кроме того, определенные статусы и сопряженные с ними административные валюты позволяли "делать деньги", т.е. извлекать рубли из обладания статусной властью и связями. От характеристик статуса зависело, какой административной валютой и в каком объеме распоряжался обладающий этим статусом человек.

Общий объем доходов, складывающийся из собственно трудовых доходов и доходов от возможности пользоваться административной валютой, ранжировал граждан в экономических (и неотделимых от них на административном рынке политических) отношениях. Источники и размеры доходов, получаемых гражданами низших статусов, по определению должны были быть полностью "прозрачны" для обладателей высших статусов. Если доходы граждан с относительно низкими статусами превышали некий нормативный уровень, они объявлялись нетрудовыми, т.е. не соответствовавшими априорно определенному месту человека в системе административного рынка. В то же время размеры доходов граждан с более высокими статусами для обладателей низких статусов были "непрозрачны". В общественном мнении низших страт доходы высших страт представлялись нетрудовыми, так как в доступных низшим стратам положениях, касающихся иерархий власти, ничего не говорилось об источниках доходов, т.е. о конвертации административной валюты в рубли и потребительские ценности.

Еще раз вернемся к исходным различениям. Трудовые доходы (в социалистическом смысле этого понятия) были фиксированы государством и определены нормативным положением человека в государственных иерархиях управления и распределения. Трудовые доходы включали в себя и административно-валютную часть в той степени, в которой она была связана с фиксированным государством статусом этого человека в системе распределения и власти.

Нетрудовые доходы связаны не с самим обладанием административной валютой, а с ненормативной конвертацией ее в другие ценности, т.е. с использованием статусной власти в другой, в том числе и экономической, деятельности.

Под нетрудовыми доходами в данной работе понимаются в первую очередь доходы, получаемые при конвертации административной валюты в рубли или ценности, которые могли быть реализованы за рубли. Поскольку нетрудовые доходы извлекались людьми из своего положения в иерархиях власти, то их наличие у низших слоев населения можно было при желании рассматривать как признак существования нелегальной формы административной валюты и как наглядное свидетельство того, что в государстве существуют скрытые иерархии власти. Некоторые положения в них позволяют делать деньги, не обладая для этого фиксированными государством правами. Само получение нетрудовых доходов низшими слоями было для высших слоев свидетельством нарушений в системе государственной власти, поэтому государство перманентно боролось с ними.

Можно аналитически разделить население бывшего СССР на две части, понимая всю условность такого жесткого противопоставления. Одна часть населения жила на зарплату, т.е. на трудовые доходы в социалистическом смысле этого слова. В зарплату включались и дополнительные доходы, связанные со статусом и обладанием соответствующей статусу административной валютой. Легальные обмены административными благами составляли содержание жизни обычных людей. Их можно рассматривать как живших при реальном социализме (от каждого по статусным способностям, каждому по статусным потребностям, при этом созданием и поддержанием системы статусов и определением статусных способностей и потребностей занималось государство). Данная часть граждан социалистического общества не представляет интереса для последующего анализа, она экономически не самодеятельна, хотя и принимает сейчас активное участие в экономической и политической жизни в роли рантье. Они не "халявщики", а партнеры, намеренные жить на дивиденды от своего советского социально-учетного статуса, конвертированного в ценные бумаги, выпущенные в обращение представителями другой части населения.

Эта - другая - часть населения уже конвертировала административную валюту в собственно экономические активы. Именно ее можно считать экономически активной и рассматривать как среду, из которой возникли перестроечные экономические отношения.


Доперестроечная структура
административного рынка

Введем понятия уровней и форм деятельности на административном рынке. Уровнем деятельности в дальнейшем называется формальное положение социалистического человека в системе власти в отношениях отчуждения и распределения (в экономическом смысле этих понятий). Понятие уровня деятельности в отдельных случаях совпадает с понятием статуса в обычном социологическом смысле.

Формой деятельности называется активность человека, принадлежащего к фиксированному уровню деятельности и потому обладающего неким определенным статусом. В каком-то смысле отношения между уровнем и формой деятельности сравнимы с отношениями между статусом и ролью в классической статусно-ролевой теории. Спецификой логики данной работы является то, что в качестве ключевых в основном рассматриваются несовпадения между уровнями и формами деятельности (аналогично диссоциации между статусами и ролями в соответствующей социологической теории). Формальная структура отношений между уровнями и формами деятельности вводится для того, чтобы зафиксировать систематическое несовпадение принадлежности к уровню деятельности и формы деятельности и использовать его как логическую основу для содержательного исследования.

Присвоим уровням и формам деятельности, специфичным для советского варианта административного рынка, следующие имена:

• номенклатурный
• гражданский
• теневой
• криминальный.

Под номенклатурным уровнем деятельности понимается совокупность статусов, называемых номенклатурными (т.е. для приобретения их необходимы были санкции аппарата КПСС). Под номенклатурной формой деятельности (руководством) понимается совокупность ролей, проигрываемых обладателями разных статусов, в том числе не являющихся номенклатурными.

Под гражданским уровнем деятельности понимается совокупность статусов, не являющихся номенклатурными, но тем не менее обладающих той или иной степенью социалистической официальности. Это учителя, врачи, совслужащие в широком смысле этого понятия, рабочие и крестьяне. Под гражданской формой деятельности понимается совокупность ролей выживания в условиях административного рынка, проигрываемых обладателями других, в том числе негражданских, статусов.

Под теневым уровнем деятельности понимается совокупность статусов, обладатели которых не были номенклатурой, но их нельзя было отнести (и они сами себя не относили) к обычным гражданам. Эти люди по положению обладали некоторой неноменклатурной властью, границы которой невозможно было определить априори. Под теневой формой деятельности понимается совокупность производственных ролей, проигрываемых обладателями других, в том числе нетеневых, статусов.

Под криминальным уровнем деятельности понимается совокупность статусов, определяемых и контролируемых криминальными субкультурами. Люди, обладавшими криминальными статусами, не принадлежали к номенклатуре, не были простыми гражданами по определению (по факту судимости, например) и не обладали теневой и неопределенной в границах властью. Под криминальной формой деятельности (воровством) понимается совокупность ролей, проигрываемых обладателями других, в том числе и некриминальных статусов.

Теперь, задав основные определения, выстроим отношения между ними в матрице рис. 1.

Рис 1. Доперестроечная структура экономического пространства

Каждый элемент матрицы, находящийся на пересечении строки и столбца, в дальнейшем называется типом. Тип является наименованием места в формализованном представлении административного рынка. Совокупность типов, заданных матрицей, создает замкнутое пространство понятий, обладающее собственными свойствами, которые определяются через отношения между типами.

Можно выделить два рода элементов, составляющих внутреннее пространство матрицы. Это - диагональные элементы (образованные отношениями между одноименными уровнями организации и формами деятельности) и недиагональные элементы (образованные отношениями между разноименными уровнями и формами деятельности).

Отношение между одноименными уровнями и формами деятельности создает один диагональный элемент матрицы.

Отношение между разноименными уровнями и формами деятельности создает два элемента-типа, симметричных относительно диагонали матрицы рис. 1 (например, отношение между номенклатурным и гражданским уровнями и формами деятельности создает типы номенклатурные граждане и чиновники).

Рассмотрим пространство матрицы, используя упорядоченные строками и столбцами списки типов. Набор типов, тем или иным образом относящихся к номенклатуре, задается строкой "номенклатурный уровень" и столбцом "номенклатурная форма деятельности". Собст-венно к номенклатуре относятся первые лица, чиновники, теневая номенклатура и криминализованные чиновники. В то же время номенклатурность как ролевая характеристика входит в характеристики типов, упорядоченных столбцом "номенклатурная форма деятельности". Это - первые лица, номенклатурные граждане, номенклатурные теневики и номенклатурные воры.

Гражданский уровень деятельности задается типами номенклатурные граждане, простые граждане, люди со связями, криминализованные граждане. Как ролевая характеристика, принадлежность к гражданскому уровню входит в типы чиновники, простые граждане, частники, бытовые воры.

Теневой уровень деятельности задается типами номенклатурные теневики, частники, цеховики, криминализованные теневики. Как ролевая характеристика, "затененность" формы деятельности входит в характеристики типов теневая номенклатура, люди со связями, цеховики, рэкетиры.

Криминальный уровень деятельности задается типами номенклатурные воры, бытовые воры, рэкетиры, воры. Как ролевая характеристика, криминальность входит в характеристики типов криминализованные чиновники, криминализованные граждане, криминализованные теневики, воры.

Рассмотрим сначала диагональные элементы матрицы, в которых наименования уровней и форм деятельности совпадают. Это - первые лица, простые граждане, цеховики и воры.

Тип первые лица задан отношениями между номенклатурным уровнем организации и одноименной формой деятельности - руко-водством. В определение этого типа (как и других диагональных элементов) входит соответствие статуса и роли, которую проигрывает человек, обладающий статусом первого лица.

Первые лица - официальный термин административного языка, обозначающий людей, обладающих наивысшей для данной организации формой легальной административной валюты - правом подписи под финансовыми и кадровыми документами.

Первые лица принадлежали к номенклатуре и были ранжированы согласно внутренним принципам ее организации. Совокупность первых лиц была внутренне динамична за счет стремления каждого первого лица низшего ранга повысить свое положение, стать первым лицом более высокого ранга. Собственно институт номенклатуры можно рассматривать как некую структуру с фиксированными узлами (места первых лиц) и отношениями между ними (ребрами графа), в которой проходило изменение рангов первых лиц, то есть продвижение их от узла к узлу по фиксированным ребрам.

Тип простые граждане определяется отношением между гражданскими уровнем и формой деятельности - выживанием в условиях реального социализма, которое было невозможно без активности, направленной на продвижение по социально-учетным иерархиям, т.е. без стремления получить те блага, которые нормативно предписаны статусу, - квартиру, работу, образование, медицинское обслуживание, пенсию.

Простые граждане как тип неоднородны. Разнообразие внутри типа определялось совокупностью социально-учетных параметров, таких, как пол, возраст, образование, место прописки, место работы, национальность и пр. Каждому сочетанию социально-учетных признаков соответствовало свое место в системе распределения, т.е. статусные возможности пользования административной валютой. Так, жители столичных городов имели доступ к гораздо более развитой системе социальных возможностей, чем жители других поселений, а женщины и дети пользовались особыми административными льготами, не предназначавшимися мужчинам и взрослым. Внутренняя динамика среди простых граждан определялась стремлением каждого гражданина получить полный набор полагающихся ему номинально статусных благ или изменить, например, свое местожительство на более высокостатусное, получить доступ к какой-либо "кормушке" и т.п.

Тип цеховики определяется отношением между теневым уровнем организации и одноименной формой деятельности - производством дефицитных товаров и услуг. В определение этого типа входит занятие экономической самодеятельностью, в том числе и изготовление на государственных и кооперативных предприятиях в промышленных условиях товаров народного потребления с целью сбыта.

Цеховики не обладали государственной легитимностью, однако в силу своего положения изготовителей или распорядителей "дефицита" обладали административной валютой особого теневого рода.

Цеховики не были однородными, они ранжировались (как определенный социум) в зависимости от того, при какой отрасли социалистического народного хозяйства ими было налажено теневое производство и что на нем производилось. Естественно, что высшими статусами обладали цеховики, производившие наиболее дефицитные товары на высокостатусных государственных предприятиях. Динамика в среду цеховиков вносилась стремлением получить более высокий статус в собственных отношениях теневого производства.

Тип воры определяется отношением между криминальным уровнем и одноименной формой деятельности - воровством. В определение этого типа входит профессиональное или ситуативное отчуждение у государственных организаций и граждан ценностей и денег и использование их для удовлетворения как личных потребностей, так и потребностей криминальной субкультуры в целом.

Воры также обладали особым видом административной валюты - властью силы. В рамках субкультуры воры ранжировались по видам деятельности и по статусу в ней. Внутренняя динамика среди воров порождалась стремлением получить более высокий статус в криминальной субкультуре.
 

Фрагменты пространства административного
рынка и его измерения
Номенклатурно-гражданское измерение

Обратимся теперь к фрагментам рис. 1, образованным парами одноименных уровней организации и форм деятельности. Каждый фрагмент включает в себя два диагональных типа и два симметричных относительно диагонали элемента.

Рассмотрим отношения между номенклатурными и гражданскими уровнями и формами деятельности.

Рис. 2

Первые лица и простые граждане номинально были охарактеризованы (как типы) выше. Рассмотрим теперь номенклатурных граждан и чиновников. Номенклатурные граждане (разного рода депутаты, артисты, специалисты, эксперты, технологи и пр.) обладали по своему положению административной валютой и использовали ее для оказания влияния на принятие административных решений первыми лицами, причем решений такого плана, которые бы способствовали либо повышению их статуса, либо увеличению оценки статуса в доходах. Они принимали участие в руководстве, но весьма специфичным образом. Доходы номенклатурных граждан складывались из зарубежных командировок, участия в государственных программах развития, техническими руководителями которых и оказывались номенклатурные граждане, и пр. Номенклатурные граждане известны, в частности, своими предложениями по улучшению экономики и по нахождению ключевых звеньев и "клеточек", воздействуя на которые можно было бы, по их мнению, радикально изменить экономические показатели. Это авторы идей ускорения, энергетической программы, преобразования машиностроительной промышленности и т.д. К номенклатурным гражданам можно отнести и теоретиков-рыночников. Для них изменение принципов хозяйствования и отказ от социализма были не более чем еще одной государственной программой, руководителями которой оказались бы они сами.

Чиновники - специалисты по административной игре в системе фиксированных партийным и государственным строительством статусов. В ходе этой игры они стремились к повышению статуса и соответствующему увеличению административной валюты, прилагающейся государством к определению их статуса. Чиновники выживали в условиях, определяемых отношениями между первыми лицами, и потому целиком и полностью зависели от персональных изменений в системе первых лиц. Система чиновничьих статусов была производна от ранжированности отраслей и территорий. Поэтому чиновничьи игры велись на повышение административного статуса соответствующих отраслей и территорий, так как вместе с повышением их статуса повышался и статус чиновников.

Первые лица, номенклатурные граждане и чиновники находились в постоянном структурном контакте, ибо повышение статуса территорий и отраслей было, как правило, связано с привязкой к ним определенных проектов по преобразованию экономики. Типичной ситуацией такого рода была инициатива по "бригадному подряду", выдвинутая неким номенклатурным гражданином и поддержанная чиновниками - сотрудниками первого секретаря обкома КПСС и другими первыми лицами. Чтобы описывать отношения между первыми лицами, номенклатурными гражданами, чиновниками и простыми гражданами, представленные схемой (рис. 2), необходимо еще раз напомнить: внутри каждого типа существовала иерархия статусов (иерархии первых лиц, чиновников, номенклатурных и простых граждан), и стремления людей, принадлежащих к конкретному типу, были направлены на продвижение вверх по этим иерархиям. Пути для этого определены связями формальной структуры, обозначенными стрелками (рис. 2). Так, простой гражданин, живущий в коммунальной квартире, мог попытаться подняться вверх в иерархии других простых граждан, добиваясь (разными путями) получения отдельной квартиры. В частности, он мог жаловаться чиновникам на то, что его жилье не удовлетворяет санитарным нормам. Чиновники ходатайствовали за него перед первым лицом, и первое лицо могло согласиться (или не согласиться) удовлетворить это желание. Был и другой ход, когда простой гражданин обращался к номенклатурному гражданину (депутату, например), и уже депутат ходатайствовал перед первым лицом об удовлетворении потребностей простого гражданина.

Логически и иногда практически были возможны ситуации, когда первое лицо обращало свое внимание на неудовлетворенные потребности простого гражданина и давало поручения чиновникам удовлетворить его статусные потребности.

Сетка связей, которая устанавливалась при итерациях отношений такого рода, была элементом административного рынка в собственном смысле этого понятия. Каждое изменение положения любых типов внутри специфических для них иерархий было связано с торгом между представителями типов, объединенных схемой (рис. 2), включенных в действия, необходимые для повышения рангов. Торг заканчивался административно-валютными расчетами, одним из компонентов которых и было повышение (или понижение) ранга представителя конкретного типа в пределах возможностей, предоставляемых номинальными характеристиками типа.

Следует отметить, что в сетке связей между типами само по себе возникало функциональное место на пересечении прямых связей между всеми вовлеченными в административное действо. Это место обозначено на рис. 2 прямоугольником. Оно могло быть занято любым носителем типологических свойств. Функциональные свойства этого места были таковы, что желания и потребности всех действующих лиц могли быть удовлетворены без прохождения обычных административных путей. Достаточно было обратиться к лицу, занимающему это виртуальное место. В обыденном языке люди, занимающие эти места, получили название "блатных", а способ удовлетворения потребностей с использованием блатных - название "блат". В силу особенностей этого рода отношений описываемый вид блата называется в данной работе номенклатурно-гражданским. Номенклатурно-гражданские блатные были чистыми носителями управленческой формы деятельности, не имеющими, однако, соответствующего социального статуса.

Отношения в тетраде первые лица - чиновники - номенклатурные граждане - простые граждане, опосредованные соответствующим блатом, в конечном счете привели к формированию относительно замкнутой латентной номенклатурно-гражданской группы, своеобразного скрытого измерения пространства доперестроечного административного рынка, из которого возникла одна из размерностей экономического пространства постперестроечного государства.


Номенклатурно-теневое измерение

Рассмотрим отношения между номенклатурными и теневыми уровнями и формами деятельности.

Рис. 3

Первые лица и цеховики были рассмотрены ранее. К теневой номенклатуре относились реальные "вторые" люди в системе государственных и партийных статусов, с мнением которых, в отличие от мнений простых чиновников, необходимо было считаться при принятии любых решений. Это люди, готовившие решения и согласовывавшие их в многочисленных подразделениях аппарата управления (помощники, референты, консультанты, спичрайтеры и прочие аппаратные специалисты), знавшие ходы и выходы, людей и отношения между ними. Это своего рода аморфная среда, окружавшая первых лиц, но вне этой среды первые лица существовать не могли. Естественно, принадлежащие к теневой номенклатуре функционеры обладали своеобразной административной валютой, не впрямую конвертируемой в жизненные блага, но опосредованно - только в той мере, в которой они сами находились в окружении первых лиц.

Номенклатурные теневики - люди, обладавшие определенным государственным или партийным статусом и использовавшие этот статус для организации негосударственного снабжения товарами и услугами, пользующимися спросом. Практически на каждом государственном предприятии была своя "неучтенка", свое скрытое производство, продукция которого тем или иным образом обменивалась на другие товары и услуги. Те функционеры, которые осуществляли контроль за "неучтенкой" и ее распределением, в данной работе называются номенклатурными теневиками.

Потребности в неучтенке и теневой продукции могли возникать у первых лиц, которые имели две возможности выйти на цеховиков (собственно производителей неучтенки): или обратиться к номенклатурным теневикам, чтобы те озадачили цеховиков; или действовать через своих помощников, т.е. через теневую номенклатуру. В свою очередь, у цеховиков возникали проблемы, которые могли быть решены только первыми лицами. В этом случае цеховики ходатайствовали перед первым лицом либо через номенклатурных теневиков, либо через теневую номенклатуру.

При итерациях этих отношений возникало новое функциональное место на пересечении всех связей, которое, так же как и в предыдущем случае, называется блатным. Однако это другой - номенклатурно-теневой - вид блата, нежели номенклатурно-гражданский, описанный ранее. Человек, занимающий это виртуальное место, мог в определенной степени (ограниченной возможностями блата) благодаря включенности во все связи номенклатурно-теневой структуры, опосредовать удовлетворение потребностей представителей всех типов без их прямого контакта между собой.

Теневая номенклатура и номенклатурные теневики образовывали своеобразную общность, так как в обязанность помощника или референта первого лица входило в первую очередь обеспечение его и его деятельности как руководителя необходимыми товарами и услугами для обмена с другими первыми лицами. Собственно бартер имеет своими корнями отношения между номенклатурными теневиками и теневой номенклатурой. В ходе перестройки при институализации бартера как системы хозяйственных отношений теневая номенклатура и номенклатурные теневики, разбавленные соответствующими блатными, образовали единое бартерное пространство, по своему происхождению номенклатурно-теневое, давшее начало еще одной размерности постперестроечного экономического пространства.


Номенклатурно-криминальное измерение

Рассмотрим отношения между номенклатурными и криминальными уровнями и формами деятельности.

Рис. 4

Первые лица и воры были охарактеризованы ранее. Криминализованные чиновники - те, кто по роду занятий находился в постоянном (чаще служебном) контакте с криминальной средой и использовал эти контакты для получения "нетрудовых доходов". Это работники силовых министерств, а также госслужащие, исполнение прямых обязанностей которых было невозможным без совершения незаконных и противозаконных действий, причем при совершении последних они использовали возможности работников силовых министерств.

Симметричный криминализованным чиновникам элемент структуры советского экономического пространства - номенклатурные воры, т.е. те представители аппарата управления, которые использовали свое положение для прямого и косвенного обогащения путем хищения государственной собственности.

В логике схемы (рис. 4) потребности воров в случае, если для их удовлетворения было необходимо вмешательство первых лиц, могли удовлетворяться двумя путями, обозначенными ребрами графа. Воры могли взаимодействовать с первыми лицами, используя посредничество номенклатурных воров, а могли действовать через криминализованную номенклатуру. В обратной ситуации, когда необходимо было вмешательство воров для удовлетворения потребностей первых лиц, последние также могли действовать либо через криминализованную номенклатуру, либо через номенклатурных воров.

При итерациях связей номенклатурно-криминальной структуры отношений само по себе возникало виртуальное функциональное место на пересечении связей "всех со всеми" - особого рода криминально-номенклатурный блат.

Криминализованные чиновники и номенклатурные воры были взаимодополнительны в пространстве административного рынка. Криминализованные чиновники по должности иногда боролись с теми номенклатурными ворами, которые не могли или не хотели "делиться" с ними, а последние систематически "покупали" первых или откупались от них. Это была нормальная для административного рынка торговля, в которой административная валюта, имевшаяся в распоряжении криминализованных чиновников, при посредничестве первых лиц и воров конвертировалась в деньги номенклатурных воров, и наоборот. В этой административной торговле устанавливались особые отношения между номенклатурными ворами и криминализованными чиновниками и формировались условия для появления нового измерения постперестроечного экономического пространства - номенклатурно-криминального. Факт возникновения этого измерения экономического пространства стал явным в ходе расследования дела Медунова (первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС) и его связей с криминализованными чиновниками МВД (дело Чурбанова).

В ходе перестройки возможности номенклатурно-криминального пространства были использованы государством для осуществления действий, направленных на коммерциализацию экономики. Были созданы организации (такие, как АНТ), возглавленные откомандированными сотрудниками силовых министерств - криминализованными чиновниками, в задачи которых было поставлено получение доходов от продаж военной техники и стратегического сырья. С распадом СССР такие организации преобразовались, включили в себя другие элементы экономического пространства и в конечном счете стали чисто коммерческими предприятиями.


Гражданско-теневое измерение

Рассмотрим отношения между гражданскими и теневыми уровнями и формами деятельности.

Рис. 5

Простые граждане и цеховики были охарактеризованы как типы раньше. Люди со связями по своему положению имели доступ к номенклатуре всех видов. Это разного рода родственники и знакомые цеховиков и представителей других типов, обладавших административной валютой, которые могли оказывать и оказывали влияние на принятие решений (в том числе и хозяйственных), но главное, были посредниками в распределении дефицита.

Частники (владельцы личных подсобных хозяйств, мастера по обслуживанию и ремонту бытовой техники и автотранспорта, врачи, занимающиеся частной практикой, и все другие институализованные теневики) представляли собой своеобразную общность, члены которой, занимаясь теневым производством товаров и услуг, считали свое дело достаточно престижным и почетным. Их не устраивало отсутствие фактического статуса и административной валюты, и они предпринимали усилия по ее приобретению.

Поскольку доступ к услугам и товарам, производимым частниками, обеспечивали люди со связями, между этими двумя типами устанавливалась достаточно устойчивая связь.

Простым гражданам для достижения их целей (в данной системе отношений - достать дефицит) можно было обращаться к людям со связями или к частникам, которые по своим каналам имели выходы на цеховиков. В то же время для продажи и распределения своей продукции цеховики могли использовать людей со связями или пользоваться услугами частников.

При итерациях отношений в данной структуре сформировался гражданско-теневой блат - особое место в системе, специфичное именно в среде "доставания дефицита", пользование услугами которого позволяло обойтись при решении проблем добывания дефицита без лишних посредников. Блат опосредовал отношения между частниками и людьми со связями, структурно разомкнутые в формальной схеме.

В ходе перестройки и после нее различия между блатными, людьми со связями и частниками нивелировались, и сформировалась гражданско-теневая (по происхождению) размерность нового экономического пространства.


Криминально-гражданское измерение

Рассмотрим отношения между криминальными и гражданскими уровнями и формами деятельности.

Рис. 6

Простые граждане и воры были охарактеризованы ранее.

Бытовые воры (несуны, расхитители социалистического имущества) - обычный элемент административного рынка. Бытовое воровство было образом жизни существенной части граждан социалистического общества.

Криминализованные граждане - люди, тем или иным образом включенные в криминальные субкультуры, члены семей судимых, жители районов освоения, переселенцы и спецпереселенцы. Отношения в этой тетраде описываются в советских детективах. На схеме представлены отношения в криминальной субкультуре на ее бытовом уровне, когда воры отчуждают имущество и деньги у простых граждан, используя либо бытовых воров, либо криминализованных граждан, а простые граждане находят общий язык с ворами, используя в качестве посредников бытовых воров и криминализованных граждан. В итерациях такого рода отношений сформировалось гражданско-криминальное "блатное" функциональное место, опосредующее все связи в данной тетраде.

Существование этого измерения экономического пространства (бытовых воров и криминализованных граждан в их отношениях с ворами и простыми гражданами) до сих пор не было предметом сколь- нибудь профессионального исследовательского описания. И все же можно предположить, что в ходе перестройки произошло своеобразное слияние деятельности криминально-гражданского блата, бытовых воров и криминализованных граждан. Образовалось единое новое измерение экономического пространства - криминально-гражданское. Оно иерархизировано по принципам криминальной субкультуры, но действия в нем политически акцентуированы, причем политическая компонента - лишь средство для достижения экономических целей. Пример Чечни как пространства, организованного в основном по криминально-гражданским принципам, общеизвестен. По разным сведениям, первоначальные этнические конфликты в Армении и Азербайджане были вызваны разделом сфер влияния между армянской и азербайджанской криминально-гражданскими субкультурами в момент их институализации, т.е. во время "объединения" блатных, бытовых воров, воров и криминализованных граждан в единую новую среду деятельности.

После распада СССР и дезинтеграции властных иерархий организация управления в некоторых муниципалиях стала невозможна вне этого пространства. Более того, только там, где криминально-гражданские типы контролируют муниципалии, реально возможны предсказуемость и управляемость поведением маргинализующихся в ходе экономической реформы слоев населения.


Криминально-теневое измерение

Рассмотрим отношения между криминальными и теневыми уровнями и формами деятельности.

Рис. 7

Под криминализованными теневиками понимаются социальные типы, получавшие нетрудовые доходы при организации удовлетворения нелегитимных потребностей. Это контрабандисты, торговцы и производители наркотиков, спекулянты алкоголем, автомашинами, конвертируемой валютой, сутенеры, продавцы оружия и пр. Такие виды советского бизнеса были высокопрофессиональны и специализированы, хотя и достаточно локализованы.

Под рэкетирами понимаются члены криминальных субкультур, жившие на отчуждении у криминализованных теневиков части их доходов. Это мог быть ситуативный рэкет (т.н. спортивный, когда профессиональные спортсмены, носители нелегитимных потребностей, занимались оплачиваемой охраной криминализованных теневиков) или профессиональный рэкет, контролируемый криминальной субкультурой в целом (кидалы).

Для этой структуры также был характерен свой вид блата - криминально-теневой, в функции которого, в частности, входили разборки между членами криминально-теневой субкультуры.

В ходе перестройки резко расширился рынок нелегитимных потребностей и соответственно возможности рэкета. Появилось множество новых поставщиков и производителей, причем возможности рэкета по отношению к этим новым бизнесменам были в значительной степени ограничены из-за легитимизации потребностей при ослаблении государственного контроля за способами их удовлетворения и ограниченности рэкетирских возможностей по контролю за рынком. В силу этого произошла интеграция старых рэкетиров (спортивных и профессиональных) с криминализованными теневиками в новую реальность (или новое измерение) общего экономического пространства - криминально-теневую, поскольку только объединенные усилия рэкетиров и криминализованных теневиков могли обеспечить контроль за рынком нелегитимных потребностей.

Примерами таких объединений могут быть "преступные группировки" типа Солнцевской, в которых контроль за локальными рынками нелегитимных потребностей осуществляется объединенными усилиями бывших рэкетиров, бывших криминализованных теневиков, бывших воров и бывших цеховиков.

Естественные административно-рыночные объединения могли быть гораздо более сложными, чем тетрады, представленные на рис. 2 -7. Сложность при этом понимается как включение во взаимодействие типов, объединенных тремя и более уровнями деятельности и ее формами. Так, например, вполне эмпирически интерпретируются структуры, составленные из первых лиц, номенклатурных граждан, номенклатурных теневиков и номенклатурных воров, которые в терминах обыденного языка можно назвать мафиозными. Логически различных форм мафиозных структур может быть (если следовать схеме рис. 1) достаточно много. Их имеет смысл анализировать эмпирически, опираясь на приведенные ранее классификации.


Специфика перестройки в терминах
схемы отношений административного рынка

Можно сказать, что на начало перестройки структура экономического пространства отличалась простотой и логичностью. Она была основана на перераспределении государственных ресурсов номенклатурными, гражданскими, теневыми и криминальными методами. Естественные ограничения на использование государственных ресурсов (их исчерпание, в частности) привели к напряжениям в структуре экономического пространства.

В то же время политическая либерализация и объявленные экономические вольности дали начало легализации форм и видов экономической деятельности, которые до этого существовали как латентные. Прежде всего речь идет о деятельностях, формально организованных так, как это было представлено на рис. 2 - 7.

Перед началом перестройки были институализированы в общественном мнении как базовые типы (первые лица, простые граждане, цеховики, воры и другие, описанные в матрице рис. 1), так и соответствующие типам уровни и формы деятельности. Легализация предшествовала началу трансформации советского варианта административного рынка в постсоциалистическое экономическое пространство, т.е. собственно перестройке.

Естественно, направления трансформации и общая структура постсоциалистического экономического пространства в своих структурообразующих характеристиках определились описанными выше локальными измерениями этого рынка. Перечислим их еще раз, но уже как реалии, отношения между которыми определяют структуру постперестроечного экономического пространства. Это - номенклатурно-гражданское, номенклатурно-теневое, номенклатурно-криминальное, гражданско-теневое, криминально-гражданское и криминально-теневое измерения.


Постперестроечная форма административного рынка

Новое пространство экономической деятельности было образовано отношениями между локальными измерениями пространства советского административного рынка. В логике схемы это выглядит следующим образом: каждое названное измерение при формировании нового экономического пространства "раздваивается" на уровень организации и форму деятельности, отношения между которыми образуют структуру, аналогичную по логике матрице рис.1, но более богатую функциональными местами.

Содержательно это означает, что рассмотренные выше измерения советского административного рынка развертываются в отношениях между собой в новое пространство с новыми функциональными местами, которые заполняются новыми для административного рынка людьми, до этого - на это надо обратить особое внимание - включенными в административный рынок преимущественно как блатные и связанные с ними типы, симметричные относительно диагонали матрицы рис. 1. Трансформация измерений советского административного рынка в уровни организации и формы деятельности нового политэкономического пространства, возникновение новых функциональных мест и заполнение этих мест (т.е. уравнивание статусов блатных и сопряженных с ними типов и распределение их по новым функциональным местам в пространстве, сформированном измерениями распавшейся структуры) составляют - если исходить из развиваемой логики - политэкономическое содержание перестройки и постперестроечной экономической активности.

С началом перестройки диагональные типы (первые лица, простые граждане, цеховики и воры), которые были базовыми элементами пространства советского административного рынка, оказались в ситуации, когда их статусы и административные валюты начали терять прежнее значение. Многие представители этих типов политизировались, составив существенную часть тех политиков и государственных деятелей, которые выступали с конца 80-х годов и по сегодня за воссоздание административного рынка в его партийно-советском варианте. Это касается не только первых лиц и простых граждан, но также цеховиков и воров, которым в новой экономической реальности места уже нет.

В то же время различия в статусах номенклатурных граждан, чиновников и номенклатурно-гражданских блатных, например, потеряли свое значение. Представители этих типов (как и всех других в отношениях, рассмотренных при описании схем рис. 1 - 7) после фактической ликвидации института номенклатуры оказались примерно в одном положении и образовали некое единое измерение пространства. Новые измерения в отношениях между собой формируют уровни организации и формы деятельности нового пространства.

Можно сказать, что в результате распада советского варианта административного рынка сформировались две реальности. Одна из них чисто политическая (бывшие первые лица, простые граждане, цеховики и воры), идеологически ориентированная на восстановление привычного для советского административного пространства торга, в то время как другую можно назвать переходной между административно-рыночной и собственно рыночной.

Рассмотрим - как модельный пример - формирование одного из фрагментов этого нового пространства в отношениях между номенклатурно-гражданским, гражданско-теневым и криминально-теневым измерениями. Каждое из этих измерений "раздваивается" на уровень деятельности и соответствующую форму деятельности. Номенклатурная приватизация (как форма деятельности) соответствует номенклатурно-гражданскому уровню деятельности, институализация личной собственности (наворованной при советском административном рынке) соответствует гражданско-теневому уровню деятельности, профессиональное воровство и бандитизм соответствуют криминально-теневому уровню деятельности. Логика отношений, приводящая к формированию нового рыночного пространства, представлена на графе 1 и рис. 8, соответствующим фрагменту матриц рис. 1 и 8, связывая их в одной генетической схеме. Граф 1 и матрица рис. 8 изоморфны в том смысле, что представляют две проекции одной структуры.

Рис. 8

Фрагмент структуры постперестроечного экономического пространства, возникший в отношениях между номенклатурно-гражданскими, гражданско-теневыми и криминально-теневыми уровнями и формами деятельности.

При этом отношения между одноименными уровнями и формами деятельности (диагональные элементы) отождествляются с базовыми элементами нового пространства. Это новые первые лица (в отличие от первых лиц советского административного рынка, новые первые лица обладают правом подписи под документами о разгосударствлении собственности), легализованные теневики-цеховики (т.е. люди, ранее активные в теневых отношениях административного рынка и сумевшие придать своей экономической активности гражданско-приемлемые формы) и руководители группировок типа Солнцевской (пересечение криминально-теневого уровня и формы деятельности, результат взаимодействия криминализованных теневиков и рэкетиров, когда организационно сопрягаются интересы производителей нелегитимных услуг и товаров и их "охранников").

Собственно новые элементы этого фрагмента пространства возникают в отношениях между номенклатурно-гражданским, гражданско-теневым и криминально-теневым измерениями старого административного рынка, ставших уровнями организации и формами деятельности нового пространства. Так, пересечение криминального-теневого уровня и гражданско-теневой формы деятельности отождествляется с руководителями коммерциализированных криминальных организаций, рэкетирами нового поколения, берущими на себя охрану некоторых видов бизнеса (такими, как ныне покойный О. Квантришвили, автор термина организованная спортивность, руководитель "Ассоциации ХХI век"). В то же время пересечение гражданско-теневого уровня и криминально-теневой формы деятельности отождествляется с руководителями служб безопасности частных предприятий, ориентированных на оказание соответствующих услуг тем, кто за них может платить. Это, как правило, бывшие сотрудники правоохранительных органов, афганцы, спецназовцы, имевшие контакты с силовыми структурами по роду деятельности, в соответствующий момент ушедшие в запас или в отставку и продолжающие заниматься привычным делом.

Руководители коммерциализированных криминальных организаций и руководители служб безопасности частных предприятий представляют симметричные относительно диагонали типы и в какой-то мере взаимодополнительны, конкурируя между собой в сфере организованного и ситуативного рэкета и борьбы с ним.

Номенклатурная приватизация на гражданско-теневом уровне деятельности проявляется в формировании типа владельцы предприятий, образованных при номенклатурной приватизации теневого (цехового) капитала. Институализация личной собственности на номенклатурно-гражданском уровне проявляется в формировании типа новые первые лица - руководители частных компаний и предприятий. Профессиональное воровство на номенклатурно-гражданском уровне приводит к формированию типа криминализованные чиновники новой власти. Номенклатурная приватизация на криминально-теневом уровне порождает тип владельцев легальных предприятий, предназначенных для удовлетворения нелегитимных потребностей (казино, публичные дома, торговые точки оружием, наркотиками и пр.). Публикации в средствах массовой информации дают достаточно оснований для персонификации этих типов.

Полная (в рамках выведенных из логики рис. 1 отношений) структура постперестроечного пространства экономической деятельности представлена на рис. 9, где шесть вышеназванных измерений доперестроечного экономического пространства образуют матрицу.

На строки матрицы, кроме названий уровней деятельности, вынесены сокращенные графы соответствующих им измерений, а на столбцы - наименования соответствующих видов деятельности, как и в матрице рис. 8.

Рис. 9. ПОСТПЕРЕСТРОЕЧНОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО

Рассмотрим сначала диагональные элементы рис. 9 (кроме новых первых лиц, владельцев предприятий, образованных при легализации цехового капитала, и руководителей группировок), которые отож-дествлены ранее при описании матрицы рис. 8. Диагональные элементы матрицы рис. 9 (т.е. типы, у которых уровни деятельности одноименны с формами деятельности) выделены аналогично тому, как это было сделано при описании доперестроечной структуры административного рынка.

Пересечение номенклатурно-теневой формы и соответствующего уровня деятельности отождествляется с типом руководители-распорядители акционерных (колхозных) банков и других предприятий, образованных полулегальным (в том числе партийным) капиталом при слиянии с цеховым капиталом. К этому типу можно отнести руководителей многих крупных коммерческих банков (таких, как "Менатеп").

Криминальная приватизация на номенклатурно-криминальном уровне приводит к формированию типа руководители компаний и других организаций, созданных для отмывания государственных внебюджетных средств СССР. Носителем типологических свойств этого рода можно считать А. Тарасова - руководителя концерна "Исток", известного участием в государственных аферах с чеками "Урожай-90" и экспортом энергоносителей и редкоземельных элементов.

Бытовое воровство на криминально-гражданском уровне приводит к формированию типа ворующие руководители частных предприятий, т.е. люди, воспроизводящие в новых условиях присвоенческие стереотипы советского административного рынка. Дальнейшее описание типологического наполнения матрицы строится как объективация форм деятельности на различных уровнях деятельности.


Номенклатурная приватизация
(номенклатурно-гражданская форма деятельности)

Типы в первом столбце матрицы объединены общей формой деятельности - номенклатурной приватизацией, но различаются по уровню деятельности, т.е. по форме разгосударствляемой собственности. Новые первые лица, как уже говорилось, визируют документы о разгосударствлении собственности, удостоверяя ее государственную легитимность. Владельцы крупных банков и других предприятий, образованных при номенклатурной приватизации легального государственного и легализованного крупного цехового капиталов, являются непременным элементом постсоветской элиты. Под крупным цеховым капиталом понимаются активы, сконцентрированные в советское время в тех теневых производствах, которые непосредственно контролировались первыми лицами советского административного рынка.

Номенклатурная приватизация криминализованного советского капитала привела к формированию соответствующей группы "новых русских" - владельцев компаний, в которых консолидирован номенклатурно-приватизированный, криминальный по происхождению капитал, контролировавшийся ранее первыми лицами.

Номенклатурная приватизация мелкого цехового капитала (т.е. теневого производства "дефицита", осуществляемого простыми гражданами в доле с цеховиками) привела к формированию группы владельцев предприятий, образованных при номенклатурной приватизации теневого (мелкого цехового) капитала.

Номенклатурная приватизация лично наворованной собственности (т.е. активов, накопленных в отношениях между простыми гражданами, криминализованными гражданами, бытовыми ворами и ворами) привела к появлению соответствующей группы деятелей постсоветского административного рынка - владельцев компаний и финансовых организаций, созданных при номенклатурной приватизации личной собственности.

Номенклатурная приватизация криминальных активов (созданных в отношениях между цеховиками, криминализованными теневиками, рэкетирами и ворами при организации удовлетворения нелегитимных потребностей) породила группу владельцев легальных предприятий и организаций, предназначенных для удовлетворения нелегитимных потребностей (казино, публичных домов, ночных клубов и пр.).


Теневая приватизация
(номенклатурно-теневая форма деятельности)

Рассмотрим теперь теневую приватизацию как номенклатурно-теневую форму деятельности, а ее результаты как типы второго столбца матрицы (рис. 9.) В отличие от номенклатурных, теневые приватизаторы не оформлены как владельцы предприятий. Они выступают распорядителями собственности: президентами, председателями или членами советов директоров, возглавляющими коллегиальные органы управления разгосударствленной собственностью.

В ходе теневой приватизации легального государственного капитала возникла группа распорядителей собственности, состоящая из бывших первых лиц, ставших руководителями крупных фондов, совместных предприятий, акционерных банков и пр. Так, бывший глава кабинета министров СССР Н. Рыжков стал председателем правления Тверьуниверсалбанка, а бывший руководитель Госплана СССР С. Щербаков - руководителем фонда Интерприватизация.

При теневой приватизации государственного капитала, осуществленной с участием теневого (цехового) капитала, сформировалась группа руководителей-распорядителей собственности, состоящая, в частности, из бывших номенклатурных теневиков, их помощников и т.д., ставших первыми лицами в коммерческих банках и других предприятиях (таких, как "Менатеп" и "Российский кредит").

Теневая приватизация криминализованного капитала (сформи-рованного в отношениях между первыми лицами, ворами, криминализованными чиновниками и номенклатурными ворами) привела к формированию соответствующей группы руководителей-распорядителей собственности.

При теневой приватизации личных капиталов, накопленных в отношениях между простыми гражданами, цеховиками, людьми со связями и частниками, сформировалась группа руководителей-распорядителей соответствующего цехового капитала.

При теневой приватизации наворованных активов (сформированных в отношениях между простыми гражданами, ворами, бытовыми ворами и криминализованными гражданами) возникла соответствующая группа руководителей-распорядителей собственности.

И наконец, теневая приватизация криминально-теневых капиталов (сформированных в отношениях между цеховиками, ворами, рэкетирами и криминализованными теневиками) привела к формированию группы руководителей-распорядителей собственности, используемой для удовлетворения нелегитимных потребностей.


Криминальная приватизация
(номенклатурно-криминальная форма деятельности)

Криминальная приватизация (то есть стереотипы поведения, выработанные в отношениях между первыми лицами, ворами, криминализованными чиновниками, номенклатурными ворами и транслируемые в постперестроечное экономическое пространство) на номенклатурно-гражданском уровне привела к формированию группы государственно-политических функционеров, контролирующих распределение государственных льгот, кредитов, экспортно-импортных лицензий и пр. При криминальной приватизации номенклатурно-теневых активов сформировался тип руководителей предприятий и организаций, формально относящихся к ранее режимным отраслям народного хозяйства и силовым структурам, не подлежащим разгосударствлению, но фактически ставшим собственностью распорядителей.

При криминальной приватизации номенклатурно-криминальных активов сформировался тип руководителей предприятий и других организаций, созданных для "отмывания" разного рода внебюджетных средств бывшего СССР (денег партии, внебюджетных активов спецслужб и силовых министерств, и т.п.). Возник тип руководителей соответствующих предприятий, которые были созданы для реализации избытков военной техники. После распада СССР такого рода предприятия постепенно коммерциализовались и превратились в заметный элемент постперестроечного административного рынка.

При криминальной приватизации гражданско-теневого капитала (т.е. активов, накопленных в отношениях между простыми гражданами, цеховиками, людьми со связями, частниками) возник тип руководителей-распорядителей акционерных компаний, чековых инвестиционных фондов и других пирамидальных структур (таких, как МММ). Собственно деятельность МММ можно назвать образцом криминальной приватизации на гражданско-теневом уровне.

При криминальной приватизации криминально-гражданских активов (сформированных в отношениях между простыми гражданами, криминализованными гражданами, бытовыми ворами и ворами) возник тип руководителей-распорядителей предприятий, перекравших и легализовавших ранее краденое имущество, деньги и основные фонды.

Криминальная приватизация криминально-теневых активов привела к формированию типа руководителей-распорядителей нелегальных предприятий и организаций, предназначенных для удовлетворения нелегитимных потребностей.


Институализация личной собственности
(гражданско-теневая форма деятельности)

Гражданско-теневые отношения (между простыми гражданами, людьми со связями, частниками и цеховиками) были ориентированы на удовлетворение потребностей в "дефиците". Соответствующие стереотипы деятельности воспроизводятся в постперестроечном административном рынке на всех уровнях его организации.

Институализация личной собственности на номенклатурно-гражданском уровне привела к формированию типа новых первых лиц, являющихся в то же время владельцами частных компаний. Та собственность, которой номенклатурно-гражданский деятель распоряжался как госслужащий, в ходе институализации личной собственности стала и формально принадлежать ему. Например, большая часть фермерских хозяйств образована на основе отделений колхозов и совхозов, руководящие специалисты которых стали реальными владельцами.

Институализация личной собственности на номенклатурно-теневом уровне (т.е. активов, сформированных в отношениях между первыми лицами, теневой номенклатурой, номенклатурными теневиками и цеховиками) привела к формированию типа владельцев компаний и предприятий, образованных на основе номенклатурно-теневой собственности. Ранее аморфные отношения собственности в весьма конфликтном процессе их перераспределения оформились в частную собственность одного человека, чаще всего бывшего первого лица, реже - бывшего цеховика.

Институализация личной собственности на номенклатурно-криминальном уровне привела к формированию типа владельцев номенклатурно-криминального капитала, частной собственности, сформированной в отношениях между первыми лицами, криминализованными чиновниками, номенклатурными ворами и ворами (т.е. наворованной у государства при советской власти группами, включающими первых лиц и профессиональных воров).

Институализация личной собственности на криминально-граж-данском уровне (то есть легализация краденого у граждан имущества) привела к формированию типа владельцев частных, чаще всего легальных предприятий, в основе которых лежит ранее краденая личная собственность других людей.

Институализация личной собственности на криминально-теневом уровне привела к формированию типа владельцев частных нелегальных предприятий, специализирующихся на удовлетворении нелегитимных потребностей и оказании специальных услуг (таких, как вооруженная охрана и выбивание долгов), в основе которых лежит собственность, сформированная в отношениях между цеховиками, рэкетирами, ворами и криминализованными теневиками.


Бытовое воровство
(гражданско-криминальная форма деятельности)

Бытовое воровство как форма деятельности было специфично для отношений между простыми гражданами, криминализованными гражданами, бытовыми ворами и ворами. Стереотипы этих отношений успешно воспроизводятся в новых экономических условиях. Ворующие руководители государственных предприятий - как тип - воспроизводят бытовое воровство на номенклатурно-гражданском уровне. На номенклатурно-теневом уровне эти же стереотипы воспроизводят по мелочи ворующие руководители акционерных компаний, банков, фондов. Бытовые воры в ролях руководителей предприятий и организаций, образованных на основе всех форм активов (номенклатурно-криминальном, гражданско-теневом, криминально-гражданском и криминально-теневом), в новом постперестроечном воплощении - непременный атрибут пространства. К бытовым ворам относятся и руководители локальных криминальных организаций - банд, специализирующихся на хищении имущества и денег у прохожих.


Профессиональное воровство
(криминально-теневая форма деятельности)

Профессиональное воровство как форма деятельности сформировалось в отношениях между цеховиками, криминализованными теневиками, ворами и рэкетирами и транслируется в новое экономическое пространство.

В частности, на номенклатурно-гражданском уровне профессиональное воровство объективируется в существовании типа государственных чиновников - организаторов весьма распространенного государственного рэкета.

На гражданско-теневом уровне профессиональное воровство оформляется в существование типа криминализованных руководителей коммерциализированных государственных предприятий и организаций.

На номенклатурно-криминальном уровне профессиональное воровство выступает в форме существования типа руководителей частных охранных предприятий как легализованной формы рэкета.

На гражданско-теневом уровне профессиональные воры выступают в обличье руководителей служб безопасности частных предприятий. Их функцией, в частности, является выколачивание долгов.

На гражданско-криминальном уровне профессиональное воровство проявляется в существовании типа руководителей частных военизированных организаций, обслуживающих те потребности других агентов административного рынка, которые иначе, как с помощью вооруженной силы, удовлетворить нельзя.


Измерения постперестроечного
экономического пространства

Рассмотрим теперь (аналогично тому, как это делалось в первой части работы) фрагменты рис. 9, образованные парами уровней организации и форм деятельности.

Возьмем пару номенклатурно-гражданский и номенклатурно-теневой уровни и соответствующие формы деятельности.

Рис. 10

Типы, объединенные этим фрагментом схемы, заняты разгосударствлением собственности и ее коммерциализацией. Владельцы крупных банков, образованных госкапиталом, представляют интересы отечественных капиталов; бывшие первые лица, ставшие руководителями фондов, компаний и предприятий, в большей степени связаны с внешними инвесторами; руководители-распорядители акционерных банков концентрируют у себя координацию и управление разгосударствленным имуществом. Руководители акционерных банков в своих играх с новыми первыми лицами действуют не непосредственно, а через владельцев банков и руководителей фондов и компаний. При этом вырабатывается сетка связей между базовыми типами, и возникает соответствующее функциональное место (обозначено прямоугольником на пересечении связей), которое занимают новые для системы люди, выполняющие на данном этапе деструкции административного рынка функции экспертов, посредников, участников переговорных процессов, составителей документов и проектов решений. В отличие от блатных, занимавших аналогичные функциональные места в советском варианте административного рынка, эксперты представляют структуру, еще не вполне организационно оформленную, но с большими возможностями в том случае, если деструкция административного рынка приведет к формированию естественных рыночных отношений.

Рассмотрим следующее измерение, образованное соотношениями между номенклатурно-гражданским и номенклатурно-криминальным уровнями организации и формами деятельности.

Рис. 11

Отношения в этой структуре строятся, как и в первом случае, на разгосударствлении собственности, но если владельцы и распорядители ресурсов, полученных при номенклатурной и теневой приватизации, стремятся получить контроль за государственными предприятиями, то владельцы и распорядители предприятий с цеховым и личным капиталом скорее озабочены легализацией и приращением уже накопленных в перестроечные времена активов. Точно так же, как и в предыдущем случае, в этой структуре возникает на пересечении связей виртуальное место, которое занимают посредники, эксперты, составители документов.

Из всего многообразия тетрад рассмотрим еще одну, в каком-то смысле полярную тем, которые представлены на предыдущих рисунках. На рис. 12 представлены отношения между номенклатурно-граж-данским и криминально-теневым уровнями и формами деятельности.

Рис. 12

В этой системе отношения (административный торг) строятся в основном на приватизации государственной собственности. Элементами торга являются, с одной стороны, уголовно-правовые санкции, а с другой - лицензии, льготные кредиты, права на аренду госимущества и т.д.

Реальные взаимодействия между агентами постперестроечного административного рынка строятся, конечно, не только в таких тетрадах, схемы которых приведены на рис. 10 - 12. Можно сказать, что пространство матрицы (рис. 9) описывает спектр возможных отношений между агентами административного рынка, в то время как в тетрадах представлены минимально возможные фрагменты постперестроечного административного торга. Фрагментарное описание приводится для того, чтобы представить пути дальнейшей дезинтеграции административного рынка, аналогично тому, как это было сделано при описании структуры советского административно-рыночного пространства.

Описанные и неописанные фрагменты могут стать измерениями постперестроечного административно-рыночного экономического пространства, гораздо более богатого собственно экономическими возможностями и свободного от политической конъюнктуры. Сейчас будущие агенты этого возможного экономического пространства выступают в роли посредников в отношениях между типами, заполняющими экономическое пространство второй генерации. Это "блатные" второго поколения, посредники, авторы законов и постановлений, консультанты и эксперты, которые используют свои статусные возможности включенности в большой дележ государственной собственности для формирования основы своего собственного будущего бизнеса.


Иерархизированность административного рынка

Новые первые лица, как уже подчеркивалось, обладают высшей административной валютой - правом подписи под документами о разгосударствлении собственности. Второй уровень иерархии образуют владельцы банков, образованных легальным госкапиталом и цеховым капиталом, распорядители-руководители акционерных банков и других предприятий, образованных полулегальным капиталом и бывшие первые лица, ставшие руководителями фондов, компаний и предприятий (т.е. те типы, в деятельности которых есть номенклатурно-теневые компоненты).

Следующий уровень иерархии образуют типы, в деятельности которых есть номенклатурно-криминальные компоненты, - владельцы предприятий, образованных при номенклатурной приватизации с участием криминализованного государственного капитала, распорядители компаний, созданных при теневой приватизации криминализованного госкапитала, руководители предприятий и организаций, созданных для "отмывания" внебюджетных госсредств, функционеры, распределяющие госкредиты, лицензии и экспортно-импортные льготы, и руководители предприятий, созданных при криминальной приватизации отраслей ВПК и силовых структур.

Еще ниже в иерархии нового административного рынка расположены типы, в деятельности которых есть гражданско-теневые, криминально-гражданские и криминально-теневые компоненты. Однако эта иерархия не единственно возможная в пространстве административного рынка. Возможна и другая иерархия, в которой высшей административной валютой обладают руководители группировок.

Следующий уровень образуют типы с криминально-гражданскими компонентами деятельности - руководители локальных банд, ворующие руководители частных предприятий и руководители частных военизированных организаций.

Следующий уровень этого представления иерархии образуют типы с гражданско-теневыми компонентами: руководители служб безопасности частных предприятий, ворующие руководители предприятий, образованных при раскрадывании цехового капитала, легализованные цеховики и т.д.

Назовем разгосударствлением деятельность по правилам первого представления иерархии, а деятельность по правилам второго представления иерархии назовем приватизацией. Естественно, в каждой конкретной деловой операции присутствуют элементы и приватизации, и разгосударствления (т.е. сочетаются легальные и криминальные компоненты). Это демонстрируют схемы (рис. 10 - 12). Дело только в том, какого рода деловые контакты предпочитает представитель типа (так, одни новые первые лица предпочитают иметь дело со старыми первыми лицами и банкирами, сформировавшими свой капитал при номенклатурной приватизации, а другие новые первые лица предпочитают деловое общение с руководителями группировок). И если новым первым лицам криминальность в принципе не свойственна (представители этого типа фактически стали управляющими имуществом, принадлежавшим исчезнувшему государству, но не присвоенным государством новым), то руководители группировок типа Солнцевской (как полярный тип) в принципе не участвуют в разгосударствлении и активны только в приватизации. Между этими двумя полярными типами расположено множество поведений, в которых в разной степени сочетаются криминальные и легальные компоненты.

При разгосударствлении и приватизации на одних и тех же объектах одновременно начинают реализовываться противоречивые нормы двух иерархических представлений административного рынка: уже приватизированные криминальными типами объекты и функции включаются в процесс разгосударствления, в ходе которого контроль за ними должен перейти к легализованным элементам административного рынка. Собственность должна получить собственника, который может быть назван по имени. Однако приватизированная криминализованными типами собственность не может быть поименованной, она может существовать только в анонимном обозначении - как контролируемая Солнцевской, Долгопрудненской и прочей братвой. При попытках легализации криминализованной собственности вполне естественно возникают конфликты, разрешаемые чаще всего с применением силы.

Возможные направления эволюции
постперестроечного административного рынка

Специфика постперестроечного административного рынка состоит в том, что он не тождествен государству, как это было ранее. Постперестроечное государство и административный рынок существуют в разных социальных пространствах. В государстве, в ветвях его власти доминируют первые лица, простые граждане, цеховики и воры, выброшенные силой обстоятельств из экономической деятельности, но сохранившие какую-то толику административной валюты и менталитет советского административного рынка. Как представляется, произошло распределение типов между ветвями власти. В администрациях федерального и регионального уровней доминируют бывшие первые лица, в структурах исполнительной власти - бывшие цеховики и воры, в то время как в органах представительской власти сосредоточены в основном бывшие простые граждане, ставшие народными депутатами всех уровней. При этом первые лица существуют вне номенклатуры и стремятся восстановить или воспроизвести этот архаичный институт, цеховики лишились контроля за производством (ввиду исчезновения дефицита) и стремятся воспроизвести институт планирования как государственную форму существования дефицита. Воры остались без соответствующих исполнительских иерархий из-за коммерциализации криминального бизнеса и устраивают разборки с привлечением государственных силовых структур, чтобы восстановить свой авторитет. Простые граждане, лучшие представители которых заседают в парламенте, лишившись естественной для них системы льгот и привилегий, стремятся воссоздать ее в новых условиях - первоначально хотя бы для парламентариев, а в предвидимом ими будущем и для всех граждан страны. Отношения в тетраде "бывшие первые лица - бывшие простые граждане - бывшие цеховики - бывшие воры" составляют видимое содержание политической жизни, однако эта видимость реализуется в исполнительской пустоте. Пока что ни одно властное решение, направленное на упорядочение реальности, не дало ожидаемых результатов. Государство в лице деятелей старого административного рынка пытается установить контроль за постперестроечным рынком, тогда как новый административный рынок стремится стать государством сам по себе.

Дальнейшая диверсификация экономического пространства будет, очевидно, определяться направлением развития государства и его отношением к сегодняшнему административному рынку. Если государство будет в целом усиливаться, а его институты будут сохранять преемственность по отношению к социализму, то роль административной валюты будет сохраняться или даже возрастать, а количество ее видов множиться. В конечном счете стремление к сохранению государства и к ревальвации административной валюты приведет к латиноамериканизации власти и к диктату политических и административных амбиций над экономическими интересами и моральными ценностями. Однако латиноамериканизация - не единственный путь развития России и даже не самый вероятный.

Если государство в его сегодняшнем виде будет слабеть, его функции будут постепенно отчуждаться новым административным рынком, который со временем трансформируется в новое государственное устройство. В этом будущем государстве власть перейдет к новым первым лицам, руководителям-распорядителям акционерных банков, руководителям группировок и другим диагональным типам матрицы (рис. 9), а экономическое пространство будет определяться отношениями между сегодня еще не определившимися и не нарастившими необходимого капитала экспертами (аналогами блатных в советском варианте административного рынка) и наддиагональными и поддиагональными типами.

Сегодня отношение государства к наддиагональным и поддиагональным типам существенно различается. Для поддиагональных типов (бывших первых лиц, простых граждан, цеховиков и воров) административная валюта, распределяемая государством, выступает скорее средством, чем целью деятельности, в то время как для наддиагональных типов отношение между собственно экономическими ценностями и административными обратное (по выражению одного бизнесмена, есть люди, делающие политику на деньгах, и есть те, кто делает деньги на политике).

Статусы наддиагональных типов, собственно и дающие им возможность принимать участие в экономической жизни, производны от государства и могут исчезнуть вместе с ним. Поэтому они выступают естественными союзниками государства в его отношениях с поддиагональными типами, владельцами и распорядителями активов. Представители наддиагональных типов рефлектируют ситуацию по-своему и стремятся, опираясь на государство, доступными им способами сохранить структуры, в которых административная валюта превалирует над собственно деньгами, а обладание ею позволяет контролировать активность потенциально рыночных агентов.

Интересы представителей поддиагональных типов направлены скорее не на ревальвацию административной валюты, а на создание условий, при которых их личное богатство не будет зависеть от прихоти власти, государства или институтов, претендующих на властные и сравнимые с государством функции. Представители этих типов ориентированы на разгосударствление экономики и формирование собственно рыночного пространства, а также на формирование некоторых не вполне для них ясных политических начальных условий, необходимых для операций с разгосударствленной и приватизированной собственностью.

Интересы новых собственников практически не представлены в политической структуре и лоббируются посредниками - наддиагональными типами, имеющими, как правило, собственные и политические, и экономические интересы. Можно сказать, что активность наддиагональных типов, конвертирующих административную валюту в собственно экономические активы (и наоборот), может выступать как политическая или быть ее эквивалентом в постперестроечной государственной структуре. Эта активность имеет в основном лоббистский характер, однако в системе власти, где экономика еще не отдифференцирована от политики, она приобретает существенную политическую окраску. Уже сложились некоторые стереотипы такого рода посреднической деятельности, при которой наддиагональные типы выступают посредниками и организаторами политических мероприятий. Последний пример - избрание О.Бойко (типологически могущего быть отнесенным к владельцам банков, образованных легальным госкапиталом и теневым капиталом) руководителем партии Демократический выбор России, что можно расценивать как признание лидерами "Демвыбороссов" (функционерами, причастными к распределению госкредитов, льгот и прочих административных благ) своей посреднической роли между бизнесом и политикой.

Политизация российского бизнеса сейчас принимает разные формы, в том числе и стремление к контролю за информационным рынком. В этом деле весьма активны представители криминализованных типов, уже контролирующие местные издания, "желтую" прессу и стремящиеся получить контроль за местными телевизионными каналами (ведь при отсутствии политической среды информационное пространство замещает политическое). Можно сказать, что СМИ выступают сейчас инструментом формирования политической среды и самым мощным легальным инструментом лоббирования.

Кроме политизации (т.е. превращения в посредников между бизнесом и политикой), у представителей наддиагональных типов есть две логические возможности для конвертации своих статусов и сохранения какого-то положения в собственно рыночной экономике.

Одна из этих возможностей - лоббирование - заключается во вложении административной валюты, находящейся в распоряжении наддиагонального типа, в дело, которое организуется типом, симметричным относительно диагонали. В ходе этого происходит легализация и коммерциализация тех наддиагональных типов, в деятельности которых присутствуют криминальный и теневой компоненты.

Другая возможность эволюции наддиагональных типов (в отличие от политизации и лоббирования) - транснационализация или эмиграция в той или иной форме (под эмиграцией понимается конвертация административной валюты в статус в международных организациях) или включение в деятельность межгосударственных (транснациональных) экономических институтов. Подобным образом фактически эмигрировали некоторые представители такого типа, как бывшие первые лица, ставшие руководителями международных фондов и совместных предприятий. Нелегальные экспортеры стратегического сырья и оружия, руководители криминализованных структур включаются в деятельность транснациональных криминализованных институтов, специализирующихся на торговле стратегическим сырьем, оружием, наркотиками и в других видах нелегитимного бизнеса.

Следуя только логике административного рынка, можно выделить два этапа развития собственно экономических отношений и отчуждения их от политических. На первом этапе происходит распад советского варианта административного рынка (рис. 1) и формирование постперестроечного административного рынка (рис. 9). В результате этого возникают группа политизированных бывших деятелей (оформляющаяся как новое постперестроечное государство) и противопоставленные государству группы новых агентов, в деятельности которых в какой-то степени разделены собственно экономические и политические составляющие.

Деятели постперестроечного экономического пространства, сформированного в основном в результате разгосударствления собственности, пытаются приватизировать и государство, но сами при этом огосударствливаются. Новый административный рынок стремится занять место государства в экономических и политических нишах, оставшихся после распада мирового социалистического сообщества и СССР.

Второй этап трансформации административного рынка может быть связан с распадом как государства (в его сегодняшнем виде), так и системы отношений, изображенной на схеме рис. 9. В результате могут возникнуть новое государство (или государства) и новая многоуровневая структура, уже не являющаяся административным рынком и заполненная типами, генетически связанными с посредниками на административном рынке постперестроечного образца. Будущие новые люди сейчас находятся в узлах связей между деятелями сегодняшнего административного рынка и постепенно переходят к самостоятельному бизнесу, как правило, не связанному с государством (т.е. собственно частному). В деятельности этих людей, если они смогут выжить, не будет политического компонента, специфичного для административного рынка. Уже сегодня они, по большей части, руководствуются чисто рыночными критериями эффективности и личного успеха.

Можно предположить, что конечной стадией деградации социальной основы административного рынка станет социальная структура, образованная отношениями между группами деятелей административного рынка (упорядоченными в матрице рис. 9), группой рантье (бывших госбюджетников), группой владельцев натуральных хозяйств и группами политизированных бывших людей, контролирующих новое государство.


Вместо заключения

Эволюция материальной основы административного рынка уже привела к тому, что практически вся область полуремесленного изготовления вещей, машин и механизмов выпала из материально-денежных потоков. От материальной базы административного рынка остается топливно-сырьевой комплекс, а образованные люди, понимающие и могущие использовать краденые технологии, вытесняются в формирующуюся сферу финансового рынка, где успешно осваивают новейшие (заимствованные) технологии получения дивидендов из символов товаров (денег, акций, векселей и пр.) и изобретают свои.

Отдельные разгосударствленные предприятия перерабатывающей промышленности постепенно включаются в мировые технологические цепочки. При этом отрасли народного хозяйства, к которым они были ранее приписаны, административно деградируют. Аграрные и машиностроительные "товаропроизводители" из стагнирующих отраслей, у которых нет никаких экономических перспектив, объединяются в политизированные структуры, стремящиеся к восстановлению административного рынка в его доперестроечном варианте.

Если сегодняшние тенденции сохранятся, то в предвидимом будущем Россия превратится в уникальное полигосударственное образование с развитым топливно-сырьевым комплексом, превращенным (транснациональными корпорациями, в частности) в рычаг давления на организации экспортеров третьего мира, с эффективными и агрессивными финансовыми институтами, претендующими на существенную часть мирового финансового рынка, и с примитивным, но быстро развивающимся сельским хозяйством. В ограниченных масштабах будут развиваться перерабатывающие и машиностроительные производства, основанные на высоких технологиях. Большая часть гигантских сельхозпредприятий, заводов и фабрик - символов эпохи "догнать и перегнать" - исчезнут с экономической карты, но останутся на политической.

Главное богатство страны - сырье и образованные люди, имеющие огромный опыт работы на административном рынке, - может (при наиболее благоприятном исходе) конвертироваться в финансовые империи, где деньги будут делать деньги, лишь в минимальной степени загрязняя окружающую среду. А на деньги, как говорится, можно купить все необходимое стране, в том числе и социально-политическую стабильность. Но это только в том случае, если разбогатевшим образованным людям удастся скоординировать свои политические действия и обеспечить начальные условия для самовоспроизведения. В противном случае пространство СНГ за очень короткое время превратится в сырьевой придаток мировой экономики и всемирную свалку отходов, на которой иерархизированные группы нищих соцграждан будут делить отбросы развитых цивилизаций. Однако вероятнее всего промежуточный вариант, при котором развитые финансовые центры будут окружены депрессивными регионами-свалками, контролируемыми миниатюризированными подобиями советского государства с развитым административным рынком постперестроечного образца, что, конечно, не будет способствовать общей социальной стабильности в пространстве Евразии.

Весьма вероятно, что мировому финансовому рынку предстоят существенные потрясения, связанные с появлением на нем "новых русских" с их свободными капиталами, умом, образованием и социализированностью в субкультурах, сформированных необходимостью выживания при социализме и при приватизации государства и его собственности. Уже сейчас, когда в деньги "новых русских" обращено 5 - 10% госсобственности, многие рынки мира почувствовали на себе бесцеремонность бывших физиков и инженеров, ставших банкирами и биржевыми спекулянтами, и пытаются ограничить их активность, создав миф о русской мафии. Можно представить, что произойдет в ближайшие годы, когда "оденежится" основная часть бывшего "сесеэровского" госкапитала, а социалистические рантье (т.е. бывшие госбюджетники, начавшие по нужде спекуляции с ваучерами, а потом переключившиеся на другие ценные бумаги), набравшись опыта в школе МММ и подобных организаций, начнут операции с бумагами зарубежных институциональных и частных инвесторов. Возникающий сейчас мир транснациональных электронных сетей и взаиморасчетов в них представляет собой наиболее благоприятную среду для процветания не отягощенных традициями отечественных спекулянтов.

Для сегодняшнего состояния административного рынка характерны следующие особенности:

- пространство постперестроечного бизнеса не имеет референтов в политической организации общества и государства, повисло в политической пустоте и потому зависит от политического произвола и случайности;

- географическое пространство, которое контролирует постперестроечный административный рынок, гораздо эже социального пространства России или СНГ. Административный рынок в новой форме установился в столичных городах и административных центрах, а на социальной периферии сохраняется его доперестроечная форма, деформированная из-за распада института номенклатуры и исчезновения соответствующих норм;

- существующие посткоммунистические идеологемы, реализуемые в политике, - не более чем осколки социалистических мифологем, не имеющие ни социально-структурного, ни экономического обоснования и подкрепления.

Единственное, что скрепляет географическое пространство, административно-рыночный бизнес и политику, - государство. Более того, именно этот административный рынок, эта политика и эта география, собственно, и являются государством. В то же время государство воспринимает себя как самостоятельную реальность и пытается навязывать русскому бизнесу, политикам и региональным руководителям свои правила игры, основанные на аппаратных принципах и ценностях, наследованных во многом от СССР.

Государство не стремится к модернизации, не создает возможностей для саморазвития социальной стратификации, для легализации бизнеса, для формирования естественной идеологии (как основы политики), ограничивает разворачивание советского географического пространства в нормальное пространство человеческой деятельности.

Государство воспринимается и переживается как ограничение всеми агентами: людьми бизнеса, политиками, региональными властями. Естественная активность агентов направлена на минимизацию вмешательства государства в их дела, что принимает форму борьбы всех со всеми: деятели административного рынка борются с новыми элементами социальной структуры, с политиками; политики борются против нового бизнеса, против изменений в топологии государственного пространства и за воссоздание привычных отношений советского варианта административного рынка.

Проблема в том, что вне этого государства не могут существовать ни административный рынок, ни новые социальные страты, не может быть выработана новая идеология, а географические реалии просто перестанут быть обитаемы. Российское государство самоценно - в нем надо жить и пытаться делать свое дело, несмотря на то, что в нем ни жить, ни делать дело, находясь в здравом уме и трезвой памяти, невозможно.

В начало страницы
© С. Кордонский, 1995

Иное. Хрестоматия нового российского самосознания.
С. Кордонский. Постперестроечное экономическое пространство. Трансформации административного рынка.
http://old.russ.ru/antolog/inoe/kordon.htm/kordon.htm