"Уважаемая редакция..."
ОСВОБОЖДАЙТЕСЬ ОТ УБИЙЦ Прудковский А.Г., г. Москва
...ПЕРЕЖИВЕМ И ХХ ВЕК! П.Р.Наири-Дада, г. Ереван
ЧУКОТКА СЛУШАЕТ С приветом, КЫМЫТВАЛЬ (По-вашему, по-украински, значит, Kim Etoille будет.)
ОЛЕДЕНЕНИЕ Людмила Евстифеева, мелкая служащая, г. Москва
ФОРМА ЗАЩИТЫ Александр Миронов, ветеран ВОВ, корабельный инженер, г. Санкт-Петербург
ПОСТ Пафнутий, г. Москва
ВКУС К РАЗГОВОРУ Л.Андреев, г.Санкт-Петербург
ОСВОБОЖДАЙТЕСЬ ОТ УБИЙЦ
Сейчас модно говорить о "врагах" общества, и я последую этой моде: по-моему, более всего этого звания достойны профессиональные убийцы, действующие во всех слоях нашего общества. Нас терроризируют убийцы-преступники и убийцы-прокуроры, выносящие смертные приговоры, а убийцы-депутаты санкционируют убийство при задержании преступников.
С точки зрения цивилизованного человека, убийство милиционером преступника по меньшей мере говорит о полной профессиональной непригодности милиционера.
В связи с этим я призываю общество по возможности освобождаться от услуг профессиональных убийц.
Избиратели - не выбирайте в депутаты людей, одобряющих смертную казнь, ибо она, быть может, будет применена к Вам.
Милиция и воины - помните, что именно профессиональные убийцы из вашей среды вызывают озлобление населения и множат жертвы в ваших рядах.
Судьи и прокуроры - неужели вы уверены на 100% в справедливости ваших судов, что осмеливаетесь выносить смертные приговоры? К тому же помните, что смерть - это даже не наказание, а тайна, вам неведомая.
Воры и грабители - освобождайтесь от убийц в вашей среде - они не только уничтожают вашу клиентуру и не способствуют вашему "бизнесу", но и представляют серьезную угрозу для вас самих.
В заключение еще раз напоминаю, что бороться с убийцами нельзя с помощью казней и убийств, так как при этом вы просто воспитываете следующее поколение убийц, заменяющее уничтоженное. Единственно, что нужно делать - это не поддерживать их смертоносную работу.
Не платите судьям и палачам за смертные приговоры. Не оплачивайте наемных убийц и убийц в мундирах, убивающих при исполнении служебных обязанностей.
Не имейте с ними дел и не берите их на работу, если хотите, чтобы ваша фирма процветала.
Если человек замечен в склонности к убийству - расстаньтесь с ним без сожаления!
Прудковский А.Г.
г. Москва
...ПЕРЕЖИВЕМ И ХХ ВЕК!
Я читаю "Век ХХ" с 1988 года - этот год для меня знаменателен только двумя событиями: возрождением демократии у нас, в Армении, и открытием вашего журнала. Для меня "Век ХХ" стал школой - именно с вашей помощью мне удалось найти свое любимое дело, работу (буду надеяться) на всю жизнь; именно с вашей помощью я открыл для себя социологию, политическую философию: тогда еще пятнадцатилетним учеником историко-филологического класса. Я буду всю жизнь благодарен стопочке журналов "Век ХХ и мир", которые воспитали во мне политическую терпимость, желание анализировать факты, понимание исторической науки как "пророчества вспять". К сожалению, с 1992 года у меня нет возможности читать ваш - хотелось бы сказать: "наш" - журнал, так как из-за блокады Армении Азербайджаном московские журналы попросту не доходят до подписчиков. Для меня "Век ХХ" не смог быть заменен даже гигантским пластом мировой и армянской историко-политической мысли, обрушившейся на нас за последние годы.
За этот год я уже успел перевести рассказ "Пещера" и публицистические статьи Евг. Замятина о периоде "военного коммунизма". Сегодня это все очень актуально в Армении: прочитайте "Пещеру" - это наша жизнь! Мы уже забыли, что такое газ, горячая вода в ванной, электроэнергию нам дают на 2 часа в сутки (и это письмо пишется при свете свечи), а бог наш - дровяная печка: чем не "военный коммунизм"? Вспоминается Блок: "Хорошо", а немного после: "А у меня в Шахматово библиотеку сожгли". Но живы мы, армяне, пережили геноцид 1915 г., переживем и это. Действует печать, дает концерты симфонический оркестр, открыты театры - у вас в России деятели культуры убегают (а ведь у вас условия намного лучше, чем здесь), а у нас - возвращаются, даже репатриируются многие американцы, французы, иранцы (уже в третьем поколении), имеющие армянское происхождение. Четыре тысячелетия боролись армяне за свое существование, пережили Лукулла, Кира, Помпея, Красса, государства и народы этих завоевателей Армении, - переживем мы и ХХ век.
П.Р.Наири-Дада,
г. Ереван
P.S. Простите, что посылаю вам такое неряшливое - вкривь и вкось - письмо, просто нет сил ни отредактировать, ни переписать - глаза ужасно болят от слабого освещения.
ЧУКОТКА СЛУШАЕТ
Как-то раз, будучи по случаю в райцентре, решил я подстричься. И вот, скучая в очереди в парикмахерской, наткнулся на зачитанный до дыр апрельский 1992 года номер журнала "Век ХХ и мир". Узнавши из него о том, что народы и государственность большинства стран Западной и Центральной Европы ведут свое происхождение с территории Украины (см. с. 46-48 А.Боргарда в указанном номере), я испытал необычайный прилив вдохновения, источник которого вам станет понятен в дальнейшем. Особо неизгладимое впечатление на меня произвела лингвистическая часть аргументации автора: "Не случайно и в современном английском языке остались украинские слова - rest (решта - остаток) и rather (радше - скорее); и они не единственные!"
Дело в том, что наша семья потомственных оленеводов кочует в окрестностях города Анадырь (Another)! Трудно найти более прозрачное указание на происхождение древних англоукраинцев (или, точнее, укробриттов) с территории Чукотки...
Дальнейший полет мысли повлек меня к следующим заключениям. Смысл слова Анадырь-Эназер (другой, следующий) ясно указывает на то, что Анадырь был не первой, а второй по счету столицей бритточукотского полуострова. Где же сама древняя столица укрочукчей? Вы поймете мое волнение, мигом передавшееся всей собачьей упряжке, если узнаете, что моя теща живет в поселке Мейныпильгыно! И как только типичный англосаксонский корень "мейн" ("главный") до сих пор не бросился в глаза и уши исследователям! Название этой древней столицы некогда могучей Чукритании, бывшей, несомненно, колыбелью всей европейской цивилизации, я бы рискнул перевести как "Главный [Main] - (город) - (страдающих) - геморроем [pile] - (и пьющих) - джин [gine]. Немало мы узнаем отсюда об этой древней столице, населенной работниками умственного труда, которым не чужды были простительные человеческие слабости!
А если, редактор, хочешь знать, что означает Rather [Ра(ы)тхеу] на самом деле, - тогда, однако, тундра ходи! Твоя гостя будет.
С приветом,
КЫМЫТВАЛЬ
(По-вашему, по-украински, значит, Kim Etoille будет.)
ОЛЕДЕНЕНИЕ
Похоже, госпожа Клио то ли постарела, то ли мутировала: трагедии все более склонны повторяться в виде трагедий же.
В 1933 г. Германия добровольно сдала себя в руки нациста, а Украина вымирала от голода, организованного из Москвы. Мы хотим повторения того же под новыми, демократическими лозунгами?
Украинцы нам не братья, нас интересует только их территория: сейчас - Крым, дальше - больше, как всегда. Пусть для начала померзнут и поголодают, а там найдется свой Гусак или Кекконен, который и призовет наши танки. Видимо, и на Балканах нас волнуют не сербы, а земля из-под сербов...
Переживаем за русских в Латвии. Принять их на родину мы, конечно, не можем, самим тесно: велика Россия, а расселять некуда. Зато можем танков подкинуть - от них соседи добрее становятся. Долго ли еще величие России будет пахнуть порохом и трупами?
А за русских на Украине мы не переживаем, лишая их, как и украинцев, тепла и хлеба. Причем в патриотизме такого рода уже достигнуто вожделенное национальное согласие. Коммунисты и шовинисты говорят: сами виноваты, зачем было выходить из Союза? Но из Союза-то выходили вместе, и раз нам хочется называть себя Россией, то почему Украина не может называть себя Украиной? Почему она, как мы, не может защищать свои границы (у нее почти треть границ - морские, а у нее отбирают даже подобие флота)? Российским ребятам-черноморцам хватит дел и дома, военкоматы стонут от недобора.
У "демократов" другая песня с тем же рефреном: они (украинцы) сами виноваты - плохо проводят реформы. (Зато у нас реформы - блеск...) Но вот американский экономист М.Бернштам предлагает в этой связи обратить внимание на Туркменистан, где вообще нет никаких реформ, а батон хлеба стоит 6 рублей. Потому что там - нефть.
Попробуйте быстро реформировать экономику, почти целиком ориентированную на привозную энергию. Украина могла бы стать житницей всего СНГ, да много еще чего могла бы эта прекрасная страна. Но родная КПСС когда-то решила, что там должна расположиться тяжелая металлургия. Если уж Россия объявила себя преемницей СССР, то и за грехи СССР надо отвечать в меру возможности: за индустриализацию с коллективизацией, за "социалистическую интеграцию", за депортацию миллионов людей... Мы же хотим воспреемствовать только права - причем полученные в основном силой.
Я не сомневаюсь - нам за это воздастся, если не Богом, так природой. Уже воздается! А если меня обвинят в нелюбви к родному государству и правительству, пусть вспомнят Некрасова: "Иди в огонь за честь Отчизны, за убежденья, за любовь".
За честь, а не за прилегающие территории!
Людмила Евстифеева,
мелкая служащая,
г. Москва
ФОРМА ЗАЩИТЫ
Да, я тоже против смертной казни. Но при определенных условиях. Начну с возражения по терминологии. Кто ответит, почему смертная казнь называется "высшей мерой наказания"?
Высшая - это ведь самая страшная степень наказания, не так ли? Человек мучается, страдает, сожалеет о содеянном, ему больно, и он, наконец, осознает, как страдали его жертвы... Так? Но, скажите, присутствуют ли эти моменты в исполнении приговора о расстреле? Его - мучают? Делают ему больно? Его колесуют? Четвертуют? Зарывают живьем в землю? Отрубают члены? Вешают?
Расстрел - мгновенная смерть. (Ужасен предсмертный страх, это да!) И вот убийцу, насильника, маньяка, растлителя детей приговаривают к расстрелу. Это - наказание? Я утверждаю: это не наказание. Это (по удачной терминологии прошлого) - "мера социальной защиты"!
Общество не мстит преступнику и не наказывает его - оно ЗАЩИЩАЕТСЯ. Ибо, выйдя на свободу, такой человек будет продолжать свои дела.
Альтернатива - "длительное заключение", но где? У нас есть лишние места в тюрьмах? У нас так благополучно в них? Тогда откуда бунты, перенаселение камер, кризис в местах изоляции? У нас такая замечательная экономика, что мы в состоянии создать для убийц санитарные условия, как в Швеции? У нас есть в запасе нечто вроде Австралии или Новой Каледонии, куда можно сослать заключенных?
Когда экспедиция отправляется в далекий и опасный путь, перед участниками часто ставят условие: отныне все они считаются здоровыми. Назад возвращаться нельзя. Останавливаться - нельзя. Кто не сдюжит - пеняйте на себя, экспедиция пойдет дальше, не ожидая отставших.
А разве мы сейчас не в такой ситуации? Страна в опасности. Нас захлестнул криминальный вал. Нет времени и средств воспитывать с неизвестным и гадательным результатом убийц и насильников - не то время, господа! Мы вынуждены от вас избавляться! Выбирайте: или честная жизнь - или изъятие из жизни: мы не мстим, мы только от вас защищаемся!
Посему я против смертной казни как наказания. Но я за смертную казнь как меру социальной защиты.
Александр Миронов,
ветеран ВОВ, корабельный инженер,
г. Санкт-Петербург
ПОСТ
Человек литературного труда - будь он сочинитель, рассказчик или репортер, не является профессионалом в области политики, экономики или права и поэтому может смотреть на Россию лишь сквозь призму своей специальности, словесности, или чуть шире - через призму культуры. Тогда, если коротко охарактеризовать происходящее, заметны две вещи: упадок быта и расцвет словесности.
Что до быта, вопрос представляется достаточно ясным: обнищание привело к появлению большого числа новых трудностей. Народ тратит энергию в непроизводительных и тяжких занятиях - стоянии в очередях, поиске разменной монеты, талонизации и купонизации... Появилось много новых мелких неудобств.
Эти новые вериги, насильственный пост и вынужденный аскетизм в соседстве с новыми же соблазнами понукают к деятельности в неосвоенных областях - отсюда ощущение психологического дискомфорта. Обыватель теряет досуг, столь необходимый для духовного благополучия. Уходит нега, крадут у обывателя и живительнейшую для внутреннего совершенствования лень. Пропадает атмосфера уникального душевного общения, объединявшая людей, не рвущихся за зарплатой и благами мира сего. Встает на повестку дня кардинальный вопрос о выживании, появляется много мелкой мороки в свете цели совсем материальной - достать еды.
На этом фоне расцвела словесность. Ностальгически оживает соцреализм как сладкий миф, как детская сказка, несущая воспоминание о благословенных временах, когда еда сама шла в руки и можно было лежать на печи и поругивать одно, покровительственно похлопывать по плечу другое, по-юношески восхищаться третьим.
Появилось сразу три новых вида литературы (опубликовали - значит, начали жить) - неизвестная классика, новое зарубежье и новое здешнее. Одновременное появление этих трех пластов словесности создает ощущение разорвавшейся бомбы, бомбы словесности, которая взорвала сами представления о соотношении масштабов современной литературы и классики ХIХ века. Литературный ландшафт ХХ века претерпел изменения такого рода, как будто несколько землетрясений случились одно вслед за другим - выросли новые скалы, забили иные ключи. Заколебалась твердь представлений и по-новому задышали тексты далекого прошлого. Изменился фон, закон перспективы сломался - если раньше все современное казалось мельчанием, погруженным в тень Великого прошлого, то сейчас уже лучи, идущие от "Героя нашего времени", начинают огибать Гайто Газданова. "Вий" смотрит в "Котлован", а "Капитанская дочка" явно не безразлична к героям "Белой гвардии". "Записки из мертвого дома" кажутся милой идиллией рядом с "Колымскими рассказами". Словесность русская, как никогда, явила силу свою, и само слово "Россия" набрало, кажется, волшебной этой силы.
Так - для любителя словесности. Но не будем забывать, что то же слово означает совсем другое понятие для политического манипулятора, для экономического советника и для чиновного приватизатора.
Россия - как ресурсы, как хозяйство и имущество - совсем другое. Может ли быть народ бесхозяйственным и бескорыстным? Бесчестным и великодушным, щедрым и прижимистым одновременно? Здесь уже кончается компетенция словесника, начинаются умствования обывателя и фантазии сочинителя. Но словесник может еще заметить: осторожно, осторожно употребляйте общие слова - для каждого они свои.
Народ составляется из живых сил - родов, в каждом из которых свое родимое пятно и своя фамильная честь. И таких народов в России до ста, в каждом свои рода, высшие и низшие, свои семьи и свои в них уроды. По кому судить о народе? По лучшим людям или по уродам? По норме или по больным?
Обывателю говорят: правые и левые, чистые и нечистые. Словесник задаст вопрос: в какую сторону левые? От чего чистые - от угрызений совести?
Обыватель знает гораздо более важные в быту понятия: здоровый и больной, здравомыслящий и помешанный, агрессивный и спокойный, сытый и голодный - это не абстрактные, не общие слова, особенно сейчас.
Да, есть люди, помешанные на абстракциях. Для них правое и левое важнее живого или мертвого, насильственного или деликатного. Эти помешанные живут на газетных страницах, как призраки, которые сами не являются ни обывателями, ни словесниками: они будто не пьют, не едят и не пробуют слова на вкус, не видят плоть слов, а рекрутируют слова по партийной принадлежности, набирая те, что погромче: демократия, мэрия, президент...
Слова говорят очень много о человеке, о той его составляющей, которую не выпустишь в крик. Хочет человек бороться с фашизмом, например, а сам - первостатейный расист. На что, спрашивается, обывателю эта борьба? Есть уже нечего, а помешанные все борются - неугомонные герои обороны того, что давно победило.
...И живет словесник в жути быта, в расцвете словесности, удачливый неудачник: родился он в сфере влияния русского языка, в непонятном царстве, в тридесятом государстве, живет в условиях каждодневного поста: сказка да каша - пища наша. Живет больше сказкой, чем кашей, ждет новых сказок и сам себе их сочиняет. Воистину, страна наша сказочная, и сказка - наша страна.
Пафнутий,
г. Москва
ВКУС К РАЗГОВОРУ
У журнала "Век ХХ и мир" уже сформировался свой стиль и соответственно свой контингент читателей. По моему мнению, главная особенность этого стиля состоит в стремлении понять жизнь общества в ее историческом течении, в отрицании дешевого популизма, дилетантизма и "наклеивания ярлыков". Это приходится отметить, так как сознательное искажение истины сейчас свойственно не только "желтой" прессе.
Стремление видеть жизнь общества как "реку человеческой истории" не мешает "Веку" различать изгибы этой реки, профессионально и откровенно обсуждая ситуацию. Очень ценю, что "Век" публикует авторов с различными точками зрения, развивая вкус к честному инакомыслию.
Вызывают уважение нравственная стойкость и человеческая порядочность постоянных авторов. И если люди с годами мудреют, осознают свое человеческое достоинство и чувство гражданина своей страны - такие издания, как "Век", способствуют этому.
Выпуск "93. Октябрь, Москва" - подтверждение этой нравственной позиции осуждения зла, в какие бы одежды оно ни облачалось. Хорошо у Н.Коржавина: "Эта хитрая фраза "во имя"...
Прошлое постепенно стирается из памяти, утрачиваются его детали. Поэтому данный выпуск - действительно Памятник павшим; исторический документ, который останется в предупреждение будущему.
Л.Андреев,
г. Санкт-Петербург
