На открытии нынешнего Чеховского международного театрального фестиваля были произнесены слова, никем не замеченные, но оттого не менее замечательные. Сама официальная часть оказалась такой краткой, а последующее зрелище - столь ярким и увлекательным (огнем и мечом прошлись испанские комедианты по Тверской, по-настоящему увлекая за собой многотысячную веселую и добродушную толпу), что на слова, произнесенные хоть и уважаемым, но все-таки чиновником, попросту не обратили внимание.

Стоит, мне кажется, вернуться и попытаться, если можно так сказать, расшифровать некоторые слова из приветственного выступления вице-премьера правительства Москвы Людмилы Швецовой (на открытии фестиваля она представительствовала от столичной администрации).

Пафос ее выступления был в том, что Москва открыта самым разнообразным театральным поискам, что публика в Москве - понимающая. В Москве, сказала Людмила Ивановна, разная театральная публика. Есть приверженцы репертуарного театра, а есть те, кто открыт новым интерпретациям драматургии. Цитирую близко к тексту, почти дословно.

Слова вроде бы дежурные, а мысль за ними - существенная, самый краешек айсберга, из тех дискуссий, которые сегодня идут, вероятно, не только на заседаниях экспертного совета столичного Комитета по культуре, но и в самом московском правительстве.

Понятно, что не всякое уравнение можно рассматривать так и эдак (на том в свое время строились небезопасные шуточки о том, что советская власть - это коммунизм за вычетом электрификации, а электрификация - это коммунизм без советской власти). Однако же в данном случае переложение слов не извратит характера суждения, так как, продолжая мысль, мы сохраняем первоначальную оппозицию - репертуарный театр vs. театр, открытый новым интерпретациям: в Москве существует как репертуарный, традиционный театр, так и театр новый, ищущий, театр не репертуарный. Традиционный театр не склонен к экспериментам (на то он и традиционный), новое же, экспериментальное, творческое начало живет вне этих академий.

"Вне академий" сегодня не так много театральных образований. Центр имени Мейерхольда, Центр драматургии и режиссуры под руководством Казанцева и Рощина, "Театр.doc". На том и истощается список.

Но ведь - если говорить о новых интерпретациях не одной только сиюминутной, сегодняшней драматургии - среди лучших спектаклей сезона и года работ этих трех экспериментальных площадок не так уж и много. Если вычислять процент успеха, то есть удачные работы вычленять из "числа попыток", то такой процент не будет выше, чем, скажем, в "рутинном" Малом (все московские критики, кажется, без исключения, называют недавнюю премьеру Сергея Женовача "Правда - хорошо, а счастье лучше" как лучший или же один из лучших спектаклей сезона); Центр имени Мейерхольда в этом году вообще не входит ни в какие рейтинги; в Центре драматургии и режиссуры хвалят "Пленных духов" драматургов братьев Пресняковых и режиссера Владимира Агеева; в "Театре.doc" многих поразил радикальный проект "Большая жрачка".

Если же рассматривать "новые интерпретации" в широком смысле, то репертуарные театры - именно они - и дают наиболее интересные образцы такого вот разнообразного, нового, старого, экспериментального, традиционного, то есть - свободного, прочтения. Уже названная премьера по Островскому в Малом, только что вышедший в "Ленкоме" микс из Дюрренматта и Ануя в изложении Марка Захарова ("Плач палача"), изящное и в серьезе, и в баловстве "Из путешествия Онегина" в "Школе драматического искусства", пушкинские "Египетские ночи" у Фоменко, "Таня" Арбузова в Российском академическом молодежном. И т.д., и т.п.

Речь не о том, чтобы забыть об экспериментах и все силы бросить на поддержку академических театров. Лишь бы альтернатива не казалась такой простой и очевидной. И новое, и старое выбирает себе место жительства вне заранее расписанных разнарядок.