Огромное спасибо Евгению Горному за комментарии, замечания и ответы на вопросы

По сути своей любая летопись есть знак времени.

Летописи рождаются из потребности пишущих и читающих остановиться и оглянуться. Летопись, понимаемая в прямом смысле этого слова, не делает выводов и не подводит итогов - летопись наводит порядок в прошлом, увязывая события в последовательность, на основе которой пытливый аналитик может строить свои теории и рушить чужие.

О самой летописи, о ее содержании, целях, авторе в последние пару дней писалось не раз - писать еще раз неинтересно, читать - тоже было бы неинтересно.

Сам факт столь сильного резонанса подчеркивает правильность, закономерность возникновения "Летописи" именно сейчас.

Все как будто ждали подобного материала, великого доказательства, что Рунет - это не "информационная свалка"¹ - а нечто вполне осмысленное, не хаос ресурсов - а нечто вполне структурное, не империя удачливых дилетантов - а нечто вполне профессиональное. Вообще самые интересные вещи, связанные с написанным ЕГ документом, находятся все-таки не внутри, а вокруг оного.

"Летопись", как гласит предисловие к самому документу, изначально была создана как часть книги под названием "Российский Интернет: на пороге больших перемен". Само название книги сообщает о многом; собственно, "Летопись" и есть знак приближения больших перемен, о которых так много говорили аналитики. Это повесть сетевых лет, о которых известно, что они год за пять, и что весна в эти пять лет наступает раз в три месяца и без предупреждения. "Летопись" видится мне попыткой врыть веху перед началом нового витка, подвести баланс. Сетевой павильон ВДНХ, достижения народного хозяйства в области киберпространства. Весьма, надо сказать, внушительный павильон. Видно, что хозяйство пахало не покладая рук и произвело нечто, что весьма хорошо, даже если в чем-то и плохо. Что вполне дает право приободриться, свести бокалы, выпить, встряхнуться и дальше побежать. Помянув, конечно, предварительно тех, кто сгорел на работе.

И, как при любом подведении итогов, для полноты ощущения пройденности тяжелых этапов, необходима раздача наград. "Летопись" раздает награды тем, кто эти десять лет работал как очумелый. Тут я опять впадаю в сентиментальность; хочется начать перечислять имена и подчеркивать заслуги, - а вот именно это уже и сделано в "Летописи", в форме сдержанной, но достойной. Вот - люди сделали историю. Буквально, по-настоящему. Вот, значит, мы.

Еще один очень важный момент - ЕГ в качестве автора летописи выступает не как кабинетный историк, но как дружинный певец, свидетель и участник большинства описанных событий, сам портал и поисковая машина. Я вот тут пишу все это, а он пришел в ICQ. Я говорю - так, мол, и так, ответишь тут на пару вопросов? Он говорит - да, шли, только сейчас чаю попью и буду отвечать. Пошел, попил, ответил. Вот.

Л: Когда оглядываешься назад (а ты, судя по летописи, не только оглянулся, но и долго, пристально глядел) - какое ощущение у тебя возникает? Не только касательно того, что сделано тобой, но того, что сделано другими и вокруг тебя?

ЕГ: Меня радует, что сделано всего так много и настолько разного. Меня печалит, что Интернет в России все более ориентируется на "пользу", вытесняя на обочину свободное творчество (которое, как мы помним, есть незаинтересованная игра). Я не против политики и торговли, но убежден в том, что в общем устройстве жизни они занимают отнюдь не центральное место.

Инвестиции вкладываются в проекты, рассчитанные на "широкие массы". Это закономерно, поскольку цель здесь - прибыль или "влияние на умы". Однако этого недостаточно, поскольку стимулирование потребления ценностей в ситуации их недопроизводства (или производства суррогатных ценностей) закономерно ведет к деградации общества.

Меня удручает чудовищная неразвитость академического - и шире - интеллектуального сектора русского Интернета. Грантовая политика западных фондов в большинстве случаев кажется неадекватной (или они просто ставят перед собой другие цели), а чтобы сосчитать российских меценатов, озабоченных не пользой, а истиной и красотой, совсем не обязательно растопыривать пальцы - даже на одной руке их окажется слишком много.

Меня очень радует, когда люди что-то делают сами, просто потому, что им это интересно. Я с удовольствием слежу за появлением новых сайтов на narod.ru - там масса интересного (хотя, конечно, и мусора предостаточно). Еще более меня радуют "спонтанные коммуны", когда люди вдруг начинают делать "общее дело" безо всякого кнута (обязанности) или пряника (денег). Такие проекты, как TextShare или PornShare (последний, впрочем, не российского происхождения) могут являться здесь примерами.

Вообще интереснее глядеть вперед, чем назад.

Л: Все говорят: "Надвигается гроза". Само название книги, для которой создавалась летопись, подразумевает, что надвигается гроза. Как бы ты охарактеризовал ту эпоху, на грани которой стоит Рунет сейчас, - и ту, которую он покидает? Не с финансовой, деловой, системной точки зрения - а с эмоциональной. Mеня, как и многих, мучает ощущение "конца эпохи романтизма". Может быть, это во мне говорит сентиментальный старожил, - но ведь и ты старожил, гораздо даже больший старожил, чем я. Что ощущаешь в воздухе ты сам?

ЕГ: Отчасти я ответил на этот вопрос выше. Никакого "приближения грозы" лично я не чувствую. Кроме того, любая гроза быстро кончается, и снова светит солнце. День сменяется ночью и т.п. Я не думаю, что можно говорить о наступлении какой-то новой эпохи. Вообще, "эпохи" в электронной среде очень тесно связаны с появлением и "социальной адаптацией" новых технологий. Пока какого-то технологического прорыва, который принципиально менял бы картину, я не наблюдаю. Вводятся новые сервисы, электронные СМИ пытаются конкурировать с традиционными, Интернет через телевизор популяризируется в массах, правительство пытается наложить на него лапу - идет нормальное экстенсивное развитие, причем тут революция?

Что касается "конца эпохи романтизма" - всякая эпоха когда-нибудь кончается. Другое дело - делаешь ли ты эпоху, или эпоха делает тебя.

Л: Ты теперь Нестор. Каково им быть? Что чувствуешь, систематизируя, раскладывая по полочкам то, что до сих пор большинству кажется хаосом?

ЕГ: Спасибо за Нестора, конечно, но вообще-то я думаю, что эту работу мог написать кто угодно. Просто надо было породить намерение, сеть в Сеть, перелопатить доступные источники и свести их воедино, что-то процитировав, а что-то пересказав своими словами. У "Летописи" нет ни тенденции, ни концепции; это просто сводка зафиксированных свидетельств. После ее публикации я получил целый ряд дополнений от разных людей, они будут внесены в текст. "Летопись" - соборный труд; ее "автор" - только мембрана и посредник.

Конечно, свою роль здесь сыграла индивидуальная склонность к "сведению концов". Деятельность по вторичному структурированию материала в последнее время доставляет мне особое удовольствие. В это смысле "Летопись" стоит в ряду не только с виртуальной антологией "Интернет и киберкультура в России", но и с центоном про Евгения Горного как виртуальную личность. Сейчас я работаю еще над одним проектом, который основан на том же принципе. Он будет называться "Чужие слова".

Посмотрим, когда и какой будет следующая "Летопись Рунета"; может, кто-то продолжит начатое, может, летопись даже станет регулярной - годичной или в таком духе; может, в свете обещанных нам много-много раз перемен и летописать уже будет нечего. Так или иначе, материал, написанный ЕГ, впервые позиционировал Рунет как среду с самостоятельным историческим развитием, как объект исторического описания и изучения. Что есть хорошее начало для новой "Летописи".

Примечания:

¹ Кстати, интереснейшее совпадение (или не такое уж и совпадение) - несколько раз за последнюю неделю я встречала эту подзабытую уже метафору, и каждый раз с добавлением "не": у Курицына, у Лейбова, кажется, даже у Пирогова.