23.02.99

Геополитика и коммунизм

Иван Курилла

На прошедшей неделе спикер Государственной Думы Геннадий Селезнев в интервью Радио России сделал признание, которое не может не встревожить. Во-первых, он назвал Александра Дугина своим советником, а во-вторых, поддержал предложение включить геополитику в школьную программу.

Вкупе с недавней парижской презентацией книги Геннадия Зюганова под геополитическим заголовком это заявление заставляет сделать вывод о том, что коммунисты успешно перехватывают знамя геополитики у жириновцев.

Чем это объяснить? Совсем недавно, каких-нибудь десять-пятнадцать лет назад, геополитика рисовалась в коммунистической пропаганде как фашистское мракобесие. Да и в остальном мире геополитические концепции оставались на обочине политической мысли.

Новые времена потребовали новых теорий. После краха мировой коммунистической системы возник вопрос, что же является причиной конфликтов и союзов на самом деле. Десять лет, прошедшие после публикации статьи Фрэнсиса Фукуямы "Конец истории?", убедили мир в его неправоте. Мир не стал спокойнее с окончанием идеологического противостояния.

Вот в этой идейной обстановке и вспыхнул интерес к геополитическим концепциям, предлагавшим "иное", не идеологическое прочтение истории международных отношений и, соответственно, другие рецепты на день сегодняшний. Это было характерно не только для России в ее ситуации идейного вакуума, но и для Запада, также лишившегося опор в новом мире. Среди потока публикаций можно выделить работы такого солидного политолога, как Сэмюэл Хантингтон, ранее не замеченного ни в чем "геополитическом". Он в начале 1990-х опубликовал статью (а затем и книгу) "Столкновение цивилизаций?", в которой объявил движущими силами международных конфликтов противоречия между различными культурно-религиозными общностями - "цивилизациями". Эта статья имела особенно шумный успех в России, где она оказалась созвучной так называемому "цивилизационному подходу" к истории, претендовавшему в то время на роль новой официальной концепции мировой истории. Нельзя не отметить, что идеи Хантингтона наносят жестокий удар по "цивилизационному подходу" в качестве основы школьного курса, доводя его до логического предела. В самом деле, Хантингтон показал, что непременным следствием такого подхода является противопоставление цивилизаций. Представлять себе, что в России в качестве школьной истории преподается концепция, противопоставляющая "исламскую цивилизацию" "православной", не очень хочется, да и просто страшно.

Но идеи американского политолога не идут ни в какое сравнение с "классическими" концепциями геополитики, пропагандируемыми в России группой идеологов "народно-патриотического блока".

Ярким примером идеологического подхода к геополитике является, в частности, книга А.Г.Дугина "Основы геополитики. Геополитическое будущее России" (М., 1997). В трактовке А.Г.Дугина геополитика бросила вызов не только традиционным схемам истории международных отношений, но и общепринятым в европейской мысли нового времени понятиям научного подхода. Вот лишь несколько цитат:

"Геополитика сама отбирает те науки и те направления, которые представляются ей полезными, оставляя без внимания все остальное" (С. 14). "Геополитика - это мировоззрение власти, наука о власти и для власти" (С. 13). "Геополитик, приступая к научным исследованиям, обязательно должен определить свое собственное место на карте геополитических полюсов" (С.92).

Такие высказывания откровенно характеризуют геополитику как лежащую вне сферы научного знания и представляющую собой род идеологии.

Научная составляющая геополитики представляется обычно чередой попыток увязать внешнюю политику государств с природными (ландшафтными, территориальными и проч.) условиями, в которых они расположены. Однако дело обстоит несколько сложнее. Геополитика возникла в конце XIX - начале XX вв. практически параллельно с утверждением в общественных и гуманитарных науках темы человека в качестве основной. Этот так называемый "антропологический поворот" в науке XX века не только дал начало психоанализу, экзистенциализму и школе "Анналов", но и утвердил либеральные подходы в качестве доминирующих в мировой политике. Геополитики с самого начала отстаивали совершенно другие принципы. В центре их исследований стояла природная среда и территория. Геополитика, в частности, противостояла либерализму в официальной доктрине "третьего рейха".

Однако на протяжении большей части XX века основной альтернативой либеральной идеологии международных отношений была не геополитика, а марксизм. Эти два направления роднит между собой то, что они оперируют не отдельными людьми, а большими общностями, будь то общественные классы, нации или страны, а также их принципиальный антилиберализм. Ни в марксизме, ни в геополитике нет места таким понятиям, как "права человека" или личностный фактор в политике. Больше того, зародившись в рамках традиционной науки, и марксизм, и геополитика превратились в идеологические концепции, используемые для обоснования политических шагов.

Именно эта общность объясняет тот факт, что после краха марксистской идеологии в России ей на смену пришла именно геополитика. В таком ракурсе гораздо понятнее и быстрое принятие многими деятелями коммунистической партии геополитических концепций в качестве идеологических опор своих внешнеполитических взглядов. Идейное родство геополитики и марксизма - в их противостоянии либеральным принципам.

Таким образом, научная составляющая геополитических концепций в не меньшей степени имеет отношение к идеологии, чем их откровенно доктринальная часть.

Недавнее заявление Селезнева переводит спор в практическую и более серьезную плоскость. Преподавание истории в школе в значительной степени социализирует человека, формирует его как члена большой социальной общности - нации. Если на смену сегодняшней эклектике придет четкая доктрина Дугина с ее разделением мира на "своих" и врагов-мондиалистов, с утверждением чуждости для России ("континентального мира") демократии, то коммунистический интернационализм покажется нам всем очень либеральной теорией.

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru