Гениальный Николай Носов - этот невостребованный карнавальный Маркс - в бессмертном "Незнайке на Луне" в числе прочего уделил некоторое внимание масс-медиа в лунном обществе. Мне всегда нравился этот текст - Лунная Библия, в которой сказано о жизни все. Именно поэтому я решился структурировать систему изданий, пишущих на книжную тематику. Пользуюсь носовскими терминами.

Лучшие рецензии печатают в журнале "Лиза". Там есть такая рубрика специальная - "Книги", я сам видел. Каждый месяц освещаются четыре издания. "Книга позволяет избежать многих проблем и ошибок, связанных с выращиванием немецкой овчарки"; "на материалистической основе открываются тайны мироздания и исторического движения человечества"; "дается расшифровка терминологии и - частично - смысла Библии". Всего 5-7 строк. Отчетливый message. Рецензии деловых людей, у которых приятели ходят с дешевыми пейджерами.

Та самая, которую читали не только худенькие коротышки, но и те, кому хотелось избавиться от лишнего жира ("жир", наверное, надо понимать в смысле "излишний достаток", переизбыток материального). Именно таковы читатели отдела культуры "Независимой Газеты" и, соответственно, книжного приложения к ней - "Ex Libris НГ", появляющегося 1-2 раза в месяц. Бунтарство и радикализм молодежного толка; но уж слишком "для тоненьких". Удача - дельные сухие экспертные статьи про non-fiction. Но - в отделе литературной критики нет ни "золотых перьев", ни людей, способных компетентно судить о современной литературе. Как говорят качки, рельеф ничего, а массы нету. Пугают безапелляционно, но не страшно. "Так, прочитав по паре прозаических вещей Владимира Сорокина или того же Вик. Ерофеева, рядовой читатель может без малейшего ущерба для себя не читать их прочих опусов" ("Ex libris НГ", 22.05.97). Такие рецензии в оригинально называющейся рубрике "художественная литература", похожи на рекламу зубных паст: показывают нескольких врачей, те друг за дружкой рявкают "Я рекомендую" и куда-то шлепают печать. А чего там на печати написано, откуда взялись эти умельцы - Бог весть. Авторитетности хотелось бы, документики, документики ваши!

Нельзя сказать, что "Книжное обозрение" - плохая газета. Упаси Бог. Там печатают отличные анекдоты на последней странице. Море смеха. Еще там есть отдел литературы, в которой последняя понимается как некий ужасно забавный скандал, протекающий в режиме нон-стоп; в "КО", доложу я вам, любят более не тексты писателей, но сочинителей самих, факты из их, то есть, жизни. Иногда, правда, за страсть к скандалишкам и дурной вкус "КО" получает по шапке от более уважаемых изданий - "Литературки", например. Случаются номера с разделом рецензий, где, кроме хамства, ничего другого и нет; а иной раз умудрятся на четверти полосы поместить просто такую околесицу, что руки опускаются. Убоги названия разделов (что-то вроде "Читатель спрашивает - отвечаем") и статей (например, об Аксенове: "И покоренье Крыма?.."). Общая беспомощность при каких-то космических претензиях (такой, к примеру, заголовок: "Подводя интеллектуальные итоги века"). К рейтингам есть претензии. Точных доказательств того, что они совершенно не отражают реальной ситуации, нет, но иногда появляются "фактики" (см., например, "Коммерсантъ", 14.05.97).

Справедливости ради надобно сказать, что газету составляют не только аккуратно рассаженные по полочкам жирные хвостатые крысы. Мелькают сносные и даже вполне читаемые статьи - в основном заказанные приглашенным "звездам". Действительно достойные разделы - те, что посвящены делам издательским.

Я уверен, что выводы из всего вышесказанного в "КО" делать не собираются. Так придется вломиться со своим уставом в чужое заведение. Пора, пора специализироваться, достопочтеннейшие. Рекламу активнее ищите. Анекдотов печатайте больше. Попробуйте все рецензии продать, до одной. Отличная газета получится - "профи" для профессионалов. Деньги пойдут. Словом, хороший дом, хорошая жена - что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость?

"Каждый, кто покупал "Газету для дураков", говорил, что он покупает ее не потому, что считает себя дураком, а потому, что ему интересно узнать, о чем там для дураков пишут. Кстати сказать, газета эта велась очень разумно. Все в ней даже для дураков было понятно. В результате "Газета для дураков" расходилась в больших количествах и продавалась не только в городе Давилоне, но и в других городах".

Вот он, идеал: издание массовое, но в то же время чрезвычайно "разумное". В "Итогах" (речь об отделе культуры) в самом деле все предельно понятно и "человеку с улицы", и специалисту по литературе. Текст, особенно написанный мастером, непременно существует на разных уровнях: для "дураков" и для тех, кому интересно узнать, "что там для дураков пишут". Это - заслуга авторов: помимо блистательного Льва Рубинштейна здесь появляются рецензии Гандлевского, Айзенберга, Кибирова, Проскурина.

Массовый журнал "Итоги" одновременно - зона "интеллектуальной журналистики". Оговорюсь - для последней рецензия интересна только как один из жанров, ограниченное пространство, сонет своего рода, в котором можно блестяще проявить свое остроумие. Есть несколько людей, которые умеют писать о чем угодно одинаково блестяще. К счастью, они довольно часто пишут и о книгах. Стратегия этих господ в целом примерно одинаковая: книга, текст интересуют их не сами по себе, а как частный случай другого, более всеобъемлющего - культурного текста. Но и это малоинтересно нынешнему читателю. Рецензию ему можно впарить только, если она сама по себе - классный текст. "Ах, Анна Адамовна, книги вас ждут", - крутя ус, подбадривает "рецензент" мнущегося читателя. Книга как бы становится полупристойным эрзацем чего-то запретно-сладкого; книги - это как бы только предлог; "вы только в комнату зайдите, а там увидите". Заходят. Дверь закрывается. Через некоторое время гостья - запыхавшаяся, разрумянившаяся и чрезвычайно довольная визитом - выскакивает из помещения, провожаемая удовлетворенно улыбающимся хозяином. "Жду вас на следующей неделе". - "Приду, непременно приду".

Чтобы господин средней руки прочел рецензию, она должна быть классной, "суперной". Рецензент - что-то вроде сельского гармониста: он отменный говорун, острослов, балагур и бонмотист; при этом то, чему в общем-то можно придать статус пустого трепа, на самом деле нечто совсем иное: рецензент не пустое трепло, но человек с жесткой эстетической позицией - отлично замаскированной, впрочем. Таких людей, пишущих о книгах, я, например, знаю четверых - это Лев Рубинштейн, Михаил Новиков, Вячеслав Курицын и Борис Кузьминский (мои слова - реквием "Сегодня"; там были лучшие книжные обзоры, это вообще была лучшая газета).

Кстати о Михаиле Новикове. Он - обозреватель "Коммерсанта-daily", и из-за его рецензий и статей человеку, ничего общего с коммерцией не имеющему, стоит читать эту газету. Сила Новикова - в том, что он рассматривает текст с точки зрения языка и понимает литературный процесс как смену манер письма, а не идеологий. Новиков, кстати, имеет право судить. Помимо общих для любимой мною четверки характеристик, отличительная особенность коммерсантовского обозревателя - отчетливость формулировок (например, о Лимонове: "Эдичкина истерика оборвалась сорокинским смехом").

В последнее время о литературе в "Ъ" пишет не менее живо Татьяна Щербина. Остроумно, со знанием предмета.

Из газет, особенно ежедневных, "коммерсантовский" литературный отдел - без вариантов лучший.

Толстые журналы - жилплощадь так и не перестроившейся интеллигенции - мало изменились за последние десять лет. Там все тянут и тянут, нудят и нудят. Объемы - по 250 страниц. Из них по 100 - на критику. Они живут там в каком-то своем времени; до падения редуцированных. Я прямо вот глазами вижу, как вся редакция в полном составе выходит во двор - жарко на улице, сил нет, а они - давай голосить: къниги... кы-ниги... выходят кы-ниги... Видно, что им самим противно (как тем у Булгакова, что "Славное море" пели) - но они все равно тянут.

Это, конечно, если рассматривать толстые журналы с шариковской позиции "у вас все не как у людей". На самом деле, если поискать, найдутся удачные разделы, авторы и способы подачи материала. Есть содержательный раздел в "Новом мире" - "Библиография" Андрея Василевского: там довольно удачно отслеживается появление важных книг и статьей; полезная хроника. Нечто подобное имеется и в "Октябре" - называется "В несколько строк".

Еще критические отделы толстых журналов "спасают" интенсивные статьи модных критиков - Курицына, Гениса (в "Звезде", например, печатается цикл статей о современной русской литературе: девять имен, от Синявского до Пелевина).

Газетная аналогия толстым журналам - "Литературная Газета". Рецензии несколько короче, конечно, чем в толстых журналах (это счастье, что в нынешней "Литературке" на худлит осталось всего 4 полосы), но тоже очень часто не о тексте, а - за жизнь. Вообще, "Литературка" трогательна необычайно. Там так и не привыкли к перепаду температур: ждали-то оттепели, а оказались среди углей в адской печи. В "ЛГ" скорее не приняли новую литературную парадигму - Сорокина и Пелевина. Но не отвергли однозначно: о них пишут, хоть и со сжатыми губами. Без истерики. Профессионально. Имена солидные: Вл. Новиков, А. Зверев, Б. Сарнов. Впрочем, на мой взгляд, лучше всего "Литературку" можно представить по статьям Павла Басинского - интересным своей трогательной неуместностью.

"ЛГ", кстати, выпускает специализированное приложение про книги - "Литературный Базар", которому лучше было бы называться "Литературный Позор" - настолько неинтеллектуально (ну это ладно еще) и неинтеллигентно оно сделано.

Удачнейший "поздний" толстый журнал - "Новое литературное обозрение". Это специальное филологическое издание вообще превосходит любые стандарты качества, и отдел библиографии в частности. Много коротких, емких, написанных профессионалами рецензий на специальную литературу. Поскольку это действительно библиография, справедливо претендующая на научность, принцип такой: кто о чем знает, тот о том и пишет. То есть нет одного "домашнего философа", который высказывается обо всем. Есть много профессионалов, в сумме владеющих знаниями, достаточными, чтобы дать объективную оценку любой, наверное, книге. Жалко одно: что "НЛО" не учредит у себя отдел литературной критики, где "художественные" тексты рассматривались бы только с точки зрения языка. Это будет научный военный коммунизм; если бы такая компетентная критика сумела закрепиться, то, может быть, в "Независимой", "Известиях" (обзоры К. Кедрова) и т.д. научились бы отличать Сорокина и Сашу Соколова от Виктора Ерофеева, а Пелевина от Булгакова. Польза от этого будет необычайная.