4.05.98

Ленинградские сепаратисты

Виктор Топоров

Ленинград, как известно, город маленький, но дураков в нем всегда хватало. После переименования в Санкт-Петербург город не стал больше, а вот количество дураков возросло в геометрической прогрессии. Питерский дурак за годы перестройки мутировал, эволюционировал и размежевался в целях дальнейшего объединения. Появился демократический дурак, либеральный дурак, "яблочный" дурак, экологический дурак, геополитический дурак, никуда не делись красный дурак и черносотенный дурак, а также правозащитный дурак, который, правда, теперь главным образом защищает собственное право на выживание в рыночных условиях. Недавно вновь послышался подумолкший было голос дурака, призывающего к политической независимости Петербурга. Или к политической автономии: дурак эти два понятия не больно-то различает.

Предпоследний сценарий отделения Петербурга от России, как ни странно, зародился не в Питере, а в Москве. Произошло это весной 1996 года и было связано с возможной победой Зюганова на президентских выборах. По одной из околокремлевских наработок, в этом случае мэр Москвы, губернаторы Петербурга, Нижнего Новгорода, да и Екатеринбурга, должны были заявить о том, что не признают результаты выборов и, соответственно, выходят со своими уделами из состава России. В ответ на что Б. Н. Ельцину не оставалось бы ничего другого, кроме как объявить в этих регионах, а затем и по всей стране чрезвычайное положение, автоматически аннулировав тем самым зюгановскую победу. Так или иначе, независимость Петербурга была бы в таком случае - пусть и всего на пару часов - формально провозглашена. На мой взгляд, с поражением Зюганова автономисты потеряли свой единственный шанс.

Лидера нынешних автономистов зовут Данилой. Это молодой, приятной наружности человек родом не то из Жмеринки, не то из Бердичева. Петербуржец в первом поколении. (Впрочем, все мы, кроме глубоких стариков и старух, петербуржцы в первом поколении.) Так сказать, интеллектуальный лимитчик. Работает политическим обозревателем в газете "Час пик" (с декабря прошлого года - "Петербургский час пик"), и если отвлечься от автономной дури, обозреватель он неплохой. Рядом с ним - поднаторевшая и поистаскавшаяся в сражениях "за вашу и нашу свободу" демшиза и несколько почуявших запах грантов социологов-неформалов. Сочувственно реагирует на идею отделения Петербурга от России и Даниил Гранин - то ли по сходству имен, то ли в силу преклонного возраста. Противостоят автономистам точно такие же маргиналы противоположного окраса, усматривающие в идее независимости Петербурга жидомасонский заговор. Информационные поводы движение автономистов создает лишь постольку, поскольку его члены причастны к СМИ.

Идеи автономистов носят политический, экономический и национальный характер. В экономическом плане неясно даже, является ли Петербург дотационным регионом или донором бюджета - если исходить из разных методик, получаются противоположные результаты. Не говоря уж о том, считать ли с областью или без нее. Тем более что у губернатора Ленинградской области Вадима Густова дело спорится, а губернатору Петербурга Владимиру Яковлеву чем-нибудь, кроме личной скромности, похвастаться трудно.

В плане политическом как раз все понятно - парламентская демократическая республика под защитой небольшого гарнизона НАТО. Остается уговорить дочку Ротшильда.

Хотя, конечно, нельзя исключать катастрофического политического сценария развала (или равнозначной развалу конфедерализации) России, при котором мечта автономистов станет явью. Правда, это будет явь маленьких кровавых (а возможно, и стопроцентно криминальных) диктаторских режимов - и править городом начнет не демократический парламент, а РУОП или СОБР.

Наиболее интересен (и наименее смехотворен) вопрос об особом питерском этносе, усиленно разрабатываемый - на уровне их интеллектуальных возможностей - автономистами. В городе - свидетельствую как человек, проживший здесь всю жизнь, - местный патриотизм всегда был сильнее патриотизма как такового. Скажем, мои земляки болеют за горемычный "Зенит" куда яростнее, чем за столь же злополучную сборную СССР (а в последние годы - сборную России). В городе преобладают - пусть с недавних пор и атавистические - демократические настроения. В городе, сколько бы ни морочили нам голову профессиональные "антифашисты", повышенная национальная и конфессиональная терпимость. Не говоря уж о естественном для мегаполиса обилии смешанных браков. В городе сохраняется уважение к образованию и к интеллектуальному труду даже в условиях нынешнего нищенства основной массы интеллигенции. В городе нет (в соответствующих пропорциях) ни московской одержимости политикой и обогащением, ни провинциального жлобства. Наконец, в городе ощущается особый духовный климат, связанный в первую очередь с осознанием особого пути, особой судьбы. Но особый не значит отдельный (отделенный).

В рассуждениях автономистов о петербургском этносе имеются две ощутимые слабины. Первая обрисована выше - и свидетельствует, в частности, о том, что понятие "этнос" уместно здесь только в метафорическом словоупотреблении. Вторая связана со своеобразием патриотизма - "большого" патриотизма - как латентного чувства, просыпающегося только в годину опасности. Череда больших и малых опасностей, которую проходит наша страна, - и свет в конце туннеля чудится только недоумкам, сам вектор движения означают, что дремавший в благополучную пору патриотизм будет давать о себе знать все сильнее, тогда как местный (в данном случае - питерский) патриотизм будет в лучшем случае поспевать в ногу со "старшим братом", а то и отстанет от него, не выдержав темпа. То есть доля "петербургского" в каждом из нас будет уменьшаться или, скорее всего, оставаться неизменной (то есть все равно уменьшаться в относительных величинах), тогда как доля русского (российского, общероссийского) - неуклонно увеличиваться. Автономистам это не оставляет иных перспектив, кроме как потусоваться да лишний раз разжиться грантами. Ну а кто сказал, что этого мало? Да еще если тусовка качественная, а грант долгосрочный...

Разочарование, обида, ощущение собственной, личной, стратовой и общей обделенности и невостребованности доминируют в спектре настроений города на Неве. Петербуржцы чувствуют себя не приглашенными на пир победителей, но это вовсе не означает, что они готовы утешиться кухонным застольем в своем кругу.

СПб., март 1998

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru