Шекспировская мудрость устарела. Весь мир уже давно не театр, а люди в нем тем более не актеры. Впрочем, вселенная каменеет медленно. Мир еще не стал анатомическим театром или музеем Мадам Тюссо. Сейчас он напоминает нечто вроде огромного модернизированного парка культуры и отдыха. Два понятия разделенных, но не противопоставленных - культура и отдых. Ныне отдыхают все, не важно от чего: отдых самоценен. Лучший способ отдыха - медленная прогулка среди окаменевших монументов этого псевдоюрского парка. Бутафорских фигур, выставленных на потеху.

Аттракционы для детей и взрослых. Цены умеренные. Хотите в комнату страха - пожалуйста. Кораблик Петра Первого - еще лучше настоящего. Такой вот простенький парадокс - Петр Великий, а ботик махонький. Или вот еще - гора Никулина. Мрачноватые американские горки. Новинка сезона - виртуальный Кремль. Китеж на новый лад. За стеклом монитора - Иван Грозный и малютка Скуратов, колокольня и Оружейная палата. Все тайное станет явным.

А вот и персоналии. Еще не попавший в виртуальный паноптикум президент обнимается со стройным самураем. Рядом - толпа маленьких подобий двух моложавых дедушек. Сфотографироваться с Ельциным - всего пятнадцать т.р. Ничего, что плоский - на фото будет как живой.

А вот и другие герои. Попраны все иерархии - царит закон потребителя. Армянский заповедник работы писателя Битова. "Он неплохо сохранился... Не Битов то есть, заповедник". Здесь сотворенное становится явью. Вот стоит академик, в плаще и при шпаге. Суровое лицо скрыто забралом, над головой вьется плюмаж. А там Злодей - а может, Мученик, пока непонятно. Но интересно, как повернется сюжет. Главное, чтобы повернулся. Вот этот симпатичный физик продавал французские секреты - Империи Зла. Ба, да это ж мы сами и есть империя зла! А вокруг - инопланетяне, борцы со злом, с добром ли - не разберешь. На лицо все страшные, но души их, быть может, прекрасны. И как ни пыжится Фидель Кастро, все равно над ним сидит в позе лотоса с мудрой ухмылкой Мастер Йодо, он же Святой Йорген. "Ты не джедай, малыш!", - говорят его ласковые глаза.

И пока все стоят, застыв на месте, а ты гуляешь в этом странном саду, одна из фигур тихо покидает свою подставку. Никем не замеченная, она слезает с креста и, тихо собрав свои нехитрые пожитки, отправляется прочь.

А. Вчерашний