Описанность явления еще не означает
его исчезновения из жизни
(хотя должна бы...) ¹

По иронии судьбы, и "Отцы и дети", и "Преступление и наказание", и "Бесы" были восприняты читающей публикой как клевета на передовую молодежь, на революционное движение вообще. Почти не замечены остались уважение авторов к своим героям, острая боль о них и желание не столько обличить молодое поколение, сколько понять его и проследить возможные пути (если они есть) выхода из духовного кризиса.

"Бесы" не являлись ни антинигилистической, ни, тем более, "антипсевдореволюционной"² книгой. Роман был глубочайшим проникновением в те настроения, которые все сильнее захватывали российское общество ("тема моего романа... описание того, как эти бесы вошли в стадо свиней").³ Автор "Бесов", который в молодости был социалистом и у которого был "свой Мефистофель" - Спешнев, чувствовал притягательность бесовщины и отдавал себе отчет в ее огромном потенциале.

Если Достоевский и писал в 1870 г.: "Россия выблевала вон эту мерзостъ...",⁴ то это было, скорее всего, минутным заблуждением - впечатления от процесса нечаевцев и публикации "Катехизиса революционера" были еще впереди. Позже писатель тем более не мог бы повторить эти слова: описанность явления не стала отправной точкой на пути к излечению общества от бесовщины, от нравственного нигилизма. И здесь дело не только в том, что романы Тургенева и Достоевского констатировали существование того или иного явления, тех или иных типов (и, тем самым, отчасти вдохнули в них жизнь). Вопрос еще и в том, видели ли сами авторы возможность преодоления вышеозначенной заразы.

Финал "Отцов и детей" (да и "Преступления и наказания", как ни странно) окрашен в сравнительно светлые тона. Автора (и нас вместе с ним) печалит смерть Базарова, но при этом одна из главных мыслей - та, что "жизнь бесконечная" сильнее героя. Роман "Бесы", в котором понимание Достоевским нигилизма выразилось наиболее полно, никаких оснований для подобных заключений не дает.

Чем является финал "Бесов" - поражением нигилизма или его победой? Очевидного ответа на этот вопрос нет. Если считать роман в той или иной степени "обличительным" и "антинигилистическим", то желание автора привести в конце романа нигилизм к поражению более чем доказуемо. Один из самых ярких нигилистов Достоевского - Николай Ставрогин, кумир большинства героев романа - кончает с собой. Трагически гибнут его "духовные сыновья", Шатов и Кириллов. Умирает Степан Трофимович - воспитатель Ставрогина и отец "Нечаева" - Петра Верховенского.

Крахом завершается и деятельность нигилистов более мелкого уровня: убийство Шатова раскрыто, "пятерка" ликвидирована и члены "общества" ожидают суда. Постигает наказание и главного "беса" - Петра Верховенского. Ему удается бежать, но он все тот же "Колумб без Америки" - Ставрогин не принимает роли "Ивана-царевича" и остается для Петруши недостижимой целью. В итоге, роман действительно является разоблачением нигилистической теории и практики; темные стороны нигилистического мироощущения раскрыты в нем досконально. Тем самым, как говорит губернатор фон Лембке, "флибустьеры нашего времени определены"⁵ - точки над i расставлены. Казалось бы, чего же более?

Как всегда, у медали есть обратная сторона. Разоблачение нигилизма в "Бесах" не было бы столь выразительным, если бы художник не изобразил явление во всей его силе, со всеми привлекательными и отталкивающими сторонами. Каким из этих сторон отдавать предпочтение - решать читателю. Но, что бы ни говорить об ослеплениях писателя в период работы над "Бесами", несомненно следующее: разоблачая нигилизм, Достоевский одновременно признавал силу его воздействия на отдельного человека и на общество в целом. Финал романа, кажущийся поражением нигилистов и нигилизма, является в то же время и их торжеством. В мартирологе романа "из тринадцати погибших персонажей... только трое умерли своей смертью, без видимой связи с катастрофой, постигшей город. Остальные десять - прямые и косвенные ее жертвы".⁶

Таким образом, в "Бесах" все нигилисты, приходящие к моральному краху и погибающие, становятся жертвами нигилизма же. Это веяние оказывается заразительным и не минует никого. При том, из происшедшей трагедии никто не может извлечь уроков; среди тех, кто убивал Шатова, и прочих членов "общества" следы раскаяния есть лишь в Виргинском. Остальные либо на свободе, либо ждут суда как звездного часа. Опыт смуты, пока "в виде лабораторного эксперимента"⁷ становится уроком лишь для "постановщика" трагедии - Петра Верховенского, который, хотя и остался без своего кумира, наверняка готовит "спектакль" большего масштаба.

Нет смысла упрекать Достоевского, как делает Д.Котсовский, в том, что под его пером отрицательное явление приобрело привлекательные черты. Писатель надеялся, что общество, увидев нигилизм и нечаевщину в зеркале его романа, ужаснется и постарается всеми силами противостоять "трихинам" этих болезней; для этого изображение явления должно было быть правдивым и всесторонним. Правда же заключалась в том, что нигилизм не шел к своему закату - он еще только набирал силу; но его многоликость и убедительность были уже налицо. Даже если Достоевский предполагал показать обреченность нигилизма, получилось у него наоборот. Причиной тому были и его личный опыт участия в антиправительственном обществе, и его повышенная восприимчивость к настроениям времени, и его гений художника. В понимании и изображении Достоевского, болезнь переходного времени перерождалась в неостановимую заразу вселенского масштаба. Писатель чувствовал, как опасно распространение давно известных ему веяний в новой "интерпретации"; уберечь общество от этих настроений он старался, как мог, последние двадцать лет своей жизни. Но общество, как и герои Достоевского, не извлекло для себя никаких уроков и по сей день.

---

Автор выражает особую благодарность:

Книгам "Сдача и гибель советского интеллигента : Юрий Олеша" А.В.Белинкова, "Пушкинский дом" А.Г.Битова - за вдохновение.

Научному руководителю - за демократичный подход к творческому процессу.

С.Н.Бурину, Э.Л.Безносову, Л.И.Соболеву, Т.Н.Эйдельман - за теоретическую подготовку.

А.В.Долину, М.А.Борозиной, С.Б.Шлосману, Е.Н.Овчинниковой - за идейно-моральную поддержку.

ТОО "Интехсервис" - за ремонт компьютера.

---

Библиография в основном составлена 18-22 июня 1996 года

17 апреля 1997 - начало большого творческого подъема

18-22 апреля - "Водосточный вопрос"

22 апреля - 2 мая - "Добывать тепло"

28 апреля - начало перманентного творческого кризиса

9-17 мая - "Великодушный царь?"

18-23 мая - "Не за теми зайцами"

25 мая - заключение

26 мая - 1 июня - обзор источников, введение

2 - 4 июня - правка и печать

10 июня - защита работы с попутным идеологическим разгромом Е.Н.Мухиной

В начало

---

Примечания:

¹ Битов А.Г. Пушкинский дом. С.387.

² Трифонов Ю.В. Указ. соч. С.558.

³ Т.29 (1). С.145.

⁴ Там же.

⁵ T.10. С.351.

⁶ Сараскина Л.И. "Бесы" : роман-предупреждение. С.312.

⁷ Там же.