Russian Journal winkoimacdos
10.03.99
Содержание
www.russ.ru www.russ.ru
 Политика архивпоискотзыв

Общероссийское согласие: упущен ли шанс?

Сергей Казеннов
Зав. сектором геостратегических проблем ИМЭМО РАН, кандидат экономических наук
Владимир Кумачев
Вице-президент Института национальной безопасности и стратегических исследований

Похоже, что вроде бы наметившийся путь к российскому общественному согласию, в том числе ветвей власти, уперся в серьезное препятствие. Только ли потому, что, как полагает В.Жириновский, какое там согласие, когда выборы на носу (ситуация в стране сегодня такова, что не будет Согласия во властных структурах, в обществе - не будет, возможно, и выборов, а уж выхода из кризиса не будет наверняка). Однако действительно, как оказалось, кое-кем в высших эшелонах власти достижение согласия между ее ветвями рассматривается в лучшем случае как средство решения текущих, сиюминутных задач, как временное перемирие, как попытка достижения лучших стартовых позиций перед парламентскими и президентскими выборами. Кроме того, отсутствует четкое представление об идеологических, организационно-правовых, политических основах Согласия, его целях и задачах, и отсюда, на самом деле, возникает масса вопросов по его поводу как у "соглашающихся сторон", так и в обществе. Во имя чего, например, по одному из вариантов Согласия, "не трогать" президента? Не распускать парламент, который обвиняют то в несговорчивости, то в том, что он стал "ручным"? Давать карт-бланш на полтора года правительству Примакова с его "политическим" бюджетом? И будет ли это лишь согласие ветвей власти - или согласие с собственным народом?

Что же, перемирие, пакт о ненападении - вещи важные, их целью является обеспечение минимальной стабильности в обществе и государстве. И это одно из условий для согласия - важное, но не достаточное. Правда, уже имеется второе условие - проникшее, кажется, во все этажи власти, во все слои общества ощущение "общей лодки", готовой разбиться о рифы российского кризиса, тем более, если эту лодку и дальше раскачивать. Все отчетливее заявляет о себе и третье условие для согласия. Это нарастающее понимание неоптимальности, даже тупиковости проводимых в России реформ, необходимости их серьезной корректировки в целях консолидации общества, обеспечения с его стороны поддержки реформам. Нужно, правда, и четвертое - главное - условие для согласия: консолидация в понимании самих путей вывода страны из кризиса, целей и задач реформ, своей роли в этом процессе. А вот этого-то как раз и нет.

Подлинная трагедия России до настоящего времени - отсутствие объединительной идеологии выхода из кризиса, идеологии реформ, в том числе - резкие расхождения во взглядах по этому поводу между ветвями власти. А без консолидации власти нет смысла предлагать какой-либо пакт о согласии и российскому обществу. Между тем, пока каждый тянет одеяло на себя, отсутствует должное понимание того, что политическое согласие может быть достигнуто только в политическом центре. У нас все, вроде бы, готовы его оккупировать - и при этом в России фактически отсутствует политический центризм как идеология. По-прежнему задают тон или либерал-радикалы, уже приложившиеся, известно как, к российским реформам, или "геополитики" на левом фланге, не устающие повторять, что "у России все есть, чтобы быть великой державой" (не раскрывающие, правда, дорог к совмещению первого и второго). Сегодня в плюралистичной России, пусть это звучит странно, самый большой дефицит - единомыслие. Понимаемое как единство в ощущении стоящих перед Россией проблем и путей их преодоления, как необходимость приведения к общему знаменателю, осовременивания и гармонизации тех воззрений и поведенческих моделей, которые существуют для разных социальных и национальных групп, регионов, элит, ветвей власти. Это задача, без решения которой ни о каком согласии в обществе, ни о каком выходе из кризиса говорить вообще не приходится. По крайней мере, практика последних лет показала: чтобы Россию трансформировать, нужно ее объединять, а не пробовать "на излом".

Предполагалось, особенно после прихода государственника Примакова, после частичной замены президентской команды, снижения градуса популизма в парламенте, что цель консолидации близка. Но не тут-то было. Так, не ослабевают попытки оставить президентскую ветвь за скобками согласия, принизить ее значение в сегодняшней и завтрашней России, что ошибочно и тактически, и стратегически. Этому способствует стремление представителей бывшей партии власти и реформаторов первых волн персонифицировать ответственность за провалы реформ и "навесить" ее на президента. Чему, кстати, усердно и тупо подыгрывает левая оппозиция, производя очередной холостой выстрел "Авроры". Разумеется, многое в поведении "короля" зависит от игры его "свиты", и она, эта свита, разыгрывает подчас президентскую карту в узкокорпоративных интересах, используя "слабости" Ельцина. Однако важно понять: внешне эффектные "наскоки" на президента (как бы кто ни относился к нему лично и к его посту) подрывают стабильность в обществе. Он все равно не уйдет раньше срока, а если уйдет, то слишком громко хлопнет дверью.

Не все во властных структурах в восторге от оформления в качестве самостоятельной политической силы правительственной ветви и лично Е.Примакова. А ведь сегодня у Примакова и Ко наработан значительный политический капитал, который он, кстати, вопреки некоторым мнениям, вовсе не собирается приватизировать или узурпировать. И элиты, и "массы" почувствовали в нем честного, ответственного политика, который постарается не давать воровать, по крайней мере, постарается заставить Россию играть хоть по каким-нибудь правилам. А в нынешней России уже это - немало. Именно поэтому одно его появление на активах и собраниях, любое его слово, любые обещания и призывы встречают (пока!) искренними аплодисментами. И сегодня очень многие в России демонстрируют стремление, за отсутствием иных приемлемых вариантов, если не подыграть ему в его игре, то не слишком мешать, не слишком активно проявлять заинтересованность в его скором падении. Если Россия договорится меж собой, что ей нужен сильный, самодостаточный премьер, то поутихнут разговоры о невозможности активизации реформ до президентских выборов 2000 года - эти выборы просто лишатся ореола прежней фатальной судьбоносности. Вы знаете, как зовут германского премьера? А президента? Вот так-то. Кстати, в этом случае прекратится, скорее всего, провокационное вбрасывание карты Примакова в колоду кандидатов в президенты. Прекратится его "стравливание", например, с Ельциным и Лужковым. По крайней мере, безусловно важно, чтобы после 2000 года премьерская и президентская ветви власти и вертикали в России не конкурировали, а дополняли друг друга. И основа для этого может быть заложена уже сегодня.

Поначалу казалось, что большую ответственность в вопросе о согласии проявит, несмотря на многочисленные причины для громкого "нет", российский парламент. Представлялось, что для порядка парламентарии, особенно думцы, еще немного повыказывают свою "особую позицию" в преддверии выборов, а затем сменят гнев на милость. Однако в итоге все вернулось на круги своя с попытками решать частные политические и партийные задачи и укорять Кремль его действительными и мнимыми проколами.

Так что же мы сегодня имеем? У каждой ветви власти - свое представление о согласии, своя концепция. Положим даже, что после дежурных взаимных упреков, проверок КПРФ и угроз импичментом мы получим "бумажное" согласие ветвей власти в форме того или иного документа. Но это согласие без понимания каждой из ветвей своей собственной роли (как и роли других ветвей власти) в преодолении страной кризиса наверняка будет хрупким и недолговечным. Ведь выдвигая первоначально концепцию согласия, пусть несовершенную, даже где-то провокационную, Примаков приглашал в первую очередь именно к попытке выработать консолидированный взгляд на пути выхода России из кризиса и осуществления реформ. Пока же вместо этого мы наблюдаем попытку передела портфелей и полномочий, составления параллельных конституций и выполнение прочей привычной для российской бюрократии-партократии работы. Как результат - взгляды на согласие из Кремля и с Охотного ряда далеки, как никогда, всю работу впору начинать заново, лучше с чистого листа. Правительство же, насмотревшись на эти "старые песни о главном", пытается дистанцироваться от "договаривающихся сторон" - и делать дело, что в условиях раздрая становится все менее возможным. В этой ситуации все меньше шансов получить приемлемые, тем более совместимые ответы на три коренных вопроса практической политики, тревожащих сегодня Россию, а именно:

1) что хочет и может делать нынешняя власть, те или иные ее ветви;

2) что действительно нужно предпринимать в интересах России;

3) что реально, несмотря на "хотение" властей и потребности страны, произойдет в России в близкой и более отдаленной перспективе, какая может быть при этом реакция общества и государства как политического организма.

Повторяем, очевидно, что ответы на эти три вопроса в сегодняшней России зачастую не совпадают в общем и в частностях - и не могут совпадать. Соответственно, разные делаются и ходы участниками российской политической игры. Именно поэтому решение главной задачи - выбора курса (и поддержки его всеми ветвями власти), который бы сделал союзником и движущей силой реформ "критическую массу" общества, соответствовал бы интересам большинства, - архисложная проблема. Отсюда и серьезные трудности с формулированием этих самых "интересов большинства", как и с проведением политики, способной гармонизировать межсословные, межнациональные, межрегиональные отношения в России. Тем более, что многое в поведении, привычках, повадках россиян надо менять, они заложены не только предыдущими десятилетиями - столетиями, и не следует потакать им, идти у них на поводу. Но это вовсе не значит, что реформирование - это бездумная ломка всего и вся ради чистоты эксперимента, тем более, с использованием негодных, противоправных, аморальных средств.

И Примаков и Ко это понимают в отличие от реформаторов предыдущих волн. Причем свои взгляды на реформы Примаков, похоже, уже не только сформулировал, не только пытается обкатывать их "на людях", но и заручился поддержкой со стороны части российских элит, в том числе региональных (что крайне раздражает другую, пока, как оказалось, не менее влиятельную часть элит - как сами взгляды, так и персонально Примаков). Это эффективная государственная политика, включая необходимое регулирование экономических процессов, опора на собственные силы, активная региональная политика, борьба с правовым беспределом, за моральное обновление общества, за очищение рыночных реформ от мешающей им накипи и т.д. То есть, как и во всем развитом, цивилизованном мире, это стандартный набор из трех видов стимулов (и принуждений) - экономических, бюрократических, моральных. Причем "правильная" политика в Центре может серьезно повлиять на ситуацию в регионах, в национальных республиках. Это только на первый взгляд "гордая" (до комплексов) периферия "независимо" поглядывает на Москву, федеральный центр. На самом деле, она очень чутко внимает малейшим изменениям и нюансам в московской политике, ментальности, поведении - и примеряет их на себя. Очищение Центра, предложение им парадигмы развития, приемлемой для России, обозначающей для нее реальную перспективу, дает шанс для широкого общероссийского согласия, в том числе и на местах.

Предполагаемое согласие не может обойтись хотя бы без косвенного участия (и сочувствия) мирового сообщества. Окружающий Россию мир, похоже, уже начинает понимать (Россия должна активно помогать ему в этом), что предлагаемые ныне Примаковым и Ко корректировки российских реформ - это, по сути, единственная альтернатива глубокому откату в прошлое или дестабилизации и "веймаризации" России. Подчеркнем, что без принятия на себя российскими СМИ, именно как "четвертой власти", необходимой ответственности за судьбы реформ и судьбы России - подлинного согласия в обществе не достигнуть. К сожалению, в СМИ еще не изжиты попытки развенчивания Примакова в его стремлении вывести страну из кризиса с наименьшими потерями, попытки науськивания на него не в меру подозрительных ревнивцев и оппонентов.

Во многом от того, как поведут себя в нынешней непростой ситуации основные российские политические игроки, зависит, сохранится ли вообще шанс на согласие. И "клятвой" на чем оно станет (разумеется, в случае его достижения) для его участников: на Библии коренных интересов России, обеспечивающих консолидацию общества для решения стоящих перед ним задач, или на "конфетном фантике" сиюминутных политических разборок. Наконец, для самых непонятливых (и уверенных в своей непогрешимости): многое, по части стабильности страны и надежд на преодоление кризиса, сегодня держится на фигуре Примакова. Любая попытка "задвинуть" его, "указать ему место" поставит в России крест на всяком согласии - и не только на нем. И последнее. Сегодня, видимо, по взглядам многих, идея общероссийского согласия - миф, если не блеф. Но не с мифов ли и сказок начинались в России многие большие свершения?


© Русский Журнал, 1998 russ@russ.ru
www.russ.ru www.russ.ru