Интервью с Владимиром Лукиным

Лев Московкин

Владимир Петрович Лукин - типичный представитель советской всепобеждающей тайной дипломатии и один из трех составляющих "Яблока" вместе с интеллигентским любимцем Григорием Явлинским и вечно недовольным, худым и обличающим Юрием Болдыревым, впрочем, отпавшим от давно не триединого дерева "Я-Б-Л".

Во главе комитета по международным делам Государственной Думы Владимир Лукин выполняет, если приложить к ней привычную бифуркационную классификацию Явлинского, две функции. Во-первых, внутреннюю - пылесоса зависти и эмоций депутатов, не имеющих столь богатого прошлого и международной популярностью не пользующихся. Во-вторых - внешнюю презентационную функцию, незаменимую для левой и вседозволенной русской Думы, именно благодаря вызывающим зависть старыми контактам и популярности в дипломатической среде. Его явная оговорка, по старинке ставящая прилагательные "сионистский" и "антисемитский" в общий ряд, вызвала из памяти советское прошлое и, в частности, Чехословакию 1968 года, о чем воспоминания Владимира Лукина как очевидца просто бесценны и вполне ассоциируются с соответствующим эпизодом из романа Василия Аксенова "Ожог".

Владимир Петрович несмотря на отпускное время очень занят, добиться эксклюзива для "РЖ" было даже труднее, чем с главой фракции НДР Владимиром Рыжковым.

Л.М.: Какой вы видите следующую Думу - говорят, она будет более левая?

В.Л.: Я уверен, что она будет не более левая, а наоборот, более многосторонняя. Левые потеряют там большинство.

Л.М.: В какой степени предвыборная обстановка на Украине может улучшить отношения наших стран?

В.Л.: Я думаю, что предвыборная обстановка на Украине, она ведет к тому, что каждый кандидат соревнуется в заявлениях и жестах на предмет того, что он намерен дружить с Россией. К сожалению, это не первый раз. Такие вещи уже были в прошлый раз, когда победил Кучма с дружественной России платформой, победил Кравчука с недружественной России платформой. Естественно, все депутаты это учитывают, особенно с учетом того, что обстановка изменилась еще круче в эту сторону, в сторону того, что надо рациональные и разумные, дружеские отношения увеличивать. Поэтому тот же самый Кучма, который победил с этими лозунгами, а потом резко отошел от них после выборов, сейчас опять действует в этом же направлении. Почему ему второй раз верит наше руководство - для меня это большая тайна, обернутая в загадку. Что будет после выборов - не знаю, но опыт показывает, что будет то же самое, что было после первых выборов. Поэтому действовать сейчас надо не с позиций голых обещаний, а с позиций реальных договоренностей. Частично это происходит - вот договорились о двух соглашениях во время визита Степашина, договорились о флагмане Черноморского флота "Москва" - это хорошо. Но договоренности должны быть более широкими и более серьезными для того, чтобы я лично убедился, что Кучма кандидат лучше, чем кто бы то ни было другой. Пока у меня такой убежденности нет.

Л.М.: Что у нас происходит с Приднестровьем, почему Селезнев тормозит подписание?

В.Л.: Ну, потому что по настоянию комитета по СНГ там были совершенно неприемлемые пункты включены в соответствующий текст. В этом тексте говорится о межгосударственных отношениях с Приднестровьем, что является невыгодным для России. Отношения всяческие с Приднестровьем надо поддерживать, но на уровне различных ведомств, а не на уровне "государство-государство". Потому что если мы будем поддерживать с Приднестровьем отношения на уровне "государство-государство", это значит, что и с Чечней, а потом и с рядом других наших республик другие страны будут поддерживать отношения по принципу "государство с государством". Это чревато усугублением проблем для России, в том числе сепаратистских и развальных проблем. Надо понимать, что закон - он действует не только когда нам выгодно, а когда невыгодно не действует. Он действует повсеместно. И мы должны быть последовательны в этом. Поэтому в данном случае позицию Селезнева я понимаю. Но рано или поздно это подписывать надо, поэтому сейчас там разработан компромиссный проект, где включены некоторые редакционные уточнения, и думаю с ними, когда Дума возобновит работу, этот текст пройдет.

Л.М.: Прошла публикация в "АиФ" №21 о том, что миссия Черномырдина связана с коммерческими интересами, в частности, руководителей Югославии. Есть какие-то подтверждения этому?

В.Л.: Я не знаю, связана ли эта миссия с коммерческими интересами. Но я знаю другое, что сочетание коммерческих интересов с дипломатией неприемлемо, так же, как и сочетание коммерческой деятельности с депутатским статусом. И чем раньше мы примем жесткие законы и будем судить, в том числе и уголовно, за сочетание этого дела, и за пробивание за счет страны себе всевозможных привилегий лично для себя и набивание в карман бабками, тем лучше будет. Потому что наше общество уже сейчас одиозно коррумпировано и в связи с многими вещами. И в связи с нашими нравами, и в связи с законами, которые этим нравам не препятствуют.

Л.М.: Скажите, происшествие 13 июля в Большой хоральной синагоге - нападение Никиты Кривчуна на Леопольда Каймовского - может как-то изменить расстановку политических сил к выборам в Думу?

В.Л.: Я особенно не думаю. Что изменится? Антисемит останется антисемитом, приличный человек останется приличным человеком. Так что я не думаю. Может быть, несколько людей и ужаснутся тому, что произошло - одно дело языком болтать, а другое дело размахивать кинжалом и всяческого рода оружием. Поэтому я думаю, что радикальных изменений не произойдет, но просто это еще один звонок в пользу того, что всякие националистические, сионистские… (явная оговорка, В.Л. тут же поправился -Л.М.) антисемитские, в том числе и фашистские в целом проявления надо жестко контролировать - по закону, но очень жестко.

Л.М.: Можно немного прошлое вспомнить? Вы были в 1968 году в Чехословакии, как на отношениях нашей страны и стран, составлявших тридцатилетие назад Чехословакию, сказывается историческая память?

В.Л.: Память историческая медленно помирает. Естественно, и в Чехии, и в Словакии живет воспоминание о нашей интервенции, и это не улучшает наши отношения, особенно с Чехией. Но время идет, сейчас новые времена, и политики серьезные живут нынешним временем, а не тем временем. У меня сильны чувства ностальгии по тамошнему времени, это было одно из очень ярких событий моей жизни, но смешно было бы сказать, что я бы жил сейчас временами августа 68 года. Я живу в девяностые годы и стараюсь быть современным человеком конца девяностых годов, конца нашего века. А в наш век другие реальности существуют. Реальность, что мы уже не соседи, что мы далеки территориально друг от друга. Реальность состоит в том, что мы были и оставались странами со славянской культурой и цивилизацией, что чехи заинтересованы быть и членами европейской семьи, и самобытным членом европейской семьи. А это значит, что они сейчас если кого-то и должны опасаться, то это далеко не влияния России, а влияния других стран. Поэтому политика по всем азимутам для Чехии - это единственно, по-моему, разумная политика и в политическом, и в экономическом, и в культурном плане. Так что эти новые реальности рано или поздно свое возьмут, безусловно.

Л.М.: Владимир Петрович, можно еще буквально два слова про Литву и "Лукойл" - они отказывались от всех соглашений, вот недавно, недели три назад, здесь был литовский премьер, было обещано, что будет что-то подписано, но ничего не прозвучало?

В.Л.: Ну я не знаю, честно говоря, как идут переговоры между Литвой и "Лукойлом", я только знаю, что нам с Литвой нужны хорошие отношения, особо хорошие отношения, потому что Литва - это наш путь в Калининград и мы заинтересованы в том, чтобы этот путь работал безотказно и чтобы калининградцы не чувствовали, что они далеко от страны своей собственной находятся. Поэтому естественно не идя на иррациональные уступки, нам нужно конструктивно вести себя с Литвой. Тем более, что в Литве нет таких проблем одиозных, какие есть с русским языком, с русскоязычным населением в двух других прибалтийских странах.

Обсуждения