Почтой пришло одно-единственное письмо с поздравлениями (спасибо!), так что я решил поздравить сам себя и отметить таким идиотским образом сотую Ссылку (зарубки на стене избы в Вилюйске да и только!). Себя поздравить просто - надо поискать в Интернете на себя ссылки и убедиться, что их много. Я так и сделал, но убедился в результате, что мало их. То есть, их 700. Но там огромное количество малопредсказуемых регулярных баннерного типа ссылок (часть я в этом запросе отрезал, часть - не смог), так что остается не так уж много. Вот некоторые из них. http://www.nevapress.spb.ru:8080/sisters/hypostasis/netgirl/popultat.htm
Смешнейшая таблица, представляющая непонятную "элиту русского интернета" с перечислением проектов и краткими характеристиками, претендующими на выявление амплуа. Не знаю уж, откуда эти амплуа Ириной Терентьевой отвлекались. Про Ицковича там, например, сказано кратко: "издатель". Чего, спрашивается, издатель? Непонятно. А про Горного так: "Сетевой эксперт-культуролог, "самый веселый человек в Сети", колдун". Сколько раз повторять - это другой Горный, не тот, который Юрий-гипнотизер. Наш не колдун, а маг. Наконец, повеселила визитная карточка Глеба Павловского: "известный "интернетчик", соиздатель "Русского журнала". Что, интересно, в первом случае должны выразить кавычки? А про Л.Делицина написано хорошо:"Держатель руки на пульсе русской сетевой жизни", пассионарий.
Меня опять, конечно, обидели - перепутали с М.И.Мухиным. Мухин живет совершенно по другому адресу. Ближе к телебашне. http://www.sapov.ru/Novoe/n33.html
Григорий Сапов, экономист-литератор, вдохновившись разделом "Игра" открыл в Д.А.Пригове пророческие способности. Оказывается, Пригов давно уже описал всех современных политиков. Вообще, заметки (называются "От четверга до четверга") интересные. Вот, например, с той же страницы:Верите ли, что вот только сейчас произошло. Пока писал сие послание далекому, но близкому другу (аксеновское наследие) радио передало о следующем случае: в Египте нанятый петь на свадьбе певец делал это настолько плохо, что публика после двух песен попросила его прекратить. В ответ певец (sic!) достал пистолет и открыл огонь. Пострадавших, кажется, нет, стрелок задержан полицией.
А вот выписка из последнего выпуска (рифма - нечаянно), свидетельствующая о прискорбном падении нравов в отечественной академической среде. Выписываю вот почему: тут речь идет о конференциях экономических, но те, кто бывали на филологических, узнают легко:Неосновательно полагая, что факт приглашения, оплаты дороги и проживания означает некую умственную отсталость организаторов, наши не считают необходимым готовить свое выступление заранее. К тому же, поскольку риторика не входит у нас ни в число обязательных, ни в число факультативных предметов, мы также не в состоянии структурировать свою речь, так сказать, по мере ее произнесения. В результате выступление "господина из России", что рыночника, что анти, часто выглядит так: 80 процентов времени он посвящает длинному и запутанному вступлению, причем только начав, немедленно сворачивает на свое босоногое детство и увлекши пораженных участников и организаторов в мир послевоенной казанской или московской шпаны (или особенностей учета трудодней в колхозах периода спелого Хрущева, это уж у кого какая биография), и, как следует их там поводив, с ужасом видит, что времени у него - несколько минут. После этого, опуская середину, переходит к лозунговой части и форсируя интонацию по типу раскатистого "за дело Ленина, за родную партию и лично товарища Пупкина... ", переходя в "так выпьем же за то...", выходит на апофеоз и грандиозный финал, когда все вскакивают на ноги, бешено аплодируют, обмениваются многозначительными кивками и качают своими положительными буржуйскими головами. "Йа-йа... отшень, отшень..." Через полчаса, правда, уже невозможно вспомнить что он, собственно, поведал, а через день сам факт его присутствия становится недостоверным - материальных свидетельств выступления нет, эмоция пришла и ушла, и организаторы чувствуют, что их обманули, боясь себе в этом признаться. Господин Л. предупредил, что сей формат за перестроечные и первые постперестроечные годы здорово утомил щедрых и гостеприимных устроителей по всему миру. Что пару раз разыгрывалось нечто из глав про Короля и Герцога из незабвенного "Гекльберри Финна", там где про "королевского жирафа". Что седины и академические звания не смягчают горечь обманутых, а являются отягчающим обстоятельством.
Да-да. "Ваши рыжие кудри примелькаются, и вас начнут бить". http://www.frsd.ru/popov/eks/
А вот еще одно повременное издание: Журнал Ученых Профессоров Попова и Белоброва "Электрические колебания сегодня". Меня они там корят где-то за то, что я усмотрел иронию в резиновой нахлобучке на хайку, но ссылаются на текущий выпуск (а надо - на дату!), так что и я пропущу этот справедливый упрек, а сошлюсь на текущий. В текущем текут тексты песен Попова-Белоброва, исполняемых ансамблями "ГРИНКИСС", "Лос Битлос" и "Рашен Бразерс". К сожалению, нету нот или на худой конец - аудиофайлов. Хорошую песню про инженера Киргизова цитировать не буду (длинная и может напугать девушек), а процитирую трогательную миниатюру:http://boozers.fortunecity.com/nicole/341/
ПРОЩАНИЕ С МАТЕРЬЮ
(Слова и музыка Белобров-Попов)
О, мама милая, пока
Я стал разбойником и вором
Я граждан бью большим топОром
Из-за с деньгами кошелька
А вот тут, на странице правозащитной девушки Надежды (соавтора пособия: Преподавание прав человека в 5-9 классах средней школы/ Сост. А.Егорова, В.Луховицкий, Н.Петрова - М., "Звенья", 1997) ссылка и вовсе случайная. Надежда просто скопировала какой-то старый вариант "Пленительного Поэта Пушкина", где есть ссылка на "Ссылку". Если бы написала, я бы ей с удовольствием новый прислал бы. http://www-win.zhurnal.ru/oneirocratia/son18150432.htm
А это вот выскочило уже при поиске по имени. Кстати, удивительно, что эту забаву Microsoft не додумался интегрировать прямо в иксплорер свой несчастный. Не видел ни одного человека, который бы этим не развлекался. Так вот, в "Онейрократии" Мирзы Бабаева (очередной юбилей творческой деятельности которого будет отмечаться 23 февраля) нашлось такое:Son o tryokh studentkakh Romana Lejbova Газета "Правда" опубликовала открытое письмо, обращенное ко мне. Оказалось, что это ответ на другое, тоже открытое, письмо, которое мы с Мишей Вербицким отправляли в Тарту на имя профессора филологии Романа Лейбова. (Писал его в основном Миша, но почему-то, из тактических соображений, мы подписали это письмо моим именем.) Наше письмо, по-видимому, было призвано обличать продажность гуманитарной интеллигенции. При этом важно было продемонстрировать, что мы, обличители, в гуманитарном отношении не лыком шиты, а компетентней любого профессора филологии. Судя по цитатам, приведенным в газете "Правда", мы решили для этой цели употреблять только красочные, составные эпитеты, например: громотучный. То есть, "Профессор Лейбов в своем громотучном докладе..." (сугубо негативный, пренебрежительный такой оттенок). Ответили мне три студентки Романа Лейбова, прямо на первой странице газеты "Правда", под Орденом Ленина. Они защищали профессиональную честь своего преподавателя от нападок (!) со стороны научно-технической интеллигенции. Их задача требовала обратного, и поэтому в их письме все эпитеты были заменены на числительные. В первых же строчках было сказано: "С гневом отвечая на стомиллионные инсинуации г-жи Фридман..." Правда, позднее мы узнали, что эпитет "стомиллионный" хитрый Лейбов подсказал девушкам самолично. А так-то они писали мягче, и числа использовали небольшие: семнадцатый, восемнадцатый.
Экстремистам снятся страшные, восхитительные сны, третьим пеоном говоря. Помещаю в честь начала семестра.
Обещанная тема графомании нуждается в дополнительной проработке и потому переносится на неопределенный срок. А вот Дневники Неинтересного Человека - как раз для сотого выпуска. Только я из этой истории, пожалуй, сделаю сериал. Сегодня я представляю историю дневников и Последнюю Запись. Собственно, дневники действительно неинтересные, если их целиком не публиковать (на что моих творческих сил никак не достанет даже в сотом выпуске). История же их такова. В 1941 году одна киевская семья, состоявшая из матери и дочери, отправилась в эвакуацию. В их квартиру на улице Чеховской вселился тем временем некий человек по имени Алексей Александрович Станиславский. Этот Алексей Александрович кем-то, видимо, при немцах служил, поскольку счел за лучшее потом вместе с ними из Киева исчезнуть, оставив после себя некоторые семейные документы, впоследствии попавшие по знакомству ко мне. Это - две общих тетради. Под обложкой первой собраны небольшие тетрадки (Фабрика тетрадей "Реномэ" Ф.Гольдбиндера в Варшаве, цена 10 - исправлено ручкой: 15 коп.), содержащие дневник Алексея Александровича за 1913-1917 годы. Детство А.А. провел в Лубнах, потом учился в Харькове и Киеве, эвакуировался вместе с университетом, затем служил на юге. Происходил из духовенства, как можно понять, но пошел, конечно, по научной части. Легенда гласит, что в 1941 работал он инженером. Замечательнее всего в этом дневнике эпический тон и принципиальное нежелание автора говорить о чем-нибудь, выходящем за рамки повседневности. Августовские записи 14-го года из тетрадки вырваны (все датировки аккуратный Станиславский выставлял на полях с помощью специальных штампиков). Остальные великие даты проходят мимо повествования, не оставляя даже слабых следов. Станиславский ездит бесконечно на поездах (вспоминается ранний Пастернак), пьет чай, занимается науками, гуляет с невестой, появляющейся в первой же записи, а затем превращающейся в жену, пишет дневник, аккуратно зарисовывая план каждого нового своего жилища, но никак не откликается на события большой истории. 1 марта, в день отречения императора ("кругом измена и трусость и обман", пишет в дневнике Николай в этот день), Станиславский записывает:Вставши в 9 час. утра сразу направились в город за покупками и бегали целый день. Обедали в ресторане "Франция". Вечером пошли в биограф "Олимп" где шла картина "Джиоконда" очень понравилась из серии фабр<ики> Ханжонк<ова>. Из биографа зашли к Тасе на несколько минут, затем в гостиницу, взяли свои вещи и отправились на вокзал. В 11 ч. 40 м. в. выехали из Кишинева, место было очень хорошее, в купэ 2 кл. нижняя полка. Сразу отъехавши от Кишенева заснул.
В следующих записях встречаем упоминание железнодорожной забастовки, досадной помехи к перемещению, но нигде ни слова об отречении императора и новых порядках. 25 октября, в день падения Временного правительства, Станиславский лапидарен:Вставши и напившись чаю, пошел на вокзал получил из багажа корзину и привез ее, вынувши книги начал заниматься по физике, но дело очень туго подавалось вперед - во первых устал а потом еще страшно разболелся желудок, какая то острая боль появилась, как будто рана образовалась. Под вечер заснул немного. Вечером сидели с Галюком, разговаривали, разсказывал о своем харьковском житье-бытье и т.под. В 12 час. легли спать.
И далее опять - чай, зачисление учителем в школу, беседы с Галюком (жена героя). Последняя запись дневника датирована 26 ноября 1917. Видимо, целый месяц до украинско-молдавской провинции (Унгены) советская власть шла триумфально. Вот эта последняя запись:За прошедшее время ничего выдающегося не было; время идет с определенным ритмом, утром вставши и напившись чаю иду в комм. училище, где обычно бываю до 3 час. дня, вечером читаю или занимаюсь, взял еще один урок за 75 руб. в месяц, заниматься с учениками комм. учил. 8 кл. по аналитике 3 раза в неделю. 8-го нояб. были с Галюшей у Михаила Милентьевича (директора) время чудно провели редко приходится т<а>к чувствовать себя хорошо и тепло и весело к<а>к у них, хорошо и покушали и выпили. 21-го нояб. были в театре, шла пьеса "Кума Марта". Эту пьесу я видел в Киеве под назван. Чарiвниця. 23-го были опять с Марусей в театре на "Марусе Богуславке". 24-го нояб. ходили к Ластовицким (Галюшина сотрудница) на проводы ея в Одессу, где собрались почти все педагоги ж.д. училища. Вчера 25 нояб. был танцевальный вечер в коммерч. училище - все же не то, что было когда-то у нас в гимназии, хорошо и странно было быть первый раз в "шкуре" педагога. Сегодня уже было собр! ание родителей с нами учителями по поводу увелич. жалов. Собрание было бурное, наших
- дальше опять страницы вырваны, теперь уж навсегда. Так что неизвестно, как там порешили с жалованием 26 ноября 1917 года. В другой раз - о второй тетрадке.
В подражание М.Л.Гаспарову.КОЛЛЕГИАЛЬНОСТЬ - "Чехов, с своей стороны, высоко ценил Лескова. В ноябре 1892 года он внимательно осмотрел старшего коллегу как врач". (Андрей Лесков. Из записей и памяти.)
Анечка прислала ответ, но слишком поздно. Никто из игроков за книжкой не полез, поэтому пять очков пропали втуне.
Это был не Чуковский - он никогда не работал в жанре "разрешите представиться - Иванов". Это был не Дриз (и не Лев Квитко). Это была не Агния Барто, предпочитавшая, чтобы была мораль. Это была не Юнна Мориц, у нее романтики больше, а там было одно пустое недоумение самоидентификации. Легко описывать угадывание, когда знаешь правильный ответ. Результаты таковы: у Маршака - 3,25, а у остальных: 8 баллов - Маша; 7 баллов - Н. Колпий; 6 баллов - Ю. Володарский, Сочный (задание в игре); 5 баллов - Кузнецов, mL; 4 балла - pshusha; 3 балла - Н.Сорокин, Кость Скрыптум; 2 балла - Igor Astapov, Бродский, Кузя, Леонид, mgm, Савватий; 1 балл - DA, dmkom, Semen Gorbunkov, 7 черепах, Ia-Ia, Лиза Кабинетова, Карина, Лена, Лошадь, mgm, mm, Наталья, М. Сазонов, Фи; вне игры - Аничка, тё. Пришлите свое задание:
В связи с затронутой в предыдущем выпуске темой национальных образов в анекдотах предлагаю историю, призванную опровергнуть бытующие стереотипы о хладнокровии прибалтийских жителей. Итак, ПИЩЕБАР, АЛИК, БУМЕРАНГ И СТАРЦЫ Но сперва, как полагается в приличном повествовании - Die Vorgeschichte. В советское время наша университетская библиотека славилась своим директором, неукротимой женщиной по фамилии Пеэп. И были в подчинении у директора библиотеки тов. Пеэп два экзотических персонажа. Один был перуанец, а другой - индус. Такие оба черноватые люди неопределенного возраста. Они иногда проверяли билеты, иногда книжки выдавали, в общем, на подхвате были. Я полагаю, тут сказывались традиции русского XVIII века - иметь своих арапов и калмыков. Перуанец потом растворился во мраке неизвестности, а индус по фамилии Моди в перестройку развил бешеную деятельность. Они на пару с тов. Пээп кинулись приватизировать и преуспели в том. Как сложилась дальнейшая судьба тов. Пеэп, я не знаю. А Моди страшно поднялся, стал писаться на эстонский манер через два "о" и открыл по всему городу сеть мелких магазинчиков (гнусных таких, с советско-восточным привкусом). Тут мы и подходим к истории о Старцах, Бумеранге и Алике. В подвальном этаже одного дома в центре города имеется закусочная Мооди, называемая именно что пищебаром. Интересна она во многих отношениях. Там работают, во-первых, русские люди. Один такой бармен, лысоватый и в жилетке, прищуренный, и еще заспанная несколько барышня в телогрейке кошачьего типа. Там играет дивная русская музыка на кассетах. Например, мы там недавно слышали песню с припевом "Моряки, моряки, вы же - якоря". Или "лыжи-якоря" - толком не разобрать. В общем, экзотика по нашим меркам. Во-вторых, там дешевое пиво. В-третьих, она удобно расположена. В-четвертых, там можно наблюдать жизнь. Например, мы там долгое время наблюдали загадочного человека по имени Алик, как выяснилось впоследствии. Этот Алик, будучи армянином, являл собой тип шустрого маленького выпивохи. Он всегда приходил с новым человеком, пил за его счет, но с ним никогда не разговаривал, а сидел и загадочно улыбался, как будто знал про всех посетителей пищебара что-то скверное. Нормальным посетителям, вроде нас, там пиво наливают в кружки, а Алику давали в бутылке. То есть, как бы отмечают его презрением. Однажды Алик сидел там в компании некоторого эстонского человека лет пятидесяти, очень пьяного и простодушного с виду. Такой типичный эстонский зануда. Человек этот напился страшно и начал буянить, как обычно буянят эстонцы. А когда эстонцы буянят, они начинают громко и медленно говорить и кидаются разными предметами. Этот эстонец кинул в барменшу своим кошельком, которому еще предстоит появиться в заключительной части истории. Потом он полез за кошельком за стойку, получил отпор, упал и поломал стул. Тогда откуда-то из дверцы вышел мрачный молодой человек квадратного телосложения и вытолкал буяна на фиг. Мы все чаще стали заходить к Мооди и даже заключали тотализаторы насчет того, будет ли там Алик сегодня или нет. Алик, впрочем, вскоре исчез, а вот джентльмен, кидавшийся кошельком, стал появляться все чаще. Причем его все время выставляли, а он возвращался с неизменностью бумеранга. Недавно мы сидели там с коллегой, пили пиво и рассуждали о том, что все песни русской эстрады - с понтом и не всерьез. Особенно которые от лица мужчины поются. А в углу сидели Старцы. Это были два эстонских старца, лет за 60. Один такой седолысый, а второй вида партийного и в очках таких советского вида, с золотой оправой. Они сидели и пили крепкое пиво "Медведь" прямо из бутылок (видимо там какая-то сложная социовозрастная дискриминация насчет кружек). И к Старцам подсел Бумеранг. Старцы его не приглашали, но он подсел и стал пить пиво и говорить какие-то свои глупости. Так все шло где-то полчаса, а потом Бумеранг напился. Он стал приставать к партийному старцу и требовать, чтоб тот вернул его кошелек. Он очень занудно это делал, говоря по-эстонски так: "У меня был кошелек, - говорил он, - а теперь его нет. Зачем ты взял кошелек? Отдай мне мой кошелек!" Старец в очках онемел от такого поворота событий и некоторое время оставался бессловесен. А второй старец пытался его утешить, говоря, что не надо на дурака обращать внимание. Но первый Старец был так потрясен, что в его голове произошел странный сдвиг понятий и явлений. Он как-то совместил неслыханную наглость Бумеранга с русскими песнями про якоря, игравшими в это время. И решил, что такой нехороший человек, как Бумеранг, эстонцем быть не может (хотя и подделывается). Поэтому в дальнейшем он разговаривал с Бумерангом по-русски. Он начал медленно кричать такие слова: "Зацем ты на 'уй сюта приехал? Ты еззай к сепе в Маскву и там упивай лютей! Аферист какой! Вы тут узе мноко лютей упивали, а теперь опять? Посел на 'уй! Аферист!" Слово "аферист" он выговаривал с особой аффектацией, видимо по чисто фонетической причине: в эстонском языке фонемы "ф" нету в принципе, появляется она только в заимствованных словах (и то - лишь в недавних заимствованиях). Так что выговаривая трудное слово, Старец как бы давал понять, что не лыком шит, говоря по-английски. Если бы Старец еще кинул что-нибудь, то он бы начал буянить. Но он ничего не кинул, а только так долго кричал. Бумеранг был очень обескуражен тем, что Старец перешел на русский. Он сидел грустный, пытался прикурить сигаретный фильтр и думал явно о том, что вот - конечно - этот гнусный вор оказался еще и чужаком-оккупантом. Он тоже тогда ему стал на ужасном русском языке говорить, чтоб отдал кошелек, чем только распалил старца. Так они некоторое время и переругивались медленно и громко на отвратительно чужом языке. (Это я соврал для красоты. На русский Бумеранг не переходил, как того требовал бы сюжет, но лишь оттого, что потерял дар речи вообще. Жалко, конечно, но врать нехорошо. Об этом и Лев Толстой писал.) В общем, Бумеранг расстроился и пошел к барменше жаловаться (кошелек торчал у него из заднего кармана). Но барменша встала на сторону Старцев, которые, впрочем, вскоре сердито ретировались, стуча ногами. Бумеранг же продолжал требовать от барменши восстановления справедливости по отношению к своему кошельку. В конце концов его барменша вытолкала за дверь. Он вернулся через полчаса и заявил, что у него украли Документ (какой именно, он не сказал). Он требовал, чтобы барменша сообщила ему, кто была та женщина, с которой он за вот этим столиком сидел час назад и которая, несомненно, похитила Документ. А Барменша к тому времени пила коньяк в кругу подруг. Она велела Бумерангу уматывать, но он требовал телефона, чтобы позвонить в полицию. При этом он все время падал. Барменша сказала, что телефона нет. Бумеранг выдержал театральную паузу, во время которой мимически изобразил возмущение вопиющим фактом отсутствия в пищебаре телефона и полнейшее разочарование в жизни. Потом махнул рукой, как бы решившись на отчаянный поступок, и сказал: "Тогда давай еще пива!" Барменша отказалась давать ему пива, и тогда Бумеранг начал кричать и кидаться сигаретами. Тут вышел откуда-то из дверцы мрачный молодой человек квадратного телосложения и вытолкал Бумеранга на фиг. Больше мы его не видели.
Напоследок - два письма на орнитологическую тему. А.Кон:Роман, в связи с очередным выпуском "Ссылки" хочу добавить небольшое филологическое наблюдение: среди охотников, а тем паче "стыдливых" охотников, к числу которых относятся, например, всякие московские туристы, постреливающие дичь в байдарочных походах по Зауралью, слова "встретить" и "увидеть" имеют особенный эзотерический смысл. Первое обозначает ровно то, что произошло с не подозревавшими такого словоупотребления фламинго в цитированном Вами рассказе. То есть, по простому - встретить = пристрелить. Увидеть, например, оленя означает на том же жаргоне промахнуться. Так что если подобный охотник повстречал одного фламинго и увидел двух, то у него проблемы не со зрением, а скорее с ружьем.
Ю.Н.:Наблюдения за небом. Я живу в настоящее время в такой местности, где ландшафт в высшей степени искусственный. Прерия тут была одно время, и даже теперь есть определенный кусочек, но только он специально насажен на месте бывших тыквенных грядок. Есть тут и орнитологи-любители. Они ходят группами, обвешанные приборами и аппаратами, и наблюдают, аккуратно сойдя с дорожки в траву. Именно в таких культурных условиях была составлена книжка... эээ... имя забыл, но в своем роде отличная книжка - автор нашел птичье слово, как писать нескучно бесконечный текст - и вот, герои, скитаясь по разнообразным высококачественным искусственным мирам, попадают и в такой, где они меньше муравьев. Оригинальный сюжет, да? В этом изводе мир спланирован и модель запрограммирована для одного таинственного японца, тоже забыл его воображаемую фамилию. Главная сюжетная новость в том, что у японца арендует время международная организация энтомологов, которые ИЗУЧАЮТ этот насекомый мир как настоящий. На мой взгляд, только справедливо, что для них добром тут не кончается. Теперь давайте зададимся вопросом: а могло ли НАМ такое прийти в голову? Не была ли бы нам отвратительна сама идея описать симпатичных университетских людей, изучающих симуляцию, как натуру? Скажу точнее, как то, что она симулирует? Отвратительна, как англосаксам грибы дикорастущие? Вот, скажем, самолеты покидают местный аэропорт с интервалом в 3 минуты. Некто (ну ладно, я) вывел сей закон природы с хронометром в руках, наблюдая местное небо... еще не противно; а теперь замените аэропорт и небо на нинтеньдо!.. Веревку см. в стенном шкафу, мылить не надо, она капроновая. А вот автору NN весело писать, да и читать не скучно. Кстати, вспомнил фамилию японца: Кунохара!
Вспоминаются бессмертные "Приключения Карика и Вали". Только там мир был невиртуальный, просто профессор уменьшительную жидкость изобрел. Но об этой, как сказал бы С.Кузнецов, культовой книге мы поговoрим как-нибудь в другой раз.
 |
 |
 |
