СЛОВА

Л е г и т и м н о с т ь

Симон Кордонский
ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ ЛЕКСИКОН

ЯЗЫК И ПОЛИТИЧЕСКИЙ СПЕКТР В РОССИИ

Часть первая     Часть вторая

У людей, которым выпало жить в этой стране, до недавнего времени было очень немного возможностей для самоопределения: они могли жить государственной жизнью, отождествляя себя со своим функциональным статусом; могли пребывать в отчужденном от государственного функционирования состоянии и самоопределяться только в бытовых отношениях; они могли пытаться не отождествляться со своим функциональным местом в государстве и по возможности отстраняться от социалистического быта.
В данной работе сделана попытка применить для описания социальной структуры социалистического общества тривиальные понятия, выработанные в публицистике, но несколько их переопределить и формализовать, попытаться сконструировать из фиксированных публицистикой отношений каркас предметного социологического анализа. Правомерность такого подхода оправдывается тем, что только публицисты последние десятилетия занимались первичным описанием реальности и ее классификацией.
Группы, выделенные в отношениях отождествления с государством и бытом (в условиях, которые государство диктовало своим гражданам), можно назвать группами функционеров, обывателей и диссидентов и (согласно исходной посылке работы) рассматривать как базовые элементы социальной структуры.
Граждане вне зависимости от своего положения в функциональной структуре государства были лишены возможности действовать. Их самовыражение ограничивалось разговорами о государстве, обсуждением его истории, складывающейся экономической ситуации и т.п. Каждая из страт (функционеры, обыватели и диссиденты) выработала собственный язык описания реальности и определенные стереотипы для описания реальностей других страт. Еще совсем недавно одной из немногих форм самоопределения была, по определению КГБ, болтовня, то есть разговоры о том, о чем представителям конкретной страты говорить не полагалось.
Методологически работа основана на приемах предельной идеализации, при которых эмпирические качества феноменов редуцируются до степени, необходимой для построения теоретического обьекта - идеального типа. В структуре последнего становятся возможными формальные операции с его компонентами.
Идеальным типам присваиваются собственные имена, отождествляющие их с именами реальных действующих лиц перестройки или постперестроечного общества. Такое отождествление характеризует не реальное действующее лицо, а предельно идеализированное представление о типичных представителях социальных страт доперестроечного и постперестроечного общества в России.

ФУНКЦИОНЕРЫ, ДИССИДЕНТЫ И ОБЫВАТЕЛИ КАК ИДЕАЛЬНЫЕ ТИПЫ

Функционеры, диссиденты и обыватели в социальной структуре социализма существовали не только как фрагменты социалистического пейзажа. Это и идеальные типы, и эмпирические типологические характеристики, которые государство давало своим гражданам, а граждане в той или иной степени примеривали их к себе.
Функционеры определяли себя и других по положению в системе государственных отношений и статусов и противопоставлялись обывателям и диссидентам - как люди, живущие полноценной государственной жизнью. Функционеры - это не только и не столько власть имущие. Это люди, которые мыслили себя преимущественно в государственной организации пространства и времени.
Функционеры внутри своей страты различались положением в государственных территориально-отраслевых иерархиях, и жизнь сельского функционера вряд ли можно сравнивать с жизнью столичного. Однако функционеров всех типов обьединяет сходное представление о мире и своем месте в нем. Для категоризации описания мне представляется необходимым ввести понятие ЕГОРА ЛИГАЧЕВА (1) - наиболее точное и известное воплощение функциональности, используемое дальше как термин.
Обыватели определяли себя как "простые люди" и старались жить простой социалистической жизнью: работали в государственных учреждениях для того, чтобы обеспечить себе стандарты потребления, соответствующие их представлениям о своем социальном положении. Для обозначения типичного обывателя в данном тексте вводится понятие НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ИВАНОВ (2).
Диссиденты, в отличие от обывателей и функционеров, противопоставляются и функционированию в государстве, и быту его граждан. Для обозначения типичного диссидента в тексте вводится понятие АНДРЕЙ САХАРОВ и соответствующий термин (3).
Cтраты функционеров, обывателей и диссидентов были связаны между собой репрессивными и распределительными механизмами, обеспечивавшими социальную стабильность и управляемость огосударствленным обществом. Принадлежность каждого человека к страте фиксировалась самим государством в явных и неявных статусах (функционеры в виде номенклатуры, обыватели в виде "простых людей", народа, а диссиденты как диссиденты).
Специфической особенностью социальной структуры тоталитарного общества было то, что люди, принадлежавшие к разным стратам, пересекались друг с другом только в ситуациях, строго определенных социальным ритуалом. Функционеры, диссиденты и обыватели, как только их статусы формализовывались и закосневали, начинали существовать в разных социальных пространствах. Социальным событием становились встречи функционеров с народом, контакты между диссидентами и функционерами или хождение диссидентов в народ.

ЯЗЫКИ ОБЩЕНИЯ

Политика установления социальной однородности и формирования соответствующей социализму социальной структуры осуществлялась в условиях реального разделения людей на страты функционеров, диссидентов и обывателей. Пропаганда и мероприятия по созданию идеальной социальной структуры (репрессии и чистки) были ориентированы на выработку единого интерпретационного аппарата для всех элементов социальной структуры и на создание самой структуры, составленной из рабочих, крестьян и служащих. Однако результатом репрессий и пропаганды стало возникновение страт функционеров, обывателей и диссидентов. Связь между реальной социальной структурой (функционеры, обыватели и диссиденты) и нормативной (рабочие, крестьяне и служащие) обеспечивал особый язык, вернее, группа языков, вне которой было невозможно взаимопонимание и взаимодействие между стратами, то есть само существование этого государства.
С нашей точки зрения, функционеры, диссиденты и обыватели разговаривали на разных диалектах одного социалистического языка, но использование диалекта (функционального, диссидентского, обыденного) определялось ситуациями общения. В разных жизненных ситуациях функционеры, например, общались на диссидентском диалекте, а обыватели - на функциональном. От овладения ими зависела социальная мобильность и возможность карьерного продвижения, т.е. сама жизнь.
Взаимопонимание между стратами тоталитарного общества достигалось тем, что функциональный, диссидентский и бытовой диалекты имели общие элементы. В пространстве, заданном типологическими характеристиками, действовали люди - носители свойств всего социального целого. Функционеры диссидентствовали, диссиденты функционировали, а обыватели и диссидентствовали, и функционировали.
Полный и закрытый список ситуаций общения (и типов сообщений) определялся социальной стратификацией социалистического общества.
Список ситуаций общения и типов сообщений, специфичных для социалистического общества, может быть задан формально с помощью веерных матриц, разработанных как инструмент анализа проблем существования теоретических обьектов в естественно-научном знании.

ФОРМАЛЬНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ СТРАТАМИ И ДИАЛЕКТАМИ

При построении веерных матриц вводятся понятия одноименных уровня организации исследуемой реальности и уровня описания организации, соотносимые друг с другом в квадратной матрице. При этом любое пересечение уровней не пусто и отождествлено с предельно идеализированным обьектом. В данной работе вводятся функциональный, диссидентский и обыденный уровни реальности и одноименные страты (формы жизни в этой реальности).
На рис.1 представлен упорядоченный веерной матрицей список идеальных обьектов, которым даны собственные имена.

Рис.1Идеальные обьекты социальной структуры социалистического общества.

На строки матрицы рис.1 вынесены наименования уровней социальной стратификации, а на столбцы - наименования страт. Строки и столбцы одноименны. Предполагается, что пересечения одноименных уровней организации и наименований страт (диагональные элементы матрицы) задают модальные элементы социальной структуры. Так, пересечение функционального уровня и "функционеров" фиксируется в матрице как ЕГОР ЛИГАЧЕВ, предельно идеализированный тип функционера, в то время как пересечение диссидентского уровня и столбца "диссиденты" фиксируется как АНДРЕЙ САХАРОВ - предельно идеализированный тип диссидента. Пересечение обыденного уровня и столбца "обыватели" фиксируется как НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ИВАНОВ, предельно идеализированный тип обывателя (прототип - герой повести Ю. Алешковского "Николай Николаевич").
Под- и наддиагональные элементы матрицы отождествляются с теми подтипами, для которых характерны сочетания обыденности, функциональности и диссидентства. Так, термин РОЙ МЕДВЕДЕВ (5) обозначает тип диссидента, добивающегося функционального государственного статуса. И поскольку такого места для диссидента не находится, то его активность направляется на изменение государственного устройства, причем такое, в котором диссиденту может быть обеспечен искомый статус.
Термин СТУКАЧИ И КЛЯУЗНИКИ (6) обозначает тип обывателей, деятельность которых концентрируется вокруг системы государственных функциональных мест. СТУКАЧИ - профессиональные искатели справедливости, разоблачители коррупции и воровства, борцы за равенство, считающие себя обиженными и обойденными при дележе государственного пирога и стремящиеся установить справедливость государственными же средствами. Инструментом восстановления справедливости они выбирают донос или жалобу.
Термин АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ (7) обозначает тип государственных людей, для которых неприемлемы формы организации государственной жизни и которые стремятся улучшить государственное устройство для того, чтобы обывателям жилось лучше. В этой своей активности они проявляют явно диссидентские устремления.
Термин ДЕТИ АРБАТА (8) обозначает тип диссидентствующих обывателей, социальная активность которых сводится к обмену политическими анекдотами и к разговорам о недостатках государственного устройства на кухнях и в других стереотипных местах общения социалистических обывателей.
Термин НОМЕНКЛАТУРНЫЕ СПЛЕТНИКИ И ИНТРИГАНЫ (9) обозначает тип функционеров, жизнь (бытование) которых концентрируется вокруг карьеры в функциональной государственной структуре. Содержание общения и разговоров у представителей этого типа сводится к обмену сплетнями о возможных карьерных перемещениях "вверху" и последствиях таких перемещений для собственных карьер. Представители этого типа в быту заняты интригой, и государственное функционирование для них прежде всего интрига.
Термин ИСПОЛНИТЕЛИ ПОЛИТИЧЕСКИХ АНЕКДОТОВ (10) обозначает тип диссидентов, основной деятельностью которых является пересказ или сочинение политических анекдотов. Это обыденное воплощение диссидентства, и исполнители политических анекдотов слыли записными диссидентами среди ДЕТЕЙ АРБАТА на московских и провинциальных кухнях.
Типы социальной структуры связаны функционированием в одной государственной системе. Используя введенные различения, можно сказать, что в этом государстве было три уровня реальности, в каждом из которых существовали вполне определенные типы. Так, в собственно государственной деятельности принимали участие ЕГОР ЛИГАЧЕВ, РОЙ МЕДВЕДЕВ, СТУКАЧИ И КЛЯУЗНИКИ, АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ И НОМЕНКЛАТУРНЫЕ СПЛЕТНИКИ И ИНТРИГАНЫ. Диссидентствовали в разных формах РОЙ МЕДВЕДЕВ, АНДРЕЙ САХАРОВ, ИСПОЛНИТЕЛИ ПОЛИТИЧЕСКИХ АНЕКДОТОВ, АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ И ДЕТИ АРБАТА. Жили обыденной социалистической жизнью СТУКАЧИ И КЛЯУЗНИКИ, ДЕТИ АРБАТА, НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧИ ИВАНОВЫ, ИСПОЛНИТЕЛИ ПОЛИТИЧЕСКИХ АНЕКДОТОВ, НОМЕНКЛАТУРНЫЕ СПЛЕТНИКИ И ИНТРИГАНЫ. Функциональный, диссидентский и обыденный уровни пересекались в определенных типах, а существование носителей типологических свойств обеспечивало воспроизводство этого государства и его социальной стратификации в целом.
В любой государственной организации (других просто не было) в разных пропорциях присутствовали функционеры, диссиденты и обыватели.
Такая социальная стратификация не соответствовала нормативной, которая должна была бы состоять из рабочих, крестьян и служащих. Государство предпринимало усилия для того, чтобы преобразовать реальную социальную стратификацию в нормативную. Эти усилия принимали форму "борьбы с диссидентами", обличения разных форм бытования ("борьба с мещанством") и критики бюрократизма ("борьба с чиновниками"). Репрессии против диссидентов, бюрократов и обывателей и соответствующие пропагандистские кампании проводились с разной периодичностью и жесткостью.
Одним из результатов репрессий стала практически полная элиминация диссидентов и соответствующего уровня социальной стратификации в малых и средних городах и в селах всех типов. В то же время в больших городах, и особенно в столицах, диссидентство было неискоренимым.
Усилия государства по построению нормативной социальной структуры предваряли чисто силовые мероприятия, такие как массовые чистки и репрессии, целью которых был слом досоциалистической социальной организации и достижение той степени пластичности людей, которая бы позволяла производить над ними социально-инженерные манипуляции и включать их в реальность, в которой они вынужденно занимали бы места функционеров, диссидентов и обывателей. Те люди, которые не вписывались в рамки естественной для этого государства типологии ни на одном из фиксированных уровней и не могли при всем желании стать функционерами, диссидентами или обывателями, получали внесистемный статус ВРАГОВ НАРОДА.

ДИАЛЕКТЫ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ЯЗЫКА

Каждый тип имел свой жанр, ту языковую форму, которая идентифицировала положения носителя типологических свойств в социальной системе и в то же время позволяла обмениваться содержательными высказываниями и координировать взаимные действия. Список жанров, определенных в однозначных отношениях с идеальными социальными типами, дан в рис.2.

Рис. 2 Структура диалектов доперестроечного языка, заданная их жанрами.

На матрице рис.2 задан полный (относительно порождающих отношений матрицы) список жанров. Матрица может считываться следующим образом - чистый функциональный (деревянный (4)) диалект представлен в официальных речах и официальных текстах. Это жанр ЕГОРА ЛИГАЧЕВА. Чистый диссидентский диалект представлен в Сам- и Тамиздате. Это жанр АНДРЕЯ САХАРОВА. Чистый бытовой диалект представлен в бытовых анекдотах и бытовом мате. Это жанр НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧА ИВАНОВА.
Функционеры государства в моменты истины (на аппаратных совещаниях или на других аналогичных мероприятиях) использовали элементы диссидентского диалекта. Типичным примером такого использования являются речь Хрущева на ХХ сьезде КПСС. Это жанр АЛЕКСАНДРА ЯКОВЛЕВА.
Функционеры государства при общении на бытовом уровне рассказывали друг другу сплетни об отношениях между руководителями государства и их возможных перемещениях в иерархиях власти. Это жанр НОМЕНКЛАТУРНЫХ СПЛЕТНИКОВ И ИНТРИГАНОВ.
Диссиденты при обращениях к собственному правительству или к мировому сообществу и в других акциях, направленных на официальные инстанции, использовали элементы функционального (деревянного) диалекта. Это жанр РОЯ МЕДВЕДЕВА.
Языковые особенности диссидентского общения на обыденном уровне представлены в политических анекдотах - жанр АВТОРОВ И ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ПОЛИТИЧЕСКИХ АНЕКДОТОВ.
Жанр функционирующих обывателей представлен в текстах заявлений в государственные институты и организации, в особенности в доносах. Это жанр СТУКАЧЕЙ И КЛЯУЗНИКОВ.
Обыденное общение на диссидентском уровне происходило на специфическом языке очереди или разговоров на кухне в интеллигентских семьях - жанр ДЕТЕЙ АРБАТА.

КОМПОНЕНТЫ ФУНКЦИОНАЛЬНОГО ДИАЛЕКТА
(элементы деревянного языка)

Язык официального общения не сводится к своим конституирующим компонентам. Функциональный диалект предполагает существование антитезы - диссидентского диалекта и некий синтез официоза и его отрицания - диалект обыденного общения.
Если исходить из матрицы (рис.2), то список компонентов функционального диалекта можно задать суммой элементов строки "функциональный уровень" и столбцом "функционеры". Функциональный диалект включает в себя речи на официальных открытых мероприятиях и публикации этих речей в официальных изданиях (известно, что сами речи и их официальные тексты часто сильно отличаются друг от друга), речи и выступления на аппаратных совещаниях с признанием ошибок и разоблачением недостатков, сплетни о руководителях государства и высокопоставленных функционерах, письма и обращения к мировому сообществу с разоблачением тоталитарного режима, заявления в официальные инстанции и доносы в компетентные органы и партийные организации.
Элементы официального диалекта, расположенные симметрично относительно диагонали матрицы (рис.2), в значительной степени дополняют друг друга. Так, речи на аппаратных совещаниях с признанием ошибок и разоблачением недостатков дополнительны к жанру обращений к мировому сообществу или правительству страны и в какой-то степени им эквивалентны. Сплетни и доносы также взаимодополнительны: сплетни служат основанием для доносов на тех, кто их рассказывает и слушает, а ситуация доноса является типичным сюжетом сплетни.

ЭЛЕМЕНТЫ ДИССИДЕНТСКОГО ДИАЛЕКТА
(компоненты языка истины)

"Язык истины" не сводится к своему чистому виду - Cам- и Tамиздату, но включает в себя и элементы, общие с официозом и бытовым диалектом. Список компонентов диссидентского диалекта можно задать суммой элементов столбца "диссиденты" и строки "диссидентский уровень". "Язык истины" включает в себя письма и обращения к мировому сообществу, речи на аппаратных совещаниях с признанием ошибок и разоблачением недостатков, разговоры в очередях, коммунальных квартирах и на кухнях в интеллигентских семьях, а также политические анекдоты.
Внутренняя структура диссидентского диалекта очень сложна и противоречива. Так, язык коммуналок и интеллигентских кухонь дополнителен к языку речей на аппаратных совещаниях и часто служил источником тем для разоблачительных выступлений аппаратчиков и функционеров. В то же время язык писем и обращений в высокие инстанции несовместим с диссидентским языком обыденного уровня. Темы и авторы диссидентско-официозных текстов снижались в политических анекдотах.

КОМПОНЕНТЫ ОБЫДЕННОГО ДИАЛЕКТА

Структура бытового диалекта может быть представлена совокупностью элементов, принадлежащих к столбцу "обыватели" и строке "бытовой уровень". Обыденный диалект состоит из политических анекдотов и сплетен о жизни функционеров государства, из заявлений в официальные инстанции и доносов, из разговоров в очередях и на кухнях в интеллигентских семьях. Интегрирующим элементом обыденного диалекта выступает бытовой мат и бытовые анекдоты.
Для социальной и географической провинции в СССР была (и остается) характерной упрощенная структура языкового пространства. В ней отсутствует диссидентский уровень организации и соответствующий диалект. Структура провинциального варианта языкового пространства образована всего четырьмя жанрами - официальными речами и текстами, сплетнями об отношениях между функционерами государства, заявлениями и доносами обывателей и бытовым матом как языком обыденного общения.

ЛЮДИ В ЯЗЫКОВОЙ СРЕДЕ
И ПЕРВЫЙ ЭТАП ПЕРЕСТРОЙКИ

Доперестроечное обыденное сознание было устроено весьма своеобразно. В средствах массовой информации безраздельно господствовала государственная мифологема, выраженная в понятиях функционального диалекта. В общественном бытии доминировали отрицания государственных представлений о мире и человеке в форме слухов, сплетен, легенд и мифов. Государственная мифологема и ее общественные отрицания (диссидентство) были неотделимы друг от друга: всякому позитивному утверждению функционеров диссиденты противопоставляли развенчивающие его тексты, сплетни и слухи, и наоборот.
Роль государственной мифологемы была огромной, и функционеры, диссиденты и обыватели начинали день с чтения газет, а кончали просмотром программы "Время". Гласностью стало называться такое изменение отношений между государством и обществом, при котором сплетни, слухи и мифы о государственных реалиях (т.е. диссидентский диалект) стали содержанием государственных же средств массовой информации. Cаму перестройку имеет смысл в первую очередь рассматривать как государственную институализацию типов диссидентов.
Социальное действие в мифологизированном обществе заключается в говорении, и гласность стала первой формой социального действия. В эпоху гласности мифологизированные убеждения обывателей и диссидентов вышли на страницы перестроечной печати. Гласность - это уравнивание в статусах всех диалектов социалистического языка.
Вместе с государством исчезают и те реалии, которые были ценными в нем, в первую очередь, определенность социального статуса и возможность вырабатывать линии поведения, направленные на его сохранение и повышение. Гласность, заменившая было на время официоз, отмерла вместе с ним, и в равной степени ненужными, бессмысленными и смешными стали старые догмы и их отрицания.
Начало перестройки можно связать с процессом, при котором распались формы связи между стратами огосударствленного общества, и носители типологических свойств превратились в политических субьектов. Распространение сплетен, политических и бытовых анекдотов из инициативной деятельности отдельных людей стало содержанием политики гласности и оформилось в особые социальные статусы редакторов новых изданий и ведущих программ ТВ. Доносы и кухонные разговоры из интимного жанра стали публичным занятием митингующих и демонстрирующих на улицах крупных городов и столиц. Ранее целостная и в общем-то понятная картина мира за несколько месяцев распалась на относительно самостоятельные функциональный, диссидентстский и обыденный фрагменты. И в этом она следовала самому миру, в котором диссидентская реальность приобрела равный статус с функциональной, а обыденная жизнь практически не изменилась.
Страты тоталитарного общества на первом же этапе перестройки распались на группы носителей элементарного тоталитарного сознания. Эти осколки государства стали основой для возникновения нового социального и языкового пространства, гораздо менее связного и упорядоченного, но в целом сохраняющего свою предопределенную историей структуру.
На рис.1 (нижние тексты в каждом квадрате) представлены первые результаты деструкции социалистической государственности, когда типы социальной стратификации превратились в политических субьектов, и специфические для типов жанры приобрели относительно самостоятельный статус политических текстов перестройки.
Собственно перестроечным было то, что на первом ее этапе за жанрами закрепились их носители. ЕГОР ЛИГАЧЕВ стал ПРОТИВНИКОМ ПЕРЕСТРОЙКИ, АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ - ПРОГРЕССИВНЫМ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ДЕЯТЕЛЕМ, АНДРЕЙ САХАРОВ превратился в БОРЦА ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ, РОЙ МЕДВЕДЕВ получил статус ПРОРАБА ПЕРЕСТРОЙКИ. ДЕТИ АРБАТА учредили Московскую Трибуну и аналогичные организации, СТУКАЧИ И КЛЯУЗНИКИ легализовали свою активность и в конечном счете стали депутатами Советов различных уровней, ИСПОЛНИТЕЛИ ПОЛИТИЧЕСКИХ АНЕКДОТОВ превратились в ведущих авторов, а потом и РЕДАКТОРОВ изданий эпохи гласности, НОМЕНКЛАТУРНЫЕ СПЛЕТНИКИ И ИНТРИГАНЫ активизировались и вовлекли в круг сплетен и интриг совершенно новые темы, такие как личная жизнь и экономическая активность первых лиц аппарата государственного управления, а НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧИ превратились в РАСТЕРЯННЫХ ОБЫВАТЕЛЕЙ.

Комментарии

(1) Прототип - партийный функционер, секретарь ЦК КПСС, лидер антигорбачевской оппозиции в Политбюро ЦК КПСС Егор Кузьмич Лигачев, известный своим твердокаменным большевизмом.
Вернуться
(2) Прототип - персонаж повести Юза Алешковского "Николай Николаевич" (Москва, 1991, с. 280), полностью погруженный в быт и выражающий свои переживания на специфическом матерном языке.
Вернуться
(3) Прототип - лидер прогрессистов Советского Союза Андрей Дмитриевич Сахаров, руководитель проекта создания советского термоядерного оружия, известный нонконформизмом и беспримерной последовательностью в реализации своих идей.
Вернуться
(4) Понятие "деревянный язык" широко используется публицистами и советологами для называния специфической языковой реальности социалистического государства. Понятие не совсем определено.
Вернуться
(5) Прототип - известный диссидент 1970-х годов (функциональный диссидент) Рой Александрович Медведев, весьма последовательный в своем стремлении занять место в системе управления социалистическим государством. Сейчас является одним из лидеров коммунистической оппозиции экономическим реформам в России.
Вернуться
(6) Термином "СТУКАЧИ И КЛЯУЗНИКИ" обозначается особый тип функционирующих обывателей, которые, как правило, свято верили в силу и могущество государства победившего социализма, однако считали себя обойденными или обманутыми отдельными государственными чиновниками и\или другими обывателями. Усилия представителей этого типа были направлены на борьбу за справедливость, за торжество идеалов реального социализма. Представители этого типа открыто или тайно сотрудничали с КГБ ("стучали"), или писали разоблачительные письма в партийные издания, в комитеты народного контроля, в парткомы и профкомы.
Вернуться
(7) Прототип - Александр Александрович Яковлев, член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС, курировавший идеологию в годы перестройки. Теоретик и творец "гласности", диссидентствовавший на высшем уровне партийной иерерхии.
Вернуться
(8) Дети Арбата - название романа А. Рыбакова, ставшее обозначением социального типа, представители которого находились в "кухонной" оппозиции к сталинскому режиму. Дети Арбата - образованные диссидентствующие обыватели, основные потребители Сам - и Тамиздата, воображавшие себя узниками совести после первой же "профилактики" в КГБ. Рыбаков Анатолий "Дети Арбата", Москва, Советский писатель, 1991, с 240
Вернуться
(9) Термином "НОМЕНКЛАТУРНЫЕ СПЛЕТНИКИ И ИНТРИГАНЫ" обозначаются те функционеры партийно-государственного аппарата, для которых сложное переплетение экономических и политических отношений в аппарате представлялось одной из форм бытовой интриги. Формой их участия в аппаратных конфликтах были сплетни, интриги, доносы и подставки.
Вернуться
(10) Термином "АВТОРЫ И ИСПОЛНИТЕЛИ ПОЛИТИЧЕСКИХ АДЕКДОТОВ" обозначается особый тип острых на язык обывателей (преимущественно столичных), зарабатывавших на жизнь публицистикой или наукой, но более известных своим демонстративным негативизмом к реальному социализму и его атрибутам. Людская молва присваивала им статусы диссидентов, что, впрочем, нимало не мешало им вести богемный образ жизни и гласно "снижать" святые партийные имена и темы. Они дали начало публицистике эпохи гласности.
Вернуться

---

В начало страницы
© Печатное издание - "Век ХХ и мир", 1994, #1-2. © Электронная публикация - Русский Журнал, 1998

Век ХХ и мир, 1994, #1-2
Связи.
http://old.russ.ru/antolog/vek/1994/1-2/kordonsk.htm