Если политики начинают обращаться к священникам за советом по вопросам морали и нравственности - значит, дело плохо. Возможно, это просто свидетельство полного банкротства политической мысли. А может быть, политики пытаются натянуть маску святоши, чтобы покрыть свои неблаговидные дела. Но хуже всего, если политический истеблишмент и впрямь принимает за чистую монету все, что говорят ему служители культа.

В последнее время оба главных британских политика обратились за поддержкой к религиозным лидерам: Тони Блэр - к независимому католическому теологу Хансу Кюнгу, а Уильям Хейг (лидер британской консервативной партии - И.К.) - к одному из многоречивых проповедников из американской религиозной организации "Религиозные права", убежденному, что средства на социальные нужды должны не выделяться из государственного бюджета, а предоставляться частными жертвователями. Цель, которую преследует Хейг, ясна - он просто ищет новую форму для воплощения в жизнь старых идей правого толка. Случай с Блэром внушает куда больше беспокойства. На состоявшейся этим летом в Тюбингене конференции Кюнга искреннее религиозное чувство заставило нашего премьера сказать буквально следующее: "Я убежден, что общество, в котором живет религиозная вера, по самой природе своей сможет принести больше добра всему человечеству". Такие убеждения внушают озабоченность, потому что они ошибочны: религию ни в коем случае нельзя рассматривать как источник моральных норм. Более того, религия, напротив, разрушает мораль.

Это происходит потому, что религиозная мораль не ориентируется на практические вопросы этической жизни современного общества. Среди основных ценностей современного человека - личная независимость, достижение материального благосостояния, обеспечение семьи, возможность сделать сбережения на черный день, получение вознаграждения за успех. Ценности, проповедуемые христианской моралью, прямо противоположны вышеперечисленным. Христианство учит человека уподобляться лилиям, которые, как известно, "не трудятся, не прядут" и не думают о завтрашнем дне. Оно учит, что истинно верующий обязан раздавать свое имущество бедным. Оно предупреждает, что состоятельному человеку непросто попасть на небеса, и проповедует смирение перед Господом. Очевидно, что такая мораль противоречит основополагающим моральным нормам современного общества.

Не вписывается религиозная мораль и в современные представления о сексуальных отношениях. Практически все религии допускают секс только в браке, а наиболее ортодоксальные конфессии осуждают гомосексуализм, контрацепцию и аборты. Кроме того, многие религии придерживаются крайне реакционных взглядов на социальное положение, которое надлежит занимать женщине, отводя ей роль домохозяйки. Сегодня большинство людей просто не желают замечать разительные противоречия между традиционной религиозной моралью и представлениями, доминирующими в современном обществе. Что же касается церквей, то они либо идут на компромисс, либо допускают прямое нарушение заповедей собственного вероучения.

Однако религиозная мораль не просто выглядит неуместно в современном обществе. Она еще и антиморальна, поскольку зачастую глуха к основным этическим проблемам сегодняшнего дня, среди которых защита прав человека, война, нищета и неравноправие богатых и бедных. В странах Третьего мира каждые две с половиной секунды от голода или болезни, которая поддается лечению, умирает ребенок. В то же время в развитых странах прихожане дружно предают хуле секс без брака и с жаром обсуждают, могут ли разведенные пары вторично венчаться в церкви. Размениваясь на пустяки, церковь причиняет тем самым большой вред делу сотворения добра на земле.

Более того, зачастую религия не просто антиморальна, но и аморальна. Во многих странах мира религиозные фанатики и фундаменталисты заточают в тюрьмы женщин, уродуют гениталии, ампутируют руки, убивают, взрывают бомбы и вершат террор во имя своей веры. Было бы ошибкой думать, что наши бесхребетные клерикалы никогда не вели себя подобным образом - ведь еще не так давно (по историческим меркам) христианские священники сжигали на кострах еретиков или предпринимали против них крестовые походы, пороли людей, отрезали им носы и уши за прелюбодеяние или проповедовали, что мастурбация хуже, чем изнасилование, поскольку последнее может завершиться беременностью, а первое - нет. Даже сегодня в некоторых исламских странах прелюбодеев забрасывают камнями. Если бы церковь до сих пор сохраняла главенствующее положение в европейских государствах, кто может поручиться, что и у нас по сей день не происходило бы то же самое? Так что если кому-нибудь придет в голову обратиться к религиозной истории за примерами для морального подражания, ему придется закрыть глаза на огромное количество аморальных деяний, совершавшихся представителями церкви.

Рассуждая бесстрастно, можно признать, что практически все религиозные этические системы похожи друг на друга. Моральные принципы христианства также нельзя назвать новаторскими. Ницше указывал, что Заповеди Блаженства, в которых утверждается, что смиренные, униженные и нищие блаженны и будут вознаграждены после смерти, обнаруживают признаки рабской психологии. (Говоря это, философ имел в виду опыт, полученный евреями в Египте до Моисея.) Можно добавить, что на протяжении всей истории эти заповеди служили нуждам тех, кто был хорошо устроен: они помогали богатым смирять бедных и не давать им поднять голову.

Немногие позитивные моральные директивы, предусматриваемые христианской моралью, целиком позаимствованы из иудаизма. Но все же иудео-христианская этика не идет ни в какое сравнение с богатством и широтой "языческой" этики древних греков или современной концепцией прав человека, которая не только гораздо шире, но и гораздо тоньше, чем предписываемые религией моральные принципы.

Более того, озабоченность современного общества благосостоянием своих членов, защитой прав человека, животных и окружающей среды продиктована прежде всего внутренним ощущением важности этой проблематики, а не страхом божественной кары или - наоборот - ожиданием снисхождения божественной благодати. Именно это ощущение и является единственным подлинным источником моральных убеждений.

Последний аргумент является решающим. Религиозная этика держится на последующем вознаграждении или наказании. Она превращает добро в некую директиву сверхъестественных сил. Вы творите добро, потому что вам предписывает это ваша вера, потому что хотите достичь вечного блаженства. Если во Вселенной в действительности существуют сверхъестественные силы, то выполнять их требования было бы и в самом деле вполне логично ради спасения собственной шкуры. Однако подобная мотивация все равно носила бы не моральный, а шкурный, эгоистический характер. Поэтому если я вижу двух человек, один из которых делает добро потому, что хочет избежать наказания от некой высшей силы, а другой - просто потому, что уважает своего ближнего, - я сам буду несравнимо больше уважать последнего.

Independent
Оригинал статьи
Перевод Ильи Куна