В толстых фантастических романах Владислава Крапивина описания космических кораблей занимают не более двух абзацев. Он и не пытается маскировать свою нехитрую философию щупальцами марсиан. Прямо "за стальной дверью гермошлюза" - о боже, какой штамп! - открывается еще большая банальность: желтая от одуванчиков поляна в городе Орехове и на ней - нет, не бластер и не саунд - мальчик Алька катается на велосипеде.

Из одной вселенной Крапивина в другую можно попасть даже на пригородном поезде, и начальник станции в Старогорске будет удивляться редакционному удостоверению Глеба Вяткина, сотрудника "районки" из Колыча: "Нет на нашей ветке такой станции..."

Все миры Крапивина откровенно есть России, а главные герои его - дети России. Розовато-реалистический гайдаровский период у Крапивина прошел задолго до смены самих Гайдаров. Уже изданные в начале восьмидесятых годов его Планеты населены детьми, родители которых "умерли от эпидемии", "погибли при нашествии", детьми, не знающими, что такое "правительство".

"- Правительства, кажется, были раньше..." - с трудом вспоминает юный эрудит.

" - Если нет правительств, то кто же управляет людьми на всей... Планете?

- А зачем ими управлять? - опять удивилась Данка. - Маленькие, что ли? Каждый и так знает, что ему делать.

- А кто же охраняет порядок?

- Где? - не поняла Данка.

- Ну, везде...

Она пожала плечами:

- В школе - учителя. Дома - родители... или вообще старшие. На работе - начальство..."

В какой же еще стране может быть такой уникальный способ правления: Те, Которые Велят?

" - Все говорят, что их нет. А они есть".

" - Меня зовут Тот.

- Исчерпывающий ответ. По-моему, это имя какого-то египетского божества.

- Я не божество. И это не имя. Скорее - местоимение. Тот, того, тому; тот который..."

" - ...выражение "люди, которые велят", - это мое. Так называлась одна моя книга, ее очень быстро сожгли.

- Кто? ОНИ сожгли?

- Нет. Те, кто считали, что ИХ нет. Вернее, делали вид, что ИХ нет".

Владислав Крапивин - член Союзов, Правлений, Литфондов и премий лауреат - издавался миллионными тиражами на семидесяти языках (далеко не только стран соцлагеря). Больше всего почему-то на испанском. Не было ли это предзнаменованием обратного: фантастического успеха латиносских мыльных опер? При таких тиражах и званьях ему положено бы пребывать в Москве, но он всегда жил в родном Свердловске - мистическом месте многомерности, чреве России, - поглотившем одну, взрастившем на дрожжах власти другую и, быть может, сейчас вынашивающем третью - Россию русского безэтнического сепаратизма.

Эта присутствующая во всех его книгах возможность - сделав шаг, перейти на другую планету - остро чувствуется по пути к нему в гости: в престижный микрорайон Екатеринбурга, в "обкомовский" дом, в большую, но бедную по утвари и тесную для разросшейся семьи квартиру.

Привязанность к корням и цифры былых тиражей позволяют сравнить Крапивина с Беловым или Распутиным - да простят меня эстеты, хотя за следующие сравнения прощения я уже и не жду.

Есть в творчестве Крапивина, точнее - вокруг него, одна загадка природы. Почему вокруг НЕКОТОРЫХ литературных произведений возникают неформальные общественные движения? Какие свойства текста это порождают? Льюис Кэролл и Джон Толкин - почтенные оксфордские профессора, приятели по жизни и коллеги по жанру - создали прекрасные многотиражные сказки. Почему же миллионы молодых людей во всем мире, а более всего - в России, играют именно в хоббитов, а не в мартовских зайцев и чеширских котов? Почему бы им не играть в Гоголя или Уэллса? Почему есть толстовцы, но нет достоевщиков, спинозистов или кантианцев? А вольтерьянцы хоть и были, но организованным движением так и не стали.

А вот движение почитателей Крапивина существует. Со своими самиздатскими журналами и газетами, слетами, связями, событиями своей субкультурной жизни. Интересующиеся андеграундом могут сходить в гости:

Альманах "Та сторона"

Страничка Владислава Крапивина

Владислав Петрович встречает меня подозрительно, как посланца враждебного ему Интернета: он категорически против помещения своих книг в какие-то виртуальные пространства. И вообще он попервоначалу прикидывается старым маразматиком, что не очень сложно с его пронзительно голубыми глазами. Но постепенно, в процессе прохождения любимой всеми русскими, а особливо уральскими... и не только писателями... в общем, процедуры... оттаивает, рассказывает и расспрашивает много интересного.

Новая книга Крапивина НЕ ИЗДАЕТСЯ. Она лежит в редакционной корзине журнала "Урал". Сюжет, конечно, изъезжен и предсказуем. На полях большой - не единственной - гражданской войны встречаются двое малолетних разведчиков-диверсантов разных воюющих сторон (двое Мальчишей Кибальчишей - порождения двух Гайдаров). Подружившись, они по-детски мечтают прекратить войну, уничтожив средоточия зла - центры управления. В процессе их оперативной работы выясняется, что Генеральный штаб-то - всего один...

" - Я не знаю, откуда они взялись и какие они в своей природной сущности... ...Может, пришельцы из других пространств, а может, наша собственная плесень. Только точно знаю: это цивилизация паразитов... Если их назвать цивилизацией... Они - тараканы и клопы.
...
Когда люди становятся равнодушными, ленивыми или слишком сытыми, когда им наплевать на свою планету, появляются ТЕ, КОТОРЫЕ ВЕЛЯТ".

[Использованы цитаты из романа-трилогии "Голубятня на желтой поляне" (Средне-Уральское книжное издательство, 1985) и материалы личной беседы с В. П. Крапивиным в сентябре 1997 года.]

Михаил Кордонский

Книга на вчера: