Ян Шенкман. Бычков А. С. Черная талантливая музыка для глухонемых.


				19.03.1998

Черная талантливая музыка для глухонемых

Бычков А. С.

Рассказы, роман. - М.: Книжный сад, 1996. - 192 с.; тираж 1000 экз.; ISBN 5-85676-036-0.

"Черная музыка" - вторая книга Андрея Бычкова. Первой был сборник рассказов "Вниз-вверх". В промежутке бычковский роман выдвигался на Букера, сценарий "Нанкинский пейзаж" заработал Приз Эйзенштейна... В моем кругу подобная литературная судьба считается успехом - по крайней мере одной из его разновидностей. Попробуем разобраться в причинах этого успеха, определить его механизм.

Одни авторы заискивают перед читателем. Другие пытаются его не замечать. Мы пишем для вечности (вариант: для себя) - так они рассуждают. С первого рассказа Андрея Бычкова я понял: своего читателя он ненавидит...

Цитата номер один: "Только самому себе Король доказывает, что он - Король". Такая позиция вызывает уважение. Особенно если она чем-нибудь подкреплена. Думаю, автор не стал бы полемизировать ни с Королем, ни с любым другим своим персонажем. Они живут в мире и согласии, составляют одно целое. Мы привыкли, что авторские суждения и эмоции зримо отделены от сюжета или же присвоены лирическому герою. Здесь другое. Автор даже не пытается убедить нас в автономном существовании героев. Наоборот: ясно дает понять, что перед нами авторская проза, произведение Андрея Бычкова.

Эта проза напоминает старый боксерский тренинг: бой с тенью. Герой постоянно готов к отпору (кому?), все время напряжен. Настолько, что чередование реакций на самого себя с успехом заменяет сюжет. После прочтения создается стойкое впечатление, что вам основательно потрепали нервы и не объяснили зачем. Источник "странного беспокойства", как тонко определил ощущение от бычковской прозы французский критик, здесь принципиально иной, чем, скажем, у Сорокина или Вика Ерофеева. В их эстетике достаточно с будничным видом описать, как мужчина в дорогом костюме или дама в мехах накладывает посреди праздничного стола кучу дерьма, - и готово: читатель получил свою порцию садомазохизма, удовлетворен и препровожден в цепкие лапы Фрейда. Бычков вызывает подобную реакцию гораздо более замысловатым способом. А именно: описанием самой этой реакции, самого странного беспокойства. Природа шокирующего воздействия, которое оказывает его проза, не эстетическая, а скорей психологическая.

Безумие?.. Конечно. С чем, как не с психическим расстройством, связано состояние человека, охваченного беспричинным волнением огромной силы? Прибавим сюда постоянные поиски двойника, безволие на грани усугубления хаоса, мессианство, нравственные провалы - и при этом никаких умозаключений по поводу происходящего. Эмоции, как говорится, преобладают...

Беспокойство автора передается читающему. Выгодная позиция, давно известно. Искренность, вызывающая незамедлительную ответную реакцию (в данном случае негативную), подсознание, вывернутое наизнанку, - все это подкупает вернее, чем умная, тщательно выстроенная литературная игра. Автор предлагает нам принять сильнодействующее, вывести организм из равновесия. Если болезни все равно не избежать, почему бы не спровоцировать ее таким образом?

Вряд ли стоит читать бычковскую прозу на пьяную голову. Во избежание дурных сновидений. Да и на трезвую не советую: сразу хочется выпить. Тем более сам антураж рассказов располагает к мечтаниям на алкогольно-наркотические темы...

Цикл "На юг" конкретикой, прямо скажем, не обременен. Отмечу лишь рассказ "Феникс", откровенно повторяющий невеселую историю Поприщина. Зато "Рокки Раккун" в смысле деталей - прямая противоположность. В этом цикле проявляется странная особенность, а может быть, и ювелирное мастерство автора: пространство, данное множеством реалий, почти ничего не говорит нам о времени. Названы (но при этом практически не описаны): дискотека "Пилот", хиппи, наркотики разных видов, самых немыслимых марок автомобили и мотоциклы... Плюс цитаты. Преимущественно из "Битлз". Но и они никоим образом не обыграны, а связаны с текстом внеконтекстуально, по касательной и служат своего рода рефреном. Преобладание диалогов, вообще прямой речи, ее стилистическая акцентированность и виртуозность - все это создает атмосферу игры одаренных актеров в декорациях чужого спектакля.

Вот вторая цитата: "Он закрыл глаза, попадая пальцами наугад, ибо так загадал, вспоминая, как в детстве его учительница говорила, что если нажимать только на черные клавиши, то музыка получится сама". Не случайно самые распространенные у героев Бычкова профессии - врач и композитор. Разрушитель-хирург и музыкант, не выходящий из диссонанса. Черную музыку нетрудно перепутать с литературой на грани откровенной чернухи. Мир поделен пополам жирным знаком минуса. Стилистические вспышки курсивом озаряют куски раздробленного сознания...

Роман "Графоман" полностью подтверждает деструктивную атмосферу рассказов. Части текста, сверстанные и набранные по-разному, разделены вдобавок плечистыми фигурами умолчанья. "Можно опускать все, что угодно, - советовал Хемингуэй, - при условии, если ты знаешь, что опускаешь - тогда это лишь укрепляет сюжет". Хемингуэевский прием доведен Бычковым до своего логического предела и максимально приближен к беспределу. Роман посвящается литераторам, пострадавшим от "проклятого социума". Это единственное, в чем я не сомневаюсь. Все остальное в тексте настолько зыбко и относительно, что с благодарностью вспоминаешь простую и внятную фразу, вынесенную в посвящение. Причина в том, что опущено больше, чем можно восстановить. Это при условии, что есть желание восстанавливать. А ведь у читателя всегда остается выбор: закрыть Бычкова и открыть, например, Михаила Веллера...

Возможно, я не прав и тексты Бычкова построены по совершенно иным, неведомым мне законам. Этого нельзя исключать, учитывая стиль, который все-таки является ядром любой прозы. Почти все рассказы написаны плотным, остро метафорическим, приближенным к поэтическому языком. А что до композиции - вдруг она симфонична, как у Андрея Белого, или по-джойсовски бессознательна?

Пока я читал "Черную талантливую музыку", плохо склеенный переплет развалился и из книги стали выпадать страницы. Каждая из них была хороша. Некоторые я бережно откладывал в сторону...

Цитата третья и последняя: "Я композитор, распавшийся на ноты". Это о распаде как о литературном приеме, о распаде как о защитной реакции человека на мир, который значительно больше и сложнее, чем он сам, о гармонии распада... О распаде как таковом.

Возможно, распад и есть тенденция сегодняшней прозы. Возможно, автор ее уловил. Значит, автор талантлив. Значит, таков писатель Андрей Бычков. Не модернист, не классик. Быть может, новатор...

Ян Шенкман
Полный список книжных обзоров Книга на вчера

Новости электронных библиотек