Дмитрий Стахов. Тарасов А. Н., Черкасов Г. Ю., Шавшукова Т. В. Левые в России: от умеренных до экстремистов


				11.09.98

Тарасов А. Н., Черкасов Г. Ю., Шавшукова Т. В.
Левые в России: от умеренных до экстремистов

М.: Институт экспериментальной социологии, 1997. - 232 с.; тираж не указан; ISBN 5-87637-006-1.

Новая книга информационно-экспертной группы "Панорама" представляет развернутое толкование "левого марша" как определенной, устойчивой и влиятельной политической, идеологической и духовной тенденции ХХ века, а также и "леваков" (троцкистов, пролетаристов, "новых левых", анархистов) - то есть тех, кто, будучи проникнут "левым" духом, всячески, зачастую экстремальными и противоправными методами, воплощал и воплощает данную тенденцию в жизнь. Не оставлены без внимания и так называемые "радикальные коммунисты", на словах отмежевывающиеся от "леваков", но во многом им близкие, и коммунисты парламентского типа, то есть члены Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ). "Что?", "Откуда?", "Почему?", "Кто?" - на эти вопросы книга отвечает подробно и внятно. Не в последнюю очередь, вероятно, благодаря тому, что авторы разделов "Леворадикалы", "Радикальные коммунисты", "Демократические левые" Александр Тарасов и Татьяна Шавшукова, как предупреждает введение Александра Верховского, "и сами придерживаются левой ориентации". О том, какова ориентация третьего автора, Глеба Черкасова, введение умалчивает. Однако вряд ли человек, равнодушный к левым, коммунистам, анархистам и иже с ними, стал бы тратить на них время. Несомненно, что какое-то отношение, пусть и резко отрицательное, но все же имеется. Как бы то ни было, серия изданий информационно-экспертной группы, начатая книгами "Политический экстремизм в России" и "Национал-патриотические организации России. История, идеология, экстремистские тенденции", получила достойное продолжение.

Читателю, даже тому, кто сам был или продолжает находиться в плену мелодий "левого марша", будет любопытно найти в книге концептуальное восприятие мира через призму основных левацких теорий и положений. В той или иной степени освоенное российскими "леваками", оно позволяет взглянуть на историю последних десятилетий еще с одной стороны, ранее многим неизвестной. Развернутое описание групп, партий и объединений способно представить "левизну" во всей ее неприглядной наготе. И тут оказывается, что крайние точки шкалы, как, впрочем, признают и авторы книги, в исторической перспективе обречены на "растворение". Лишь память останется о них... А вот "левый центр", сконцентрированный в КПРФ, трансформируясь и переживая, словно птица Феникс, этапы рождения и смерти, имеет политическое будущее. Правда, возможны и самые неприглядные кульбиты, но в случае центристов-коммунистов жизнь, вероятнее всего, победит смерть. А романтики и лирики революции, те, кто был готов до хрипоты дискутировать об оппозиции "управление - обладание", о сексуальной революции как о политическом явлении, о равновеликости и определенной взаимозаменяемости эстетического и политического, обречены на политическое небытие.

Иного в принципе не дано. Ведь трудно оспорить, например, такое: "Идеологические схемы, используемые леваками, оказались в основном устаревшими, с помощью этих схем оказалось невозможно анализировать процессы, происходящие сегодня в стране и мире" (с. 67). Также нельзя не согласиться с тем, что "леворадикалы страдают от отсутствия ярких ("харизматических") личностей, природных вождей, ораторов, блестящих публицистов", что страдания их идут и от серьезных проблем с дисциплиной и моральным обликом (с. 68). А тут еще алкоголизация и наркотизация...

Да и радикальные коммунисты, члены групп и партий типа ВКПБ, Всесоюзной Молодой Гвардии Большевиков (ВМГБ) и им подобных, - те, кто идет за Анпиловым, и те, кто за Ниной Андреевой, и те, кто за Игорем Маляровым, - вряд ли имеют удовлетворительные перспективы. Дело даже не в том, что, в отличие от "леваков", радикальные коммунисты любят Сталина, а любовь к вождю нынче не в моде. Просто жизнь рано или поздно расставляет все по своим местам, а "места" все радикальные "комми" рано или поздно находят, пристраиваясь к устойчивым структурам (как уже пристроился, например, Игорь Маляров), к новым течениям и блокам, вместе с которыми и пойдут на новые президентские выборы. А уж там их компаньонами могут стать или уже стали самые неожиданные персонажи, от "братков" до баркашовцев, от бывших генералов до нефтяных магнатов.

Но главное, как представляется, не в этом. Несмотря на маргинализацию, "леваки" были и остаются поэтами революции. Певцами и аристократами оной. За ними (хотя многие из отечественных "левых" об этом и не знали, и теперь уже, наверное, не узнают) стояли и стоят фигуры настолько масштабные, настолько влиятельные, что только это одно должно заставить относиться к "левакам" с уважением. Герберт Маркузе, Ролан Барт, Тимоти Лири, Вильгельм Райх, Теодор Адорно, Эрих Фромм. Люди, глубоко неудовлетворенные тем, как развивалась и во что развилась современная западная цивилизация. И предлагавшие - вернее, пытавшиеся предложить - свое видение проблемы и выхода из нее. То есть "леваки" по определению - "интеллектуалы революции" или, если кого-то пугает слово-жупел "революция", "интеллектуалы политической жизни". В отличие от прочих - чернорабочих политического процесса. И со всеми сопутствующими аристократизму осложнениями типа попыток "леваков" претворить в жизнь положения о том, что "революционер суть выпавший из реальности в процесс революционного акта субъект", что "революционер тождествен художнику". А еще с отношением к политическому процессу как к искусству...

В этих иллюзиях заключены самые большие ошибки, самое большое недоразумение, сопровождающее "левый марш" на русской почве. "Леваки" и радикальные коммунисты в России так и не смогли и, вернее всего, никогда не смогут найти адекватный язык для общения с массами. Живущие с "простым человеком" в разных измерениях, в разных плоскостях, "леваки" с достойным лучшего применения упорством пытались хотя бы быть понятыми. Тщетно! Они говорили о "революции сознания", о "великом отказе", об участии в революции как о "личном проекте", а в ответ - тишина.

Люди заняты иным. Они отдают голоса политикам традиционным, - тем, кому, по сути, до людей, до конкретных людей, дела нет, которые заняты "массами" и видят перед собой химеру "общества" или "общественных интересов". Понимания и приязни "масс" добьется лишь тот, кто будет говорить с ними очень просто и, желательно, даже не на русском языке, а используя паралингвистические способы общения. Например, баркашовцы и прочие растущие как грибы нацистские партии и группы. За этими, как ни страшно такое звучит, будущее. Впрочем, информационно-экспертная группа "Панорама" о "наци", "фашистах" и прочих инфернальных молодчиках книгу уже выпустила.

Дмитрий Стахов