28.06.98

Тольяттинский неореализм

Сергей Лейбград

Тольятти, пожалуй, самый знаменитый город в Самарской области. Виной тому - Волжский автомобильный завод, наводнивший великую страну плохих дорог несметным числом близких и дальних родственников итальянского "Фиата"...

На самом деле города Тольятти на свете нет. И никогда и не было. То, что начинается через несколько десятков километров после областного центра на трассе Самара - Москва за губернским аэропортом "Курумоч", заставляет испытать инфернальные ощущения. Лесистые холмы с типичной среднерусской растительностью неожиданно сменяются полупесчаными пустошами, которые перемежаются сосновыми островками. Местность становится кинематографической, перед глазами - квинтэссенция эстетики Андрея Тарковского и Александра Сокурова в предельно вульгарном и выразительном варианте. Из песка и глинозема выползают обернутые обшарпанной фольгой трубы, то взмывающие в небо, то скрывающиеся в канавах и траншеях. Затем справа возникает абсолютно "сталкерское" озеро, а вслед за ним - разной величины дома, рассыпанные как игральные кубики среди заводских корпусов. Добро пожаловать в страну Тольятти!

А начиналось все весьма пристойно. По указу императрицы Анны Иоанновны от 20 июня 1737 года руководителю Оренбургской экспедиции Василию Татищеву предписывалось построить для крещеной калмыцкой княгини Анны Тишайшей крепость Ставрополь-на-Волге, что славным историком и было аккуратно исполнено. Подивившись красотам Жигулей, плавно переходящим в степное раздолье, усеянное калмыцкими кибитками, государственный муж обозвал сию окраину "нутром, чревом России, национальной идеей, поддающейся созерцанию..." и оказался парадоксальным образом прав.

В XVIII веке волжский Ставрополь был замечателен разве что своими кумысолечебницами, которые нередко посещали российские аристократы и иностранные туристы. В 1750-м Гаврила Державин вместе с братом Андреем успешно прошел здесь смотр-экзамен для дворянских детей-недорослей и был направлен в Казанскую гимназию, каковую достойно окончил в 1762 году. Вскоре господин Державин вновь оказался в нечуждых ему краях. Будущий пиит участвовал в подавлении пугачевского бунта. Дотошные краеведы выяснили, что именно в этих краях Державин написал свои первые зрелые произведения - "Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае".

Затем Ставрополь исчезает из поля зрения почти на двести лет. А в 1950-м - как будто в расплату за долгую незаметность и неучастие в глобальных делах по переустройству жизни - Ставрополь-на-Волге был приговорен к смертной казни через затопление. Управление исправительно-трудовых лагерей начало строить Куйбышевскую ГЭС имени Ленина. К концу 1955-го Ставрополя-на-Волге не стало.

На новых землях один за другим возникли по меньшей мере три индустриальных поселения. Комсомольцы и зеки стали их хозяевами. Первое - для успевших покинуть зону затопления и будущих рабочих химических заводов (сейчас это "старый город", или Центральный район, обеспечивающий бесперебойную работу монструозных предприятий "Куйбышевазот", "Куйбышевфосфор", "Синтезкаучук" и т. д.). Второе - "Комсомольск" (ныне - Комсомольский район), состоящий, в свою очередь, из трех поселков (Портовый, Шлюзовой, пос. Жигулевское море), обслуживающих речной порт, гидроэлектростанцию и прилегающие к ней сооружения. И третий - самый большой, самый впечатляющий, отвратительно прекрасный - Автоград (Автозаводский район), появившийся в 1967 году одновременно с началом строительства автогиганта и уже осененный словом "Тольятти".

Лидер апеннинских коммунистов ЦК КПСС справедливо и пророчески отнял у населения старое имя несуществующего города и дал ему подлинное и "судьбоносное".

Город-интернат без центра и окраин, разделенный широкими улицами-трассами на сотни кварталов с одинаковыми жилыми коробками, торгово-культурными комплексами и чахлыми скверами, заселили молодые люди в возрасте от 18 до 35 лет.

Отсутствие традиций оседлости и исключительно технократическое начальство способствовали появлению в Тольятти почти контркультурных молодежных клубов и театров-студий. В семидесятые - восьмидесятые годы здесь ставились, пусть дурно и непрофессионально, пьесы Ионеско, Беккета, Олби и Петрушевской. Художники были сплошь кубистами и сюрреалистами. В городской газете "За коммунизм" печатались упаднические стихи местных и самарских авторов.

Тольятти не хотел и никогда не чувствовал себя городом областного подчинения. Сюда с охотой приезжали советские эстрадные кумиры, увозя в качестве гонораров самое дорогое и любимое - автомобили "Жигули" и "Лада". И сегодня именно владельцы генерального пакета акций автопредприятия господа Каданников и Березовский являются учредителями национальной премии "Триумф". Меценаты поскромнее приглашают к себе в гости литераторов постконцептуальной формации, таких, как В.Тучков, Т.Кибиров и иже с ними.

О преступности в Тольятти можно писать книги. Эта сфера городской жизни страшна и увлекательна. Здесь не до шуток. Сумасшедшие деньги, мощные мафиозные группировки ("азербайджанская", "чеченская", "русская"), постоянно выясняющие отношения... В конце прошлого года государство официально вмешалось в дележ околовазовских миллиардов. ВАЗ оккупировали сотрудники ФСБ и МВД. После этого в результате перестрелок и заказных убийств погибло более ста человек, в том числе журналисты и адвокаты...

На волне "возвращения к истокам" местные чиновники, желая угодить своим подданным, провели референдум по поводу возвращения городу исконного имени. Тольяттинцы отказались стать ставропольчанами. Но памятник Татищеву в городе все-таки поставили. Сотворенный скульптором Рукавишниковым в бесхитростной имперско-патриотической стилистике, он сосредоточенно взирает на создателей русско-итальянских авто, сидя на одной лошадиной силе.

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru