Трудно найти человека, который в течение жизни не перечитывал бы несколько раз два романа Ильфа и Петрова - бессмертные "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок". Кто в детстве, кто в зрелом возрасте или в старости, а кто всегда - ежегодно, ежемесячно и т.д. Наверное, в общероссийском конкурсе на "самую любимую книгу" упомянутая дилогия заняла бы далеко не последнее место. Причины этого вполне очевидны: ореол неявной антисоветскости, всегда овевавший творения Ильфа/Петрова, неистребимое обаяние языка двух бывших журналистов и - в первую очередь! - главный герой. Непонятно, как отечественная критика так долго мирилась с существованием столь явного и наглого врага, как Остап Бендер. А он жил в умах и душах миллионов и ни на что не жаловался.

Думаю, мало кто удивится, узнав, что всем нам известная редакция знаменитых романов не вполне соответствует изначальному авторскому варианту. Составители и авторы комментариев задались целью опубликовать текст, наиболее адекватно отвечающий замыслам Ильфа и Петрова. Для этого были взяты первые рукописные варианты с правкой обоих соавторов. Почти треть романа "восстала из праха", в очередной раз доказав булгаковский тезис. Многим любителям бессмертных "Двенадцати стульев" небезынтересно будет узнать историю детства и юности Кисы Воробьянинова, а также прочесть "Рассказ о несчастной любви", познакомиться с печальной судьбой кассира Асокина и с ненаписанной оперой "Лучи смерти". Еще более любопытно находить следы "мелкой" редакторской правки, лишившей книгу массы шуток Остапа и острых словечек самих авторов.

Очевидным достижением можно назвать комментарии. Конечно, они не являются исчерпывающими, но тем не менее многие реалии, на которых глаз современного читателя не задерживается, оказываются важными частями художественной ткани. Если же говорить о предисловии, то из него можно почерпнуть почти детективную историю написания и публикации "Двенадцати стульев". К примеру, выясняется, что появлению романа в печати самым непосредственным образом содействовал бывший акмеист Нарбут. Авторы предисловия опровергают легенду "о том, как прославились Ильф и Петров". По их словам, "это была отлично задуманная и тщательно спланированная операция - с отвлекающим маневром, с удачным пропагандистским обеспечением", - в общем, вполне в духе сына турецко-подданного. Не менее интересно проникновение исследователей в политическую подоплеку романа. Выясняется, что в ходе антитроцкистской кампании "Двенадцать стульев" были как нельзя более кстати...

Единственный явный прокол издания - оформление, особенно иллюстрации, восходящие к неудачному фильму Л. Гайдая. Они как-то сразу снижают радость от новой ипостаси любимой книги и возвращают читателя в "старый добрый" совковый контекст. Но для истинных ценителей это не помеха. Содержание книги важнее ее обложки; каждый из нас носит своего Остапа Бендера в душе.

Антон Долин