А действительно, какой, какая, какие мы - русские или российские? Элементарные знания подсказывают: и те, и другие. Причем если для живущих внутри РФ мы русские на 80% (см. материалы переписи), то для иностранцев - на все 100. Собственно, за границей и не ведают деления на "русский" и "российский", там все и вся Russian - и язык, и федерация. Почему же мы сами используем два названия - уж не для того ли, чтобы постоянно путаться в них?

Немножко истории.

Прилагательное русский - прямое производное от слов "Русь" и "русь" (название страны и народности). Ни при язычнике князе Святославе Игоревиче, ни при православном христианине великом князе Иване Васильевиче слова "Россия" в нашем официальном языке не было. Характерное окончание - "-ия" ("-ia") явно говорит об иноземном его происхождении. Вполне понятно, что слово это было образовано за границей для географического и политического определения государства русских, хотя на многих западных картах того времени мы также называемся "Moscovia". Непосредственно в русский язык слово "Россия" попало скорее всего от поляков, в чьем языке наша страна и до сих пор числится как "Rosja" - полонизированный вариант латинообразного "Russia" (переход "u" в "o" характерен для языковых процессов).

Мы помним странную с точки зрения разума реакцию русского общества на события рубежа XVI-XVII вв., которая позволила свергнуть отечественного царя, заменив его последовательно на двоих ставленников западного латинского католического и, конкретней, польского "розлива". После одоления "польского супостата" европейское слово "Россия" досталось нам в качестве почетного трофея. Видно, менталитет русского народа уже тогда тяготел к западному как более развитому и, следовательно, более престижному, нежели свое доморощенное. Спору нет, европейские народы всегда шли впереди нас по пути прогресса и унификации материальной стороны жизни, но при этом (то, чего мы никак не замечаем!) тщательно сохранили свое языковое своеобразие. В частности, до сих пор оригинальные названия большинства стран Восточной и Центральной Европы самобытны по отношению к нивелирующей языки латыни. Смотрите:

Suomi (Финляндия)
Eesti (Эстония)
Cesko (Чехия)
Slovensko (Словакия)
Magyarorszag (Венгрия)
Osterreich (Австрия)
Belge (Бельгия)
и Россия (Russia)...

Термин "Россия" получил право официального названия нашего Отечества еще до Петра. Прилагательное же российский вкупе с "империя" вошло в активный словник уже при нем. Не знаю, был ли специальный императорский или сенатский указ по разграничению понятий, но российским именовалось все, что касалось государства (аппарат, политика, армия, флот, торговля и др.), а русским оставалось все свое, внутреннее, неофициальное (бороды, кафтаны, дороги, язык и пр.). Но в процентном отношении это "свое" составляло 3/4 всех определяемых понятий, никак не меньше.

После создания СССР слово российский по причине старорежимности напрочь уступило место термину советский. Пала Российская империя, ушло в разряд историзмов и слово. Именно поэтому отлученная от государства православная церковь вместо Российской стала Русской. Но это один из редчайших случаев сохранения в новоязе слова русский, ибо оно также повсеместно заменялось словом советский. И лишь в этнографии и словесности было неизменным. Ибо как определить основную (государствообразующую) нацию страны, если до революции она именовалась "великорусской"? Естественно, не "велико-" (чтобы не обидеть чувашей и калмыков), а просто "русской". Ну а язык, которому учат в школе? Советского языка, одного на все сто народов, еще не придумали - значит, скрепя сердце, опять русский...

Есть ученые-лингвисты, которые высчитывают, сколько раз слово "свобода" встречается в творчестве Пушкина или слово "любовь" - в творчестве Есенина. Получается солидный результат... Но если бы им поручили сосчитать, сколько раз за последние 20 лет советской власти встречались слова российский и русский в центральной печати, результат сопоставлении со словом советский был бы никчемным. О справедливости или несправедливости данного status quo рассуждайте сами.

Меня же интересует другое. Реабилитированные почти одновременно (во второй половине 80-х гг. XX в.) родственные слова российский и русский сразу же вдруг приобрели антагонистический смысл. Слово российский стало синонимом к словам "хороший", "прогрессивный", "демократический", "общечеловеческий", "европейский", а слово русский приобрело сугубо отрицательный оттенок, близкий к словам "консервативный", "кондовый", "реакционный", "охотнорядский", "красно-коричневый" и т. д. (см. центральную прессу второй половины 80-х гг. XX в.).

Если при царизме российское (государственное) было по большому счету как бы в услужении у русского (народного, национального), то при демократизме вдруг выяснилось, что первое из второго может и не проистекать. Нынешнее российское вовсе не обязано быть русским, ибо - зачем?..

Отсюда и внешняя охотнорядность, страшность образа. Отсюда и всеобщая боязнь слова "русский". Сами русские избегают его произносить - боятся стоящих перед ними задач, не верят, что одолеют... Однако боись не боись, а руки-то - знай делают...

Вернемся к российскому. Российское без русского, конечно, возможно, но только в ряду парадоксов...

В современном смысле слова российские мы тогда, когда, забыв меру, обещаем запросто влиться в мировое сообщество или на равных калякать с Америкой - то есть когда нескромные желания наши далеки от реальных возможностей. Когда же силушка при нас и пыжиться ни к чему - шевельни бровью, и все полетит-покатится по предписанному, вот тогда мы русские. Тогда заслуженно уважаем себя и со снисхождением смотрим на отставших...

И слово российский прочно осядет в лексиконе международников и правоведов, а слово русский вернется в наши мозги на ту полку, с которой упало 70 с лишним лет назад.