Издавать книги серией - проект эстетически привлекательный и коммерчески выгодный. Особенно выигрышный вариант - серия книг для детского и семейного чтения. Может быть, поэтому в последние годы детскими сериями занялись не только издательства, ориентирующиеся преимущественно на детей ("Самовар", "Дрофа", "Белый Город", "Колобок и два Жирафа"), но и более "взрослые", как, например, ОГИ. В 2003 году на славный путь встало и "Новое литературное обозрение", приступившее к изданию серии "Сказки НЛО".

Такой шаг нельзя не приветствовать, потому что всем нам известен серьезный характер НЛО, его пристрастие к хорошему литературоведению и к умным авторам. Стало быть, если НЛО взялось за детскую серию, мы вправе ожидать, что получим не примитивную "библиотечку веселых картинок", а нечто весьма достойное.

Но, как ни странно, столь многообещающая затея началась не слишком выразительно. Пока трудно понять, чем же именно эта книжная серия будет отличаться от других подобных, потому что три "сказки НЛО", выпущенные в январе, уж слишком разные, и только одна - "Учитель вранья" Марка Харитонова - не вызывает недоумения. А вот "Рудл и Бурдл" Петра Алешковского и "Девочка с голубыми глазками. Марочкин сон" С.Григоровича-Барского - явления во многом сомнительные.

Что касается "Девочки...", то перед нами поучительный случай: история создания книги гораздо увлекательнее, чем сама книга. Врангелевский полковник, бежавший из Крыма в Черногорию, сочинил сказочку про мотыльков и букашек для своей единственной внучки Марочки, которая все эти годы бережно хранила дедушкину "книжку" - каллиграфическую рукопись, украшенную иллюстрациями безвестного эмигрантского художника (стандартный набор "ар нуво" - условные растения, "настоящие" насекомые и собственно девочка в легкомысленной рубашонке). Как охарактеризовать самое сказочку? С одной стороны, это приторный образчик непритязательного "домашнего рукоделия", состоящий сплошь из уменьшительных суффиксов: "В садике, где ты так часто гуляешь и бегаешь с детками, есть зеленый лужок, а на этом лужке цветут маленькие голубенькие цветочки - незабудки. Они такие голубенькие, как Марочкины глазки... На этом лужке жила маленькая Девочка с голубыми глазками". С другой стороны - стоит обратить внимание на то, что дедушка Григорович сочинил свою историю по образу и подобию тех детских книг, которыми увлекалась Россия в конце ХIХ века (да и - по инерции переизданий - до самой революции). "Марочкин сон" - типичная "книжка для благонравных девочек", причем созданная непрофессиональным автором, и в таком качестве может представлять некоторый интерес для исследователя "девчачьей" литературы.

Но современный читатель не найдет в сказке ни характера, ни сюжета, ни идейного содержания - только декларирование "доброты", которая выражается в том, что Девочка: а) перевязывает (!) мотыльку поломанные крылышки и б) кормит голодных насекомых апельсиновым соком из бутылочки (?) и медом; а насекомые спасают Девочку от змеи, так что в конце истории "помахивает куцым хвостиком мораль" (как говаривал один российский литературный дедушка).

Однако к чести Григоровича-Барского надо заметить: он сам отнюдь не предназначал свое изделие для широкого распространения. Наверное, следовало бы опубликовать "Марочкин сон" по-научному, с развернутым историко-культурологическим комментарием, с биографическим очерком, примечаниями литературоведа и пронзительной вступительной статьей под названием "Другие берега. После России". Но семитысячный тираж в дебютной детской серии - это, пожалуй, для "Девочки с голубыми глазками" чересчур.

Но стоит ли критиковать дела давно минувших дней, если под вывеской "Сказки НЛО" выпущен современный прозаик, совершенно живой и тоже достойный хорошей выволочки? Это Петр Алешковский, автор повести "Рудл и Бурдл", над которой выставлено умилительное посвящение - "Ане и Мите". Ага, еще одна вечерняя сказка для малышей? О нет, кажется, все гораздо серьезнее! Солнце и Месяц, два странника и Мудрый Ворон, снопсики и Старик, лунарики и лунные коровки, Фея и "волосатый отшельник", он же Профессор, - судя по набору персонажей, перед нами попытка создать новую мифологию! Пахнет прямо-таки Средиземьем или Муми-долом... Но, увы, масштабный замысел рушится из-за элементарного отсутствия у писателя профессиональных навыков!

Прежде всего, придумывая новый мир и новый миф, недостаточно посадить под корявую сосну двух представителей Путешествующего Народца. Нужно придумать им не только имена, но и характеры, привычки, особенности. А у персонажей Алешковского нет ничего, кроме примитивной автохарактеристики: "Я - Рудл, всегда кругл, а это Бурдл, он тоже кругл".

Непременно следует до мелочей продумать внешний вид нового мира и его топографию. Иначе в одной куче окажутся горы и долина, поле и лужайка, ущелье и берег моря, а также "горное озеро" и "ближнее болото", - именно это мы видим у Алешковского.

Еще перед тем, как сочинять книжку, неплохо бы понаблюдать за живой природой, а не то напишешь: "Сверчки завели хоровод, из ближнего болота им отвечали лягушки. Воздух пах терпкими травами, близким морем, хвоей и можжевельником". Какой именно редкий вид сверчков водит хороводы на лужайках? Чем лягушки отвечают на хоровод? И где растет можжевельник - у близкого моря или на ближнем болоте?..

Не вредно хорошенько присмотреться и к неживой природе... А то Алешковский ухитрился описать "низенькую вершину, на склоне (?) которой виднелась темная дыра", и "огромный пик, покрытый снежной макушкой".

Вообще, у автора трудности с лексикой. Допустим, он забывает русские слова "середина" и "пора", поэтому пишет "в центре лужайки" и "настал момент, когда". Допустим, он не педант и потому выводит фею "в легком полупрозрачном одеянии из длинных ниспадающих одежд". Хоть такая небрежность для прозаика неприлична, все же попробуем смириться. Но, адресуя книгу детям старшего возраста, автору/редактору/издателю следовало бы учесть особенности восприятия и словоупотребления этих самых "старшего возраста" детей. Известно, что большинство из них ищет в книжке не "философской глубины" (да ее здесь и нет), а непреднамеренных двусмысленностей, каковые у Алешковского в изобилии. Можно представить, как "старшему возрасту" понравится "толпа пухленьких, возбужденных снопсиков", какое удовольствие доставят тихие радости лунариков: "То тут, то там кто-то принимался чесать свой хоботок лапкой..." Не говоря уже об основных персонажах: "Рудл возбужденно ткнул товарища в бок", "Рудл вожделенно поглядел на одинокое ведро", в общем - "...мы ведь никогда еще не делали этого, - глаза Рудла заблестели от возбуждения".

Просто удивительно: неужели у Алешковского не было возможности хотя бы ознакомиться с детскими книгами, почитать что-нибудь, написанное по-людски? Или он торопился, сочиняя? Иначе чем объяснить откровенные ляпы? "Такие бравые ребята, как мы с тобой, всегда попадем в какую-нибудь историю". Воля ваша, но "бравые ребята попадем" - это не художественный прием, а элементарное несоответствие грамматике русского языка. Ей-богу, хочется взять повесть и переписать ее заново.

В самом деле, жаль! Неплохая, в сущности, выдумка, интересные явления: горы-неврастеники, капризный Месяц, влюбленный экспериментатор - все это было бы неплохо, если бы мы услышали от писателя связный, внятный рассказ. А мы слышим, как гора бегает, "издавая при этом кудахчущие звуки", и коровы жуют траву, "издавая при этом резкий хрустящий звук". Обидно будет, если НЛО и впредь станет издавать такие "хрустящие звуки" семитысячным тиражом!

Но зато "Учитель вранья" Марка Харитонова - майский день, именины сердца. Это, безусловно, та книжка, которая достойно открыла бы любую серию.

Харитонова хочется цитировать. "Вокруг цветов колыхались крупные разноцветные запахи", - это вам не глазки-незабудочки и не алешковская "постель, выложенная ароматными травами и яркими цветами". Это - речь хорошего прозаика.

Конечно, Харитонов - в традиции. Но это прекрасная, славная, чистая традиция Алисы, Мюнхгаузена и Пеппи-Длинный-чулок, - традиция, которая не устает петь и сиять на радость хорошим людям.

Остроумие, внимание к слову и фразе, динамика сюжета, безукоризненная выверенность и психологическая убедительность характеров, много-много игры и ненавязчивая воспитательность - именно то, что никогда еще не вредило детской книге и читателям "младшего и среднего возраста", - ровесникам харитоновских Тима и Таськи. Для них и о них придумано столько замечательных фантазий - просто зависть берет. Они измеряют расстояния музыкой: "Это совсем недалеко. Два марша, один вальс и еще чижик-пыжик". Они плавают "кроликом" и "барсом", пробуют "кумберляндию с артефлюшками", могут порезать за обедом палец острым соусом, взять на Солнце "миллион миллиметров ведер воды", а главное - быстро догадываются, что чудеса - возможны и даже обязательны. Подняться в небо? Легко! Потому что небо - "оно уже вот, здесь. Это весь воздух вокруг. Вот, я дотрагиваюсь до него рукой".

Впрочем, читатель старшего возраста тоже не обойден вниманием автора, и некоторые ходы адресованы специально "взрослым", точнее - посвященным, знающим. Стоит, наверное, сформулировать, в чем одно из основных достоинств книги Харитонова (и вообще хорошей книги): она предназначена, если можно так выразиться, для начитанного читателя, способного почувствовать и оценить вовлеченность в некую общелитературную среду. Бесконечное падение в темный погреб или исчезновение в зеркале, кот в тапочках или расколдовывающий поцелуй, автомобильная колея, из которой нельзя пить - "автомобильчиком станешь", рассуждение о том, что "ничего" - "действительно волшебная вещь", или хотя бы мимоходное упоминание коня, который "мчался так быстро, что иногда у него вместо четырех ног становилось восемь", - все это как бы вехи на читательском пути, знаки, в которых чем лучше ориентируешься, тем интереснее идти. В этом смысле "Учитель вранья" абсолютно соответствует и законам хорошей прозы для детей, и авторской заявке Марка Харитонова: "К твоему сведению, все книги пишутся для детей. Только некоторые они читают раньше, другие позже, когда подрастут".

Наверное, детская книга должна приглашать - звать - тянуть к себе, затягивать в себя, а точнее - в те невозможно дальние тридевятые края, о которых знает всякий читатель-мечтатель: "Там были горы и моря, пустыни и степи, верблюды и слоны. Поезда мчались, оставляя за собой ветер, как будто в приоткрытую отдушину повеяло сквозняком из этих пространств". Вот такой сквозняк хочется ощутить, листая детскую книгу. И писатель тоже должен чувствовать это веяние, чтобы написать для детей - согласно крылатому определению - "как для взрослых, только еще лучше". "Учитель вранья" - в самом деле отличная повесть для детей любого возраста. Издать Харитонова - хорошее решение, и хотелось бы пожелать НЛО побольше таковых.

И вообще, начать детскую книжную серию - очень правильный и весьма своевременный для НЛО поступок. Конечно, не все и не у всех получается сразу, половина изданного в новой серии чересчур уязвима. (Да еще корректор серии вечно теряет границы прямой речи... это уже придирка, да?) Но удачный дебют "детского" Харитонова радует и обнадеживает. Хочется верить, что случайные рукописи в портфеле "Нового литературного обозрения" уже кончились, а теперь в серии "Сказки НЛО" будут выходить только хорошие книги, страницами которых шелестят сквозняки настоящего таланта! Жду с нетерпением.