Не буду в очередной раз обсуждать буквенные обозначения категории. Найдется еще кто-нибудь, любящий поговорить в стиле "сам дурак". Мне казалось, что каждый имеет право высказаться. Оказывается, это не так. Мне объяснили: все должны думать и говорить только так, как велел А.Кондратович.

Но вот беда: о Мейлахсе Кондратович ничего не говорил. Поэтому, не опасаясь вступить в противоречие с мнением Кондратовича, а также любезного Дмитриева, приступаю к изложению того, что я думаю по поводу этой книги.

(Ой, нет, не могу удержаться: ну Категорией Б, что ли, назвали бы! Скромнее надо быть! Скро-мне-е...)

Всякая вещь делается для чего-то, почему-то. И книга пишется не просто так, даже если это Категория А. Зачем писать обо всякой мерзости, если кроме этой мерзости в книге ничего нет? Если не достигается, как говорили древние, катарсис, то описание грязи остается описанием грязи, а не литературой какой бы там ни раскатегории. Это случай Мейлахса.

Уже было замечено, что названия "вещей" из сборника Мейлахса складываются в связный текст: Придурок - Избранник - Беглец - Отступник. Интерпретировался этот текст вполне романтически, с некоторым привкусом уместной загадочности и разочарованности жизнью. На мой взгляд, у Мейлахса эти слова полностью теряют все романтические значения. Герои: 1) школьник, наевшийся димедрола; 2) молодой человек, беспрерывно пьющий и почему-то считающий себя гением; 3) молодой человек, уехавший в Израиль и мечтающий вернуться в Санкт-Петербург; 4) молодой человек не первой свежести (32 года), беспрерывно пьющий и почему-то считающий себя гением.

А где, простите, "портрет поколения", "избавление от мифов" и т.п. признаки "категории А"? Не знаю. По-моему, нужно быть напрочь глухим и слепым, чтобы увидеть в этой мрачной, шокирующей, но насквозь предсказуемой книге что-то от поколения. Бомж, пьяница - тоже по-своему избранники, беглецы и отступники (ну, о придурках я уж и не говорю), но это не значит, что, описывая бомжа, автор описывает поколение.

По-Мейлахсу получается, что нынешнее поколение тридцатилетних - алкаши, обуреваемые манией величия на почве комплекса неполноценности. Вечно они рассуждают о том, как презирают они всех окружающих. И не только ровесников они считают ниже себя (это лишь в "Избраннике" так), но и вообще всех, как, например, герой "Отступника", в трезвом состоянии равно всех ненавидящий и презирающий. Причем совершенно непонятно, на каком основании рождается это чувство превосходства. Что сделали эти "герои", чтобы ощущать себя выше и лучше всех? Задатки у них, видите ли, были, они, мол, обещали много. Ну так обещать-то - все мастера. На это много ума и гениальности не надо. Любой школьник средней тупости что-нибудь да обещает.

Герои Мейлахса беспрерывно (даже когда пьют) занимаются нудным и бессмысленным самокопанием. И это занятие является для них основным. Что с того, что оно ни к каким результатам не приводит? Многостраничные внутренние монологи похожи скорее на пьяные слезы - порыдал, побил себя в грудь, а назавтра - как и не было ничего, все по новой... Смысл такому занятию и не нужен, смысл в самом времяпрепровождении, в стонах, в рыданиях. Это, как у Некрасова, своего рода песнь. Вот герои и тянут свою унылую, незамысловатую "Лучинушку". А смысл... ну его... как сказали бы персонажи обсуждаемой книги.

Тут, кстати, и о языке. Это относится, конечно, к центральной вещи книги, к "Избраннику". Я не понимаю, и пусть мне, глупому, кто объяснит (тем более - и прецедент есть), зачем нужна здесь эта обсценная лексика (попросту - мат)? Понятно, что в мире, описываемом Мейлахсом, именно так и разговаривают, но зачем это воспроизводить? Ведь понятно, например, что все люди, и герои литературного произведения в том числе, периодически ходят в туалет, но из этого совсем не следует, что данный процесс постоянно нужно описывать, да еще, по возможности, заложить дерьма между страниц, чтоб натуральнее было. Я и не понимаю, зачем нужен мат. Он не несет ровным счетом никакой эстетической функции, вся мерзостность, низменность существования прекрасно передана и нормативной лексикой.

И, наконец, главное. Главное - это распад. Распад и гниение, наличествуют в книге в количестве просто ошеломляющем. Но распад - это не обретение неких качеств, а наоборот, утрата того, что было, разложение личности, семьи и других ценностей, которые существуют в обществе с незапамятных времен.

В книге Мейлахса и личность, и семья разрушены, как пелось в старой грустной песне, "до основанья". Во всех четырех вещах сборника герои еще молоды и у всех еще живы родители, а некоторые даже и живут с оными. И везде общение с родителями - разговор на разных языках, детям неинтересны родители, а родителям нечего сказать своим детям. Эти отношения даже наследуются ("Отступник"). И отметим здесь одну подробность, вернувшись к тому, о чем говорили выше. Отец живет, не срываясь в пьянство, только благодаря присутствию матери, живет - вечно поддатый, уставясь в телевизор; он убог, сер, с ним не о чем поговорить. Сын же пьянствует напропалую, пропивая подарки матери, избивая свою бывшую жену, при этом довольно примитивно рассуждая о высоком и прекрасном, но он - почему-то чувствует себя существом, созданным для полетов, совершенно отличным от отца. А чем он отличается-то!? Уж не этими ли своими пьяными откровениями на музыкальные темы? Да такой же он, как и отец.

Так вот, о семье. Нету ее у героев этой книги, нету. Остались только смутные, но приятные воспоминания детства, но чем взрослее герой, тем меньше он связан со своими родителями, тем меньше взаимопонимания с ними. Даже со своей собственной семьей (то есть с женой и ребенком, если они есть, конечно) у героя обычно мало, а проще говоря, вовсе нет ничего общего. Так в "Беглеце", наименее мрачной вещи сборника, герой живет так, как будто у него нет ни жены, ни сына. В общем-то, даже странно, что они упоминаются: что они есть, что их нет - ничего для героя не меняется.

Я не утверждаю, что таких людей нет в природе, они, безусловно, есть, как есть и разного рода уроды. Этих людей можно и нужно пожалеть, но делать из них символ поколения - странно. Мы ведь тоже из этого поколения, и, тем не менее, не толчемся по пивным, не блюем в парадняках, и нам есть о чем поговорить со своими детьми. И кто ответит, кто посчитает - какой он, этот портрет нашего поколения?

Что же касается книги, то в ней продолжает обмусоливаться старая надоевшая тема мерзости и грязи существования. Нет просвета, нет радости, нет жизни. Все это уже надоело хуже горькой редьки. Тошнит, и никакого удовольствия от этого я не получаю, пусть это и мучительный процесс.

В сложившейся ситуации, книги, в которых автор рад жизни и тому, что она приносит, благодарен за все годы, дарованные ему судьбой, такой автор (как, например, А.Чудаков, написавший "Ложится мгла на старые ступени") выглядит новатором и первооткрывателем. А этого сейчас и не хватает. Во всех категориях.

Но про категории - тс-с-с...

• Отзыв Романа Ганжи (Шведская лавка #60)
• Олег Дарк. Кайф тошноты