Можно было бы начать заметку со слов: "Собрание произведений под общим названием "Библиотека ферганской школы" объединяет авторов, в большинстве своем в представлении не нуждающихся". Затертая формула была бы в известной степени справедливой: сетевому сообществу проект "Виртуальная Фергана" знаком, работы - как собственно художественные, так и обобщающие коллективный художественный опыт - Шамшада Абдуллаева, идейного вдохновителя и лидера ферганской поэтической школы, публиковали и публикуют почти все читаемые журналы от ташкентской "Звезды Востока" до московского "Знамени", лауреатом премии которого Шамшад Абдуллаев, кстати, является. Вообще можно было бы ограничиться лишь перечислением публикаций и наград - свидетельств и признаний, этот список был бы весьма красноречив.

И не дал бы ни малейшего представления о "ферганской школе".

***

Mediterranee, Средиземноморье для наблюдателя, впервые попавшего сюда, место, время, все окружающее, напоминает слоеный пирог. Время расслаивается и его напластования очевидны, вещественны, их можно потрогать, время - это камень. Время - это визиготские гробницы, римские акведуки и дороги, южная романика, один и тот же белый камень, цвета солнца. Mediterranne - культ камня, солнца.

Гроза и шквальный ветер; женщина
бежит сквозь громыхающую толщу в красном до самых пят плаще
по кромке вспаханного поля, по улице пустой, вдоль домиков,
что выкрашены в белое, как в африканском городке,
построенном когда-то
португальцами.

(Ш.Абдуллаев, "Положение вещей")

Таковы и стихи. То, о чем - предметный ряд, нарочито пестрый, как ферганский костюм, детали несоразмерны, несовместимы, казалось бы, чужды друг другу - насквозь, как гвоздем, пробито тем, как. Это, как южное солнце: "Было так ярко, что ты заметил, как по тетиве валявшегося под скамьей детского лука ползет муравей" - такое же солнце там, в Средиземноморье.

Я закрываю глаза
и вижу: серебристая ширь,
росчерки чаек, рыбацкие сети,
хриплые волны ударяются
о что-то огромное, невидимое, благородное;
это валлийский берег, или каменистая,
розовая пустыня Алжира,
или сама история, оттенившая водную бездну.

(Ш.Абдуллаев, "За чертой")

Средиземноморье, "средиземноморскость" - болезненно отчетливые в свете полуденного южного солнца детали плюс марево, скрадывающее контуры пейзажа (миражи или настоящие горы?), мимолетная тень, заставляющая моментально сфокусировать взгляд и рассмотреть - абрис, лицо, историю, жизнь, тут же исчезающую, и снова солнце. Пейзаж, местность, лепит поэта. Цитаты, имена - иногда их слишком много - тени, не более того, спасительные тени. Впрочем, никто не мешает остаться в пределах одной из них, спрятаться от зноя, наблюдая краем глаза, как стихотворение уходит дальше в свет, сливаясь с солнцем.

Мир, цельный и герметичный, - камень. Все образы узнаваемы по одному, все образы, наверное, имеют какое-то наполнение - опять же если рассматривать их по одному. Все образы оборачиваются пустыми, нет, опять же образами, не превращаясь в тяжеловесные предметы. Называя, перечисляя до бесконечности, безудержно, стихи "ферганской школы" ничего не называют в конечном итоге. Кинематографизм: главное - атмосфера, особый свет, поляризация частиц. Разрезанная дыня - частица, книга Жоржа Батая - частица, ничуть не более и не менее важная, чем разрезанная дыня.

Стихи здесь - предел. Существование школы налицо: то же проходящее сквозь слоистый пирог времен и мест стилистическое единство, тот же метод, при том что приемы сугубо индивидуальны, от наивных, нарочито педалированных (А.Гутин) до тщательно скрытых, срабатывающих внезапно, застающих читателя врасплох (Х.Закиров, книга стихов "Фергана" и особенно стихотворение "Школа: течение"). Стихи эти, собранные вместе, не нуждаются более ни в чем: ни в манифестах, ни в теоретических обоснованиях, ни в продолжении их прозой. Все это есть, все это интересно само по себе, и все это не более, чем хвост кометы. Впрочем, проза. Она требует усилия и тем привлекательна - тени, знаки теснятся здесь еще гуще, нежели в стихах, и если бы не глухой ритм, рано или поздно, но неизменно приходящий на выручку, читатель остался бы в недоумении, узнав, как мало у него на самом деле сил.

Mediterranee - котел, в котором варится цивилизация, особая, прибрежная, не уходящая в глубь материков и полуостровов дальше, чем на 300 километров, преодолевающая в единстве частные определения и границы - Магриб, Османская империя, Шенген. Именно здесь все дороги ведут в Рим, вечный город. Mediterranee - ребус, бесконечный лабиринт загадок, снятие слой за слоем культур, языков, орнаментов, ритмов. Mediterranee - культ вечности.

***

Возвращаясь к обыденному: собрание осуществлено настолько добротно, что иногда подозреваешь составителя в некоей странной и вовсе не поэтической расчетливости. По сути дела, перед читателем (посетителем) - редкий, почти единственный в своем роде пример книги о культурном феномене, какой она должна быть. Материал того, правда, заслуживает. На основании этого сайта можно писать как минимум диплом: "ферганская школа" не только представлена во всех проявлениях (поэзия, проза, эссеистика), но и, помимо этого, скрупулезно подобрана библиография, даны ссылки на другие сайты, где опубликованы произведения тех же авторов. Однако и это еще не все. Взгляд со стороны, задание контекста - раздел "Библиотека разных текстов" посвящен публикациям о "ферганской школе", и, что особенно ценно, здесь же представлен журнал "Звезда Востока", издание, через которое, насколько можно судить, прошли все представленные авторы.

Что несколько настораживает по прочтении материалов этого раздела, так это то, что сам феномен существования поэтической школы как-то обходится пишущими о ферганском сообществе. Это настолько нетипично для литературной ситуации конца XX века, что, наверное, именно поэтому не бросается в глаза. Может быть, в это просто не верится, это не укладывается в сознании. Сам термин "поэтическая школа" стерт, как серебряные царские монеты - из них сделаны украшения, которыми торгуют в правом крыле Эль-Регистана. Он не вызывает раздражения, изумления не вызывает, хотя именно последнего заслуживает. В определении Абдуллаева "ферганская школа" в поэзии характеризуется "ориентацией на средиземноморскую поэзию и отчасти англосаксонскую, минуя русскую литературу". Это звучит, это эффектно и завораживает. И в то же время не вполне верно. "Ферганская школа" - явление, идеально отвечающее русской поэтической традиции, восходящее к Серебряному веку, к его кружкам, его "башням". Вопреки манифестам и вполне законченным системам, сообщества эти жили, лишь пока жили люди, после смерти людей превращаясь в тоскливый термин из тоскливого учебника.

Другие школы - а были ли они?

и к тому же море, как Оден однажды сказал, -
оно бесформенно.