(совместно с А.Отрощенко)
СТИХОТВОРЕНИЕ ГОДА | ФРАЗА ГОДА | ЗВУК ГОДА | КНИГА ГОДА | ТЕАТРАЛЬНАЯ ПОСТАНОВКА ГОДА | СОБЫТИЕ ГОДА | ПЕРВАЯ ПУБЛИКАЦИЯ | ПОЛЕМИКА | ИЗБРАННЫЕ ЦИТАТЫ | ХРОНИКА | ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

Стихотворение года

Первый фортепьянный сонет

Есть книга чудная, где с каждою страницей
Галлюцинации таинственно свиты:
Там полон старый сад луной и небылицей,
Там клен бумажные заворожил листы,

Там в очертаниях тревожной пустоты,
Упившись чарами луны зеленолицей,
Менады белою мятутся вереницей,
И десять реет их по клавишам мечты.

Но, изумрудами запястий залитая,
Меня волнует дев мучительная стая:
Кристально чистые так бешено горды.

И я порвать хочу серебряные звенья...
Но нет разлуки нам, ни мира, ни забвенья,
И режут сердце мне их узкие следы...

Ник. Т-о (И.Анненский). Тихие песни. - СПб.

Фраза года

Человека забыли...

А.П.Чехов. Вишневый сад. Впервые напечатано в 1904 году в сборнике товарищества "Знание" (год указан 1903), книга вторая (СПб.). Отдельное издание вышло в С.-Петербурге в 1904 году (издание А.Ф.Маркса).

Звук года

Звук лопнувшей струны, замирающий, печальный.

А.П.Чехов. Вишневый сад.

Книга года

А.Блок. Стихи о Прекрасной Даме. Впервые отдельным изданием напечатано в конце 1904 года (год указан 1905). Издательство "Гриф" - М.

"Книжка эта родилась точно вне временности... Она и стара, и нова, хотя, может быть, все-таки не вечна, ибо соткана из слишком легкой паутины...

Автор "Стихов о Прекрасной Даме" еще слишком туманен, он - безверен: самая мистическая неопределенность его не окончательно определена; но там, где в стихах его есть уклон к чистой эстетике и чистой мистике - стихи не художественны, неудачны, от них веет смертью... Стихи без "Дамы" - часто слабый, легкий бред, точно прозрачный кошмар, даже не страшный, и не очень неприятный, а просто едва существующий" (Х. (З.Гиппиус). "Новый путь" #12).

"Став на точку зрения, отвергаемую г. Блоком и теми, кто с ним, не трудно показать, что его стихи - прескверные стихи, и даже совсем не стихи...

Над нашими декадентами уже даже не смеются. То небольшое внимание, которым они пользовались... отвлечено предметами более насыщенными и более насущными... Читатели знают дурные и хорошие стихотворения и других делений знать не хотят.

В этих условиях появляется лирический сборник г. Блока, где уродливости нового поэтического движения доведены до абсурда. Едва ли в этом была необходимость" (Без подписи. "Русское богатство" #12).

Театральная постановка года

А.П.Чехов. Вишневый сад. Премьера состоялась 17 января 1904 года в Художественном театре.

Событие года

"В лице скончавшегося 2 июля Антона Павловича Чехова русская литература и русское общество потеряли одного из самых талантливых писателей" ("Правда" #6).

Первая публикация

Клюев Н. А. напечатался в сборнике "Новые поэты". - СПб.

Маршак С. Я. Стихотворения "20 таммуза" и "Над могилой" опубликованы в "Европейской жизни" # 6, 8.

Полемика

"Всю жизнь он неустанно шел от реализма к символизму...

Чувство тайны было присуще Чехову, но это чувство никогда не выливалось у него в ту жестокую и ненужную форму, которая каким-то несчастным образом была свойственна некоторым мистикам-метафизикам... Чехов осязал тайну в самой конкретной жизни, видел Солнце в траве, деревьях и человеке, слышал божественную музыку в пульсации жизни...

Чехов был жрецом эстетической религии; его повествования - это целомудренное касание сокровенному в реальном" (Георгий Чулков. "Новый путь" #7).

"Чехов, подведя свой символический итог барскому житью и барской психике, сделал это более, чем мягко. "Вишневый сад" совсем не обличительная драма, сарказма и иронии в ней нет; она полна грустного юмора и даже любовных нежных тонов.

Здесь Чехов сумел подобрать такие ноты, так сумел заглянуть в души этих жалких людей, что не только примиряет нас с их безалаберностью, с ненужностью и праздностью их существования, но заставляет даже ценить и видеть глубокий смысл в их странной, на первый взгляд, косности перед лицом надвигающейся катастрофы" (М.Неведомский. "Мир Божий" #8).

"Мне трудно было бы, возвратившись из театра после "Вишневого сада", сказать, какое я вынес "впечатление" от пьесы... Это было - никакое впечатление. Просто - большое ничего. Великолепно, ибо все на своих местах. До такой степени на своих местах, что ничего не замечаешь...

Чехов - последний талант... У Чехова не может быть ни учеников (подражателей я не считаю), ни преемников. Он сам - последний ученик многих славных учителей, последний преемник старых, больших писателей...

Публика наслаждается Чеховым, довольна, но кто "публика" и в чем ее наслаждение?.. Я не думаю, что кто-нибудь искренно был увлечен тем перепрелым элементом "идеи", который дает нам Чехов, в лице "вечного студента" Пети... Знает ли Чехов, что все слова студента Пети, - этого "облезлого барина", - не высокие слова, а только старые калоши? Я думаю, полу-знает...

"Мажорный аккорд" Чехова (так говорили некоторые рецензенты) - оказался весьма печальным, ибо утверждаются изношенные калоши!" (Антон Крайний. "Новый путь" #5).

"Всю жизнь свою Чехов отдал быту... Никто ближе Чехова не услыхал тех былых, недвижимых, обломовских заветов, все-таки быт его совсем особенный, недавний Чеховский, в нем нет ничего твердого, длительного, Гончаровского, а лишь какие-то нынешние суетливые разорванные намеки... Пошатнулись дела уж давно, а теперь нет не только переполненного дома, но даже и бездоходный, разорившийся "Вишневый сад", и тот продан" (Юрий Череда. Чехов и "быт". "Новый путь" #8).

"Надо же, наконец, сказать правду, г. Чехов, при всем его беллетристическом таланте, является драматургом, не только слабым, но почти курьезным, в достаточной мере пустым, вялым, однообразным, не понимающим или не признающим серьезного, основного значения комедии и драмы давать поучения или в комически-отрицательных, или в трагических жизненных положениях и образах. Драмы г. Чехова, несмотря на всю их рекламную славу, не могут даже называться драмами, это какие-то, если так можно выразиться, упражнения в будто бы естественных, а в сущности книжно-выдуманных, иногда прямо глупых и почти всегда бессодержательных разговорах" (В.Буренин. "Новое время", 26 марта).

"Итак, г. Буренин против Чехова. Ну, что ж, надо уважать всякое мнение. Очевидно, что Чехов отметается не ради врожденной привычки все хаить, а, может быть, для уготования пути другим современным течениям в области театра" (Д.Философов. Нигилисты. "Весы" #5).

"Чехов был... истинным художником. К нему могут быть сведены разнообразные, часто противоположные, часто борющиеся друг с другом художественные школы. В нем Тургенев и Толстой соприкасаются с Метерлинком и Гамсуном. В силу непосредственности творчества он одинаково примыкает и к старым, и к новым: слишком отразилось вечное в его образах...

Чехов не покидал обыденного. Пристальный взор его ни на минуту не отрывался от мелочей. Он любил эти мелочи...

Ужас обыденности, пошлость - своего рода методологический прием Чехова, благодаря которому образы его получают четкость рисунка, оставаясь в области повседневности. Но зато повседневность становится колыхающейся декорацией...

Наступит пора, и критика глубже оценит истинный характер чеховского пессимизма. Читая изящно-легкие, всегда музыкальные, прозрачные и грустные произведения его, будут переноситься в тот уголок сердца, где уже нет ни горя, ни радости, а только Вечный Покой.

Его уже нет. Он в Вечном Покое. Пусть произносятся смутные речи, - слаще речей зашелестят над его прахом грустные березы, зашепчут сказки, сказки Вечности" (А.Белый. Чехов. "Весы" #8).

Избранные цитаты

Свежеет, и блеск вечера меркнет. Меланхолично засинели поля, далеко-далеко на горизонте уходит за черту земли огромным мутно-малиновым шаром солнце. И что-то старорусское есть в этой печальной картине, в этой синеющей дали с мутно-малиновым щитом. Вот он еще более потускнел, вот от него остался только сегмент, потом - дрожащая огневая полоска... Быстро падает синеватый сумрак летней ночи, точно кто незримо сеет его; в лужах уже холодно, как в погребе, и резко пахнет росистой зеленью - только изредка повевает откуда-то теплом... В сумраке мелькают придорожные лозинки, и на них, нахохлившись, спят вороны... А на востоке медленно показывается большая голова бледного месяца.

И.А.Бунин. Чернозем ("Знание", кн. 1. - СПб.).

Хроника

28 января умер Н.К.Михайловский. После его смерти ответственным редактором-издателем "Русского богатства" становится В.Г.Короленко.

С января в Москве выходит новый "ежемесячный журнал искусства, литературы и общественной жизни" - "Правда". Редактор-издатель - Вал.Кожевников. Художественным отделом руководит И.А.Бунин.

"В Москве начал выходить новый ежемесячный журнал "Правда". Его беллетристика и стихи - бесцветны. Некоторые статьи пытаются оживить мертвеца - русский марксизм... "Правда" щеголяет разными внешними странностями (к слову сказать, весьма дурного вкуса) - форматом, шрифтом, обложкой, - и все же во всех отзывах сразу чувствуется дружеский привет: это все та же надоевшая канитель русской "толстой" журналистики" ("Весы" #2).

В Москве в книгоиздательстве "Скорпион" начал выходить новый "научно-литературный и критико-библиографический ежемесячник" - "Весы". Официальный редактор-издатель - С.А.Поляков, фактический - В.Я.Брюсов. Среди сотрудников К.Бальмонт, Балтрушайтис, А.Белый, А.Блок, Макс.Волошин, Вяч.Иванов, Мережковский, Минский, Розанов, Ф.Сологуб.

"Весы" и "Скорпион"... Два знака зодиака. "Скорпион", успевший ужалить в пяту не одного мирного жителя нашего столичного захолустья, думает приступить к несколько иной деятельности, думает судить правых и виноватых, взвешивать на своих весах произведения современной литературы...

"Весы", предназначенные для любителей литературной роскоши и изысканности, является ульем для нового роя пчел-аристократок...

Для "Нового пути" - "Весы"... верный союзник в борьбе с варварами, хулиганами. В данное время имеет значение, в культурно-историческом смысле, главным образом, эта борьба "декадентов" с "босяками".

Босяки идут быстрыми шагами, сплоченной толпой... обольщенные своим успехом... они наивно думают, что, добившись свободы, равенства и братства уничтожением старого уклада и плеванием на драгоценнейшие дары культуры, они уравняют путь для свободного творчества будущих поколений. Как будто из царства хулиганов может выйти что-нибудь иное, кроме возвращения к первобытному варварству...

По своей численности декаденты - величина ничтожная в сравнении с босяками. Но это неважно. Давид победил Голиафа" (Д.Философов. "Новый путь" #1).

Вышел первый "Сборник товарищества "Знание" за 1903 год". В нем приняли участие Л.Андреев ("Жизнь Василия Фивейского"), И.Бунин (стихи и рассказ "Чернозем"), В.Вересаев ("Перед завесой"), М.Горький ("Человек") и др.

"На сборнике "Знания" лежит какой-то серый, скучный налет. Единственным украшением его служит рассказ Андреева, но его как-то странно и больно видеть среди такой "литературы"... Издан сборник безвкусно, по-купечески" (Георгий Чулков. "Новый путь" #6).

В мае вышла вторая книга "Сборника товарищества "Знание" за 1903 год" - "Вишневый сад" А.П.Чехова, "Мирное житие" А.Куприна и др.

Вышел второй "Альманах" московского книгоиздательства "Гриф". Участники: К.Бальмонт, А.Белый, А.Блок, Вяч.Иванов, А.Койранский, С.Кречетов и др.

Общество русских драматических писателей и композиторов присуждает Грибоедовскую премию пьесе Горького "На дне".

В течение марта-апреля печать бурно обсуждает проект реформы русского правописания, предложенный специальной комиссией Академии наук под руководством академика Ф.Фортунатова. Предлагалось ликвидировать ять, фиту, ижицу, ер и ряд архаичных правил правописания.

"За последнее время в печати было много толков о "реформе русского правописания", задуманной Академией Наук... Сколько можно судить по проникшим в печать сведениям, комиссия стремится к упрощению правописания и склонна в этом направлении к самым радикальным мерам... "Весы" уже теперь решительно протестуют, с исторической, эстетической и практической точек зрения, против такого принципа "упрощения во что бы то ни стало". Закрепление всякого временного и местного говора должно отдалить язык от общерусской и общеславянской стихии, нивелируя его, делая его аморфным" ("Весы" #5).

В июне прекратилось издание газеты "Курьер".

25 сентября умер К.К.Случевский.

15 сентября открылся Драматический театр В.Ф.Комиссаржевской.

Журнал "Новый путь" стал выходить "при обновленном составе сотрудников" и при "ближайшем участии в редакции журнала" С.Н.Булгакова и Н.А.Бердяева.

19 октября - премьера пьесы Чехова "Иванов" в МХТ.

10 ноября в Драматическом театре Комиссаржевской состоялась премьера "Дачников" Горького.

Действующие лица и исполнители

Андреев Л. Жизнь Василия Фивейского | Брюсов В. Ключи тайн; Поэт противоречий. К.К.Случевский | Анненский И. Тихие песни | Бальмонт К. Горные вершины | Иванов Вяч. Прозрачность | Горький М. Человек | Бунин И. Чернозем | Белый А. Символизм как миропонимание; Золото в лазури | Мережковский Д. Антихрист. Петр и Алексей | Наживин И. У дверей жизни | Арцыбашев М. Смерть Ланде | Розанов В. Декаденты | Сологуб Ф. "Жало смерти" и другие рассказы | Ихоров З. Исповедь человека на рубеже 20 века | Новиков И. Искания | Другие произведения
Андреев Л.Н.

Жизнь Василия Фивейского. "Знание", кн.1.

"Л.Андреев, как это давно признано, самый талантливый из всей группы новейших московских беллетристов; я даже издавна осмеливался утверждать, что он гораздо талантливее самого "Максима"... Л.Андреев написал рассказ на модную тему, написал хорошо, потому что ему дано хорошо писать; и больше ничего...

Рассказ Андреева, рассказ на "тему о Боге" - опять все тот же гимн человеку, многоликому и единому, гордому божеству всех Горьких. Все тот же старый догматический материализм, до чичиковщины - только немного приправленный свеженьким соусом внешне-понятого Ницше, внешне-понятого значения личности - "я" (Антон Крайний. Летние размышления. "Новый путь" #7).

"Это какой-то властный неотразимый гипноз, каждая строчка точно впивается в наше сознание, и вы ярко ощущаете на себе влияние того колдовства, каким владеют настоящие, крупные художники слова, не только "заражающие" нас своим настроением и идеями, но и подчиняющие нас - им безусловно" (Н.Ашешов. "Образование" #5).

"Тонкие художественно-психологические разветвления и углубления сложного чувства страха жизни пронизывают собой творческие вдохновения Леонида Андреева. Страницы его рассказов дышат страстно-распаленным, мучительно-трепещущим ужасом перед жизнью. И в новом рассказе его "Жизнь Василия Фивейского" с новой силой, с мучительной, зудящей остротой и напряженностью звучат те же мотивы, слышится тот же безысходный, неизбывный ужас, тот же безнадежный испуг перед жизнью" (Волжский. "Журнал для всех" #7).

"Лучшим украшением "Сборника" ("Знание". - Е. О.) является... довольно большой рассказ г. Л.Андреева "Жизнь Василия Фивейского". Это - очень сильное произведение, - сильное главным образом в своей первой половине, - по тому чувству боли и страдания, которое передается читателю. В первой части автор настолько успевает взволновать и потрясти читателя, что после того, как на несчастного героя рассказа обрушивается последнее испытание, - ни у читателя уже не находится сил реагировать на новые, равносильные прежним, потрясения, ни у автора не хватает средств ударить по сердцам с неведомою силой" (И. (И.Н.Игнатов). Литературные отголоски. "Русские ведомости", 5 мая.)

Брюсов В.

Ключи тайн. "Весы" #1.

"Мгновения экстаза, сверхчувственной интуиции, которые дают иные постижения мировых явлений, глубже проникающие за их внешнюю кору, в их сердцевину. Исконная задача искусства и состоит в том, чтобы запечатлеть эти мгновения прозрения, вдохновения. Искусство начинается в тот миг, когда художник пытается уяснить самому себе свои темные, тайные чувствования. Где нет этой тайности в чувстве - нет искусства...

Все мы живем в вечности. Те вопросы бытия, разрешить которые может искусство, - никогда не перестают быть злободневными. Искусство, может быть, величайшая сила, которой владеет человечество".

Поэт противоречий. К.К.Случевский. "Весы" #10.

"Менее всего Случевский был художник. Он писал свои стихи как-то по-детски, каракулями, - не почерка, а выражений. В поэзии он был косноязычен, но как Моисей...

Все мировоззрение Случевского исполнено тех же внутренних противоречий и противоборствий, непримиренных между собою сил, несоглашенных хоров, диссонансы которых образуют иногда, как бы случайно неожиданную, неузнанную гармонию".

Анненский И.Ф.

"Тихие песни" с приложением сборника стихотворных переводов "Парнасцы и проклятые". - СПб.

"У него местами есть или, вернее, - угадывается свое настроение, свой образ, есть гибкий стих, свежая неизменная рифма, но в подавляющем большинстве случаев все это испорчено цветистой вычурностью, поисками тонких нюансов и небывалых комбинаций, сплошь и рядом исчезает даже элементарный смысл стиха. Быть может, автор делает все это сознательно, быть может, он еще выберется на здоровый путь, но пока результат таков: ясные и недурные, невымученные вещи составляют в сборнике исключение" (Л.В. "Образование" #4).

Бальмонт К. Д.

Горные вершины. Книга первая. Искусство и литература. - М.

"Этот сборник статей, написанных в большой промежуток времени, оставляет впечатление ряда ярких, разнообразных картин. Скрепленных властью очень законченного мировоззрения автора... Стиль - стремительный, легкий; книга полна тонких определений и обобщений полулогического, полуэстетического порядка; в этом приеме - своеобразный дух книги...

Книга... - яркое и полное проявление того художественного индивидуализма, приемы которого далеко отошли от мещански-будничных приемов "объективной критики", то есть критики без любви к тому, о чем она трактует...

Не может быть спора о том, что "субъективная" критика глубже, могущественнее, живее той - отжившей" (А.Блок. "Новый путь" #6).

Иванов Вяч.

Прозрачность. Вторая книга лирики. - М.

"Книга Вяч.Иванова предназначена для тех, кто не только много пережил, но и много передумал. Это - необходимая оговорка, потому что трудно найти во всей современной русской литературе книгу менее понятную для людей чуть-чуть "диких", удаленных от культурной изысканности...

Поэзия Вяч.Иванова может быть названа "ученой" и "философской" поэзией... Некоторые стихи отличаются чересчур филологической изысканностью: такие слова и выражения, как "скиты скитальных скимнов", "молитвенные феории"...

Часто поэт прибегает к искусственному усилению стиха путем аллитераций, перебоев в размере и т.п. Иногда это удачно:

Цикады, цикады!..
Молотобойные,
Скрежетопильные,
Звонко-гремучие
Вы ковачи!..

Почти все стихи отделаны с тонким вкусом, с приемами, еще не примененными в нашей литературе" (А.Блок. "Новый путь" #6).

"По-прежнему на московском Парнасе царит К.Д.Бальмонт... Поэт теперь более чем когда-либо в праве воскликнуть:

О, да я - Избранный, я - Мудрый, Посвященный,
Сын солнца, я - поэт, сын разума, я - царь,

потому что вокруг его засияли теперь мизерным блеском всякие бездарности и тусклости, оттеняя тем сильнее талантливое версификаторство своего первоучителя...

Среди московских упадочников г. Вяч.Иванов, - несомненно, неунывающий россиянин. Первый сборник его курьезных стихоплетений мы уже отмечали. Но если в "Кормчих звездах" автор прикрывал свое художественное худосочие фиговыми листочками приверженности к архивному классицизму и не выходил, поэтому, из пределов всем надоевшей мифологии, то в своей "Прозрачности" поэт делает решительный шаг к современности и не без добродушия весьма рельефно фотографирует свою прозрачную бездарность" (Н.Ашешов. "Образование" #8).

Горький М.

Человек. "Знание", кн. 1.

"И вот Максим Горький литературный диктатор, законодатель "направлений"... Афоризм за афоризмом изрекает он, а глупая толпа, подобострастно хихикая, требует новых острот в том же роде: вылетают "буревестники", и, наконец, выходит на сцену сам "человек"... Увы! Это уже не тот свободолюбивый человек, родной брат солнцу и морю, а какая-то странная кукла, в "марксистской" блузе, из кармана которой торчит Ницше в изложении г. Луначарского" (Георгий Чулков. "Новый путь" #6).

"Есть у Максима Горького какой-то особый дар находить "общее слово времени", которое всегда просто, как постанов Колумбова яйца на острый конец, и которое - как счастливая формула века - само вырывается из вещей души нашего поэта-публициста...

Недостатки поэмы Горького, как произведения литературного, очень значительны, и то хорошее, что есть в ней, бросается в глаза не сразу, но - загорожено, и надо его искать. Зато поиски вознаграждаются с избытком. Не знаю я большего наслаждения, как созерцать огромное чувство, излившееся сильным словом в твердую, прямо поставленную мысль... Нет у нас в этом даре соперников ему, с его - говоря Горького же словами - "трагически прекрасным" темпераментом, которым покоряет он очарованиям своего мышления даже умы, ему враждебные" (Аббадонна (А.В.Амфитеатров). Отклики. "Русь", 9 мая).

"Человек", это - холодная риторика на тему о шествии "мятежного человека". В скандированной прозе торжественно, но холодно и напыщенно повествуется, как "трагически прекрасный человек" отвергает "темницу Веры", отвергает "Ложь", "гнилую Пошлость, подлой Скуки дочь", и шествует с своей "бессмертной Мыслью". И опять-таки для философского произведения статья г. Горького слишком бедна мыслью, для поэтического сказания - слишком нагружена балластом несообразных отвлеченностей. Мы уже не говорим о той странной расправе, которую учиняет "трагически прекрасный Человек" над "Любовью", "Надеждой", "Ненавистью", "Верой", забывая, что подобная же операция может быть произведена и над "Мыслью". Во всяком случае, прочитав новое произведение г. Горького, читатель не проникнется чувством уважения к "мысли" (И. (И.Н.Игнатов). Литературные отголоски. "Русские ведомости", 5 мая).

"Человек" - одно из капитальнейших и глубочайших творений Горького. Какая ширина и объем мысли, какая красота и сила, какая поэзия картин, какая сжатость и скульптурность выражений! Эта вещь - одно из наиважнейших и оригинальнейших созданий всей русской литературы. В нем, как и во всех значительнейших творениях Горького, веет тот самый глубокий, великий и поэтический дух, который присутствует в совершеннейших творениях Байрона и Виктора Гюго. Даже и теперь это сознают уже многие и счастливы этим убеждением за наше время" (В.Стасов. Неизлечимый. "Новости", 2 октября).

Бунин И.А.

Чернозем. "Знание", кн.1.

"Г. Бунин художник эскизный и лаконический. Предвзятость и преднамеренность ему чужды. Он - очень художник, чрезвычайно художник, только художник. Если его образы принимают публицистическое значение, то не по замыслу, а лишь потому, что необычайная правдивость умелого воплощения делает их неопровержимо типическими" (Аббадонна (А.В.Амфитеатров). Отклики. "Русь", 12 мая).

Белый Андрей

Символизм как миропонимание. "Мир искусства" #5.

"Еще недавно думали - мир изучен. Всякая глубина исчезла с горизонта. Простиралась великая плоскость... Все обесценилось. Не исчезло стремление к дальнему в сердцах. Захотелось перспективы. Опять запросило сердце вечных ценностей...

Идея - ступень объективации воли. Воля - глубочайшее начало бытия...

Для познания идеи необходимо представление... Содержание искусства - познание идей...

Не событиями захвачено все существо человека, а символами иного. Музыка идеально выражает символ. Символ поэтому всегда музыкален...

К тому, что было прежде времен, к тому, что будет, обращен символ... Символ пробуждает музыку души... Религия есть система последовательно развертываемых символов.

Пропасть развертывается у наших ног, когда мы срываем с явлений маску... Мы ужасаемся разницей между видениями и бытием..."

Золото в лазури. - М.

"Декаденты продолжают давать материал для изощрения своего остроумия не только читателям обыкновенным, но и профессиональным критикам. Вернее, впрочем, наоборот. Среди читателей еще находятся люди, серьезно относящиеся к произведениям наших новых поэтов, тогда как критики, почти все, единодушно их не признают и огулом вышучивают. Каждый декадентский сборник как бы разряжает накопившуюся у критиков веселость, выход его сопровождается всегда раскатами смеха и хихиканья, которые слышатся со страниц толстых журналов и газет.

На днях, например, вышел объемистый сборник стихотворений Андрея Белого "Золото в лазури". Не успел он появиться, не успела критика его проштудировать, как уже покончила с ним и сдала в архив. Несколько пародий - пародий, остроумно подчеркнувших слабые стороны поэта, - и конец. Книга, полная живых впечатлений поэта, заброшена, а вокруг автора, около его имени повсюду носятся тучи смеха...

В сущности, малопонятно, зачем критики этой категории утруждают себя писанием пародий? У каждого из декадентов можно найти не одно, а много таких стихотворений, которые достаточно только процитировать и впечатление будет то же, что от пародии, даже больше, потому что, читая такое стихотворение, всякий будет знать, что стихотворение это подлинное, настоящее...

Понять декадентов не так уж трудно, нужно только именно желание их понять, нужно, чтобы читатель, раскрывающий их сборники, изданные всегда с редким у нас изяществом и любовью, отбросил хоть на время предвзятую идею о ненормальности этих поэтов, перестал выискивать у них "курьезы" и материал для смеха...

Итак, господа, бросьте эту предвзятость, и тогда попробуйте прочитать "Золото в лазури" Андрея Белого...

Это удивительно красочная поэзия. Перелистывая страницу за страницей, вы почти ощущаете яркое золото солнца, почти видите, как оно играет на драгоценных камнях, богато и умело, с большим вкусом, рассыпаемых по длинным и коротким строчкам стихов Андрея Белого. На каждом шагу вы видите перед собой сильно написанные образы...

Пора, пора бросить трафаретку, которую обычно прилаживают к этому новому у нас течению. Пора заняться его серьезным и беспристрастным изучением. Сделать это не так уже трудно. Я уверен, что для этого достаточно только одного простого, искреннего желания, достаточно решимости отбросить или даже отложить на время в сторону предвзятое отношение к новой поэзии. Право, поэзия эта не так уж ненормальна, как это нас уверяют" (Вл.Боцяновский. Критические наброски. "Русь", 4 мая).

Мережковский Д.С.

Антихрист. Петр и Алексей (заключительная часть трилогии "Христос и Антихрист"). "Новый путь" #1-5, 9-12.

"Замысел трилогии о Христе и антихристе один из грандиознейших во всемирной литературе. Но художественные силы Д.С.Мережковского далеко недостаточны, чтобы выполнить его во всей полноте... В напечатанных двух частях много интересного и характерного, но везде дает себя чувствовать отсутствие непосредственного творчества. Автор путается в подробностях, камешек за камешком лепит свою мозаику. Отдельные камни ценны и красивы, но целой картины часто не получается" (Без подписи. "Весы" #1).

Наживин И.Ф.

У дверей жизни. Очерки. - М.

"Шаблонные и наивные рассказы, написанные ленивым и серым языком. Автору, очевидно, было все равно как писать, он не выбирал слов, а ставил первые попавшиеся...

"Как упавшие с неба звезды зажглись огоньки светляков", - пишет г. Наживин. К чему это?.. Все его метафоры производят впечатления безобразных тряпичных цветов, приколотых к простой шляпке. Шляпка могла бы исправно защищать от солнца, но эти безвкусные цветы делают ее нестерпимой" (В.Б. "Весы" #6).

Арцыбашев М.

Смерть Ланде. "Журнал для всех" #12.

"Среди беллетристических произведений, появившихся у нас за истекший год, рассказ г. Арцыбашева "Смерть Ланде" кажется мне одним из наиболее значительных по глубине замысла и нежной красоте настроений, хотя он страдает некоторой робостью манеры и недосказанностью. Это один из тех вымыслов, о которых у читателя надолго сохраняется воспоминание, как о каком-то трогательном пережитом событии, может быть, потому, что автор вложил в него запас многолетних дум, заключил в нем свою душу. Если прикинуть к рассказу г. Арцыбашева аршин школьной критики, то едва-ли можно его признать реалистическим. Но было бы также неверно отнести его к литературе символической. Это, вернее всего, произведение идейное. В нем воссоздана не сама жизнь, в ее обычных проявлениях, а внутренняя трагедия жизни в ее философском освещении...

Повесть г. Арцыбашева должна быть признана одним из лучших произведений нашей молодой литературы, и автор ее может быть поставлен наряду с самыми талантливыми современными писателями" (Н.Минский. Литература и искусство. "Новости", 31 декабря).

Розанов В.В.

Критические этюды. 1. Декаденты. - СПб.

"Совершенно непонятно... за что так жестоко обрушился на них (декадентов. - Е.О.) г. Розанов в только что вышедшей его брошюре "Декаденты". Странное впечатление производит эта брошюра еще и потому, что г. Розанов характеризует всех представителей нового искусства по таким поэтам как Емельянов-Кохановский, который, как известно, сам сознался, что его стихи - намеренная и вполне сознательная мистификация. Казалось бы г. Розанову не мешало бы принять во внимание хотя бы г. Бальмонта, но, увы, имя этого поэта у него даже не упоминается. Положительно досадно за г. Розанова, не сумевшего серьезно отнестись к делу и отбросить старую трафаретку, по которой давно уже говорят о декадентах. При всей своей уродливости это течение заслуживает того, чтобы в него вдуматься и добросовестно его объяснить" (Вл.Боцяновский. Литература и критика. "Русь", 19 февраля).

Сологуб Ф.

Жало смерти. Земле земное. Обруч. Баранчик. Красота. Утешение. - М.

"Смерть, бесспорно, величайшее явление в мире... Но что сделал из этого трагического вопроса г. Сологуб! В первом рассказе "Жало смерти" сначала два мальчика начинают заниматься известным в этом возрасте пороком, а потом вдруг топятся, так, что называется - здорово живешь, потому что старший вдруг приходит к внезапному заключению, что "здесь гадко жить...". Малыш начитался, очевидно, изданий "Скорпиона" и рассуждает, как самый заправской член этого издательства... В следующем рассказе "Земле земное" герой тоже мальчик, лет двенадцати, не более, но уже прошедший тоже основательную школу русского декадентства и весь ушедший в изучение "таинственных шорохов", "тайных, мучительных" порываний, ищущий "страшного", из желания "мучительств" упрашивает отца "выпороть его розгами"... Его, однако, г. Сологуб почему-то пощадил. Зато всех остальных своих героев, тоже детей, он истребляет безжалостно: они топятся, режутся, бросаются из окон. Всеми детьми в его рассказах овладевает бешеная мания смерти, по-видимому, от чрезмерного чтения "Нового пути", стихотворений г. Брюсова и самого Сологуба...

Вывод из этих рассказов ясен: не следует детям... увлекаться декадентством, ибо последствия для них тяжки и неприятны. Что же касается самого автора, то ему следует серьезно заняться своей нервной системой" (А.Б. (А.Богданович). "Мир Божий" #11).

"Душа рассказов - глубокая скорбь земного существования... Одно детство, не знающее смерти, ни страха, ни стыда, - как бы отголосок и продолжение забытого рая земли. И лучше умереть телу, чем душе, в тот роковой миг, когда человек снова изгоняется из рая. Мистерия детства - его святости и его грехопадения - вот содержание этой книги о детях" (Вяч.Иванов. Рассказы тайновидца. "Весы" #8).

Ихоров З.

Исповедь человека на рубеже 20 века. - М.

"Об "Исповеди" г. Ихорова можно и даже должно говорить с одной почтенной целью: предупредить читателя от ознакомления с нею... Дурной язык, плоские литературные приемы и полное отсутствие мысли соперничают в книжке" (В.Н.Ст. "Журнал для всех" #8).

"Всякая исповедь поучительна и может иметь нравственный и литературный смысл лишь постольку, поскольку она, путем глубоких личных переживаний и достаточно ярких образов, раскрывает все страдания и всю радость, какими могут наполнить человеческое сердце условия данной действительности... Иначе, в художественном отношении подобная исповедь не может иметь никакой цены, в общественном - никакого значения и вообще обременит людей досадным чувством ненужности. Книга г. Ихорова как раз этими недостатками и отличается. А между тем большинство из затронутых им вопросов - вопросы первостепенной важности. Вся беда в том, что автор ставит их в том избитом виде, как они давно и всем известны, сообщает им оттенок последней пошлости, какой отличаются разве только критические заметки и фельетоны московской газеты Новости Дня" (Без подписи. "Весы" #3).

Новиков И.А.

Искания. Сборник (повестей, рассказов и драм). - Киев.

"Все "искания" героев г. Новикова носят довольно странный характер. Чего ищут эти люди - даже сказать трудно... Герои г. Новикова, говоря несколько грубо, безвольные психопаты, добродетельные, но тяжелые и никуда не годные люди. И читателю в большинстве случаев очень трудно понять, что заставляет их "искать", и что мешает им "найти"...

Ничего нельзя, конечно, возразить против таких именно персонажей для беллетристических произведений. Беда, однако, в том, что и сам автор вместе со своими героями окутан одним и тем же туманом психических противоречий и недоумений" (Без подписи. "Русское богатство" #7).

Другие произведения

Волконская М.Н. Записки М.Н.Волконской. - СПб.

Чулков Г. Светлеют дали. "Весы" #4.

Гиппиус З. Светлое озеро. Дневник. "Новый путь" #1-2.

Босяк. "Новый путь" #10.

Шувалов В. Песни из жизни простых людей. - СПб.

Флоренский П. О символах бесконечности. "Новый путь" #9.

Об одной предпосылке мировоззрения. "Весы" #9.

Милицына Е.М. За светом. "Русская мысль" #1.

Сологуб Ф. За стихи. "Новости", 16 августа.

Жалость и любовь. "Новости", 21 августа.

Порча стиля. "Новости", 25 августа.

Книголюбцам. "Новости", 9 августа.

Книга сказок. - М. (год издания указан 1905).

Немирович-Данченко В.И. На войну. От Петербурга до Порт-Артура. Из писем с дороги. - М.

Телешов Н. Певец Богоматери. "Правда" #1.

Семенов С.Т. В родной деревне. - М.

Муйжель В. В непогоду. "Мир Божий" #8.

Розанов В.В. Среди обманутых и обманувшихся. "Новый путь" #6-7.

Тут есть некая тайна. "Весы" #2.

Кандриевская А. "Ничтожные" и другие рассказы. - М.

"То было раннею весною" и другие рассказы. - М. (год издания указан 1905).

Ремизов А. Товарищество новой драмы. "Весы" #4.

Арцыбашев М. Бунт. "Мир Божий" #3-4.

Будищев А.Н. Солнечные дни. - М.

Львов В. (Рогачевский). Мертвое царство. Рассказы Леонида Андреева. "Образование" #11.

Амфитеатров А. Сибирские этюды. - СПб.

Минский Н. Нравственные проблемы наших дней. "Весы" #12.

Куприн А.И. Мирное житие. "Знание", кн.2.

Корь. "Мир Божий" #4.

Жидовка. "Правда" #9.

С улицы. "Мир Божий" #12.

Белый пудель. "Юный читатель" #2-3.

Зайцев Б. Тихие зори. "Новый путь" #11.

Волошин Макс. Магия творчества. О реализме русской литературы. "Весы" #11.

Булгаков С. Чехов как мыслитель. "Новый путь" #10.

Белый Андрей. К.Д.Бальмонт. "Весы" #3.

Маска. "Весы" #6.

Возврат, 3 симфония. - М. (год издания указан 1905).

Критицизм и символизм. "Весы" #2.

Окно в вечности. "Весы" #12.

Бунин И.А. На высоте. "Правда" #1.

В хлебах. "Правда" #3.

Крюков Ф.Д. Картинки школьной жизни. "Русское богатство" #6.

Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога. "Новый путь" #1-12.

Поэт и чернь. "Весы" #4.

Бальмонт К.Д. Собрание стихов. Т.2. Горящие здания. Будем как солнце. - М.

Литургия красоты. Стихийные гимны. - М. (год издания указан 1905).

Символизм народных поверий. "Весы" #3.

Милицына Е. Рассказы. - М. (год издания указан 1905).

Чюмина О.Н. Драматические сочинения и переводы, т. 1. - М.

Случевский К.К. Новые повести. - СПб.

Зиновьева-Аннибал Л.Д. Кольца. - М.

Леонид Галич (Габрилович Л.Е.). Катехизис русского символизма. "Театр и искусство" #38.

Вербицкая А. Счастье. Новые рассказы. - М.

Белоусов И.А. Весенние гости. - М. (год издания указан 1905).

Тан. Повесть из жизни русских в Америке. "Мир Божий" #1-6.

Чириков Е. Пьесы, т.4. - СПб.

Ляцкий Евг. А. П. Чехов и его рассказы. "Вестник Европы" #1.

Брюсов В. Конь блед. "Новый путь" #5.

Кинжал. "Новый путь" #10.

Андреев Л.Н. Нет прощения. "Курьер", 1 и 2 января.

Призраки. "Правда" #11.

Бердяев Н.А. Философия и жизнь. Дневник публициста. "Новый путь" #10.

Короленко В.Г. Николай Константинович Михайловский. "Русское богатство" #2.

Покровский А.И. Современное декадентство перед судом вековечных идеалов. "Русский вестник" #6.

Гарин Н. Бабушка. "Русское богатство" #2.

Корейские сказки, записанные осенью 1898 года. - СПб.

По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову. Карандашом с натуры. - СПб.

Мережковский Д.С. О свободе слова. "Новый путь" #10.