www.russ.ru Шведская полка # 100

Выпуск подготовил Роман Ганжа

Книги предоставлены магазином "Гилея"

Сесил Морис Боура. Героическая поэзия
Рукописи, которых не было: Подделки в области славянского фольклора
Елена Толстая. Мирпослеконца
Памяти Павла Флоренского. Философия. Музыка
Дмитрий Мережковский. Реформаторы. Испанские мистики
Темница и свобода в художественном мире романтизма
Александр А. Панченко. Христовщина и скопчество

Сесил Морис Боура. Героическая поэзия / Пер. с англ., предисл. Н.П.Гринцера, И.В.Ершовой. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 792 с. - (Интеллектуальная история). Тираж 2000. Формат 60х90/16. ISBN 5-86793-207-9

Классическое исследование, первым изданием вышедшее в 1952 году. Стержень книги составляет концепция героического мировосприятия, которое и является определяющим для рассматриваемого феномена. Героическая поэзия - это поэзия действия, она рассказывает о великих битвах и опасных приключениях, о состязаниях и сражениях с чудовищами, о подвигах и деяниях исключительных личностей - героев. Далее в центре внимания автора оказывается сам герой - его характерные качества, его облик, вооружение, спутники, основные занятия. Герой действует в некоем мире, который обладает определенными свойствами и заданными параметрами. Фон происходящих действий и становится объектом дальнейшего описания. Затем идет речь о механизме повествования и его составляющих (зачин, финалы, темы, повторы) и, соответственно, о языке и его компонентах ("формулы" и их разновидности. Боура был сторонником "формульной" теории Милмэна Пэрри и Альберта Лорда. Эти имена у нас на слуху в связи с недавней книгой Грегори Надя). Добравшись до уровня языка, Боура описывает механизм сложения поэм и песен, а затем сразу же стремится продемонстрировать кардинальные отличия текста, слагаемого устно, от привычных нашей культуре письменных памятников и именно особенностями как внутреннего их устройства, так и внешнего функционирования (исполнения) объяснить то, что зачастую воспринимается как "огрехи" устных поэтов, - повторы, противоречия, непоследовательности... Далее Боура классифицирует устные поэтические памятники, анализирует специфику отражения исторических событий в героической поэзии, и, наконец, строит законченную схему развития героической поэзии: от примитивной стадии, сменяющей поэзию шаманскую, она развивается по одному из двух возможных путей - пролетарскому и аристократическому, вплоть до своего распада под воздействием возникающих новых литературных форм: романа, баллады или "литературного" эпоса. Когда они начинают играть главенствующую роль, а письменность окончательно и полностью подчиняет себе все иные способы литературного творчества, героическая поэзия склоняется к своему "закату", который не в силах отсрочить никакие попытки нового, стилизованного ее возрождения, о которых идет речь в последних главах книги. Автор посвятил книгу своему другу Исайе Берлину.

Рукописи, которых не было: Подделки в области славянского фольклора / Изд. подгот. А.Л.Топорков, Т.Г.Иванова, Л.П.Лаптева, Е.Е.Левкиевская. - М.: Ладомир, 2002. - 970 с. - (Русская потаенная литература). Тираж 2000. Формат 84х108/32. ISBN 5-86218-381-7

Книга состоит из трех разделов. В первом рассказывается (исследование Л.П.Лаптевой) история сначала восторженного, а со временем все более критического восприятия Краледворской и Зеленогорской рукописей (РКЗ), знаменитых подделок чешской эпической поэзии, сочиненных по всей вероятности Вацлавом Ганкой и Йозефом Линдой в 1817 году. Полное разоблачение подделок завершилось совсем недавно, в 1968 г. Рассказывается также о рецепции рукописей русскими литераторами, педагогами и славяноведами в основном на протяжении XIX века. Приводится три варианта перевода рукописи - 1820, 1860 и 1939 г. Второй раздел - "Фольклор и мифология белорусов, украинцев и великороссов в записях и мистификациях XIX века". Здесь публикуются и обсуждаются "Белорусские народные предания", изданные Павлом Михайловичем Шпилевским (1823-1861) под псевдонимом "П.Древлянский" в 1846 г. "Предания" написаны в форме словаря и включают описания 36 богов и духов "белорусцев". В 1852 г. появились описания еще 16 персонажей. Е.Е.Левкиевская в статье о механизмах создания мифологических фантомов в "Преданиях" пишет, что текст этот конечно фальсификация, но фальсификация умная, талантливая, изящная, созданная человеком, влюбленным в белорусскую народную культуру. В разделе напечатана также часть рукописного сборника заговоров Г.Д.Книголюбова (1865). Третий и самый большой раздел (с. 401-968) называется "Советский эпос 30-х - 40-х годов". Начинается он статьей Т.Г.Ивановой "О фольклорной и псевдофольклорной природе советского эпоса". Тексты собраны в четыре группы: 1) Плачи и плачи-сказы (о Ленине, о Кирове, о Горьком, о Чкалове, о Крупской и т.д.), 2) Сказы (например, "Сказ о Сталинской конституции"), 3) Новины и новины-поэмы (аналоги былин), 4) Советские сказки. По всей вероятности это самый большой и представительный сборник произведений советского фольклора на сегодняшний день.

Елена Толстая. Мирпослеконца: работы о русской литературе ХХ века. - М.: РГГУ, 2002. - 511 с. Тираж 2000. Формат 60х90/16. ISBN 5-7281-0630-7

РГГУ продолжает издавать Елену Толстую. Недавно была переиздана "Поэтика раздражения", и вот новая книга, итог тридцатилетних исследований. В книге четыре раздела. В разделе "Третий Завет Акима Волынского" помещены четыре статьи 1997-2001 гг. о незаслуженно забытом критике Хаиме Флексере (1863-1926). "Это был замечательный мыслитель, затеявший вместе с Мережковским знаменитую "переоценку ценностей" и установивший новую иерархию, ту, что вошла в плоть и кровь уже нескольких поколений (с Пушкиным, Толстым и Достоевским во главе) <...> Волынский до сих пор толком не известен, не признан и даже не прочитан". Раздел "Алексей Толстой как неизвестный писатель" посвящен творчеству дедушки автора. "Выяснилось, что А.Толстой тоже, в сущности, плохо изучен: ранний его, петербургский, период еще ждет исследователя. Обширной лакуной в его творчестве оказался и 1918 год". В этом разделе, помимо прочего, впервые выносится на суд публики пьеса "Спасательный круг эстетизму" (с. 97-132), которая по гипотезе Елены Толстой является попыткой мести Алексея Толстого литературному Петербургу в связи с "обезьяньим делом" и написана при участии Максимилиана Волошина. Раздел "Апокалипсис Андрея Платонова" содержит работы 1978-1981 гг. Статья "Мирпослеконца: глиняный дом Андрея Платонова" восстановлена в 2002 г. Вот выдержка из нее: "Перед нами, однако, странная эсхатология: то, что наступило, - это не тот, желаемый, а ложный конец мира; ни новой земли, ни нового неба; остановка, каталепсия и забвение: ни соловьевского слияния во "всеединстве", в "богочеловечестве" человека и абсолюта, ни федоровского воскрешения мертвых: надежда только на то, что это сон, а не полная смерть; что трава и деревья (обычные для Платонова символы человечества) - тихо и грустно хранят память о жизни; и в этом же залог избавления, т.е. настоящего, реального "конца" состояния небратства". Четвертый раздел включает статьи о параллелях между "Царем Иудейским" Константина Романова, "Второй симфонией" Андрея Белого и "Мастером и Маргаритой"; о перекличках Пастернака и Кузмина; о романе "Как закалялась сталь".

Памяти Павла Флоренского. Философия. Музыка: Сб. статей к 120-летию со дня рождения о. Павла (1882-2002) / Ред., сост.: С.М.Сигитов. Соред.: Т.А.Апинян, А.В.Гусева. - СПб.: С.-Петербургская государственная консерватория им. Н.А.Римского-Корсакова, Творческий центр им. Павла Флоренского, Издательство "Дмитрий Буланин", 2002. - 259 с. Тираж 500. Формат 70х100/16. ISBN 5-86007-343-7

Протоиерей о. Владимир (Федоров) в предисловии, озаглавленном "Павел Флоренский как миссионер XXI века: священник, богослов, философ, математик, естествоиспытатель, поэт, музыкант, мистик, мученик", сообщает, что Личность о. Павла "ярчайшим образом иллюстрирует эффективность междисциплинарной миссии". В книге три раздела: 1) "Философия". В разделе опубликованы также два текста Якова Друскина и две статьи о нем, назначение коих в книге о Флоренском непостижимо. Думаю, причины тут высшие. В статьях же собственно о Флоренском доказывается, например, что он практиковал внутреннее юродство, был наделен океаническим сознанием мистика и визионера, что Флоренский и Вернадский были конгениальны, что Ф. предвосхитил синергетику ("Мыслитель гениально предугадал, что эволюция системы предопределена ее будущим состоянием (структурой-аттрактором), которое как бы притягивает, организует, формирует ее наличное состояние. Транспонировав данное понимание на работу творческой интуиции, о. Павел выработал оригинальный метод интеллектуального и духовного творчества, который заключался в продумывании множества вариаций на заданную тему, полифоническом развитии мысли"), что эта самая полифония вкупе с обращенностью к речевой деятельности, персонологией и текучестью смысла перешла от Ф. прямо к Бахтину, и, наконец, что Ф. и Выготский обнаружили мистическое сродство в анализе "Гамлета", при том что последний не был знаком с соответствующей работой первого. 2) "Музыка". Раздел, надо сказать, очень хорош. Статьи толковые и написаны ладно. О музыкальной природе творчества о. Павла, об идеях синергии и гетерофонии у него, далее, скорее философская, нежели чисто музыковедческая, статья С.М.Сигитова "От пифагорейской музыки сфер до пневматосферы П.Ф.: Поиск категорий философии музыки ХХ века", затем о футуристическом взгляде Ф. на пространство звука, о семантике тональности и тональном развитии (на основе теории Ф. о пространстве и времени в искусстве), о взглядах Ф. на музыку Скрябина. 3) Стихи, посвященные памяти Флоренского, и музыкальные приношения ему, нотной грамотой записанные.

Дмитрий Мережковский. Собрание сочинений. Реформаторы. Испанские мистики / Редкол.: О.А.Коростелев, А.Н.Николюкин, С.Р.Федякин. - М.: Республика, 2002. - 543 с. Тираж 3000. Формат 60х90/16. ISBN 5-250-01841-6

Две последние трилогии Мережковского (1865-1941) - "Лютер. Кальвин. Паскаль" (1939-1940) и "Св. Тереза Иисуса. Св. Иоанн Креста. Маленькая Тереза" (1940-1941). Последние более известны под именами Терезы Авильской, покровительницы Испании (Teresa de Avila, 1515-1582), Хуана де ла Круса (San Juan de la Cruz, 1542-1591) и Терезы Лизьеской (Therese de Lisieux, в миру Marie Francoise Therese Martin, 1873-1897), которая, конечно же, не является испанским мистиком. Про Лютера Мережковский, к примеру, пишет, что его религиозный опыт был ответом на вопрос об отношении Закона к Благодати, и что Закону научил его отец, а Благодати - Урсула Котт, женщина, принявшая маленького Мартина на воспитание. А про Кальвина пишет, что он был Лютер в действии, тогда как Лютер был Кальвин в созерцании. Что у Лютера была воля к народности, а у Кальвина - к всемирности. И что если с исторической точки зрения "близнецами" были Кальвин и Лютер, то с "внутренней религиозной" точки зрения ими были Кальвин и Лойола, коих, кроме всемирности, сближают также воля к общему спасению (а не только к личному) и воля к порядку. "Церковь от Христа, а не Христос от Церкви - этот новый, освобождающий религиозный опыт Лютера Кальвин забыл: у него Христос даже не от Церкви, а от полуцеркви, полугосударства - Женевской Консистории. Жан-Жак Руссо выйдет из Кальвина, а из Руссо - Робеспьер. В опыте Женевской теократии видна нерасторжимая связь Реформации с Революцией". Мережковский считает, что Кальвин искажает религиозный опыт ап. Павла, ибо отказывается от Сына в пользу Отца, отказывается от веры в пользу бесконечного доверия. "Если бы не было Кальвина, то не было бы и Робинзона Крузо, человека с Книгой и Заступом, который мир завоевывает тем, что мы называем "европейской цивилизацией"". Что касается Паскаля, то он, в интерпретации М., преодолевает "демоническую" двойственность (Веры и Знания, Закона и Благодати, Отца и Сына) в пользу божественной тройственности, и кроме того, сводит богопознание из ума в сердце. Лютер и Кальвин вышли из католической Церкви, да не прошли ее всю до конца, остановились в двух крайних точках. А Паскаль прошел и насквозь вышел, и две крайности соединил в одно. "Лютер и Кальвин были только на пороге Вселенской Церкви под знаком Двух, а Паскаль в нее вошел, под знаком Трех". Испанских мистиков мы нынче опустим. С надеждою, что читатель непременно прочтет эти несколько оторванные от современной жизни, но при этом яркие, сильные, проникнутые высокой мыслию и глубоким чувством сочиненья.

Темница и свобода в художественном мире романтизма: Сб. статей. - М.: ИМЛИ РАН, 2002. - 351 с. - (Культура романтизма. Вып. 1). Тираж 300. Формат 60х84/16. ISBN 5-9208-0111-5

Сборник посвящен одной-единственной паре контрастных (скажем так, а то "контрадикторных" или даже "контрарных" будет слишком сильно) понятий, которая "представлена как ключевой элемент в художественном языке романтизма". Во Введении поясняется, что книга предлагает один из вариантов "какой-то еще не использованной оптики" в отношении феномена романтизма, и оптика эта состоит в том, что через разбор "только одной аксиологической пары" усматривается сущность "романтического" как такового. Так, А.Е.Махов в большой статье о библейской доктрине границы и раннеромантическом демонизме доказывает, что романтический способ мышления состоит в том, что идея границы устраняется из тех понятий, в содержании которых она традиционно присутствовала, например, из понятий "закона" или "природы". Статьи также написали: Е.П.Зыкова об образе "огражденного сада" в поэзии английских романтиков, И.В.Карташова и Л.Е.Семенов о диалектике "национального" и "всемирного" у романтиков, Д.В.Усенко о мотиве преодоления времени у Шелли и Браунинга, Т.Соколова об оппозиции "узник/странник" в поэзии де Виньи, Е.П.Гречаная о темах неволи и одиночества в творчестве Ксавье де Местра... (Не путать с Жозефом, старшим братом. Ксавье, как известно, хорошо знал Пушкиных, был женат на Софье Загряжской, тетушке Натальи Гончаровой, в 1812 воевал на стороне русских и придумал словосочетанье "кавказский пленник". А Жозеф был реакционер и протофашист, и в России жил не по-настоящему, а как сардинский посол.) ...К.Афанасьева написала две статьи об Уильяме Блейке, в коих утверждает, что лейтмотивом творчества оного была тема свободы. Есть еще статьи о Новалисе и почему-то об Индостане и индуизме. Наконец, следует итоговое исследование Е.Сапрыкиной "Тема темницы и свободы в литературе XIX века", финальная фраза коего звучит так: "Видимо, поскольку идея свободы все еще не покидает сфер литературы, не скоро покинет их и многообразная символика тюрьмы".

Александр А. Панченко. Христовщина и скопчество: Фольклор и традиционная культура русских мистических сект. - М.: ОГИ, 2002. - 543 с. - (Фольклор/постфольклор: новые исследования). Тираж 2000. Формат 60х90/16. ISBN 5-94282-106-2

Собственно, в РЖ книга уже отрецензирована. От себя добавлю, пожалуй, только ссылку, из которой можно кое-что узнать об авторе. Иначе читатель, услышав фамилию "Панченко", может ведь и подумать, что это тот самый Панченко, который на самом-то деле Александр Михайлович и которого вот уже восемь месяцев как нет с нами. Добавлю еще, впрочем, и другую ссылку, из которой можно узнать программу курса "Народная религия и религиозный фольклор в России", читаемого автором в Европейском университете в Санкт-Петербурге. И, пожалуй, надо привести образец самого этого скопческого фольклора. Вот текст за # 14 из сборника Александра Шилова: "- Уж вы голуби, / Уж вы белые, / Уж где же вы летали? / - По поднебесью. / Мы не голуби, / Мы не белые, / Уж мы ангелы, / Все архангелы, / На сыру землю / С неба сосланы. / Уж мы были, мы были / На сырой земле, / Уж мы видели / Чудо чудное, / Преужасное, / Как душа с телом / Раставалася, / Распрощалася, / Горючьми слезми обливалася: / "Ты прости, прости, тело белое, / Тело белое, мое нежное, / В тебе жила, тебя не жила, / Ты пойди, пойди в сыру землю, / К лютым червям на съедение. / Уж пойду я в муку вечную, / В муку вечную на мучение"".

В предыдущих выпусках

Сводный каталог "Шведской лавки"



Шведская полка \| Иномарки \| Чтение без разбору \| Книга на завтра \| Периодика \| Электронные библиотеки \| Штудии \| Журнальный зал