 |
 |
    |
 |
||
 |
 |
 |
|
|
|
|
||
|
|
|
"Кундун" Мартина Скорсезе... Поразительно, как фильм продолжительностью два с лишним часа, с заранее известным сюжетом, более чем однообразной музыкой (буддист со школьной скамьи, Филип Гласс является единственным композитором в мире, способным адекватно озвучить подобное произведение), абсолютно неизвестными актерами, говорящими на ломаном английском, да к тому же снятый в Марокко, а не в настоящем Тибете, способен подействовать до такой степени завораживающе. Визуальный ряд "Кундуна" выстроен настолько прихотливо и тщательно, что бесконечные картины-мандалы, состоящие из мириад раскрашенных в ярчайшие цвета песчинок, появляются будто бы не на экране, а непосредственно у вас в голове. Конечно, это не "Хорошие парни", и анализировать фильм с точки зрения привычной для Скорcезе системы координат невозможно. И не нужно. И впрямь, все происходящее на экране очень похоже на "Клуб кинопутешественников" (как уже не преминули заметить многие). Но согласитесь, что такого "кинопутешествия" у вас еще не было. И вряд ли оно когда нибудь повторится.
"Кинотавр", Сочи
Barley Corn выпустили свой дебютный альбом в количестве не то пятисот? не то семисот экземпляров. Barley Corn были самой замечательной группой 1992 года (потом их покинул талантливейший Тимур, автор множества композиций, басист и волынщик, образовавший впоследствии Puck`n`piper). Barley Corn уже семь лет играют старый англоязычный рок (Led Zeppelin, The Doors, Jethro Tull, ну, вы понимаете), держащийся на абсолютно гениальных песнях. Митька - вокалист, клавишник и автор музыки - один из самых удивительных музыкантов, которых мне доводилось слышать. (Что до текстов, то добрую дюжину написал я сам, так что тут, в принципе, беспокоиться не о чем.) Гимн всему Till We Make It Alive (музыка Митьки, слова Зимина) для меня впечатление не недели, но последних шести лет. Он, безусловно, входит в десятку лучших мировых песен десятилетия.
Несвежесть Barley Corn - это вшивокудрость Мальдорора, и она, правда, не имеет ничего общего с мустангами в головах и Mustang`ами на глупых чреслах сами понимаете кого. Смешно, но Barley Corn сейчас не нужен, кажется, решительно никому. Обособленные люди над ним захохочут, модной м. он не приглянется. Даже новенькие экс-хиппи поворотят нос. Уж эти-то щелкоперы, молодые любители белозубых стишков, во всяком случае предпочтут P-funk. Ольшанский тракт проложен до Херсона. Кончено.
He’s been legalised himself, или Как бы идиллический битник В Москве его знают давно и печатали еще в газете "Гуманитарный фонд" в начале 90-х. Сейчас его рассказы публикуют в журналах "Шестая колонна" (в # 1 - см. мой материал в одном из предыдущих выпусков "Пегаса") и "Забриски Rider" (в № 6-7). Но в основном он известен через Интернет и Фидонет своими текстами под названием "Растаманские народные сказки". А живет он в Полтаве на Украине.
Так вот, радость новых хиппи (и не только их) Дмитрий Гайдук выступил в Литературном музее в Москве 9 июня. Место его выступления в некотором смысле оказалось очень подходящим.
"Растаманские народные сказки" (в этом году вышедшие в Полтаве отдельным изданием) выглядят вроде бы как литературно оформленные "телеги". "Длинная телега про дядю Хрюшу", "Как старый растаман в Африку ходил" и так далее. Много вкусных жаргонизмов, поток замечательно схваченных интонационных переходов: "Сидит такой себе штангист у себя дома, пиво пьет, кальбасу кушает, шуфика по мафону слушает, потом ван-дама по видику смотрит. Офигенный себе штангист: репа во! плечи во! спина, как футбольное поле, - но только не прет его вся эта жизнь! Нет, не прет! Хочется штангу потягать - ну, он же штангист, в натуре, - а штанги-то и нету. Потому что межсезонье". Дальше обыграна и спародирована известная идея о том, что человек может сделать себе наркотик из всего: из штанги, из плавания, из автомобильного спорта...
Никакой это, конечно, не наркоманский и не растаманский фольклор. Это литература. Безусловно, выросшая на растаманско-хиппистской культуре, но критичная и рефлексивная.
Однако сцены из жизни растаманов у Гайдука отличаются странной застывшей идилличностью, и эта идилличность мила, но несколько душновата. Это не мучительное и радостное взросление, не путешествие в поисках действительности, как у Гекльберри Финна, Холдена Колфилда и их последующих сестер и братьев. Живут себе на месте, косяки курят, паровозы вдувают, притчи рассказывают. "И детей ихних никто с рая не выписывал, и внуков. И до сих пор мы все в раю живем, только не всегда в это врубаемся. Зато когда врубимся - ну, короче" ("Священная история"). Лозунги о райской жизни звучат не как радостный прорыв, а скорее как любимая песенка.
Можно, конечно, сравнить эту идиллическую "почти-бесконфликтность" с сонной неподвижностью гоголевского Миргорода (дескать, традиция по месту проживания Гайдука), но вряд ли это полезно. Скорее, это необходимый угол зрения на состояние тихой просветленной отвязности, критическое развитие традиции - впрочем, самоирония в сознании хиппи-или-битника присутствует относительно часто.
(Что же касается русской традиции, то мне очень нравится утверждение Дениса Горелова, который назвал "Три сестры" А.П.Чехова хиппистской пьесой. Сидят люди, пьют чай, говорят, как выйдут на трассу, поймают бензовоз и поедут в культовый город - "В Москву! В Москву!" Вот это уже гораздо ближе.)
Один из новых рассказов Гайдука как бы невзначай, но довольно серьезно - и очень неожиданно - заканчивается фразой одного из персонажей: "Не все мы умрем, но все изменимся. Просто у нас в жизни сейчас будет трудный период, а потом будет все ништяк". Гайдук ни грамма ничего не проповедует, просто он не совпадает с идилличностью его текстов.
Литературный музей
Первые два места на этой неделе поделили Иван Паравозов и Антон Никитин. Никитин пишет:Времени нет, не этой недели, но очень сильное впечатление.
Паравозов, как всегда, лаконичен:Лежу, пью пиво, смотрю телевизор. Ночь. Тепло. Фильм про фашистов. "Щит и Меч". Помните, как там наш в доску разведчик ходит по музею фашистского соцреализма? Замечаю на стенах несколько картин. В том числе голую бабу с мускулистой задницей. Черно-белое кино.
Проходит два дня. Лежу, пью пиво, смотрю телевизор. Ночь. Тепло. Фильм уже не про фашистов. Или как знать. "Васса Железнова". Все плачут, Васса отдает распоряжения про похороны. На стене картина. Голая баба с мускулистой задницей. Та же самая. Цветной фильм. До сих пор не могу понять, как она с начала века из России попала в руки врага? Во время германской войны?.. Ну, то, что она цвет потеряла - понятно. Столько лет прошло...
Снегопад из тополиного пуха. Ангелы на небесах подрались и выщипали друг другу все перья.
Несмотря на лаконичность, "дух сервера" награждается июньской подпиской на журнал "Пушкин". Хочется надеяться, что, в отличие от Остапа Кармоди, он, несмотря на свою виртуальность, найдет возможность его забрать. А конкурс на "лучшее эстетическое впечатление недели" продолжается:
 |
|
 |
|
 |
| © Авторы "Пегас Light", 1998 | © Русский Журнал, 1998 |
| © Сергей Кузнецов, редактор и составитель, 1998 | © Максим Егоров, дизайн, 1998 |