Самокастрация является наиболее прямым из возможных действий. Ведь отказываясь от первичных половых признаков, мы, тем самым, уничтожаем не только основную причину неравенства между людьми, но и воплощаем идеалы неантизации, провозглашенные еще Сартром.

Замечание Мустафы Гваттари ("Сделай сам" - Masse du Merde Rouge #1), что самоубийство в большей степени соответствует указанным идеалам, разбивается о непреложный факт человеческой памяти: действительно, воспетое Гваттари "равенство трупов перед Небытием" втупает в противоречие с дифференциацией воспоминаний о тех или иных усопших. Дифференциации этой можно избежать, во-первых, при помощи тотальной гражданской амнезии, а во-вторых - утвердив равенство при жизни, сохранив его актуальность и после смерти.

Следует признать, что Гваттари согласен с необходимостью амнезии. Мало того, он уже несколько раз попадал за решетку после попыток стереть всю информацию с компьютерных дисков в редакции "Masse du Merde Rouge" - стремясь выдать за "прямое действие" банальный вандализм. Но, как известно, вандализм оборачивается прямым действием лишь в результате количественно-качественного перехода (точно так же, как мелкое воровство оборачивается крупной собственностью).

В случае самокастрации переход количества в качество достигается автоматически, поскольку масштаб данного действия соотносится не с абстрактными "массами", но с самим субъектом и с его ближайшим окружением - семьей, любовниками, любовницами и лечащим врачом. Здесь немаловажно дистанцировать скопчество от идеологии "непосредственной неантизации" Рашида Аль-Тюссера, который призывал к "революционному убийству родных и близких". Учитывая, что Аль-Тюссер был христианином и, следовательно, сторонником всечеловеческой любви, "родными и близкими" он полагал всех людей без разбору. Очевидно, по сути идеи Аль-Тюссера смыкаются с суицидными призывами Гваттари, поскольку в обоих случаях речь идет о физической окончательной неантизации. Однако Аль-Тюссер куда вульгарнее Гваттари - хотя бы потому, что не довел свое дело до конца, ограничившись лишь женой и ее престарелой матерью. Если же учесть, что в качестве орудия своего "прямого действия" он избрал именно ту часть тела, против которой борется революционное скопчество, то (по крайней мере, в рамках нашей философии) учение Аль-Тюссера можно похоронить - как похоронили самого автора братья и любовники его жены.

К сожалению, в этом пункте с нами согласны далеко не все. В молодежных ячейках Сартринтерна популярны идеи "избирательной неантизации", согласно которым сопротивление системе должно сводиться к уничтожению избирателей. Конечно, избирательные бюллетени, зараженные вирусом чесоточной булимии, плотоядные цветы, замаскированные под избирательные урны, и ассасины-агитаторы, приходящие на дом к ветеранам Третьей Мистической войны, - эффективные аргументы в пользу отказа от лживой системы парламентского конформизма. Воду на мельницу "избирнеантов" льют и депутаты Верховного Дивана, погрязжие в фашизме словоблудия. Тем не менее, акты "избирательной неантизации" не решают проблемы в целом, но наоборот, вполне уютно встраиваются в общественный спектакль. Для большинства избирателей выборы оказываются ключом к достижению "пограничного состояния", только речь здесь идет вовсе не о границе между физиологией и Свободой, но о примитивной демаркационной линии между жизнью и смертью. После смерти человека система продолжает приватизировать его прибавочное либидо, устанавливая фаллические надгробия, подкупая детей убитого социальными пособиями и, главное, не позволяя назвать вещи своими именами (так, сам термин "неантизация" был, как известно, признан "неправовернокорректным").

Таким образом, революционному скопчеству просто нет альтернативы. Самооскопление - это и демонстрация идеи, и ее воплощение, и достижение субъективной Свободы, и (не следует забывать) чистая, рафинированная форма всеобщей забастовки.

Срочно: вчера на аукционе "Сотбис" за 2750 ф.ст. было продано раритетное - левое - яйцо Фаберже.