В отношении психопатологической интерпретации две теории, объясняющие возникновение терроризма, - теория травматического невроза и теория социальных условных рефлексов - различаются самым радикальным образом. Эти различия, однако, не мешают Чарльзу Руби сделать два сходных вывода: во-первых, терроризм вовсе не обязательно проистекает из патологических отклонений психики; во-вторых, не доказано, что террористы как коллектив страдают большим количеством психопатологических симптомов, чем другие группы.

Для доказательства первого тезиса доктор Руби ссылается на определение психопатологии, как оно сформулировано в Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders (Общем курсе диагностики и статистики душевных болезней). Для того чтобы отличить психопатологическое состояние от так называемой нормы, авторы курса прибегают к понятию "психического расстройства" - расстройства, чреватого "недомоганиями, умственной неполноценностью и лишением свободы". Однако, уточняет Чарльз Руби, "из этого определения не следует, что индивидуальные политические отклонения и конфликтное поведение должны считать явлениями психопатологическими". Они психопатологичны ничуть не больше, чем "организованная преступность, профессиональный футбол или военные действия".

Что же касается второго вывода, то его доктор Руби комментирует следующим образом: "ученым не удалось доказать, что в поведении террористических группировок проявляется большее число психопатологических симптомов, чем в поведении других человеческих коллективов". В самом деле, как объяснить появление людей, которые в прошлом не были террористами, но затем стали совершать террористические акты? Чарльз Руби замечает по этому поводу, что "эксперты, рассматривающие индивида-террориста как жертву травматического невроза, исходят из наличия у этого индивида предшествующей патологии, приводящей его в ряды террористов". Между тем представляется невозможным определить ни причины подобного "предтерроризма", ни его следствия. "Допустим даже, что эксперты правы, утверждая, что у террористов были в прошлом проблемы в межличностном общении, в частности с родителями в детстве и отрочестве; тем не менее подобный негативный опыт далеко не обязательно приводит к психопатологии". "В конце концов, - замечает доктор Руби, - все мы, взрослея, сталкивались с подобными проблемами, и вероятно, проблемы эти до определенной степени повлияли на наше поведение, в том числе и на наше отношение к власти".

Впрочем, с некоторыми положениями рассмотренных им теорий доктор Руби считает возможным согласиться. "Если террорист сохраняет большую степень закрытости в межличностных отношениях и явным образом сужает круг социальных и эмоциональных контактов с другими людьми, появляются основания считать, что его предшествующее поведение и образ мыслей соответствуют (согласно "Общему курсу диагностики и статистики") диагнозам "параноический невроз", "шизофренический невроз" или "невроз навязчивых состояний (психастения)". "Мы можем также предположить, что поведение и мысли террористов носят антисоциальный и нарциссический характер", - продолжает он. Сходным образом, "террористы демонстируют очень высокий уровень самооценки начиная с того момента, как оказываются причастны к действиям повышенной опасности, угрожающим жизни тысяч людей". В зависимости от степени напряженности размышлений такого рода, террористов можно назвать либо людьми "антисоциальными", либо людьми, страдающими "расстройством психики". Однако подобное поведение характерно отнюдь не только для террористов: сходные отклонения наблюдаются и у военных. "У индивидов, слишком сильно увлеченных охраной общественной безопасности, были выявлены те же параноические или психастенические симптомы".

Как бы там ни было, у нас недостаточно фактов - а те, что есть, малоубедительны, - для того чтобы утверждать, что терроризм представляет собой случай психического отклонения от нормы или результат действий "свихнувшихся" индивидов. "Террористы прибегают к насилию, пусть даже направленному против невинных людей, - пишет Чарлз Руби, - ради того, чтобы изменить политику того или иного государства". "Террористические акты совершаются потому, что история и опыт порождают у определенных индивидов специфическое понимание мира и своей роли в нем. Разница между действиями террористических группировок и армейских формирований заключается только в том, что террористы не имеют доступа к достаточно мощному оружию, и потому у них не хватает сил победить противника традиционными методами; поэтому они используют иную стратегию".

В финале доктор Руби пишет, что "конечная цель террористов - не в том, чтобы убивать. Уничтожение невинных людей для террористов - не что иное, как способ достичь цели; ведь и в обычной войне допускается в качестве "побочного ущерба" гибель гражданских лиц". "Конечная цель террористов - в том, чтобы внушить всему населению безграничный ужас и тем самым заставить правительство изменить политику, которую террористы считают несправедливой". Понять эту логику террористов необходимо для того, чтобы защитить население от возможных террористических атак и "предупредить создание такой обстановки и возникновение у людей такого личного опыта, которые могут способствовать появлению террористов в будущем".

Перевод с французского В.Увериной

"Куррье интернасьональ", 16.07.2003