"Вылизанный видеоряд свидетельствовал, что клип из очень дорогих. "Бом-бом-бом", - глухо выдали раскачивающиеся морячки. Солист протянул руку от сердца к камере и тенором пропел:
- И Родина щедро
Поила меня
Березовым Спрайтом,
Березовым Спрайтом!"

(В.Пелевин. "Поколение "П")

После утверждения президентом Путиным "Доктрины информационной безопасности Российской Федерации" с новой силой разгорелась дискуссия о роли и месте СМИ в обществе и соотнесении их с президентской линией на укрепление государственности. По устоявшейся традиции либерально ориентированные политики и близкие им СМИ дружно увидели в самом факте принятия документа очередное ущемление вожделенного личностного беспредела, именуемого правами человека. В данном случае - правом на получение, потребление, поглощение, переваривание и выделение информации и прочих манипуляций с ней.

Никто не спорит - вещь крайне необходимая. Каждый из нас действительно хочет и имеет (должен иметь) право получать объективные сведения о том или ином событии, а не только мнение медийной обслуги того или иного олигарха, колеблющееся вместе с настроениями или бизнес-интересами последнего. Но очевидно, что волнует здесь вопрос не столько о самом праве, сколько об ограничениях оного. И вот тут-то начинается самое интересное. Так все-таки: имею или не имею? Например, право в красках наблюдать приведение в исполнение приговора о смертной казни (кстати, чечено-арабские борцы за свободу, равенство и братство с удовольствием снимали такие эпизоды, благо их "гуманный" суд давал достаточно материала для этого). Или даже проще: право на прямую и детальную трансляцию родов в ближайшем роддоме (можно без лиц)? И наоборот: право защитить себя и близких от такого рода "информации"? Чтобы не подумали, что я утрирую: а что, намного лучше ужастик о берцовых костях Примакова, показанный нынешним "страдальцем" за права медиакиллеров? Или кинопохождения "человека, похожего на..."?

Самое отвратительное в этом то, что кровь жертв катастроф и конфликтов, слезы их родственников, картины нищеты, бедствий и страданий стали обычным рекламным продуктом, объектом медиаспекуляций при достижении скрытых или прокламируемых целей. Причем подключение "человеческого фактора" стало нынче нормой не столько в традиционных целях (привлечение новых читателей/зрителей, демонстрация близости к чаяниям населения), но - с учетом трансформации медиумов во влиятельный фактор и даже субъект политики - в качестве инструмента политических сил.

Для любого человека вид страдающего соплеменника действительно может стать оправданием решительных действий против кого-то, возмущения действиями имярек или даже начала военных действий (эта безотказная штука была, например, до мелочей отработана при подготовке "гуманитарной" операции против Югославии; мало ли что потом финны с испанцами нарыли).

"Слеза ребенка" многократно мультиплицируется и ретранслируется, призванная - будучи донесена до каждого через его персональный "ящик" - послужить конкретным целям формирования того или иного общественного мнения, создания определенного настроя с искусственно заданными параметрами. Однако мы, как субъект права на информацию, должны тогда, по идее, иметь четкое представление о том, кто формирует данное мнение и каких целей он добивается. Нам же не говорят, что г-н Г. или г-н Б., будучи не в ладах с властями, демонстрирует вам свой взгляд на происходящее. Нет - нам показывают плачущих женщин и говорят: "Кремль лжет! лжет! лжет!... Только мы переживаем за каждого человека. А адмиралы только и думают, как утопить своих сослуживцев, и врут! врут! врут!...". А выводы как бы оставляют за нами. Например: долой Кремль. Норвежских водолазов в президенты.

Как, помнится, когда-то с экранов зачитывали слезные письма жен и матерей, требующих покончить "с этой заразой". И начали антиалкогольную кампанию. Ведь никто не считает, что те письма были придуманы или неискренни, - но всесоюзную акцию теперь все вспоминают с глумливым ужасом.

Еще не развеялся дым из перехода на Пушкинской, а корреспондент уже возбужденно рапортовал, что власти опять скрывают истинное число жертв. Потому что он должен не просто освещать события. У него "сверхзадача". Это настолько бросилось в глаза, что ведущей в студии пришлось немедленно сообщить, что редакции уже предоставлены данные, которые объективно можно было получить на тот момент. Но дело, как говорится, сделано...

И зарубежные коллеги (куда ж без них?) - они тоже усматривают свое в слезах русских людей: семьи русских матросов, которые знали, что иностранной помощью можно воспользоваться, говорили им (властям, - О.Б.): "Я не хочу слышать о Матушке-России и Российском Отечестве. Я хочу, чтобы Юру, Борю и Олега вызволили с океанского дна". Вроде эмоции понятные; с горя каждый может послать не только президента, и не только в баню... Но наши иностранные друзья делают вполне конкретный вывод из вышесказанного: "...в мире и России на пути перехода от холодной войны к глобализации... к сожалению, всегда находится какой-нибудь "упертый" парень, который еще не получил указаний. В данном случае это президент России Владимир Путин". Это все он, "упертый", не слушает указаний и мешает сменить "Матушку-Россию" на "Батюшку-Глобуса".

Однако я все же не о том. С политическими реалиями в преломлении СМИ все-таки можно более-менее разобраться. Да и требуется определенная работа ума, плюс собственная политическая позиция слушателя-читателя-зрителя, чтобы откликаться на те или иные политические воззвания. Однако этический аспект, о котором я говорил ранее, вопиет. Когда, дабы уличить власть в бессовестности, СМИ делают это откровенно безнравственными средствами, передергиванием, вырыванием из контекста, подтасовкой фактов и слов, демонстрацией страданий и шокирующих картинок - что может общество противопоставить их праву гнать миллионам "информацию" на свой вкус? И должно ли противопоставлять? Сообразно с какими этическими нормами мы можем говорить, что это - информация, а это - хамский заказной наезд с использованием запрещенных (кем? как?) средств?

В упоминавшейся "Доктрине информационной безопасности Российской Федерации" "обеспечение духовного обновления России, сохранение и укрепление нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны" отнесены к "первой составляющей национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере". И угрозы "конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности, индивидуальному, групповому и общественному сознанию, духовному возрождению России" отнесены к "угрозам информационной безопасности Российской Федерации" (выделено мной). Иными словами, духовное обновление и нравственные ценности являют собой, по мнению авторов документа, составную часть информационной безопасности страны. Между тем, на мой взгляд, здесь если не обратная зависимость, то, по крайней мере, не более чем взаимовлияние двух вполне самостоятельных, хотя и близких друг к другу сфер жизни общества и государства.

Я полагаю, что должна быть оформлена своего рода концепция культурно-нравственной безопасности страны, и уже от нее можно будет отталкиваться при разработке доктрин информационной, экономической и иных безопасностей государства российского. Нет - это не только: где взять деньги на ремонт библиотек. Это - своего рода государственная религия, декларирование обществом целей и принципов, которыми должна руководствоваться власть (включая "четвертую") и общество, понимание того, ради чего мы все это затеяли и что хотим передать грядущим поколениям. Однако это - и критерии, по которым можно совершить самое ужасное в эпоху глобальной демократизации преступление: ограничить права на распространение и потребление безнравственной, хотя и "жутко независимой" информации. Причем проблема касается всех сразу: от нее нельзя долго и целенаправленно уклоняться или откупиться. Пока папы делают деньги, телекиллеры (часто на папины же деньги), громя конкурентов грязными средствами, этим же воспитывают и их детей; и от них не спрятать любимых чад за заборами где-нибудь в Жуковке. Хакамада с Немцовым радуются, что уже практически выросло поколение, свободное от оков страха перед властью и уважения к ней же. Только как-то тревожно видеть этих абсолютно свободных людей, по поводу и без повода атакующих ОМОН на стадионах, с уже традиционным выламыванием стульев, давящих насмерть своих собратьев в упоении от вседозволенности. Есть некое ощущение, что, выдавливая из себя раба, они выдавили и царя из головы. И твердо знают, что если они и тварь - то уже вовсе не дрожащая...

В принципе, я понимаю Путина, когда он говорит, что корни наших проблем и их же решение - в экономике. Обнищание населения сводит на нет многие усилия правительства, изношенность основных фондов грозит непрерывными катастрофами. И все же это не тот случай, когда по отношению к духовной сфере нужно действовать по уже привычному остаточному принципу. Здесь я разделяю точку зрения А.И.Солженицына, утверждающего, что "еще губительнее нашей нужды - это повальное бесчестие, торжествующая развратная пошлость, просочившая новые верхи общества и изрыгаемая на нас изо всех телевизионных ящиков" ("Россия в обвале").

Важно ведь не только предупреждать техногенные катастрофы и бороться с их последствиями. Возможно, еще важнее - какие выводы будет делать население из этого, как среагирует и какие требования предъявит в этой связи как власти, так и себе. Будет ли это требование серьезного реформирования институтов государства (той же армии) во имя их большей эффективности, изменения структуры бюджета, укрепления исполнительной дисциплины, борьбы с коррупцией или оттоком капитала. Либо нас убедят, что главное - это медиаприсутствие президента в море, на башне, в переходе. Лучше одновременно. И чтоб со всеми напастями он справлялся сам, без всеобщих и каждого лично к тому усилий ("...и приводили к нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их"; Мтф: 4). А не одолеет - СМИ ему судия...

"Березовский бросил кости. У него снова выпало две шестерки. - Не совсем так, - сказал он. - В наше время люди узнают о том, что они думают, по телевизору. Поэтому, если ты хочешь купить пару улиц и не иметь потом бледный вид, надо сначала сделать так, чтобы над ними торчала твоя телебашня".

(В.Пелевин "Поколение "П")