Визит президента России В.Путина на Украину - далеко не рядовое событие. Формальный протокол - обсуждение завершения создания Единого экономического сообщества, российско-украинские отношения в газовой сфере, создание Международного газотранспортного консорциума - не исчерпывают подоплеки и глубинного политического смысла встречи. Ибо происходит она на фоне охватившего Украину политического кризиса, который грозит молодому независимому государству весьма тяжелыми последствиями.

Проблема Украины, на наш взгляд, состоит прежде всего в том, что ей так и не удалось состояться (как бы это ни было болезненно для национального самосознания) в качестве полноценной нации-государства. Несмотря на осуществляемые "сверху" украинизацию и дерусификацию, на активное присутствие во властных структурах представителей западно-украинского сегмента украинской элиты, социокультурные и политические различия между западом и востоком Украины оказались неустранимыми, а интеграционная идеология (носителем которой на последних выборах в Верховную Раду был проправительственный блок "За единую Украину" В.Литвина) не приживается. Данная слабость усугубляется глубоким кризисом украинской экономики (подтверждение чему - подорванное сельское хозяйство, "лежащие на боку" и зависящие от тарифов на импортируемые российские энергоносители отрасли машиностроения, очевидный дефицит собственных сырьевых ресурсов). Дополнением к этому служит раскол в политической элите, представляющей собой особую форму "клановой полиархии" (где в условиях примерного равновесия "групп вето" любая односторонняя и несогласованная с ними акция может привести к затяжному политическому кризису).

Кроме того, Украина, даже отказавшись от внешнеполитической субъектности и приняв "атлантический вектор", оказалась не готова к интеграции в Европу из-за вышеупомянутых экономических проблем, социокультурной неоднородности, территориальной "некомпактности", укоренившейся коррупции и политической малопредсказуемости.

В подобных условиях даже последовательно осуществляемая программа партнерства "Украина - НАТО" не является гарантом евроинтеграции страны, как это было в случае "малых государств" Восточной Европы и Прибалтики. Не исправляет ситуацию и ставка США на использование Украины в качестве геополитического противовеса России в рамках евразийского "хартленда"¹ - в этой роли Украина остается не более чем условным инструментом, который, к тому же, достаточно плохо управляется из-за слабости государства, экономики и раскола в элите.

С другой стороны, сколько-нибудь последовательная ориентация на Россию для ослабленной экономически и не сформировавшей свою идентичность страны едва ли возможна, а для укрепления собственного статуса в рамках СНГ ей явно не хватает ресурсов.

Не удивительно, что в подобной ситуации наиболее реалистичной линией поведения остается линия тактического лавирования, с недопущением чрезмерного перекоса в сторону любого из "центров притяжения" (США, Объединенная Европа, Россия) и с перспективами перманентного торга за возможные выгоды и ресурсы.

Во внутренней политике условием относительной прочности власти является поддержание хотя бы условного равновесия между Востоком и Западом Украины - что на практике означало избрание президента голосами русскоязычного и в значительной степени проророссийски настроенного востока страны, с последующей опорой на кадры и идеологию "западно-украинского происхождения". Инициатором этого "негласного консенсуса" был первый президент независимой Украины Л.Кравчук, к подобной схеме прибег в 1994 г. нынешний глава государства Л.Кучма, переизбравшись по "инерционному сценарию" пять лет спустя. В текущей политике это порождало "хроническое" несоответствие деклараций и реальных намерений государственной власти, периодические кадровые рокировки для поддержания "баланса интересов" различных групп политической элиты, а главное - мешало проводить сколько-нибудь эффективную и последовательную политику по любому из направлений. Примером "уклончивого" характера украинской политики стали события вокруг Тузлы, случившиеся после подписания президентом Кучмой соглашения о вхождении Украины в Единое экономическое пространство (ЕЭП). Раздувание территориального конфликта помогло президенту сохранить "баланс сил" и на время успокоить влиятельную антироссийскую оппозицию.

В подобной ситуации "неустойчивого равновесия" проигравшим в конечном счете оказывался тот, кто первым инициировал пересмотр "правил игры" в свою пользу. Первый шаг в этом направлении сделал на рубеже веков Кучма, добившийся проведения референдума об изменении закрепленной в Конституции 1996 г. конституционно-политической модели; однако, поскольку референдум не имел юридической силы, это лишь пошатнуло позиции украинского президента. Далее инициативу на себя взяла "атлантистски ангажированная" оппозиция во главе с бывшими премьером В.Ющенко и вице-премьером Ю.Тимошенко, чья акция "Украина без Кучмы" также не привела к желаемой цели. Эта неудача, а также чрезмерный радикализм оппозиции, в свою очередь, вызвали настороженность центристски настроенного электората Украины, и позволили "партии власти" на время укрепить свои позиции.

Выборы в Верховную Раду 2002 г. создали практически патовую ситуацию, поскольку три основных политических силы - проправительственный блок "За единую Украину", оппонирующий власти справа блок "За нашу Украину" В.Ющенко и коммунисты практически уравновесили друг друга в структуре парламента. Однако складывающаяся политическая ситуация уже не позволяла самому Кучме принять существующий расклад сил и согласиться на "инерционный сценарий" передачи власти другому лицу. Это было связано с тем, что в "игру" вмешался влиятельный "коспонсор демократического процесса" в лице США, сделавший ставку на лояльного и управляемого В.Ющенко. Поскольку сам Кучма исчерпал возможность баллотироваться на пост главы государства и не имел твердых "гарантий личной неприкосновенности" от возможных преемников, а "партия власти" в условиях углубляющегося кризиса не могла предложить "проходной кандидатуры", президент и его команда (а также примкнувшие к ним коммунисты, рассчитывающие реализовать собственную схему прихода к власти по примеру молдавских "коллег") снова решили "сыграть на опережение", инициировав изменение Конституции с переходом к парламентской республике, где президент избирался бы парламентом на полтора года (т.н. "реформы Медведчука-Симоненко"). В случае успешного проведения поправок Кучма получал возможность снова участвовать в президентских выборах осенью этого года. Однако президентская сторона, похоже, снова проигрывает в соответствии со все тем же "законом маятника". Прогноз на проигрыш имеет под собой весомые основания.

Парламентский кризис на Украине нарастает, и 15 января спикер Верховной Рады В.Литвин объявил о досрочном закрытии четвертой сессии в связи с блокированием работы парламента оппозицией, которая требует проведения референдума по ключевым вопросам политической реформы. В то же время, по мере затягивания кризиса, шансы Кучмы надавить на те или иные рычаги в Верховной Раде становятся все меньше, а тактика лавирования и уклонения от решений заводит его, по мнению экспертов, в политический тупик.²

Однако главный итог кризиса, по моему глубокому убеждению, состоит все же не в этом. Какой бы из возможных сценариев ни реализовался, это приведет к ухудшению ситуации. Наиболее радикальный из них - "грузинский", когда затягивание кризиса может привести к полному параличу власти, окончательному срыву конституционной реформы и добровольно-вынужденному уходу Кучмы от власти; однако воплощению в жизнь "модели Шеварнадзе" препятствует сохраняющийся ресурс административного влияния во все еще не разрушенном украинском государстве. Компромисс (т.е. согласие на референдум) откладывает разрешение всех противоречий на будущее. Успех Кучмы (воплощение его конституционных планов без референдума) также означает продолжение процессов ослабления власти и деградации украинской государственности - ибо парламентская республика лишь усилит зависимость президента от региональных элит и зависимость самих элит от поддержки внешних сил. Углубление социально-экономического кризиса в подобных условиях может привести к реализации еще более неблагоприятных сценариев - от стихийной "федерализации" Украины до отстранения Кучмы "по модели Милошевича" в случае его "недостаточно лояльной" позиции и не слишком высокой "цены вопроса".

Что остается в этой ситуации на долю России? По большому счету, немногое. Она, безусловно, может в очередной раз выступить в роли "подпорки" для запутавшегося в собственных играх "сомнительно-пророссийского" сегмента украинской элиты. Однако существенных дивидендов эта помощь не принесет и едва ли сможет конструктивно повлиять на ход украинского политического процесса. До тех пор, пока у России нет сколько-нибудь продуманной и последовательной интеграционной концепции в отношении ее партнеров по СНГ, политическое давление на эти страны обречено оставаться, во-первых, малоэффективным, из-за отсутствия средств мобилизации пророссийских элит и электоратов; во-вторых - узко-ситуационным, из-за неспособности самой российской элиты ставить задачи более крупные, нежели лоббирование интересов "избранных" ФПГ.

Примечания:

¹ Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1998. С.136 - 138.

² Байкова Е., Заец И. Легитимизация с черного хода. - Независимая, 2004, 16 января, С.5