С середины сентября 1999 основной контекст упоминания В.Путина составили материалы, посвященные военной кампании в Чечне. 26.09.99 в материале Sunday Times В.Путин впервые назван "ястребом" (в негативном контексте). Пиком негативного отношения можно считать острый материал "Мы будем уничтожать бандитов повсюду" (Independent, 28.09.99, автор - Хелен Уомак). Заявление Путина о намерении наносить удары по террористам на любой территории (знаменитое "мочить в сортире") охарактеризовано как "эмоциональный взрыв, недостойный государственного деятеля". Указывается при этом, что "с тех пор рейтинг популярности Путина возрос". Делается заключение: "Отсюда четко видно, что чувствует русский недоумок [unthinking Russian man] на улице". Чувства российского избирателя автор сводит к ненависти к чеченцам. После 30.09.99 тон рассматриваемых материалов сместился в сторону нейтрального отношения. The Record (10.10.99) привела слова Пионтковского: "Семья выбрала Путина, потому что они думали, что он - тихий и серый мышиноподобный бюрократ, который будет покорно играть их игру, а с каждым днем становится все яснее, что Путин в действительности играет свою собственную игру". Таким образом, автор дистанцировал В.Путина от окружения Б.Ельцина и фактически поставил вопрос о том, какую политику намеревается вести Путин.

Вообще, после 30.09.99 остронегативные материалы на некоторое время исчезли. Путин характеризовался как "эффективный и лояльный" премьер (Economist, 2.10.99). Материалы же, посвященные чеченской военной операции, были чисто информационными: сообщалось о вводе войск в Чечню и занятии нескольких высот. На это прекращение роста негативного отношения к Путину в англоязычных СМИ после 30.09.99, т.е. после начала наземной операции в Чечне, следует обратить внимание. По идее, начало операции, вызывавшей опасения и осуждение СМИ, должно было привести, наоборот, к всплеску негатива. Обычно СМИ стремятся относиться лучше к тем политикам, у которых лучшие перспективы (чем отчасти объяснялся сдвиг тона публикаций в позитивную сторону по мере роста рейтинга Путина). Но одним лишь этим стремлением невозможно объяснить указанную особенность динамики отношения СМИ к Путину, поскольку не было зафиксировано ни одного материала, связывавшего успех Путина в Чечне именно с проведением наземной операции. Таким образом, можно предположить, что существовал дополнительный - помимо роста рейтинга - фактор влияния на динамику отношения СМИ к В.Путину. Речь идет об "антикоррупционной" кампании, шедшей в то время в англоязычных СМИ. Одним из "технических" свойств кампании было обязательное выведение не только антигероев, но и "положительных героев". В качестве же "положительного героя" заказчики кампании желали видеть российского политика, обладающего наилучшими перспективами. Возможно, заказчики указанной кампании связывали перспективы Путина с его решительностью в вопросе именно о наземной операции. Также, разумеется, перспективность политика связывается с его рейтингом, однако реакция занятых в любой PR-кампании СМИ на рейтинг фигуранта происходит не непосредственно, а с определенным запаздыванием (что и наблюдалось в случае Путина): отношение не меняется, пока заказчики указанной кампании не примут соответствующего решения. Можно предположить, что соответствующее решение было принято именно после начала Путиным наземной операции в Чечне.

В результате произошла борьба двух тенденций внутри одной кампании: критика в адрес Путина, шедшая в рамках общей антироссийской полемики, наложилась на позитивные материалы о Путине как наиболее перспективном российском политике.

Пик дискуссии был ознаменован, в частности, новым обострением критики. Интересны материалы "Соучастие Кремля в возобновлении чеченской войны?" (Scripps Howard News Service, 27.12.99, автор - Todd H. Nelson) и "Выборы приближаются, Россия страдает" (Insight on the News, 27.12.99, автор - Jamie Dettmer). В обоих материалах высказано предположение, что взрывы в Москве были произведены не чеченцами, а по указке Кремля - чтобы сплотить население против чеченцев, получить поддержку в чеченской войне и в результате сделать популярным Путина и блок "Единство". Во втором материале это предположение звучит не столь откровенно, как в первом, зато во втором материале процитирован Юлий Рыбаков, назвавший В.Путина "неофашистом". К данным материалам примыкает другой остронегативный материал - "Фальшивая реформа побеждает в России" (автор - William Safire, The New York Times, 27.12.99). Реформы в России названы "липовыми", а чеченская кампания - "следующим этапом избирательной стратегии Путина-Березовского-Чубайса". При этом отмечено, что "никто не расследует подозрение, что московские взрывы были работой КГБ, снявшей кальку с гестаповского поджега Рейхстага". Российские войска в Чечне названы "оккупантами". О чеченцах же сказано, что "они пережили Сталина, переживут и Путина". Несмотря на смену темы (с коррупции на Чечню), данный материал с высокой долей вероятности можно отнести к заказным, изготовленным в рамках "антикоррупционной" кампании, - на основе анализа стилистики (грубый эмоциональный негатив, характерный для многих материалов "антикоррупционки"), а также анализа дальнейшего поведения первичного источника материала - The New York Times. В дальнейшем The New York Times заняла нейтральную позицию по отношению к политической ситуации в России и общую негативную позицию по отношению к чеченской кампании, ничем не выделяясь из других источников, освещающих чеченскую кампанию. Об основной позиции издания по вопросу о ситуации в России, видимо, можно судить на основе материала от 4.01.00, в котором о политической позиции Путина сказано лишь, что она "остается неясной".

Помимо антиельцинских материалов, скорее всего опубликованных в рамках остатков "антикоррупционной" кампании, много негативных материалов в конце декабря 1999 было посвящено непосредственно Путину. Основной их пафос - страх перед "железной рукой", перед твердой властью в России, опасения возврата к тоталитаризму. Выборы в Думу и сам блок "Единство" были названы "виртуальными", при этом указывалось, что блок является средством для Путина стать президентом. Цитировался З.Бжезинский: "В России нет партий, а есть отношения, и эти отношения сейчас очевидно националистические, шовинистические и империалистические". Путина сравнивали с Пиночетом, Де Голлем и Наполеоном (в негативном контексте). В ряде материалов о "Единстве" говорилось, что это не центристы, но националисты. То же говорилось и о Путине. Ирландцы выступили грубее американцев: в материале The Irish Times от 29.12.99 Путин назван "мрачным бывшим шпионом КГБ со склонностью к сортирному юмору и воровскому жаргону".

В материале Time (31.12.99, "Сюрприз российских выборов", авторы - Paul Quinn-Judge, Andrew Meier, Yuri Zarakhovich) утверждается, что вся думская кампания "Единства" выглядит "таинственно". Практически не было "поездок" и "дебатов", а была "технология" - "поток ругани на государственном телевидении". Авторы утверждают, что основная задача "ругани" состояла в дискредитации блока ОВР. Неудача ОВР объясняется тем, что "технология сработала". При этом указывается, что "победа Единства - это победа Путина". Одновременно В.Путину предрекаются неудачи: поражение в Чечне и изменение отношения к нему со стороны Ельцина. Данный материал, очевидно, был изготовлен по заказу ОВР еще до того, как стало известно об отставке Ельцина. На следующий день Time опубликовал принципиально иной материал тех же авторов "По Борису - не плачем" (Time, 1.01.00, авторы - Paul Quinn-Judge, Andrew Meier, Yuri Zarakhovich). Отмечается, что первым указом В.Путина был указ о гарантиях отставному президенту. Утверждается, что отставка Ельцина имела единственную цель - обеспечение президентства В.Путина и "защиту отставного президента, его семьи и ближайших помощников". Приводятся слова Г.Павловского, сообщившего, что он предложил досрочную отставку Ельцина еще летом. Указывается, что, по мнению некоторых представителей администрации президента США, В.Путин - "гладкий полицейский" - "человек, достаточно твердый, чтобы навести в России порядок (to clean up Russia), но достаточно милый, чтобы сохранить связи с Западом". Вслед за этим указывается, что аналитики Пентагона обеспокоены его "пренебрежением демократией и опорой на войну в Чечне для поднятия своего рейтинга". Отмечается, что разведывательная деятельность В.Путина остается тайной, как и большая часть его биографии. Предсказывается победа В.Путина на президентсках выборах 26.03.00. Статья В.Путина, опубликованная в Интернете, характеризуется как содержащая "мало политики, но много теории". Утверждается, что существует очень небольшая возможность того, что взгляды В.Путина "на что угодно, от экономики до обороны", станут яснее до выборов в марте. Сказано, что обещание В.Путина продолжать экономические реформы "произвело на американских чиновников впечатления большее, чем на их западноевропейских коллег". Приводятся слова М.Бергера (издателя "Сегодня"), что В.Путин - "рыночник с твердой рукой". Приводятся впечатления высших официальных лиц США после встречи с В.Путиным: "Интеллигентный и сфокусированный на улучшении жизни в России. Более реалист, чем идеолог". Делается вывод: "Хоть он и занимается войной в Чечне, американские официальные лица говорят, что Путин, в отличие от Ельцина, представляется более управляемым".

В целом после отставки Ельцина среди негативных материалов перестала попадаться грубая "джинса", тон публикаций стал менее резким и менее уверенным. Позитивные материалы также содержали больше надежд, нежели утверждений. Большинство изданий не сумели сразу определиться со своим мнением по Путину, что было связано с общей тенденцией, характерной для западных СМИ, хвалить сильного (а в силе В.Путина и его победе на выборах не сомневался никто), которой оказалась противопоставлена негативная линия по Чечне. Таким образом, двойственное отношение к В.Путину сохранилось, но пафос сместился если не в позитивную, то в нейтральную сторону. Основные эпитеты - "бывший сотрудник КГБ", "стальной премьер", "ястреб". Приводятся мнения прохожих на улицах Москвы: с одной стороны В.Путин "ослабил власть коммунистов", с другой стороны - "близок к военщине". Отмечалось (без оценки), что многие в России поддерживают чеченскую кампанию, а с другой стороны, указывалось, что Путина поддерживают "реформаторы". Появляется эпитет "умеренный". АР (31.12.99) охарактеризовало Путина как "умеренного бывшего офицера КГБ, который является наиболее популярным политиком России". The New York Times сравнила Путина с обоими Рузвельтами, которые пользовались "силой государства" для "выстраивания капиталистической системы".

Часто звучат (в позитивном контексте) эпитеты "твердый", "реалистичный". Негативный же контекст связан с "таинственностью", "бесцветностью" Путина. Giles Whittell из The Times (London) обозвал Путина "бледным безжалостным технократом", Owen Matthews из Daily Mail - "доверенным лицом доверенных лиц", а Mark Franchetti из Sunday Times - "пожизненным аппаратчиком".

Американцы и англичане, таким образом, по-разному оценивали одни и те же качества Путина, причем качества, надо заметить, внешние. Все, однако, сошлись на негативной оценке "таинственности" (в чем нет ничего странного).

Ежемесячные аналитические издания показали полную беспомощность своих аналитиков, одарив читателей банальностями, за которые можно было бы пристыдить даже авторов "The Washington Times". Так, People (28.02.00, "Великий неизвестный") отметил, что единственная черта В.Путина, о которой можно говорить точно, - это твердость (приведены подтверждающие примеры из биографии Путина). С этим материалом перекликается материал "Плутократская проблема Путина" (Foreign Affairs, март-апрель 2000), где выражается надежда, что Путин очистит Россию от "олигархов". При этом проблема "олигархов" (как, по мнению автора, основных противников российских, в первую очередь экономических, реформ) в материале подана в качестве основной проблемы России. В том же материале критикуется идея республиканцев ставить финансовую помощь России в зависимость от политики России в Чечне. Автор настаивает, что помощь должна зависеть от инвестиционного климата, а климат этот, по мнению автора, целиком зависит от решения Путиным проблемы "олигархов".

Ближе к выборам российского президента в англоязычных СМИ оформилось новое отношение к "авторитаризму" В.Путина: критикуя В.Путина за приверженность к "авторитарным" методам, авторы материалов отмечают, что в результате применения этих методов Россия становится более привлекательной для инвесторов. При этом часто позитивные экономические преобразования в России рассматриваются авторами как более важный момент, чем "авторитаризм" В.Путина. Наиболее яркий из материалов этого типа - Los Angeles Times (24.03.00), где отмечено, что Путин - "подарок для бизнесменов" и что "западные инвесторы предполагают бум под властью автократа". Указывается, что "многие на Западе разделяют неожиданное мнение, что немного авторитаризма - именно то, что нужно России". CNN (25.03.00) сравнила Путина с Петром Первым, указав, что Петр Первый был реформатором и тоталитарным правителем, который "даже казнил собственного сына". The New York Times (26.03.00) охарактеризовала Путина как "кагэбэшного демократа" - "продукта недавней трансформации России из тоталитарного государства в шаткую демократию". Указывается, что в отличие от Ельцина и Горбачева В.Путин - "не сезонный политик". Предполагается, что он будет "более молодой и здоровой версией Андропова", при этом указывается, что Андропов "пытался поднять страну из комы". В основном же пресса не определилась в своем отношении к "авторитаризму" В.Путина. Наиболее полно настроение "колеблющихся" выражено в аналитическом материале The Washington Post (29.03.00, автор - Leon Aron). Автор уверен, что В.Путин действительно собирается установить в России порядок (в том числе - собирается бороться с "олигархами"), но главный вопрос с точки зрения автора - каким образом порядок будет установлен, демократическим или авторитарным. Авторитарный способ, в частности, связывается автором с тем, чтобы "просто" отправить олигархов в тюрьму. Автор полагает, что "по российской традиции" и "в соответствии со своим прошлым в КГБ" В.Путин скорее выберет авторитарный путь. Но это, с точки зрения автора, может вызвать в результате падение популярности В.Путина среди российских граждан, которым, как автор полагает, "нужен порядок, но не диктатура".

В дальнейшем - и вплоть до сентябрьских событий 2001 г. - аргументация, как позитивная, так и критическая, не претерпела изменений. Сохранялись также и сомнения относительно "демократичности" / "авторитарности" Путина. "Демократичность" связывалась с экономической политикой России, "авторитарность" же - с чеченскими событиями и с отношением Путина к "свободной" российской прессе.

Заказные кампании

По рассматриваемой теме зафиксирована одна широкомасштабная PR-кампания, проводившаяся республиканской прессой США при поддержке The Toronto Star, The Moscow Times и The Independent (впрочем, критичность The Moscow Times может объясняться отдельными причинами). Использовались также отдельные материалы в The New York Times и АР. Кампания была направлена либо в первую очередь против администрации Клинтона (и особенно - против Гора), либо в равной степени против любых западных лидеров, готовых идти навстречу России. В первом случае кампанию можно объяснить узкопартийными интересами Республиканской партии США, во втором - стремлением определенных сил дискредитировать начинавшие налаживаться политические связи России и Запада, чтобы в дальнейшем взять их под контроль. Если верно второе предположение, то упомянутая сила - та же, что выступала ранее заказчиком PR-кампании по теме BoNY, имея в виду аналогичные цели, только в сфере экономики.

Кампания начала развиваться в ответ на позитивные отзывы о В.Путине со стороны Клинтона и Олбрайт. Сперва велась критика в адрес В.Путина (за "авторитаризм") и развивалась критика "гуманитарной" стороны чеченской операции. Затем следовала критика Клинтона, Олбрайт и администрации США в целом за готовность сотрудничать с Россией, невзирая на "авторитаризм" В.Путина и "зверства" российских солдат в Чечне. Возможно, к кампании были подключены, помимо прессы, гуманитарные организации (в первую очередь это можно предположить по поводу Human Rights Watch).

Очередной шаг России на сближение с Западом, связанный с лояльным отношением к России очередного западного лидера, вызывал новый всплеск критики В.Путина и Чечни, переходящий в критику в адрес соответствующего лидера. Недельное запаздывание критической волны свидетельствует о явном "искусственном происхождении" каждой их этих волн.

Эффективность кампании оказалась низкой - если иметь в виду "великую замятню" во время президентских выборов в США и (в целом) сохранившуюся стабильность в динамике отношений России и Запада.

• Ход дискуссии
  
• Аргументация и язык дискуссии
  
• Фигуранты и интересы
  

поставить закладку