Александр Люсый. Д. Kopчiнський. Вiйна в натовпi


				17.06.98

Д. Kopчiнський
Вiйна в натовпi

Киiв, 1997. - 184 с. (Д. Корчинский. Война в толпе. Киев: издательство не указано, 1997. - 184 с.)

Книга "Война в толпе" (с подзаголовком "Наш опыт политического насилия"), то ли написанная, то ли организованная лидером террористической, формально запрещенной украинским правительством организации УНА-УНСО Дмитрием Корчинским, - вызывающий теоретический рейд по театрам вооруженных конфликтов на территории СНГ. И одновременно - заявка на новейшую пострелигию "военного дзен", основанную на явлении общемирового порядка: вытеснении психической реальностью всех прочих, когда мир за подпольно-теоретической стеной становится настолько чужим, что террор, насилие оказываются единственным способом связи между людьми. Включенная в книгу героическая комедия "Сияющий путь" содержит следующую формулу заполнения идеологического и экзистенциального вакуума: "Полтора часа лекция о ненасилии, следующие полтора часа - как устанавливать мины-ловушки". Так достигается истинный дзен!"

Подобная авторская "мобилизация" позволила достаточно органично соединить в текстуально мобильное целое личный боевой опыт (Приднестровье, Грузия, Чечня) с прицельным цитированием Мао Цзэдуна, Лоуренса Аравийского, Клаузевица, Троцкого, Бакунина, Гудериана и деяний Апостолов. Еще автор счел нужным доверительно оговориться, что в момент создания текста его персональный компьютер вышел из строя...

"В мире не осталось механизмов, которые могут принудить солдата умереть за отчужденные формы. Теперь, когда холодной войны (противостояния потенциалов) больше нет, общественные механизмы не годятся для войны (вопрос, насколько они годятся для мира). Стремясь проследить ростки нового, проявляющиеся как региональные конфликты, необходимо понимать, что привычные общественные формы присутствуют в них лишь по инерции - потому только, что даже в местах прорыва новые общности еще не осознают себя".

По Корчинскому, в мире произошла приватизация войны (точнее, и войны в том числе). Отныне внешняя политика, как и внутренняя, будет делом не одних лишь правительств, но делом сообществ и даже отдельных граждан. Как когда-то Британскую империю создавала торговая Ост-Индская компания, так и новая геополитическая реальность в пределах бывшей "черты оседлости" (по географии Корчинского) должна твориться аналогичным образом. "Внешняя политика народа" является "противовесом внешней политике государства". "Смысл того, что происходит, - это приватизация государства, приватизация политики, приватизация войны <...> Те, кто воюет на частных постах, побеждают. Все время побеждают сепаратисты. Приднестровцы победили молдаван, абхазы - грузинское государство, карабахцы - азербайджанцев, чеченцы - Российскую Федерацию".

Чечня у Корчинского победила Россию потому, что несла более интенсивную, неотчужденную форму жизни. "Практика использования вооруженных сил в России всегда была "затратной". Именно люди до недавних пор составляли основу наиболее экономичного способа ведения войны. Неисчерпаемость мобилизационных ресурсов и огромная территория позволяли российскому командованию игнорировать военное искусство".

Однако боевые действия в Чечне показали, что исчерпаны не только дефицитные материальные ресурсы, но и мобилизационный потенциал общества. Последнее, кстати, уже не в диковину и другим развитым странам. Американцы позволили себе "проиграть" (как выразился представитель одного из местных "освободительных фронтов") в Сомали лишь потому, что с распадом СССР общественная мысль больше не связывает каждый локальный конфликт с противостоянием США и Советского Союза".

Успех в кавказской войне может принести только обещание передать Кавказ в ленное владение потенциальному покорителю. Еще Афганистан выработал в командных кадрах рефлекс не рваться в бой без ощутимого давления сверху. Личный состав блок-постов на Кавказе был озабочен лишь сбором мзды. В результате чеченцы с их многовековым опытом разбоя и раздела дали миру пример целевого использования средств на войну. "Способность заплатить там, где все стремятся лишь украсть, неординарна". Акция в Буденновске стоила Басаеву 5-8 тысяч долларов, тогда как русские, по мысли Корчинского, в подобном случае положили бы 5-8 тысяч своих солдат, но до Буденновска не дошли. Таким образом, операции в Буденновске и Кизляре - не акты террора, а "военная конечность": так немецкие стратеги называют удачный выбор точки приложения сил за пределами театра военных действий.

Кроме того, если верить книге, Чечня "с 1991 года жила и воевала по Бакунину". "Там не было государства и мало кто от того страдал. От наличия государства страдают больше. Для того чтоб успешно жить и побеждать по Бакунину, необходимо, чтоб нация состояла из бакунистов". Но что же такое чеченское общество? По Корчинскому, это объединение самодостаточных семей, каждая из которых находится на самообеспечении, источник которого - за пределами Чечни, в той же России. Что и делает чеченское общество сильным.

"Субъектом войны и одновременно носителем победы может быть только тот, кто несет войну в себе", - провозглашает носитель "военного дзен". И констатирует криминализацию именно той армии, что была брошена на войну с "бандформированиями" ("дедовщина" вкупе с отсутствием открытых военно-полевых судов превратила российскую армию в банды, где воля одного деспота была подменена волями тысяч негодяев")...

"В банде можно командовать, насколько слышит ухо, видит глаз и слышен твой голос". Один способен командовать "пятеркой". Более же крупное парамилитарное формирование, обычно не превышающее полусотни человек, обречено на перманентный внутренний конфликт в ядре подразделения, если им не исповедуется одна идеология - "желательно религиозная и целиком оторванная от действительности <...> Телесные наказания нашли применение лишь в УНСО и лучших чеченских формированиях. В идеале должна быть достигнута возможность расстрелять кого-нибудь - разумеется, по крайней необходимости - на глазах его боевых товарищей. Что же касается опыта традиционного бойца, даже "афганца", он всегда негативен: ведь это опыт выживания. Заставить такого бойца подчиниться может только одно: выбор "между неминуемой смертью в тылу и возможной смертью на фронте" (Троцкий)".

Приватизаторы войны отдают себе отчет, что их взаимоотношения с приватизируемым населением далеки от идеальных. "Население пытается использовать парамилитарные формирования в качестве своеобразного щита, то же самое пытаются сделать с населением партизаны <...> Население Чечни даже хлеб боевикам продавало - и это при хваленой горской гостеприимности". Сюда же, к приметам приватизации, относится и феномен личного оружия боевика, который свой пулемет или гранатомет использовал в общих интересах очень опосредованно...

И все же именно групповой, а не личный характер военной приватизации отразился в загадочном авторстве книги. На обложке стоит одно имя, а на последней странице перечислены четыре человека, причем лидер УНА-УНСО назван лишь руководителем проекта. В самом тексте цитируются афоризмы Корчинского - помесь а-ля Мао с дадаизмом: "Мир для таких, как мы, - это тюрьма", "Не страшно, когда стреляет пистолет, страшно, когда стреляет стол".

По-видимому, именно Корчинский (от первого лица единственного числа - в других местах личный опыт прицельной стрельбы и организационного анархизма выражается безличным "мы") с долей хлестаковщины повествует о своих беседах с Джохаром Дудаевым, завершая рассказ следующим выводом: "Все моджахеды-неафганцы, что оказались в зоне конфликта, ели сало и носили кресты УНСО". Любопытно, как отнесется к изобличению в "салоедстве" небезызвестный иорданец Хоттаб?

Впрочем, в книге отрицается сам факт существования мусульманского фундаментализма, якобы отодвинутого "революцией сообществ" (в том числе мусульманских). Но вот что касается Украины, здесь автор (руководитель проекта?) явно претендует на руководство общенациональной революцией в условиях отсутствия революционной ситуации. И тогда, в случае победы, подпольный гранатомет как лучшее оружие боевика в условиях городской "гверильи" будет заменен возможностью "чердачного" ядерного шантажа. Корчинский преисполнен то ли религиозной, то ли эстетской веры, что "тенденции, которые овладеют Миром, сегодня господствуют на Украине".

...И все же, неужели авторов четверо? Ведь оптимальное боевое подразделение для Корчинского - "пятерка". Если вспомнить совет вождя УНА-УНСО скреплять террористическое единство кровью, правомерно сделать - пусть и фантастическое - предположение: был-таки пятый, основной. В то время, когда остальные постреливали, он в библиотечной тиши вел последний и решительный бой с первоисточниками, сочинял текст манифеста. А потом, как самый умный и, может быть, даже сомневающийся, был ритуально расстрелян соавторами.

"Постсоветский человек поверит в Страшный Суд лишь тогда, когда ангелы Господни прикладами вышибут ему двери", - утверждает "Война в толпе". Пока же соотечественникам рекомендуется добиваться перевеса эстетического над этическим и "не работать, а идти за товаром в Персию", - чтобы, когда придет время воевать, ринуться в бой в праздничной одежде.

Александр Люсый