26.11.98

И. Яркевич
Ум. Секс. Литература

М.: Галерея М. Гельмана, 1998. - 160 с.; тираж 1000 экз.; ISBN не указан.

Некоторые считают Игоря Яркевича великим писателем. Впрочем, таких немного, уж не знаю, к сожалению или к счастью. Некоторые - таких тоже немного - просто ненавидят его, вернее, его тексты. Один человек написал рассказ про то, как он боится Яркевича. Но большинство просто не знает, кто это, хотя скромный писатель как-то сказал мне при личной встрече: "Меня теперь читает вся Европа".

Некогда несколько человек, сидя за пивом на "большом сачке" Московского университета, попытались - естественно, в шутку - составить список несомненных ценностей современного интеллигента. Список получился коротким: секс, футбол и литература. Странно, что он почти совпал с названием нового романа Яркевича "Ум. Секс. Литература". Расхождение только в одном пункте. Очень, между прочим, спорном.

И все же: чем же он восхитителен/хорош/плох/омерзителен, за что его любят или ненавидят? Прежде всего, его проза - узнаваема, у него есть стиль. Не так уж и мало с учетом современной литературной ситуации. Всякий, кто уже сталкивался с его сочинениями, узнает его по первому же абзацу, по первому предложению. Вот, например: "...Однажды тебе приснилось, что ты ебешься с ротвейлером - умным благородным псом, не то что какой-нибудь эрдельтерьер! Да и с чем там ебаться у эрдельтерьера? Совершенно не с чем! Вот у ротвейлера есть с чем! А у эрдельтерьера маленький и невкусный собачий хуй. А у ротвейлера он почти человеческий. Удивительная собака этот ротвейлер!" Кто же еще мог это написать?

Показательно при этом, что к Яркевичу относятся чаще всего именно как к провокатору, "похабнику и скандалисту", умелому манипулятору ненормативной лексикой. И совершенно зря, хотя заслуженно. То есть, все это можно найти у Яркевича, но все это - совсем не главное. В конце концов, в этом нет ничего исключительного, и будь отличительным достоинством (?) его текстов лишь матерная ругань да откровенное "оплевывание всего святого", кто бы вообще его заметил? Однако замечают.

Почему? Может быть, все же именно из-за того, что он дотошно каталогизирует все, традиционно считающееся значительным в системе ценностей пишущих и читающих людей, то, к чему он и сам явно неравнодушен, и все это затем, чтобы снабдить каждую из позиций каталога уничижительным комментарием. Своего рода цинизм, но цинизм несколько театральный, в который не хочется верить. Разновидность литературного мазохизма. Очередная попытка выбросить с корабля современности все, что с него еще не выбросили, но попытка вялая. Читая новый роман, так и видишь: вот лирический герой, типичный интеллигент, ненавидящий интеллигенцию, сутулый и в очках, тащит к борту этого самого корабля современности громадный мешок, в который свалено все, что он только сумел найти на книжных полках и за их пределами: "Достоевский (хотя Толстой лучше), и мама и папа, и день и ночь, ложь, любовь, кофе, весна, собака, зайчик, долина, море, солнце, рыба, соевый соус, хурма, истерика, хуй в себе не давить, хуй, пизда, ебаться, ебаться с женщиной, детей не трогать, генерал Власов - он романтичнее, обе хороши, "Вишневый сад", Чехов, надежный врач, их невозможно разделить - они друг без друга не смогут, брюки, все-таки Джойс, самому, проза, водка, смотря где, кино, район Рублевского шоссе - там воздух чище, говно для власти, говно, Мадонна, оба в жопу, ум, кровь, грязь, секс, тело, преступление - оно короче, зоопарк, только здоровье, мир, без обоих нельзя, и дети и отцы, одно другому не мешает, синтез, Ельцин, Москва, Гоголь (но и без Пушкина не обойтись), конец века, терпеливо послать, литература". Все это он пытается выбросить, но при этом хочет сохранить. Охотнее он выбросил бы корабль, а не груз, но это практически нереально.

Да, таков Яркевич. Скорее романтик, чем циник, романтик именно в том смысле, какой придается этому слову в обыденной речи. Уязвимый, ранимый, тонко чувствующий, что говорить о литературе, уме, и даже сексе на языке "возвышенном" уже нельзя, что просто уже нельзя говорить, ни о чем и ни на каком языке, но не без мук, отчасти не без показных мук, ищущий пути к разговору.

Именно поэтому равнодушным к Яркевичу остаться можно лишь в одном случае: если вы его никогда не читали. Если читали, то либо любовь, либо возмущение, либо растаскивание на цитаты, либо отброшенная с омерзением книжка, но уж никак не равнодушие.

P. S. "Ум. Секс. Литература" впервые был опубликован в Сети. Затем, буквально на днях, вышла бумажная версия романа.

Евсей Вайнер

Поиск книги в магазине "о3он":

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru