Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / < Вы здесь
Все о поэзии 65
Написать в гостевую

Дата публикации:  3 Октября 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Буколика

"(от греч. буколс - пастух) - особое художественное видение мира, находящее отражение в поэтическом творчестве. Оформилась в Древней Греции (3 век до н.э) в поэзии Феокрита и его последователей. Художественной основой послужил фольклор сицилийских пастухов о полумифическом пастухе Дафнисе, его любви и смерти. Б. воспроизводила повседневную жизнь небогатых простолюдинов: рыбаков, земледельцев, пастухов, - естественность их отношений, желаний и чувств, близость к природе. Уже в первых произведениях Б. наблюдается элемент условности и стилизации. Социальные противоречия, бурная событиями эпоха по большей части остаются в стороне, во всяком случае, не становятся содержанием Б. (см. эклоги Вергилия). Важнейшая форма античной Б. - идиллия - (см.), эклога (см.), буколический роман. Две основные тенденции античной Б. - стилизация и интерес к жизни внеобщественного человека среди природы и соотношение этих двух тенденций определили пути воздействия античной Б. на новую европейскую литературу на всем протяжении ее развития (см. пастораль, сентиментализм)". - Тураев 1988

Например:

Вергилий Эклога I

Разговаривают два пастуха. Один, по имени Мелибой, спрашивает другого, по имени Титюр, как это он умудряется лежать на травке и дуть в свирель, когда кругом раззор, раздор, мирным поселянам и ему, Мелибою, приходится бежать, не зная:

Выпадет ли еще увидать родные пределы,
Нищую, крытую торфом хижину; через годы
Гляну ли, онемев, на колос родимой нивы?
Воину ль иноверцу владеть этой тучной пашней,
Варвару - урожаем? В какие ввергли раздоры
Бедных сограждан! На то ли мы засевали поле?

Титюр рассказывает свою жизнь:

Поздняя глянула мне в лицо, лежебоке, свобода,
Лишь из-под ножниц стала белеть борода, опадая,
Глянула и наступила, хоть срок тому вышел немалый,
И Амарюллис вослед Галатее ушедшей явилась.
.................................
Что было делать? Не мог своего я избегнуть рабства,
Ни обрести иных божеств, подающих помощь.
Здесь, Мелибой, я увидел юношу, по котором
Дважды в год шестидневье у нас алтари курятся.
Здесь он первый просьбу мою подарил ответом:
"Как и встарь, владейте волами, быков плодите".

И Мелибой вздыхает:

Счастлив же ты, старик, земля за тобой осталась,
Впору тебе, хоть усыпана голым камнем пашня,
Хоть и повсюду болотный камыш опутал выпас.

Тетюр его успокаивает:

Благо и то, что со мной ты вкусишь этой ночью отдых
В зелени трав. У нас и яблок спелых в достатке,
И мучнистых каштанов, и жатого сыра вдоволь.
Вот и верхи домов вдали курятся дымом,
И от горных вершин длиннее падают тени.

2. Советскими Буколиками можно назвать - КСП: их изображение простых радостей простых человеков:

***

сл. Н.Карпова, муз В.Благонадежина

Дым костра создает уют,
Искры гаснут в полете сами,
Пять ребят о любви поют,
Чуть охрипшими голосами.

Пять сердец бьются как одно,
Вспоминая подруг далеких,
Тех, что ждут их уже давно,
Самых близких и яснооких.

Если б слышали те, о ком,
Эта песня сейчас звучала,
Прибежали б сюда тайком,
Чтоб послушать ее с начала.

Чтоб почувствовать до конца,
Эти губы и эти руки,
Как умеют любить сердца,
Огрубевшие от разлуки.

Дым костра создает уют
Искры гаснут в полете сами,
Пять ребят о любви поют,
Чуть охрипшими голосами.

И еще:

Юрий Кукин

Понимаешь, это странно, очень странно,
Но такой уж я законченный чудак.
Я гоняюсь за туманом... За туманом...
И с собою мне не справиться никак!

Люди сосланы делами...
Люди едут за деньгами...
Убегают от обиды, от тоски...
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.

Понимаешь это просто, очень просто,
Для того, кто хоть однажды уходил.
Ты представь, что это остро, очень остро:
Горы, сопки, солнце, песни и дожди.

Пусть полным-полно набиты
Мне в дорогу чемоданы:
Память, грусть, невозвращенные долги...
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.

И еще:

Милая моя солнышко лесное

Юрий Визбор

Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены.
Тих и печален ручей у янтарной сосны.
Пеплом несмелым подернулись угли костра.
Вот и окончено все, расставаться пора.

Припев: Милая моя, солнышко лесное,
Где, в каких краях встретишься со мною?

Крылья сложили палатки - их кончен полет,
Крылья расправил искатель разлук - самолет.
И потихонечку пятится трап от крыла...
Вот уж, действительно, пропасть меж нами легла.

Припев.

Не утешайте меня - мне слова не нужны.
Мне б разыскать тот ручей у янтарной сосны.
Вдруг сквозь туман там краснеет кусочек огня,
Вдруг у огня ожидают, представьте, меня.

Припев

3. Городской вариант такой Б. - Кушнер

Как клен и рябина растут у порога,
Росли у порога Растрелли и Росси.
И мы отличали ампир от барокко,
Как вы в этом возрасте ели от сосен.
Ну что же, что в ложноклассическом стиле
Есть что-то смешное, что в тоге, в тумане
Сгустившемся, глядя на автомобили,
Стоит в простыне полководец, как в бане?
А мы принимаем условность, как данность.
Во-первых, привычка. И нам объяснили
В младенчестве эту веселую странность,
Когда нас за ручку сюда приводили.
И эти могучие медные складки,
Прилипшие к телу, простите, к мундиру,
В таком безупречном ложатся порядке,
Что в детстве внушают доверие к миру,
Стремление к славе. С каких бы мы точек
Ни стали смотреть - все равно загляденье.
Особенно если кружится листочек
И осень, как знамя, стоит в отдаленье.

Кибиров

Романс Черемушкинского Района

Ух, какая зима! как на Гитлера с Наполеоном
наседает она на невинного, в общем, меня.
Индевеют усы. Не спасают кашне и кальсоны.
Только ты, только ты! Поцелуй твой так полон огня!

Поцелуй-обними! Только долгим и тщательным треньем
мы добудем тепло. Еще раз поцелуй горячей.
все теплей и теплее. Колготки, носки и колени.
Жар гриппозный и слезы. Мимозы на кухне твоей.

Чаю мне испитого! Не надо заваривать - лишь бы
кипяток да варенье. И лишь бы сидеть за твоей
чистой-чистой клеенкой. И слушать, как где-то в Париже
говорит комментатор о нуждах французских детей...

Ух, какая зима! Просто Гитлер какой-то! В такую
ночку темную ехать и ехать в Коньково к тебе.
На морозном стекле я твой вензель чертить не рискую -
пассажиры меня не поймут, дорогая Е.Б.

Пригов

Счастье, счастье, где ты, где ты?
И в какой ты стороне?
Вдруг откуда-то оно
Отвечает: вот я! вот я!
Ах ты, бедное мое!
Золотце ты ненаглядное!
Дай тебя я пожалею!
Ты сиди уж, не высовывайся!

***

И жизнь не пройдет в одиночку
Когда заведешь себе сам
Не сына там, скажем, иль дочку
А кошку там, скажем, иль пса

Он будет тебя беззаветно
За что непонятно любить
И жизнь так пройдет незаметно
Опасно заметно-то жить

Банальное рассуждение
на тему свободы

Только вымоешь посуду
Глядь - уж новая лежит
Уж какая тут свобода
Тут до старости б дожить
Правда, можно и не мыть
Но тогда приходят разные
Говорят: посуда грязная
Где уж тут свободе быть

***

Вот в очереди тихонько стою
И думаю себе отчасти:
Вот Пушкина бы в очередь сию
И Лермонтова в очередь сию
И Блока тоже в очередь сию
О чем писали бы? - о счастье

или:

О как давно все это было
Как я в матросочке своей
Скакал младенцем меж людей
И сверху солнышко светило

А щас прохожих за рукав
Хватаю: Помните ли, гады
Как я в матросочке нарядной
Скакал! ведь было же! ведь правда!
Не помнят

Делая вид, что он всячески над этой буколикой издевается, он ею вовсю занимается: описание - и проникновенное - повседневной жизни небогатых простолюдинов.

Например...

Эх!

Пригова без конца цитировать хочется. Поэтому перейдем к другим авторам...

Вот, например, немного аз есмь сам в этом духе:

***

Меж тем на улицах оказыватца выйдешь - б@ядь как за#бись!
Так пусто, так голо, так там, оказыватца, братцы,
Оказыватца, продолжающая продолжаться все же жизнь!
Оказыватца, продолжающая продолжаться.

Оказыватца, да. На улицах ли-у -
На лиу-лиу, лиу-лиу, лиу-гей, ге-гей! -
Такую ох как настроению слезливуу
Все это дело как напустит на тебей,

На остановке стоя в Бибиреве, что хоть х%ем бей.
Что хоть убей!
Что хоть водяры покупей иди скорей - и пей!
Что коль хоть чуть ума когда имей - то понимей:

Очень правильно ведь б&ядь живем!
Тихо, скромненько, бедненько так, т.е. так, в смысле, как
Самый смак! Что понимает, впрочем, в общем, всяк.
Кто не совсем конечно ежели дурак.

Кто не мудила, в смысле, е$аный мудак.

Декабрь 1991 г., Мурановская улица, г.Москва.

Идеология разумного добровольного самоограничения - Солженицын и пр.

Никуда не денешься, более-менее такой идеологии я действительно придерживаюсь.

Лиу-лиу - такие имеются в виду тирольские рулады. Захотелось!


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Леонид Мотылев, "В переводе можно скорее говорить об интуиции..." /01.10/
Интервью с переводчиком. У каждого языка - свой ритм. Переводчик старается передать этот ритм, и если он профессионал, в результате немного чувствуется язык оригинала. Читатель должен почувствовать, что это перевод; а дальше идут индивидуальные особенности автора. Плохой же перевод определить легко: обычно он плохо написан по-русски.
Александр Агеев, Голод 55 /01.10/
Читаю про рейтинг Буша-младшего и с души у меня воротит - представляю себе, какая невыразимая пошлость - патриотический подъем где бы то ни было. Единодушная Америка - это ужасно и опасно, единодушная Америка - слабая Америка. Какая-то и не Америка вовсе. Потому меня противоестественно порадовали сообщения о демонстрациях против надвигающейся войны.
Дмитрий Бавильский, Не взрывом, но всхлипом /26.09/
Критический реализм-9. Игорь Ефимов "Суд да дело". Роман. "Звезда". # 7-8-9.
Дмитрий Веденяпин, "Только к концу работы ты понимаешь, как нужно было переводить..." /25.09/
Интервью с переводчиком. Меня удивляет как раз существование удачных переводов, ведь перевод - почти безнадежное занятие. Чем лучше произведение, тем больше оно укоренено в родном языке, воздухе своей страны, ее истории... Удачный перевод - это чудо.
Александр Агеев, Голод 54 /25.09/
Повесть Романа Сенчина "Минус" вызвала у меня некое нравственно-литературное отравление. Сенчин пишет "серым по серому", он пишет, если хотите, "чернуху второго поколения" - серую, убогую, "плоскую" реальность как единственно существующую. Похоже, это и впрямь нечто новое в русской литературе.
предыдущая в начало следующая
Мирослав Немиров
Мирослав
НЕМИРОВ
nemiroff@au.ru
URL

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100