Ленин жил в Цюрихе на Шпигельгассе, 6. А на Шпигельгассе, 1 в том же 1916-м в кабаре "Вольтер" по вечерам "Раунд бокса: Кубистический танец костюмы Янко, каждый свой grosse барабан на голове... статическая поэма химическое упорядочивание понятий, Бирибум бирибум ослик носится по кругу, поэма гласных аао, иео, аии... симультанная поэма 3 языка протесты шум негритянская музыка пианино Типперери... красный свет - полисмен - тустеп реклама алкоголь сигаретный дым к колокольчикам..." (Т.Тцара). И уже 7 июня 1917 Хуго Балль пишет: "Может быть, дадаизм - это знак и поза противостояния большевизму? Может, он противопоставляет деструкции и холодному расчету совершенно донкихотскую, абсурдную и непостижимую сторону мира? Будет интересно понаблюдать, что произойдет у них и что у нас".

Потому что дада - не направление. В Цюрихе дадаисты были за абстрактное искусство, в Берлине - против. "Дадаист волен примеривать любые маски, представлять любое "направление в искусстве", не принадлежа ни одному из них" (Р.Хюльзенбек). Скорее мировосприятие, проникающее и в искусство, и в метафизику, и в повседневность, устраняющее границы между всем этим - и игрой. "Дада - состояние духа... Дада нельзя изучить, его нужно почувствовать. Дада непосредственен и естественен. Если ты жив - ты дадаист". (Р.Хюльзенбек).

Постоянная подвижность. "Просидеть один момент на стуле значит подвергнуть жизнь опасности" (Р.Хюльзенбек). Стремление покончить с окаменевшими представлениями о мире, растворить их абсурдом, бессмысленностью, неопределенностью. Незаинтересованность игры, равнодушие к миру. "Дадаист полностью свел счеты с этой жизнью и этим миром. Он согласен на 50%" (К.Г.Деманн). Случай, динамика, свобода. Дадаист - "человек случая с добрыми глазами" (Р.Хюльзенбек). (Как мрачны были российские нигилисты. И акции современных русских художников мрачноваты - кто собакой кусается, кто иконы рубит. Веселья мало. А ведь в Германии времен продовольственной блокады 1918 года было не легче. Хюльзенбек, впрочем, предупреждал: "Идеологичен также тот, кто считает "свободу" и идею... что в мире нет ничего постоянного, своим "твердым убеждением", как нигилисты, которые являются самыми неверующими и ограниченными догматиками".)

Раскованность образности. "Гремучие змеи разматывались со своих катушек жали свое зерно и запирали его в камнях // из опушки смерти выступили глаза молодых звезд // после бичевания на щеках солнца танцевали копыта осла на бутылочных головах" (это создатель конкретного искусства Ханс Арп. Представимо ли сейчас подобное у русского конкретиста Вс.Некрасова?). Смешение великого и малого. "Цилиндр, устремленный в небо, возвещает грядущую славу пюпитра учителя Хагендорфа. Продается в пивной по 7.85 марок за штуку" (Й.Баадер). Нерефлективная непосредственность. "Дада покоится в себе и действует от себя, так же, как действует, поднимаясь в небо, солнце или растущее дерево. Дерево растет, не имея желания расти" (Р.Хюльзенбек). Игра должна быть непроизвольной, невымученной. Сколько пропало, не будучи зафиксировано какой-нибудь видеопленкой. И сколько это пропавшее вызвало натужных попыток повторения, игры по приказу. Книги - лишь слабые следы. Никакой рассказ об игре не заменит взгляда на нее, тем более участия в ней. "Настоящие дадаистские произведения могут существовать максимум шесть часов" (В.К.Аренсберг). Но сама игра вечна. Дада - "мотылек-однодневка, но братья его - среди вечных колоссов долины Нила" (Р.Хюльзенбек). Первый дадаист - Чжуан-цзы; дао с его бесцельной свободой, не уловимой словами - почти что дада.

Дадаизм с самого начала не делал для себя исключения и ставил под вопрос и себя тоже. "Я против дада, потому что только так я могу быть за дада" (В.К.Аренсберг). Т.Тцара пишет текст, постоянно отменяющий сам себя. "Я пишу манифест и я ничего не хочу, тем не менее говорю некоторые вещи, и я принципиально против манифестов, равно как и против принципов... Я пишу этот манифест, чтобы показать, что можно одновременно производить противоположные действия, на одном свежем дыхании; я против действий; за непрерывное противоречие, также за утверждение, я ни за, ни против, и я не даю объяснений... Я все время говорю о себе, так как я не стремлюсь убедить, я не имею права увлекать других в мой поток... Так родился Дада, из потребности в независимости, из недоверия к сообществу". Тцара говорит о стройности хаоса, вечного в кровяном шарике секунды. О колесе всемирного цирка, в основании которого - реальные силы и фантазии каждой отдельной личности. Дада - субъективность, недоверие к обобщениям. Дадаизм был личностен - в отличие от многих других авангардных и поставангардных течений - потому от него так много и осталось. "Уважать все личности в безумии их настоящего момента... Свобода: дада, дада, дада; вопль напряженных красок, сплетение противоположностей и всех несообразностей, гротесков, противоречий: жизнь" (Т.Тцара).

Свой путь - повторенный потом многими - дадаизм прошел до конца. В хронике дадаистских акций постоянно упоминается публика - дадаисты не могли без нее. Ее, конечно, выводили из себя - но не желала ли она этого сама, собираясь на дадаистские акции и платя за это? В Лейпциге в зале присутствовало 2000 человек, в Праге - 2500, это напоминает о рок-концертах. "Дада - гешефт, который процветает", - писал Т.Тцара. А если так - начинаются склоки. Тцара считал основателем дадаизма себя, Хюльзенбек - себя, и оба они (имея в виду Й.Баадера) негодовали, что "их идеей завладел один пронырливый пройдоха, завсегдатай сумасшедшего дома", который "овладел всем тем репертуаром, с помощью которого он, натянув дадаистскую маску, надеялся хорошенько постричь купоны". Так, значит, дада - это идея, на которую можно взять патент? У дада есть репертуар? А покушающегося можно обозвать "экстатиком пустой мошны, кентавром шута и дельца"? Баадер тоже был хорош - сбежал во время дадаистских гастролей в Праге, прихватив кассу и рукописи своих спутников, чтобы те не смогли выступить. Впрочем, сам раскол был вызван, скорее всего, иным. Баадер был слишком серьезен - серьезен, как сумасшедший - и переходил границу игры. Он разбросал в германском парламенте дадаистские листовки, в церкви на вопрос пастора к прихожанам "Что для вас Христос?" громко выкрикнул: "Для Вас - бутерброд с колбасой, господин пастор!" - после чего был выдворен из храма. Другие дадаисты не заигрывались, угрожали президенту США выкрасить Белый дом в зеленый цвет, но не забывали выпускать издания-люкс, по 20 франков вместо полутора за обычное, по 8 вместо 2. Во время войны французы-дадаисты и немцы-дадаисты прекрасно ладили в Швейцарии - но в сборнике, предназначавшемся для распространения во Франции, Тцара заменил тексты немцев текстами французов. А дадаист-фотограф Эрвин Блюменфельд прославился потом как создатель стиля журналов Look, Harpers Bazaar, Life.

Называть конкретных преемников дада бессмысленно - вся наша современная культура пропитана им. "Время от времени наступает определенное свойлачивание мозга в интеллектуальные колтуны, это значит, что провода касаются друг друга и люди принимают свой собственный треск в черепе за божественные откровения, вместо того чтобы обратить внимание на реальный стук в дверь" (В.Меринг). Так что дада необходим постоянно. Если ты жив - ты дадаист. "Нормальное состояние - это дада!" (Ф.Пикабиа). "Хватайтесь за литавры в ваших ушах и выковыряйте гроб из носу: ибо никто не знает, на что это сгодится" (Р.Хюльзенбек).