|
||
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь |
Журнальное чтиво: выпуск 84 "Новый мир" #5, 2002; "Знамя" #5, 2002 Дата публикации: 3 Июня 2002 получить по E-mail версия для печати Андрей Немзер в последнем журнальном обзоре назвал май "месяцем рассказов", потому что на "крупную прозу ... недород", стихов "всяких" "правильных" - слишком много, да и про другое "писать совсем не тянет". Со стихами в самом деле перебор, если их может быть слишком много, то это как раз тот случай. Бахыт Кенжеев и Евгений Рейн "выстрелили" одновременно - и в "Знамени", и в "Новом мире". Интересно - случайно или нарочно? Кенжеевский цикл в "Знамени" называется "Ихтия", в отличие от чухонцевской "Фифии", которая - птичья трель, здесь стихия иного рода - из тьмы и влаги, с другой планеты,
Подборка Кенжеева в "Новом мире" называется "Лазурная полынья", интонация та же, та же "тяжелая вода" поначалу, но пополам с воздухом и "первым снегом", здесь об "уроках литературы", о полетах на "головокружительной высоте", к концу возникает сухость и легкость:
Чухонцев, между тем, тоже здесь, его подборка (или маленькая поэма) и на этот раз называется (?) странным словом - "Кые! Кые!", и там тоже о смертной тьме, реках ... и о блаженном безумии.
"Новомирская" подборка Рейна зовется "Прицел", но она относительна безобидна в сравнении с его же "Граненым алмазом" в "Знамени". В "Прицеле" все больше о первом снеге, зато "Граненый алмаз" написан в размере "садистких стишков"-пионерских забав. Примерно так:
Чтоб уже закончить с преизбыточной поэзией майских номеров "Знамени" и "НМ" - в "Знамени" Светлана Кекова ("Сад неприкаянный") как всегда про душу мирозданья и ангелов: ангелов-летчиков и ангелов-птиц. Юрий Кублановский в "НМ" тоже мог бы про душу мирозданья, но на этот раз такие вот поразительные стихи:
Еще в "НМ" хорошая подборка Татьяны Полетаевой из "Московского времени". То были стихи в майских номерах "Знамени" и "НМ". Они занимают здесь место больших жанров. Роман на два журнала - один, "Каньон-а-Шарон" Арнольда Каштанова, законсервированная в русской алие Израиля "проза поздних семидесятых", а рассказов в самом деле много. В "Новом мире" следующая подача из будущей книги Владимира Маканина "Высокая-высокая луна": должно быть, маканинские вариации на темы "Темных аллей". На всякий случай любвеобильный персонаж по имени Петр Петрович награждается психопатологическим диагнозом "неадекватен". Из той же - психопатологической области - "Опыты" Марины Вишневецкой. Это тоже продолжение. Первый рассказ Маканина из "Высокой-высокой луны" - про двух старых президентов - явился в "НМ" в конце прошлого года. Приблизительно тогда же и публиковалось в "Знамени" начало "Опытов". В новой подаче анамнез воспроизводится по модели: "Что мы видим на этой интересной картинке". Приблизительно так:
Каждый новый сюжет живописует очередную "детскую травму", все довольно умственно и не забавно отнюдь. Скорее, угнетает. На этом фоне привычные "хуторские рассказы" Бориса Екимова радуют душевным здоровьем. В "Знамени" отметим вслед за Андреем Немзером рассказ Федора Боровского "Смерть героям": традиционный сюжет шестидесятнической военной прозы - посланный на смерть и забытый отряд. Конец нетрадиционный: пославший солдат на смерть командир полка прибывает на место гибели и видит "в головах у комроты, на прочном, хорошо забитом, свежеструганном колу был прикреплен крашенный белой эмалью щит, а на нем прямым строгим шрифтом, без завитушек и украшений, было выведено черной краской в черной траурной рамке: Ehre den Helden! Friedrich-Ernst Lillye von Jhren, Oberst der Wermacht". Дальше следует в самом деле "ошеломительный абзац":
Но один из лучших образцов "малой прозы" в майских журналах - "юбилейная" публикация Самуила Лурье в "Знамени" ("Русалка в сюртуке"): история Иннокентия Анненского, прочитанная сквозь призму чеховских сюжетов, "скучная история" о "смерти чиновника", сидевшего на полу и видевшего "черного монаха". В отделе критики "НМ" две статьи о прозе Олега Павлова: Кирилл Анкудинов ("Манихейский вариант") вполне убедительно объясняет, почему Павлов - самый чернушный из всех чернушников и почему все это не более чем "литература", которая требует себя "истолковать". Евгений Ермолин ("Инстанция взгляда"), напротив, пытается заставить нас поверить, что Павлова и его персонажей "послал <нам> Бог мести и печали царям земли напомнить - если хотите - о Христе". В "Знамени" певец и теоретик ПМ Марк Липовецкий сетует об исчезновении любимого слова "из языка наших статей и дискуссий" - "ПМС (Постмодернизм сегодня)". В результате слово возвращается в новой огласовке, и к нему - слову - по обыкновению приписывается все, что есть: от Анатолия Королева до Павла Крусанова, и от Бориса Акунина до ... Андрея Левкина. Между тем, там же, в "Литературном пейзаже" "Знамени" своего рода иллюстрация - такое себе ПМЖ - "Постмодернизм в жизни", статья Леонида Шевченко о культурной жизни нынешнего Царицына-Сталинграда-Волгограда. Затем Людмила Вязмитинова рецензирует "Тритон" - скорее, антологию, нежели "альманах российской поэзии хайку". Почему-то в рубрике "Незнакомый журнал". "Аналитический язык" выглядит таким, приблизительно, образом:
Куда забавнее Георгий Циплаков в "НМ": с многочисленными ссылками на Честертона он рассуждает о т.н. "нетрадиционной поэзии" - "Свобода стиха и свободный стих". Там все сходится к тому, что верлибры удаются только традиционным поэтам, а "стихи в прозе" лучше всех пишет ... Жванецкий. Не исключено, что так и есть. поставить закладку написать отзыв
|
inna@inna.kiev.ua |
|
||