Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь
Журнальное чтиво. Выпуск 117
"Октябрь" #12, 2002.

Дата публикации:  18 Февраля 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Андрей Немзер прочитал уже январский номер "Октября", но в нашем Журнальном Зале едва явился 12-й. А поскольку фокус этих обзоров как раз таки в сетевых ссылках, то мы - заведомо не поспевая за бумажными изданиями - все же будем читать здесь 12-й "Октябрь". И он по традиции в последнем номере года являет что-то на манер "испытательного стенда".

В коротком предисловии редакция заявляет, что в ее намерения входило "составить подборку рассказов и стихотворений так, чтобы она была разнообразна не только интонациями и сюжетами, но и географически - авторы проживают в Москве и Санкт-Петербурге, Челябинске и Нижнем Новгороде, Липецке и Владивостоке, Уфе, Сергиеве Посаде и Переславле-Залесском". В сетевом варианте, к сожаленью, невозможно проследить "географическое разнообразие": справки об авторах отсутствуют напрочь. Что же до "сюжетов и интонаций", то они вполне предсказуемы, притом что и в самом деле разнообразны. Здесь пышно измышленные, как бы библейские стилизации про дары волхвов и царя Давида, девичья лав-стори о несчастной судьбе застенчивой вэб-дизайнерши, страдающей опасным раздвоением личности, духовная метафизика инженеров и пьяниц от Ларисы Ванеевой, дебютировавшей, кстати говоря, с похожими рассказами в "Октябре" лет пять назад. Здесь же разного пошиба печальные повести про бомжевание или полубомжевание (иногда с очевидной отсылкой на маканинский "Андерграунд...", как у Ольги Шевченко), наконец, привычные уже перипетии со скрипом приспосабливающихся к новой жизни интеллигентов: бывший ученый, ныне незадачливый рекламный сценарист, колоритная половецкая буржуинка, загадочный казах по имени Талгат Ниматович Кожамкулов и авантюристы всех мастей - это "Пах антилопы" Александра Щербакова. Казах является в этом сюжете, чтоб перевести с казахского на русский каталоги французской компании "Крекекекс-премиум":

"- Эпилятор ножной, щипковый... - На плоское суровое лицо Кожамкулова выбежала улыбка и сразу же спряталась. - Знаете, как они на казахский перевели слово "эпилятор"? Артык шаштарды жулгыш - выдергиватель женских волос".

Собирательный образ героя новой "дебютной" (впрочем, уже не первый год "дебютной") прозы кроится по образу и подобию маканинского "героя нашего времени", меняются фабульные подробности, но персонажи и декорации всегда одни и те же, и всегда один и тот же навязчивый чернушно-маргинальный мир. При том первое лицо все более вытесняет третье, так что естественные пропорции теряются: это не столько "литература о маленьком человеке", как зачастую хотят нам представить, но - литература от маленького человека, вселенское подполье без какой бы то ни было способности к остранению.

Характерный пример - "За голубыми небесами" Ольги Беловой: бомж Валера умер и попал в ад. Оттуда - как бы сверху, но ведь из преиcподней же! - он с отвращением читает жизнь свою: ангелы объясняют ему по ходу, что "ад - это осознание".

Между тем, нам обещали разнообразие, а получили мы "ад скуки", как сказано было в одном хорошем романе про московские газеты. На этом фоне выделим "Случаи медвежат" Дарьи Варденбург (просто потому, что не "глазами бомжа", а "глазами ребенка") и странное фэнтази Андрея Ефремова "Любовь и доблесть Иоахима Тишбейна": место действия - Петербург, время - какое-то другое измерение, там квартирует немецкий контингент (НАТО?). Это опять Ich-Erzählung, но повествователь - педантичный немецкий офицер, повстречавшийся с "русской ведьмой", пытавшийся застрелиться от любви, но в итоге ставший писателем. Ведьма назвалась Агнией, но звали ее Ксения, - то есть перед нами попытка "петербургского текста", с возвращением Лефорта, с многочисленными аллюзиями, самая непредсказуемая из которых - заглавная: из "корнета Кристофа Рильке".

То была проза, а вот стихи из того же "дебютного" номера:

Седовласый туман опоясал долину,
И пейзаж, потонув, - бесконечно реален.
Хоть бы проблеск абсурда в сюжет Властелина.
Полумрак неподвижен, как будто навален.
Контур плющится в глину. Мозг слагает былину.
Под пятой наковален образ мыслей овален.

Ловит форточка жадно силуэт никотина.
Горизонт симметричен по лучу квадратуры.
Ветром спутана грива тумана, как тина.
Классицизма фрагменты стиля поздней халтуры.
Каплет с крыш паутина. Причитает картина.
Я рисую с натуры скопом карикатуры.

В миг остатки сознанья посылаю ко псу, и -
В зеркалах подсознанья бредоглюк наркомана.
Озираюсь на чувства, сплошь почившие всуе.
Бич беспечного вихря гонит стадо тумана.
Я трусливо пасую. Мысли в сажень косую
Рвутся вон из кармана. Се завязка романа.

Это был Дмитрий Нырков с литературными стихами о "бредоглюках" и безыскусной "натуре".

А вот мещанская идиллия из того же номера: Евгения Риц, стихи без названья:

- Мы купим маленький домик
И маленький магазинчик
Сцепившись мизинчиком за мизинчик
Мы никогда не поссоримся
В нашем магазинчике
Мы будем продавать разные крупы
Рис, например, или саго

"Сага
о свинье" Вудхауза
Станет настольной книгой
И еще леденцы разноцветные в банке
И хранить сбережения в банке... итд.



Point там про любовь, а я приведу - не в качестве источника, а просто по случайной аналогии - другие стихи. Называются "Островок":

О Боже! О Венера! О Меркурий,
Покровитель воров!
Молю, пошлите мне в надлежащее время
табачную лавочку,
Чтобы красивые коробочки
аккуратно стояли на полках,
И был бы ароматный плиточный "кавендиш",
И грубый "шэг",
И сияющий "Виргинский"
Под сияющим стеклом витрины,
И весы, и не очень грязные,
И чтоб забегали местные проститутки на пару слов -
На пару легоньких непристойностей, да слегка
Поправить прическу у зеркала.

А дальше - внимание - point (или мораль!):

О Боже! О Венера! О Меркурий,
Покровитель воров!
Найдите мне табачную лавочку или наставьте меня
На путь истинный какого-нибудь дела -
Любого, кроме этого проклятого писательства,
Где все время приходится думать и думать.

Это был Эзра Паунд. В переводе Игоря Болычева.

Теперь уже - не о литературе дебютного "Октября", но о случайных аналогиях. На случайных аналогиях строится здесь рубрика "Музей" Кирилла Кобрина: там про дорожные экипажи, про всадников-кочевников и города (это по Борхесу, конечно же). Но механизм случайных аналогий срабатывает безотказно, так что наш корнет Кристоф Рильке, покорявший степи всадник, о котором Борхес с Кобриным не вспомнили, оказался кстати.

И коль скоро пошла дорожная тема, то вот очередной "Путевой Журнал", на этот раз от Андрея Балдина и Алексея Прокопьева ("Конькобег. Гармонист"). Под этим странным титулом скрываются вольно-поэтические заметки на полях "Писем русского путешественника". Карамзин, похоже, лишь повод:

"Что есть письмо и чтение "сквозь зеркало", задом наперед, или в обе стороны, от оси симметрии, от корешка книги? Или по кругу, обнимая мир согласно закону сингулярности?".

Карамзина Андрей Балдин читает через... Гессе. Впрочем, оригинальность этого комментария к "Письмам" в том, что здесь Карамзин прочитан как переводчик и мифотворец.

Комментарий к Карамзину прихотливо перетекает в комментарий к Новалису и Клопштоку (вообще, имеет место стремление сказать сразу все и обо всем: о месмеризме и о Ницше, о немецких поэтах-конькобежцах, об оптических эффектах и о "ночном светиле русской поэзии", о Витгенштейне и о Бахе, вернее, о том, что русский путешественник Карамзин о Бахе не ведал. Может, потому, что авторов двое и они без конца перебивают друг друга? А к концу их становится и вовсе четверо). Как бы то ни было, но признаем, что этот выпуск "Путевого журнала" едва ли не самый удачный и увлекательный из всех, что были до сих пор.

В заключенье - как итог: если девизом этого номера было "географическое разнообразие", то, так или иначе, как предмет и как прием - оно произошло. Но интрига не в нем. Интрига - в случайных аналогиях.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Ревекка Фрумкина, Экспансия, колонизация, междисциплинарность /11.02/
"Новое литературное обозрение" # 58 (#6, 2002). В противоположность "Неприкосновенному запасу", обретшему прямо-таки железную структуру и, видимо, имеющему цель эту структуру сохранить, НЛО в этом аспекте предпочитает инновативную стратегию, результаты которой явлены почти в каждом очередном томе - и в этом тоже.
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 116 /11.02/
"Арион" #3, #4, 2002. Это стишки - и ничего больше.
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 115 /04.02/
"Знамя" #1, #2. "Литература факта" и "литература вымысла", а также "литература бумажная" и литература как "главное" и "неглавное дело".
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 114 /27.01/
"Новое литературное обозрение" #57. Stultum est diffici habere nugas.
Инна Булкина, Журнальное чтиво: выпуск 113 /20.01/
"Новый мир" #1, 2003. Неизвестное об исламе: лорд Байрон про 11 сентября.
предыдущая в начало следующая
Инна Булкина
Инна
БУЛКИНА
inna@inna.kiev.ua

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Периодика' на Subscribe.ru