Один из наиболее распространенных мифов о "безумцах у власти" - сталинский. Говорят, еще Бехтерев поставил диагноз "отцу народов" - паранойя, за что и пострадал. В подтверждение приводят множество фактов - от "мелких" частностей, вроде чистки генералитета в конце тридцатых, до уничтожения миллионов советских людей, якобы вполне лояльных режиму. При ближайшем рассмотрении, однако, речь может идти не о паранойе, а скорее о жесткой необходимости и трезвом расчете, несколько странном для человека, которого часто представляют себе в виде семинариста-недоучки.

Ситуация с расстрелами наиболее толковых генералов в 37-38 годов могла вызвать удивление лишь у потенциального противника - немцев, в преддверии войны потиравших руки от удовольствия от того, что "Сталин уничтожает собственную армию". Прошло несколько лет, и крупный специалист по управлению народными массами - Гитлер не только понял свою ошибку, но и восхитился прозорливостью коллеги, столкнувшись с тихим саботажем собственных планов в среде кадрового офицерства. А после 20 июля 44-го вождь немецкого народа уже открыто заявлял, что последуй он вовремя сталинскому примеру, избавился бы от многих неприятностей. Что же представляют собой "жертвы террора" Тухачевский, Блюхер, Якир и пр.? Тухачевский был, конечно же, наиболее талантливым и способным из советских генералов довоенного периода. Перестройщикам конца 80-х он особо полюбился за "интеллигентность": играл на скрипке. Стоит только добавить, что занимался он этим нечасто, в основном в перерывах между карательными походами и исполнением палаческих функций в особо крупных масштабах. Тухачевский отличился в польском походе, затмив в памяти поляков самого Муравьева-вешателя. Его зверствам при подавлении крестьянских восстаний трудно найти аналог даже в истории Второй мировой. Во всяком случае, генералам вермахта до него было далеко: пожалуй, стоит поискать среди эсэсовцев. И то не немецких, а из "нацменьшинств": украинцев, прибалтов или хорватов.

"Гений всех времен и народов", конечно, мог одобрять подобные качества. Но одно дело палач обычный, другое дело палач умный и талантливый, тем более в военном деле, в котором сам Сталин вовсе не блистал. Такой был явно опасен. Прочие Блюхеры-Якиры тоже были далеко не агнцы. Не стоит забывать, что "вычистили" их совсем не в один момент. Каждый успевал подписать несколько смертных приговоров своим соратникам, прежде чем сам шел "в расход". В их любви и преданности вождю также не стоит заблуждаться. Один раз "Акела промахнулся" - и вцепятся в горло. Таким образом, костяк потенциального заговора был налицо, речь шла только о времени. И понятно было, что именно Тухачевский по своим данным являлся кандидатом номер один на роль военного диктатора. Кстати, распространенная версия о подброшенных немецких фальшивых документах, говорящих о заговоре (именно под руководством Тухачевского), послуживших основой для сталинских репрессий, на наш взгляд, несколько туманна. Такой ли это был дым без огня?

Другой пример лже-паранойи - высылка чеченцев. Действительно, есть чему удивляться, особенно если вспомнить дату: февраль 44-го. То есть - немцев слегка отогнали, но до конца войны еще очень далеко. "Второй фронт" не только не открыт, но и не известно, будет ли открыт вообще. А вдруг союзники все же договорятся с Гитлером и вместе ударят по большевикам? Такая вероятность теоретически была. И в этот сложнейший момент отвлекаются для участия в депортации людские силы и материальные средства, столь необходимые фронту, занимаются железнодорожные пути, нужные для бесперебойного снабжения армии. Казалось бы, уж коли ты такой мстительный - подожди до конца войны, тем более что выжидать Сталин как раз умел прекрасно, временами "выпасая" намеченную жертву годами.

Все дело в том, что генсек знал современную ему историю несколько лучше нынешних политологов и умел делать трезвые прогнозы и практические выводы. 22-го июня 41 года войну Советскому Союзу объявила не только гитлеровская Германия, но и Совет старейшин Чечни (свидетельство Авторханова). Пятую за последние двадцать лет. За краткий период времени, прошедший с окончания гражданской войны, чеченцы поднимали восстания четыре раза. Каждый раз одного НКВД оказывалось мало и приходилось прибегать к помощи регулярной армии. Разумеется, за несколько лет, проходивших между "войнами", чеченцы не успевали накопить достаточно людей и оружия, поэтому "замирение" происходило достаточно несложно. Воинское подразделение окружало каждый населенный пункт, делало несколько артиллерийских залпов - и вот уже навстречу им выходила делегация стариков, заявляя, что "они больше так не будут". (Обман "неверных" грехом не считается.) Далее солдаты производили "зачистку" и отбирали оружие - какое находили. В общем, все, примерно, как в 90-х. Через несколько лет события повторялись заново. Тоже - как в 90-х.

Все дело в том, что в феврале 44-го весь расклад был значительно сложнее. Если бы чеченцы успели устроить очередной мятеж, то на его подавление пришлось бы отвлекать боевые части с фронта, а уж психологический урон для Красной Армии трудно было бы даже подсчитать. Похожей была ситуация и с крымскими татарами, в обмен на призрачное обещание немцев предоставить независимость вырезавшими в Крыму всех "красных партизан" буквально в считанные дни. Вообще весь 44-й год призрак "второго фронта" маячил перед Сталиным неотступно. Только этот фронт мог оказаться не антигитлеровским, а антисталинским. Лишь недальновидность и высокомерие по отношению к "неполноценным расам" помешали немцам наладить широкомасштабное антисоветское партизанское движение на национальных окраинах России. (За исключением Прибалтики, где отношения с местным населением были вполне дружелюбными, да и уходить оттуда пришлось позднее - было время поразмыслить.) Генерал Гудериан в своих воспоминаниях пишет, что на Украине (и не только Западной) немцев встречали как освободителей. И добавляет: буквально за несколько месяцев "мудрое руководство" гауляйтера Коха настолько довело население до белого каления, что начались первые теракты. И все равно на оккупированных территориях на одного красного партизана (количество коих и так сильно преувеличено) приходилось четверо бывших советских граждан, пошедших на немецкую службу - в полицаи, служащие комендатур и пр. Их было около миллиона двухсот тысяч. К ним могло бы присоединиться еще несколько миллионов человек.

Однако эти люди были заблаговременно устранены - расстреляны или отправлены в лагеря. Сталин прагматично и целенаправленно воплощал в жизнь насущные задачи системы, которая без подобных действий не смогла бы долго функционировать. Регулярно обновлялись репрессивные органы, поскольку они составлялись из таких "пассионариев", которые, освоившись на новом месте и войдя во вкус, начинали задумываться о дальнейшем улучшении своего статуса. Что могло произойти только за счет вышестоящих, вплоть до самого вождя. (В конце концов, вождь постарел, перестал обновлять окружение, и оно его в итоге "съело".) Слой за слоем, "снимались" люди, могущие, пусть и в отдаленном будущем, составить питательную среду для оппозиции: наиболее деловые и идейные (любых направлений - "сильно упертые" уравнительному социализму всегда вредны), а также чуждые психологически, вроде верхнего слоя крестьянства.

Пора заканчивать с мифом о "тиране-параноике" и толпах обожавших его жертв. Тем более что отдельные доброхоты зачастую интерпретируют эту сказку либо как склонность России к общинному (читай - лагерному) социализму, либо как показатель наследственного идиотизма русского народа, выражающегося в предрасположенности к рабству. На самом деле и тиран был вполне трезвомыслящим, и обожателей было не так уж много, явно меньшинство. Памяти жертв советского режима оскорбительно представление их в виде стада баранов, безропотно шедших на убой. Просто не все могли или успевали бороться с хорошо отлаженной машиной. Те, кто могли - крестьяне, казаки, власовцы - боролись.

Пора оставить и разговоры о "человеческом лице". Система была такой, какой была, поскольку в принципе не могла быть иной. Тому подтверждение - дальнейшая история. Лишившись "отца народов" и резко сократив количество жертв, режим начал хиреть. А полностью отказавшись от репрессий, стал и сам себе не нужен, покончив жизнь самоубийством в августе 91-го.