Тема прошедшего заседания (от 26.03.03): Россия как расколотое общество. Каков общественный носитель национальных интересов и каковы его антагонисты?
Россия много пыталась стать нацией и до сих пор так и не смогла. Единственный момент, когда в России возникло что-то, напоминающее политическую нацию, это когда завершился поствоенный этап советизации и появилось представление о советском народе. Политическая нация - это сообщество людей, которые разделяют определенные принципы, цели и мыслят себя как их носители. Это очень современная по отношению к вообще общественному развитию вещь, потому что донациональное мышление - мышление интересов. В условиях господства мышления интересов существуют классовые, сословные и прочие какие-то агрегации, в рамках которых та или иная общность защищает свой конкретный интерес, относящийся либо к средствам производства, либо еще к чему-то. Представление об едином национальном интересе, то, что мы сейчас видим в Америке, например, это все-таки представление о чем-то общем. Национальное сознание породило такой очень современный и очень сложный тип политического мышления, как мышление ценностями. Современная американская политическая жизнь - это, прежде всего, соперничество ценностных групп, ценностных пространств. Что важнее: защищать природу или социальную справедливость? Или развивать общественный организм так, чтобы он работал наиболее эффективно...

Здесь мы наблюдаем ценностное противостояние: в эти агрегации, в эти партии входят люди очень разные по доходам, по имуществу и по всему прочему. Россия же оказалась отброшена очень далеко назад, оказалась размазана в историческом времени от позднеиндустриальных до архаических форм общественной организации. На "местечковом" уровне это проявляется в "братковой", артельно-бандовой организации, когда правильными людьми считаются "наши", а по отношению к "ненашим" можно действовать, не особенно оглядываясь на закон. Олигархические группы точно так же относятся к государственным законам. Размазанность по историческому времени не дает никакой возможности эту кашу собрать в национальную общность.

Все разрывы, которые приводят к появлению какой-то квазисословности и позволяют говорить о противостоянии каких-то групп интересов, как раз возникают на месте разрывов чисто исторических. Есть люди, которым удобно жить по принципу кулака и силы. И они эти принципы кулака и силы защищают на своем уровне, поддерживая тех, кто кажется им носителями этих принципов. Есть те, кто отброшен был в достаточно ранние классовые условия, и они защищают свои представления о жизни. Это не основание для какой-то последующей консолидации. Поэтому, к сожалению, никакого носителя национальных интересов я не вижу.

Путин, о котором говорят здесь исключительно как о личности консолидирующей, центральной, выступает лишь эмулятором национального согласия. Он - некая точка соотнесения. Мы согласны с тем, что он говорит, то есть мы разделяем примерно такие же мысли, такие же идеи - но только не по отношению к реальной жизни. Жители России не готовы соглашаться ни по какому конкретному вопросу организации своей частной жизни. Трагедия нашего общества произошла по очень глубокой причине. Советский Союз был попыткой построения государства народного, а не общественного. Народный интерес, народная справедливость противопоставлялись государству, образованному по сословным или иным принципам. А вот народное государство - тотально, это власть большинства. Большинство определяет, как надо жить и как не надо. А те, кто живут неправильно, - они "ненаши", они нам вредят, по отношению к ним можно действовать достаточно жестко. Это достаточно распространенный сейчас в мире тип власти, это действительно власть большинства, такая вполне себе демократическая власть, но она по отношению к меньшинствам занимает очень жесткую позицию.

Более современная, более на сытом Западе распространенная общественная форма организации использует другой принцип. Общественному организму нужны все, поэтому надо учитывать права меньшинств как один из приоритетов сохранения. Как только у нас попытались внедрить современную западную либеральную форму демократии, массовое сознание ее не приняло. Оно не умеет в ней жить. Современный "россиянин" не понимает, почему он должен защищать права других, если его собственные права глубоко нарушены. Это является основанием для того, чтобы всякий нарушал права всякого, как только появляется такая возможность. Не платить за тот же проезд в транспорте, не платить налоги, свистнуть все, что плохо лежит...

Как только в народное общество привнесли "либеральную заразу", она его убила: никакой общественной консолидации тут быть не может. Кстати, это препятствие для любых современных социал-демократических проектов.

Картина интересов в нашей стране крайне раздробленна. Потому что первичный интерес каждого сейчас состоит в выживании. Массовый российский житель занят банальным выживанием. Это не имеет отношении к уровню доходов, у него может быть очень высокий доход. Он может быть владельцем небольшого свечного заводика, но он занят выживанием, потому что ему угрожает бандитская группировка, ему угрожает чиновник, ему угрожает кто-то еще, кто покушается на его заводик. В результате он не занимается бизнесом, он не занимается внедрением технологий, он только выживает. И соответственно, никакой интеграции по интересам не возникает. Поэтому ни одна так называемая политическая система на народную жизнь никак не крепится. Ведь современная российская политическая жизнь понимается очень по-западному. Что такое политический субъект? Это субъект, выдвигающий некую ценностную идеологию. Вот они появились, вот они продекларировали свободу личности, или они продекларировали социальную справедливость, или они продекларировали сильное государство. Народу, конечно, это нравится, однако избиратель пойдет голосовать по принципу "за кого-то же надо голосовать". А когда дело дойдет до конкретики, до вопроса: "а как это конкретно защитит меня в конкретном конфликте?", избиратель понимает, что к нему все эти декларации никакого отношения не имеют.

В результате абсолютно во всяком политическом действе на всех уровнях сталкиваешься с совершенно удивительным пофигизмом. Населению в общем-то наплевать, что произойдет. Люди хотят выжить, они понимают, что для этого нужно сделать конкретно. Как это соотносится с политическим механизмом управления - они не понимают совершенно. В этом смысле общество тотально необразованно.

* * *

Сословия - это отношения к функциям в области социальной регуляции (кто-то регулирует духовную сторону жизни, кто-то распоряжается землей и т.п.). Классы - это уже отношения к средствам производства. В Советском Союзе было построено общество, где не было ни сословий, ни классов, а были социально-учетные группы. В такую группу условно объединены люди со схожими системами организации труда и образа жизни. Современное российское общество от общества социально-учетных групп не ушло никуда. У нас у учителей своя ментальность, у врачей своя ментальность... Да, появились новые социально-учетные группы: челночники, олигархи, но сути это не меняет. Социально-учетная группа - не класс, потому что у ее членов нет классового самосознания. Восстановится ли классовая система? Это регресс. А сословная? Это еще более далекий регресс. Как далеко мы шагнем - не знаю. Возможно, будет все-таки строиться западная современная модель, когда общество весьма однородно и разделение в нем идет по интересам. Это могло бы произойти, если бы общество ушло от проблемы личного выживания и личной безопасности. На это нужно время.

Можно ли как-то формировать любую форму социальной стратификации? Часто связывают подобную возможность с идеей стабильности, идеей стабилизации, идеями социального центризма. Может ли быть какая-то внедренная стабилизация в форме буржуазности или еще чего-то? Я лично в это не верю. Сколько бы мы ни рассказывали людям, что та или иная идея ведет их в какой-то перспективе к светлому будущему, они будут всегда отвлекаться на практические конкретные социальные моменты у себя "внизу". Иными словами, такое строительство стабилизации, стабилизирующего слоя, может осуществляться лишь через элементарное налаживание жизни. Это действительно очень хороший проект, но он не политический, не словесный, он не информационный: это практический проект.

Другие публикации по материалам прошедшего заседания: