Современное пространство РФ - при всем бремени и имперского, и советского наследства - беспрецедентно и поразительно ново, ново как относительно СССР, так и относительно имперской дореволюционной России. По-видимому, именно такого пространства Россия в своей истории никогда не имела как возможности, не знала как реальности. Тогда выход из советского пространства означает отнюдь не возвращение к досоветскому российскому имперскому пространству, а переход к принципиально новому состоянию.

Что же это за новое состояние пространства России?

Никогда еще в России (тем более в СССР) не были столь цельны, четко оформлены, осознаны и многообразно представлены все конкретные части страны, нынешние регионы - субъекты федерации. Наши регионы просто есть - и никакой властной вертикали этого не изменить: у Центра нет ни достаточно мощных, ни достаточно точных средств воздействия на них; регионы можно в порыве административного безумия пообъединять - но в высшей мере географически реальными, в самом деле существующими, самыми целостными, главными составными частями страны останутся именно и прежде всего нынешние регионы - субъекты федерации. Нынешний уровень институциональной децентрализации велик и сам по себе, а для России просто уникален. (По-видимому, столь полицентрична была только Киевская Русь.) Разумеется, превращение властей регионов фактически в региональные корпорации - нонсенс с точки зрения нормального (западного) государства; однако именно это означает, что децентрализация страны имеет реальную экономическую основу. (Именно первые лица регионов должны были бы с полным основанием именоваться олигархами.) Если в стране и есть какое-то реальное разделение властей - то оно существует только лишь между федеральной и региональной властями. При внешнем сходстве авторитарного регионализма жизненная атмосфера и хозяйственный климат в разных регионах довольно серьезно различаются. Само существование даже именно таких регионов - основа возможного диверсифицированного будущего, оплот столь необходимого стране - и столь мучительного для государства - разнообразия ее пространства, сложности культурного ландшафта. Крупный же бизнес - от собственной структуры до политических манифестов - имперская, централизованная структура; в этом аспекте крупный формально частный и несоветский (постсоветский) бизнес взял на себя интегрирующие и в определенном смысле даже силовые функции бывших советских структур КПСС и ВПК.

Децентрализовано и полицентрично многое. Пресса - и значит, информация и даже смыслополагание - капитально и необратимо регионализованы; в стране практически нет больше общенациональных газет; в регионах быстро прогрессирует местное радио- и телевещание. Регионы вообще превратились в особые порядки жизни, жизненные миры со своими особыми нормами, правами и правилами.

Пространство РФ ныне - экономически и культурно открытое, внешние границы государства никогда еще не были столь проницаемы, через них никогда не проникал столь значительный поток вещей, людей и идей. Страна впервые в своей истории имеет не военные границы-бастионы, границы-форпосты или границы-аванпосты, но мирные границы-посредники. Из барьерных границы государства превратились в контактные! Приграничные регионы набирают экономический вес, притягивают инвестиции и новые технологии, помаленьку становясь инновационными полигонами; повседневная экономическая жизнь приграничных территорий, каковая, в противоречии с логикой географического положения, всегда в СССР зависела от далекого Центра, стала напрямую зависеть от самой активности пограничных связей; бум приграничных регионов налицо. Каждый приграничный регион начинает жить в двух геоэкономических, геокультурных и геополитических системах; в перспективе у некоторых приграничных территорий есть шанс сыграть чрезвычайно дефицитную для нынешнего пространства РФ роль двойственно-контактной провинции; такой провинцией была Польша в социалистическом лагере и Эстония в СССР.

Сама РФ в новых государственных границах - образование в основном приграничное, уже большинство городов-миллионеров находятся в приграничной зоне и испытывают то или иное внешнее воздействие. Следствием ресурсной ориентации экономики стали мощные трансграничные потоки; по-видимому, для большей части населенной территории страны внешние связи не менее важны, нежели внутренние. Пространственная структура РФ становится все более открытой; потенциал этого открытия огромен, его последствия чрезвычайно велики и во многом непредсказуемы.

Заработала - и это везде, на всем огромном пространстве - логика географического положения. Географическое положение если не оказывается пока более сильным фактором, нежели институциональное положение (положение в пространстве институциональных структур, особенно административно-территориального деления), то становится все более и более сильным; собственно география берет реванш над географией административной. Происходит повсеместное восстановление культурного ландшафта, его реабилитация и даже местами ревитализация.

Проявившиеся как локусы новой экономики вторые города - например Череповец, Тольятти, Норильск, Братск, Новокузнецк и проч. - сделали актуально и фактически полицентричным пространство многих регионов. Пространство - несмотря на административную и финансово-корпоративную моноцентричность и даже новую постсоветскую централизацию - обретает шанс полицентричности.

Чрезвычайно новой и важной чертой пространственной структуры страны следует считать появление фактически частных (корпоративных) поселений; это прежде всего те самые вторые города - но не только они. Впервые реально привилегированный статус становится частным статусом; в пространстве появились частные системы статусов и начинают появляться частные иерархии (в смысле и "частные", то есть негосударственные, и "частичные", то есть не покрывающие всего пространства) - если, разумеется, наши корпорации (финансово-промышленные группы) действительно можно считать частными и негосударственными.

Все элементы советского пространства стремительно меняются местами, советское пространство инвертируется и размывается в ходе пострегионализации.

Хотя РФ и остается геополитически империей, однако в ее пространстве не столь уж велика доля существенно инородных территорий, ищущих свою пространственную судьбу за пределами нынешнего государства; они известны, и нужды нет их перечислять. Территория государства природно, культурно и ландшафтно весьма неоднородна - но столь однородной, прежде всего культурно, она не была уже много столетий (может быть - и никогда). РФ - все еще империя, но менее империя, нежели за всю имперскую историю России. В имперской стене появилось окно возможностей, и через него видимы контуры потенциально неимперской (постимперской) России. Это - поразительная геополитическая новость. (Но используется ли, осознается ли новизна пространства, наметившийся разрыв с полутысячелетием имперской структуры? - вряд ли, коль скоро власть стремится законсервировать уходящие, в сущности архаические черты и структуры пространства, выдвигает и продвигает все новые имперские проекты.)

В СССР регионы уже существовали и набирали помаленьку силы, они были латентными "игроками" (но см. кампании борьбы с местничеством); институты-детали, блоки государства могли приобретать собственные интересы - но в СССР не было негосударственных блоков. Сейчас же, при всей могучей силе регионализации (вплоть до приватизации регионов), в целом по сравнению с советскими временами произошедшего усиления доли и роли регионов как деталей государственного пространства в жизни страны и государства, мы непосредственно наблюдаем негосударственное или, если угодно, уже постгосударственное обустройство пространства; регионы стремительно размываются - но, как и процесс регионализации, который был замечен экспертами только после многих лет протекания, этот процесс также не привлек пока никакого внимания. Укажу здесь только на фактически проведенное заново коммерчески-географическое освоение всего пространства страны внутренними "челноками" - независимо от административно-региональной структуры (этот интереснейший феномен привлек поразительно мало аналитического внимания) - и на быстро набирающий силу процесс формирования новых территориальных общностей разных размеров вне каркаса советского пространства - пострегионализацию.

На смену мощной спонтанной регионализации, в которой новые места и роли приобретали регионы - былые составные части советского пространства, - пришла пострегионализация. Современное пространство Российской Федерации - уже не только система крупных блоков-регионов, но быстро усложняющаяся мозаика больших и малых территориальных локусов, обретающих пространственное развитие и резко контрастирующих с окружением. В отрыв - экономический и социальный - от окружающей территории уходят и целые регионы, и их части, и отдельные поселения, и фрагменты городов и сел, и былые колхозы-совхозы, и новые фермерские хозяйства... Пространство становится все сложнее, в нем все больше различий; но ведь ресурсы (особенно пространственного развития) - это не наличие, а именно различие. В ходе пострегионализации новые пространственные субъекты становятся все более сомасштабны личности, отдельному человеку. Это ли не фундаментальная новация для имперского пространства и не симптом шанса нормализации, восстановления культурного ландшафта?!

В современной РФ появилось новое обустройство пространства. Пространство стремительно диверсифицируется, спонтанно организуется уже независимо от властно-государственного каркаса.

Очень устойчивое географическое положение - и то уже четко различает и даже уже растождествляет РФ и СССР, даже РФ и РСФСР. Главная часть мира лежала к западу от западных границ СССР: евроатлантический макрорегион - главная часть мира сейчас лежит к востоку от восточных границ РФ: быстро поднимающийся азиатско-тихоокеанский макрорегион мира. Для РФ куда более важно положение относительно Каспийского моря: РФ в некоторых отношениях становится Северным Прикаспием, чем никак не был СССР. РФ перестала быть значимой черноморской страной, де-юре - но еще не де-факто (военные базы в Средней Азии) - потеряла контакт с Ближним Востоком; то же самое относится к Центральной Европе, Юго-Восточной Европе и Малой Азии. Географическое положение РФ куда скромнее, проще и беднее, нежели у СССР. Нет у РФ - в отличие от СССР - и связующих общих частей с Восточной и Центральной Европой, Ближним и Средним Востоком. Отличие РФ от СССР еще и в том, что РФ в одном отношении дальше от Европы (отделена несколькими поясами государств от основного массива единой Европы) - а в другом отношении ближе и стала ее непосредственным соседом на границе РФ и Финляндии.

* * *

Ни страной Россией, ни вообще страной Российская Федерация все еще не стала - пока это только поле сборки фрагментов СССР. У современной РФ сейчас есть пока лишь шанс стать страной - и в этом случае страной иной и новой, нежели был и СССР, и дореволюционная Россия. Момент ответственнейший. Шансы частичной реставрации (полная или существенная реставрация уже невозможна) убывают, но они еще сохраняются. Время выбора настало - пока же спонтанные процессы распада СССР преодолевали структурную инерцию советского пространства, реальной возможности выбора не было. Хочет ли современная Российская Федерация разорвать свою связь с советским пространством, СССР и имперским прошлым - или она хочет "подморозить" ситуацию? Альтернатива определенна - и мучительна: или возврат к некой смеси советско-имперских прошлых (фактически же - новый имперский проект) - или постепенное конституирование новой страны, новой России.