Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Театр < Вы здесь
Конец сезона
Дата публикации:  29 Июля 2005

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Чеховский театральный фестиваль - главное мероприятие театрального лета - заканчивается, а с ним заканчивается и сезон 2004/2005. С тех пор как труппы перестали уезжать с гастролями на все лето, граница между сезонами выглядит расплывчато, и мало кто знает, что ее официально установили на рубеже июля и августа. Тридцатого июля пройдет последнее представление привезенного из Франции "Леса", а с первого августа уже начнут открываться некоторые московские театры. Для них начнется следующий сезон - 2005/2006, но до самого сентября критики еще будут подводить итоги предыдущего.

Во второй половине июля на Чеховском сыграли только три спектакля. Должны были четыре, но постановку одного из важнейших европейских режиссеров - швейцарца Кристофа Марталера - привезти так и не удалось, что выяснилось лишь перед началом фестиваля. Премьера спектакля "Защита от будущего" только в мае прошла в Вене, те, кто ее видел, рассказывали, что спектакль получился замечательным. У нас его должны были играть в помещении Музея имени Ленина, и в афише до сих пор значится, что Чеховский фестиваль - один из сопродюсеров этой постановки. Теперь обещают, что спектакль Марталера приедет в Москву на следующий фестиваль, в 2007 году.

Из трех показанных постановок две были по-настоящему хитовыми.

Во-первых, "Пьеса без слов" (уж не знаю, как его назвать: музыкальный спектакль или современный балет) в постановке очень знаменитого британского хореографа Мэтью Боурна (или Борна). Балетом я не решаюсь его назвать оттого, что танец в нем был не целью, а только способом рассказать конкретную историю. А историей служил сильно преобразованный сюжет фильма "Слуга", снятого в начале 60-х годов. Стильные лондонские 60-е с платьями-бутылочками, туфельками на шпильках и манящими взглядами аристократических скромниц соединялись с брутальной атмосферой пабов, стрип-клубов и жаркой плебейской чувственностью. Балетные критики, восторженно (впрочем, как и все остальные) писавшие о спектакле Борна, вспоминали его прежние знаменитые постановки, так же пронизанные сексом, как и эта. Татьяна Кузнецова в "Коммерсанте" рассказывала о мужском "Лебедином озере", где "романтичный Лебедь дарит Принцу первые радости любви, а его черный, неотразимо притягательный двойник буквально сводит с ума весь королевский двор во главе с королевой и наследником престола". А Ольга Гердт в "Известиях" отмечала, что "только в титрах к балетам Борна можно встретить "смотреть детям до 12 лет запрещено", как будто детям после 12-ти сцены гомосексуальной любви рекомендуются". И что жанр другого своего спектакля - "Кар-Мен" - Борн "определяет как "эротический триллер" (главный герой здесь не цыганка с табачной фабрики, а брутальный бисексуал-качок, трахающий все, что движется)".

"Пьеса без слов" поставлена была на специально написанную джазовую музыку Терри Дэвиса, и главная танцевальная "фишка" этого спектакля в том, что каждого из пяти главных героев спектакля режиссер-хореограф вывел на сцену в трех экземплярах. Все три приличных застенчивых юноши в костюмах с галстуками, три его очаровательных светских подруги, три коварных и властных слуги, три сексуальных служанки и три брутальных плебея-здоровяка находились на сцене одновременно, их танцы не повторяли, а дополняли друг друга и, сплетаясь, образовывали на сцене невероятно красивые и энергичные композиции. Танцоры (они же актеры) были великолепны, и все соглашались, что, пускай постановка моднейшего в Европе Борна шла по ведомству "кассового", а не "высокого" искусства, более высококлассного развлекательного спектакля в Москву еще не привозили.

Вторым и последним хитом фестиваля был привезенный из Франции "Лес" в постановке Петра Фоменко. Ажиотаж вокруг этого спектакля в Москве был невероятный. Любимый русский режиссер поставил Островского в "Комеди Франсез", где до того пьес главного русского драматурга не ставили. Тогда, говорят, и публика и критика принимали комедию из жизни отечественного захолустья 19-го века очень хорошо, но с тех пор спектакль успел уйти из репертуара, и для привоза на Чеховский фестиваль его пришлось восстанавливать. Бог знает, в этом ли причина, или в том, что тонкое фоменковское искусство плохо переносит переезды, но французский "Лес" прошел в Москве скучновато, очень напоминая добротные, но заунывные постановки Малого театра, где отдельные актерские удачи не слишком влияют на результат. (Впрочем, я слышала, что совсем кисло было только на первом представлении, потом актеры разыгрались.) Но и в этом, не вполне удачном, спектакле рука мастера узнавалась. Московские театралы, смеясь, толкали друг друга в бок, услыхав, как Гурмыжская, словно Максакова-Графиня из "Пиковой дамы" (которую Фоменко ставил в Вахтанговском театре), отзывалась на все старческим "Мння". А петербуржцы узнавали тридцатилетней давности постановку Фоменко в Театре комедии, где были похожие декорации того же Игоря Иванова и играла Гурмыжскую Юнгер, а Буланова - совсем молоденький Гвоздицкий. То-то был спектакль, я думаю!

В день после первого представления "Леса" в резиденции французского посла в Москве Петру Фоменко вручили орден Командора искусств и словесности, самую высокую награду Франции в области культуры. И этому, я думаю, радовались даже те, кто не полюбил французский "Лес".

Третьим фестивальным спектаклем второй половины июля был корейский "ДудРок", появление которого выглядело данью генеральному спонсору фестиваля - фирме "LG". Громовое барабанное представление с точки зрения театра выглядело бойкой самодеятельностью с довольно жалкими попытками изобразить клоунаду. Но по части перкуссии, во всяком случае на взгляд непрофессионала, все было честнее: лихие барабанщики энергично переходили с современных агрессивных ритмов на медитативные древнекорейские, и зрителей, получивших от этого спектакля удовольствие, оказалось не так уж мало.

Вот вроде бы и все про нынешний фестиваль. Нет, под занавес расскажу еще немного.

Вчера, не дожидаясь конца программы (а последние представления "Леса" еще идут), генеральный продюсер фестиваля Валерий Шадрин встретился с прессой и рассказал много интересного. В частности, отвечал на многочисленные сетования критиков в адрес программы: почему, мол, в этом году так много слабого бразильского театра, зачем столько Востока и почему так мало европейских шедевров. Говорил, что "театры мира в Москве" - это не только театры Европы, что кому, как не Москве, соединять Запад с Востоком и что, возможно, в Бразилии с театром не очень хорошо, но где бы вам еще пришлось увидеть бразильский театр? И самое интересное - вот что. Шадрин рассказал, что организаторы знаменитого Венского театрального фестиваля (с которыми как раз сейчас идут переговоры о привозе через два года Марталера), посмотрев московскую программу, заявили, что более всего из нее хотели бы привезти в Вену... Никогда не угадаете что! Вернее, угадаете одно - "Пьесу без слов", но это очень дорогое удовольствие. А еще дикие, бестолковые и брутальные бразильские представления. "Золотой оскал" (поставленный в контркультурном духе 60-х - я о нем писала) и "Репетиция. Гамлет" из Рио-де-Жанейро. Тот самый спектакль, где совершенно голые Розенкранц и Гильденстерн плюхались нарядным зрительницам на колени, а утопшую Офелию на сцене изображали в виде куска сырого мяса, сбоку вместо ее букетиков выкладывали травку, а потом гладили мясо утюгом, наполняя зал запахом жареного. Как видите, венцы в таком искусстве находят свой драйв. И правда - не одним же славянам отвечать в европейском искусстве за витальность, как это было в последние годы.

А программа Чеховского фестиваля-2007 тем временем почти сверстана. И в ней снова будут сезоны неведомых в театральном отношении стран. Например, Канады. В первую очередь из ее франкофонной части привезут чуть ли не пять спектаклей Робера Лепажа. "Если хотите, - усмехнулся Шадрин, - можете начинать ругаться уже сейчас". Понимал ведь, что с этого момента все, кто слышал об эксцентричном Лепаже, равно занятом театром и кино, будут не ругаться, а предвкушать.

На этом театральный сезон и закончился. Пора в отпуск.


поставить закладкупоставить закладку
Предыдущие публикации:
Дина Годер, Расслабленный июль /19.07/
"Арабская ночь" и три спектакля Чеховского фестиваля: "Золотой оскал", "Шум времени" и "Старинные национальные танцы".
Дина Годер, Московский сезон закончился - начался бразильский /06.07/
"Дом, где разбиваются сердца", "Три сестры", "Манекены Тейлора", "Иванов".
Дина Годер, В садах и замках /21.06/
Чеховский фестиваль в Москве: "Урбан сакс в Аквариуме", "Эраритжаритжака", "Оскар и Розовая дама". "Петербург" в Александринке.
Дина Годер, Затишье перед нашествием /30.05/
"Ревизор", "Абсент", "Сцены из деревенской жизни", гастроли театра-студии Резо Габриадзе.
Дина Годер, Путаники и маргиналы /16.05/
"Дон Жуан и Сганарель", "Полет черной ласточки, или Эпизоды истории под углом 40 градусов", "Застольный период", "Поздняя любовь".
предыдущая в начало  
Дина Годер
Дина
ГОДЕР

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Театр' на Subscribe.ru