Поход на Москву

1

Двадцать седьмого августа армии южного Народного правительства выступили в поход на Москву. Части формировались в Волгограде. Два крыла наступления возглавляли Макашов и Ачалов. Моторизованные части Ачалова шли по шоссе Волгоград-Москва через Воронеж, Липецк, Орел, Тулу. Добровольцы Макашова наступали более комфортабельно. Они загрузились в пять больших волжских теплоходов и в сопровождении нескольких катеров Каспийской военной флотилии направились вверх по реке. К вечеру двадцать девятого части Ачалова достигли Воронежа. Макашов в это время высадился в Саратове. Никаких боевых действий не происходило. Население воспринимало приход освободителей достаточно равнодушно, только местные коммунисты встречали их хлебом-солью. Администрация освобождаемых населенных пунктов старалась предусмотрительно исчезнуть. Но и сами освободители никого не ловили, не сажали и не расстреливали. Происходил скорый митинг, от имени Народного правительства назначалась новая администрация, арестовывались несколько демократов, успевших отстроить себе особо богатые хоромы, освободители погружались в автомобили или садились на пароход и следовали дальше. В жизни жителей абсолютно ничего не менялось, у них не было причин ни радоваться, ни сожалеть. Только мальчишки сбегались к шоссе смотреть, как идут и идут нескончаемые колонны грузовиков с солдатами и бронетехники.

Как и было обещано Лужковым, вооруженных инцидентов на пути следования колонн не происходило. В свою очередь, освободители держали слово и не прибегали к репрессиям против освобождаемого населения. Некоторые командиры роптали. Еще в Воронеже к Ачалову явились несколько офицеров казачьих частей с просьбой, если уж показательные расстрелы запрещены, устроить на площади публичную порку попавших в их лапы демократов.

- Категорически запрещаю, - сказал Ачалов. - Вы что, не видите, на каждом шагу корреспонденты! Категорически! До самой Москвы. Войдем в Москву, тогда отведете душу.

Москва стояла впереди, за полями и лесами, как свершающаяся мечта, как освобождение из долгих-долгих лет тоски и пленения. Взяв Москву, можно было начинать жизнь заново.

2

В Москве тем временем нарастало напряжение. До начала широко разрекламированного самими красными похода, да и в первые дни марша отношение к нему было довольно ироническим. Несмотря на успех Народного правительства в Чечне, южное войско казалось каким-то ненастоящим, как и само правительство. Все-таки современную войну рабочими дружинами не выиграть. Макашова изображали в чапаевской бурке с шашкой, оседлавшим пароход. Армия Ачалова воспринималась как какие-то разрозненные шайки казаков и коммунистов, на волне возбуждения от введения ЧП захвативших власть на крестьянском анархическом юге и теперь покушавшихся на Москву. Поэтому настоящая российская армия казалась надежной зашитой и преградой. Но когда войска Ачалова стали неудержимо приближаться к Москве, а на востоке, следуя изгибам Волги, с тыла накатывался Макашов, город забеспокоился. "Красные полчища приближаются. Неужели армия бессильна?" - кричали газетные заголовки. В городе началась истерика. Резко и мгновенно подорожали авиационные билеты, особенно на заграничные рейсы. Сообщения о том, что коммунисты не применяют репрессий, никого не обнадеживали. Подскочили в цене визы. У посольства США на Садовой и германского консульства на Ленинском проспекте сутками напролет стояли толпы в несколько тысяч человек. В аэропорт Шереметьево для обеспечения порядка ввели ОМОН. Но порядка не было. Из соображений безопасности западные авиакомпании сократили количество рейсов. А когда в небе над Смоленском по невыясненным причинам взорвался лайнер авиакомпании "Дельта", большинство из них вообще прекратило полеты в Москву.

Поезда в южном направлении не шли. На Курском вокзале началось вавилонское столпотворение. Транзитные пассажиры прибывали с других вокзалов и, обнаруживая, что дальше пути нет, оседали в залах ожидания, в холлах, на лестницах. Большинство было с детьми. Семьи спешили домой к началу учебного года. За один день вокзал превратился в шевелящееся пахучее человеческое скопище. Туалеты не справлялись. В окрестностях вокзала стояла вонь, и бродили дичающие транзитники. Наконец, тридцатого прибыли мобилизованные городскими властями автобусы, и людей стали развозить по пустующим пока школам.

Создали комитет обороны Москвы, который возглавил мэр столицы Юрий Лужков. Почему-то не на окраинах, а вокруг мэрии и на площадях Садового кольца стали воздвигаться баррикады из мешков с песком. Количество патрулей умножилось необычайно. Радио и телевидение призывали жителей вступать в добровольческие формирования. Запись ведется в муниципальных округах и районных управах. Записавшимся выдавали трехцветную нарукавную повязку и говорили, куда являться для строевых занятий и обучения обращению с оружием. Отряды добровольцев замаршировали по улицам; их окрестили "мэрское войско". Тридцатого числа по Тверской прошла разрешенная властями манифестация демократических сил. Впереди под гигантским полотнищем с призывом "Защитим наш прекрасный город!" шли большой босс, глава РАО ЕЭС России Анатолий Чубайс и неизвестно чем занимающийся, опять закудрявившийся Борис Немцов, а между ними, подхватив их под руки, спешил низкорослый Сергей Кириенко, как всегда в очках и при галстуке. Выглядело так, будто дружная семья с сыном-отличником в погожий летний день идет на демонстрацию. За ними двигалось удивительно много народу. Колыхались лозунги: "Нет - красной заразе!", "Фашизм не пройдет!", перерисовки плакатов военного времени из "Крокодила", где Гитлера пригвождают штыком к земле, только у Гитлера лицо Зюганова. "А где Гайдар?" - спрашивали в толпе. Гайдара не было. По многим сведениям он находился в Америке, читал лекции о коллапсе российской демократии. В толпе на тротуарах говорили:

- Смотри-ка, а Чубайс не боится коммунистов, не уехал!

Анатолий Борисович, злейший враг коммунизма и бывший главный приватизатор, шагал в привольно распахнутой курточке, щурясь на бьющее в лицо солнце.

- А чего ему бояться - у него собственный самолет под парами. Раз, и поминай, как звали!

У мэрии манифестация остановилась и состоялся короткий митинг, на котором выступил Лужков. "Москву не сдадим, - сказал он. - Это я вам обещаю". Толпа встретила слова мэра восторженным ревом. Лужков сошел с трибуны и возглавил манифестацию, втиснувшись между Кириенко и Немцовым. Чувствовалось, что тем не совсем приятно такое соседство. Казалось, что к семье присоединился злой и скандальный дедушка. Демонстрация дошла до Манежной площади и стала рассасываться.

Город опустел рано. Все сидели по квартирам. Всю ночь по мостовым грохотали танки и не утихало гуденье грузовиков. В Москву входила дивизия Дзержинского. Жители считали, что войска вводятся для обороны Москвы.

3

На 11 часов утра тридцать первого августа было назначено совещание губернаторов с участием глав ряда министерств и ведомств. Совещание проводил председатель Совета Федерации Строев. Губернаторов собралось мало. Даже многие из считавшихся лояльными побоялись приехать в готовящуюся к обороне Москву, предпочтя сидеть дома и наблюдать, как повернется дело. Большая Дмитровка была со всех сторон перекрыта танками и запружена солдатами. Губернаторы выходили из машин на Охотном ряду и шли к зданию Совета Федерации пешком, поминутно предъявляя приглашения и документы. Это, впрочем, никого не удивляло: война.

За полчаса до начала заседания Строев принял Лужкова и Ватрушина по их просьбе. Строев дурно выглядел и постарел. Вынужденный отход от серьезных дел плохо на нем отразился. Лужков сразу взял быка за рога:

- Егор Владимирович, у нас до начала мало времени. Поэтому мы сразу к делу. У Владимира Федоровича для вас чрезвычайное сообщение.

- Президент, - сказал Ватрушин, - своим преступным бездействием, неспособностью организовать оборону, отсутствием последовательной политики привел страну на край гибели. Армии Зюганова находятся в одном дневном переходе от Москвы. Это канун катастрофы. Поэтому мы приняли решение сменить руководство страны. Президент Ельцин взят под стражу и находится под домашним арестом. Совет Федерации как единственный обладающий реальным авторитетом конституционный орган должен взять власть в свои руки и назначить новое правительство.

Строев, глядя в стол, пожевал губами и спросил:

- Кто это "мы"?

- Руководство министерства обороны и служб безопасности.

Строев посмотрел на Лужкова, потом на Ватрушина и спросил:

- Где сейчас президент?

- В одной из своих резиденций, - ответил Ватрушин.

- Где именно?

- Это не имеет значения.

- Он доступен?

- Нет, - ответил Ватрушин.

Строев поднял трубку одного из телефонов и сказал:

- Сергей Сергеевич, свяжитесь с Милюшиным и спросите, могу ли я говорить с президентом. Крайне важно и срочно.

- Так, - сказал он, положив трубку, - а вы, Юрий Михайлович, собственно, от кого здесь - от обороны аль от безопасности?

Лужков хотел ответить, но Ватрушин его перебил:

- Юрий Михайлович - единственный реальный лидер в стране и единственный возможный руководитель нового правительства.

- Вот как? - поднял брови Строев.

В этот момент мелодично звякнул телефон. Строев взял трубку. Он долго слушал, потом сказал: "Ясно. Пробуйте еще."

- Ясно, - повторил он. - Но ведь завтра сюда придет Зюганов. Вы что, намерены встретить его с красными флагами?

- Зюганов не придет, - сказал Лужков. - Не придет ни завтра и никогда больше.

Строев посмотрел на него с сомнением:

- Вы так в этом уверены?

- Абсолютно, - отрезал Лужков.

Строев посмотрел на Ватрушина. Ватрушин кивнул в подтверждение.

Строев подумал и спросил:

- А если я сейчас вызову охрану и прикажу вас арестовать?

- Охрана вам не подчинится, - ответил Ватрушин.

Строев нажал на кнопку громкой связи и сказал секретарше:

- Пригласите ко мне срочно Кожушева.

Все молчали. В огромном кабинете повисло напряжение. Строев испытующе поглядывал на собеседников. Лужков, упершись локтями в раздвинутые колени и сцепив пальцы, смотрел в пол. Ватрушин, закинув ногу на ногу, беззаботно рассматривал люстру.

Включился селектор и встревоженным голосом секретарша сказала:

- Егор Владимирович, говорят, что Кожушев переведен на другую работу. К вам назначили нового начальника охраны - подполковника Иванова. Он здесь вот стоит. Пригласить его?

- Не надо. Спасибо, - ответил Строев и отключил селектор. - М-да... - он пожевал губами, - значит, все предусмотрено?

- Все, что можно предусмотреть, - подтвердил Лужков.

- Что ж, тогда давайте разбираться...

Совещание губернаторов началось на час позже назначенного времени и продолжалось не три часа с перерывом на обед, как было предусмотрено в начале, а без перерыва до пяти часов вечера. Прессу в здание не допустили. В шесть вечера от имени пресс-секретаря Совета Федерации на телетайпы пресс-агентств, в редакции газет, радио и телевидения было передано срочное сообщение.

За несколько минут до пяти вечера над юго-восточными окраинами Москвы курсом на юг с чудовищным ревом, заставившим задрожать стекла в окнах и затрястись посуду в шкафах, пронеслись несколько эскадрилий штурмовиков. Жители бросались к окнам, но самолеты уже исчезали, оставляя после себя затухающий рев, а с севера накатывалась новая гремящая волна.