Симон Кордонский отвечает на вопросы РЖ

1) Как Вы полагаете, чем в большей степени является Ваша книга: продуцированием еще одного мифа о советском/российском обществе или разоблачением всех прочих мифов о нем? Ваше представление о тех, кому она адресована.

С.К.: Книга никому не адресована, написана от себя и для себя. В середине 90-х знание о стране, накопленное мной и моими неявными соавторами, оказалось никому не нужным и потому с ним можно было просто работать: описывать, систематизировать и пр. У моего знакомого немецкого советолога Клауса Зегберса в рамках его собственных проектов появилась возможность издать книжку на немецком, чем я и воспользовался - как предлогом, потому как гонорар там смешной - для того, чтобы связать отдельные заготовки в текст. Я и не рассчитывал, что книжку издадут на русском. Весьма благодарен Модесту Колерову и издательству ОГИ, кстати.

Насчет мифов - это не ко мне, пусть мифологи и мифоманы в своей среде разбираются.

2) Коли уж дана типология интеллигентов, то считаете ли Вы сами себя таковым? И если да, то к какому именно типу себя относите? И нет ли такой (общей) опасности у тех интеллигентов, которые стратифицируют самих себя, оказаться в ситуации "парадокса лжеца"?

С.К.: Конечно считаю себя интеллигентным выродком, осознавшим свою интеллигентность и потому испытывающим к себе весьма неоднозначные чувства. Что ж поделаешь, жить-то надо. А насчет парадоксов поосторожнее бы надо с вопросами, потому как эти веерные матрицы и есть, с моей точки зрения, решение парадоксов принадлежности, к коим относится и "парадокс лжеца".

3) Описанное Вами общество не вызывает особо большой приязни. В связи с этим: Ваше представление об идеальном обществе? Ваш, так сказать, "платоновский проект", если он, конечно, есть. Или Вы полагаете, что эпоха утопий (а также антиутопий) прошла?

С.К.: Общество - не особь привлекательного пола, чтобы испытывать к нему приязнь или неприязнь. Оно такое, какое есть. Я пытаюсь описать его - каким понимаю, без выражения своего отношения. Вот разве что описывая интеллигенцию, дал волю сарказму и прочим проявлениям. Идеальное общественное устройство много раз видел в натуре, воплощенным в архитектуре и организации общения между высшими и низшими кастами: например в "замке" Менатепа на Маросейке, в Александр-хаузе, в меньшей степени - в каждом современном деловом центре. Это же модели номенклатурно-административного рая. Проектирование идеального общественного устройства вообще вызывает у меня приступ изжоги и печеночные колики, к примеру, посмотрите мой отзыв на проект создания Великой России, сочиненный вашим главным редактором и Сергеем Чернышевым. (на форуме, кажется).

4) Хорошо, когда в книге не одно заключение, а много... Почему нынешнее, современное стоит раньше заключения от 1997 года?

С.К.: Мой немецкий издатель в 1995 году (кажется) почему-то решил, что книжку издаст очень быстро. Он ошибся, как, впрочем, и Колеров. Эти матрицы и рисунки - такая хитрая вещь, что издательская работа затянулась надолго. К тому же немцы мучались с переводом. И каждый раз, когда издателю казалось, что перевод готов и можно сдавать в печать, он требовал от меня нового заключения. Последний раз это случилось месяца два назад. Но я отказался, потому как понял, что, начав писать новое заключение, придется полностью переписать книжку.