В субботу вечером парижская церковь святого Юлиана Бедного полна народу. Церквушка эта, примостившаяся на берегу Сены в самом центре, наискосок от Нотр-Дама, старенькая-старенькая, маленькая-маленькая, слегка покосившаяся и вросшая в землю, так что ее легко вообще не заметить в сквере, который бог знает почему назвали именем Рене Вивьени, а чтобы ни у кого не возникало вопросов, то на табличке тут же и написали: "политик (1863-1925)" (по части светлого безумия городской топографии Париж, безусловно, на одном из наиболее почетных мест в мире). А полна церковь не потому, что здесь так много униатов - дело в том, что церковь эту когда-то, видно за ненадобностью, отдали униатам. Просто она давно уже больше концертный зал, чем церковь. Акустика средневековых сводов и в самом деле замечательная, больше того - это как старинные деревянные инструменты, в звучании которых от времени появляется нечто, что подделать невозможно. В этот вечер в униатской церкви в Париже чернокожие артисты поют спиричуэлс.

Сбоку от святого Юлиана - тоже вросший в землю магазинчик и тоже с историей, пусть и не такой давней - "Shakespeare & Co". Правда, он, в отличие от церкви, - не настоящий. Тот, что существовал в легендарные времена "американцев в Париже", находился чуть дальше, у Одеона. А сегодняшний - так, милый утешительный муляж для американских туристов и тех американцев, что обосновались в Париже, полагая, будто они тоже Гертруды Стайн и Скотты Фицджеральды. В центре Парижа вообще многое то и дело кажется муляжом из серого папье-маше. Может, и артисты, что выступают - тоже ненастоящие...

Африканцы родом из Америки (если это так) под рояль Стейнвейн славят древнееврейского бога Яхве и вспоминают битву при Иерихоне. В самом Иерихоне давным-давно живут арабы. Со стен парижской церкви грустновато-заброшенно смотрят удивительно знакомые иконы: византийско-русская Богоматерь, Георгий Победоносец, ветхозаветная Троица. На улице леваки призывают идти на демонстрацию против военных действий в Афганистане, которые то ли уже начались, то ли еще готовятся. В телевизоре президент Джордж Дабл призывает сплотиться в борьбе. Электронная почта (интернет-кафе тут же за углом) приносит гору мусора с приглашениями посмотреть на голых подростков и заработать большие деньги, а кроме того напоминание о невыполненных обязательствах перед издателями. В Москве уже ночь, а прежде чем заработают биржи, Земле надо сделать еще один оборот. Все это называется бестолковым словом "глобализация" - и со всем этим надо ведь что-то делать.